Райтобер

— И где же вы встретились? — Ши Уду смотрит на Хэ Сюаня так, словно тот не с братом его встречается, а покушается на золотовалютный фонд страны. — Ой, это так неловко было, — смеется Шинсюань, — я шел к Се Ляню в офис поболтать, а перед этим еще зашел в кофейню рядом, Се Лянь часто говорил, что там отличный кофе, который вообще не горчит, и тарталетки, небо, гэ, ты бы видел эти тарталетки, они как на картинке, и крем у них не безвкусный, а волшебно-сливочный, но при этом легкий! И основа тает во рту, но не крошится, у меня обычно все в крошках после тарталеток, это же песочное тесто, — Цинсюань на секунду останавливается, чтобы перевести дыхание. Хэ Сюань под столом прикасается своим коленом к его, показывая, что вот он, рядом, можно не нервничать и не частить, как бы грозно его брат не смотрел. Цинсюань легко толкает его в ответ. — Так вот, я взял нам с Се Лянем по кофе, несколько тарталеток и со всем этим великолепием в руках врезался в Хэ-сюна, выходящего из лифта. — Цинсюань нервно смеется, разливая чай по чашкам. — Испортил ему не только одежду, но и кучу каких-то документов в руках, но он даже не наорал на меня. — Потрясающе, — ядовито резюмирует Ши Уду, — прям история истинной любви. — Ну, — криво улыбается Цирсюань, — я не очень-то тяну… — Конечно, — перебивает его Хэ Сюань, — разве можно было устоять от такого подарка судьбы, падающего прямо в руки? — Пошлость, — закатывает глаза Ши Уду. Хэ Сюань был бы непрочь, чтобы они там так и остались. — Нам ничья оценка не нужна. — Тебе лучше вообще… — Эй! — обрывает их едва начавшуюся перепалку Цинсюань, — вы оба мне обещали, что не будете ругаться! Хэ Сюань ведет плечом, мол, я тут вообще не причем, Ши Уду пыхтит, как закипающий чайник, но под строгим взглядом брата поднимает ладони вверх, то ли в знак отступления, то ли в знак мнимого примирения. Остаток вечера проходит под нескладное обсуждение общих знакомых, которых у них троих не так уж и много, и которые практически все не очень тепло относятся к Хэ Сюаню. Когда упоминают Се Ляня, Ши Уду морщится, словно от концентрированного лимонного сока, потому что тут же всплывает и имя Хуа Чэна. Хэ Сюань почти все время молчит, и даже не столько вслушивается в разговор, сколько слушает голос Цинсюаня — с Ши Уду ему обсуждать нечего и некого, кроме брата, позубоскалить можно и при следующей встрече, где-нибудь за пределами этой квартиры. Провожают гостя они уже затемно, Ши Уду на прощание обнимает брата, посылая Хэ Сюаню поверх его плеча взгляд «ты мне не нравишься»; Хэ Сюань отвечает ему взаимностью. — Вышло не так уж плохо, — говорит Цинсюань, забравшись на стул с ногами и наблюдая за тем, как Хэ Сюань моет посуду. — Мгм, неплохо, — соглашается Хэ Сюань. — Хотя про то, как встретились, надо было придумать историю получше. — Мне и эта нравится, — пожимает плечами Хэ Сюань. — Это потому что не ты в этой истории король неловкости! — Знаешь, — говорит через несколько минут Хэ Сюань, — на самом деле, мы до этого встречались несколько раз. — В прошлой жизни? — хитро улыбается Цинсюань. — Нет, в офисе и на дне рождения Се Ляня пару лет назад. — Не-е-ет, — недоверчиво тянет Цинсюань, — быть такого не может! Я бы тебя запомнил с первого раза! — Главное, что ты меня запомнил с пятого, — смеется Хэ Сюань. — Тогда было и нечего запоминать. — Расскажи мне! — Нет. — Ну Хэ-сю-у-у-н, — ноет Цинсюань, — ну расскажи! — Там правда ничего особенного, я был еще более мрачен, угрюм и нелюдим. Может, это и к лучшему, что ты не помнишь. — Все равно расскажи! — Ладно. Первый раз был в еще в старом офисе, мы с Се Лянем сидели спиной друг к другу, ты пришел в обед, и вы трещали как сороки почти два часа. — Эй! Этот раз не считается, я наверняка в лучшем случае видел твою спину, или вообще только кресло! Засчитывается только встреча лицом к лицу. — Хорошо. Два года назад, на дне рождения Се Ляня. Во время игры в фанты. Очень близкое знакомство лицом к лицу, ближе некуда. — Два года назад? — Цинсюань напряженно трет переносицу, словно это поможет вспомнить. — Помню в основном, как играли в какую-то алко-игру, теперь никакого виски в моей жизни. — Вы пили там не виски. — Ты играл с нами? — Нет, но я могу отличить виски от текилы. — О. — на лице Цинсюаня отражается сложная работа мысли, и Хэ Сюань решает его добить. — На вкус. — О. — Повторяет Цинсюань. — О-о-о-о, — разочарованно стонет он повторно. — Как я мог забыть такое. — Ты ничего не потерял, — заверяет его Хэ Сюань, целуя в макушку. — Я потерял два года! — возмущенно бурчит Цинсюань. — Зато впереди у нас еще не один год. — И больше никакой текилы, — вздыхает Цинсюань.