Явления

      Первое Я сидела на траве; Плыли тучки в синеве, Дул прохладный ветерок, В чреве плавал мой сынок - Поюлить большой любитель, Несмышлённый мой мучитель. Я сидела дотемна, Я гадала, где луна? Где полночное светило, Что всегда благоволило Нам, взойдя на небосклон, Чтоб беречь мой чуткий сон? В эту ночь мой лунный брат Спрятал свой орлиный взгляд. Только звёзды сворой мух Лили воду в томный слух, Вопрошая: "Где твой папа?" Плод из чрева молвил слабо: "Он воскрес и стал волной. Очень занят папа мой, У него с утра до ночи Дел в долине много очень. Он не может быть со мной - Очень занят папа мой". "Где твой муж?" - не унимаясь Звёзды каркали толкаясь. Был со мной и в светлый день Стал прозрачен словно тень. Стал для глаза он невидим, Нелюдим и ненавидим Всеми. И в глуши лесной Он повесился весной. Звёзды охали, шумели, Хоровод водили, пели, И смеялись, и над миром Растянулись ориентиром. Я сидела на траве, Я летела в синеве.       Второе Тишина, и мысль слышна: Были двое, вдруг одна. Вдруг, без голоса, на плечи Водрузились, свесясь, речи. Тишина рождает слух; Холода пронзают дух. Вышина небес рукою Лавры держит над волною, Над волною, над землёй В распашёночке одной, Словно малое дитя, Восклицает: "Я ладья!" Я корыта вижу дно, Я давно уже полно, У меня вода в нутре, Надо мной волна в ведре. Умер маленький младенчик; На горе звенел бубенчик Словно колокол; и хмарь Сеял всюду паномарь. И стучал сердец набат. Был он сын мой. Был и брат У него над головой, Гладил паводки рукой. Панихиды краткий глас Снизошёл на всех на нас, Окропил чело бедой. Было тихо над водой.