Враги ли?

      Ночь. Гарри лежит на кровати, в общежитии Хогвартса, и бездумно глядит на соседей по комнате, мягко переводя взгляд с одного на другого. Скоро наступит тринадцатое июня, день памяти Миртл. Этот день назначил новый директор, в память об ученице, что помогла в битве за Хогвартс. На протяжении этого дня и первой половины следующего все без угрызения совести и насмешек со стороны Серебряной Троицы смогут поддержать Плаксу Миртл, в этот день она не одна будет плакать.       Поттер каждый год ждет этого дня, ведь тогда свои слезы он сможет назвать поддержкой, и никто не скажет, что Золотой Мальчик слаб. Что такое ничтожество не могло выжить после непростительного заклятия и победить Того-Кого-Нельзя-Называть. Но вы даже не поверите, кто ждет этого дня с еще большей жаждой. Да даже если и догадаетесь, то огорчу вас, причина не в том, что он потомок величайшей чистокровной семьи Малфоев и не может показать слез. Причина такого ярого ожидания заключалась в том, что он сможет, наконец, увидеть слабость всех, а особенно «своего милого», Га-рр-и-По-тт-ер-а, и найти новые причины для издевок, как и в прошлые годы.       Но в этом году этот день будет чересчур особенным для них двоих.

***

      Скоро уже будет светать. Но, несмотря на то, что время выбрано совсем неудачно и могут наказать за прогулки «ночью» по школе, парни одновременно поднимаются с кроватей. Гарри захватывает с собой мантию-невидимку, полученную от Альбуса Дамблдора на Рождество, и палочку, чтобы подсветить в случае чего себе темные коридоры. Драко же берет с собой только палочку, с той же целью, что и первый мальчишка. Двое направлялись на Астрономическую башню. Зеленоглазка, как прозвал его Малфой, пошел по коридорам школы, а он сам — по потайному ходу из гостиной своего факультета.       Блондину удалось добраться до места назначения первым. И вот он уже стоит возле невысоких хрупких перил, опираясь на них. Прохладный утренний ветерок обдувает его лицо, белоснежные волосы слегка растрепались, и пряди падают на глаза, прикрывая обзор на восходящее солнце, что скоро будет греть своими лучами и пускать красивых солнечных зайчиков.       Наконец показалось яркое оранжевое солнце. Блондин с облегчением выдохнул. Больше его плечи не были величественно подняты, они были опущены низко, как у детей, над которыми он насмехался с друзьями. Холодная маленькая слеза скатилась из уголка глаза, глухо упав рядом с рукой, которой тот опирался об ограду. — За этот год я понял, что такое чрезмерная хвастливость, но сначала не хотел этого признавать… Главное, чтобы другие не узнали, это самое важное. Странно: теперь я веду свой дневник, и это — та вещь, которой я открыл больше секретов, чем друзьям и близким мне людям, которых у меня никогда не было… Жизнь — боль, лучшего сравнения не найти, как по мне, это точное описание моей и твоей, — вполголоса произнес блондин, видно, зная, что находится тут не один, позволяя гостю услышать свою мысль.       Через секунду за спиной послышался шорох, но белый принц не дрогнул, дабы вытереть мокрые дорожки слез, и позволил гостю подойти к нему достаточно близко, а после продолжил свой монолог, не разворачиваясь. — Не правда ли, Поттер? Ты ведь так же считаешь. Ты сильнее меня будешь. Даже сам пошел к Лорду Волан-де-Морту на верную смерть, чтоб спасти своих гадких друзей и весь магический мир. Видел заголовки газет в первый год после победы? А сейчас? В честь тебя даже праздник хотят сделать наравне с Рождеством. Мальчик, Который Выжил, победил своего убийцу, ха, теперь дети знают другую сказку. Что ты думаешь про это все, а, Поттер?       Легкая нотка зависти проскакивала несколько раз в голосе, но не задерживалась надолго. Вся его речь была скорее наполнена некой смесью из страдания, злобы и нежелания признать все то, что ему приходилось сейчас произносить. Гарри же просто стоял позади и с нежностью рассматривал каждый сантиметр тела своего врага, с которым сейчас вовсе не хотелось сражаться. Хотелось подойти, прижать его к себе и слушать, слушать то, что он говорит, ни на минуту не прерывая, только время от времени целовать того в лоб и гладить по волосам почти невесомо. Но все же Зеленоглазке нужно было ответить на все, что сейчас вывалил белобрысый, правда, что отвечать — он не знал. Он сам удивлялся, что не знает, как ответить на слова белого принца. — Да блин, Поттер! Ты там что, сдох? — не выдержав, рявкнул принц, резко развернувшись и мягко падая спиной на перила, устраивая на них локти и грозно смотря мокрыми глазами на своего молчаливого собеседника. Тот вздрогнул от таких действий и подался вперед, дабы поймать, если перила обломятся. — Н-нет, я задумался, — чуть виновато проговорил тот, наконец отрывая взгляд от спокойных плеч и переводя его на солнце, что уже полностью вышло из-за линии горизонта. — Думаю, ты прав. Но это так глупо с их стороны. Праздник в честь меня — это даже звучит смешно, думаю, все согласятся с этим, и их идею не поддержат. Также считаю, что… — Да тут проблема не в том, примут этот праздник или нет, а в том, что они вообще допускают мысль о его создании. Ты не один спасал магический мир, а праздник тебе. Бред. Дамблдор тоже участвовал, да плевать, что этот старик мертв, без него ты бы не смог убить, а ему даже никакой благодарности.       Гарри затих и лишь кивнул в знак согласия.       Раздался глухой скрип. Секунда — и Драко летит вниз с башни, а его палочка выпадает и с еще более стремительной, чем он сам, скоростью, летит к земле. — Карпе Ретрактум! — резко прокричал Гарри, выполняя V-образное движение палочкой и притягивая к себе парня.       Оказавшись на твердой поверхности, Драко упал на нее, приглашая с собой Золотого Мальчика, похлопывая рукой рядом. Приглашение было принято без слов. Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, после чего Поттер стукнул врага по ноге. Возмущений на данное действие не последовало, парень лишь поднялся и подошел к лестнице, кратко кивнув на прощание. — Вот же козел, — сквозь зубы процедил зеленоглазый.       Как только стук каблуков Малфоя затих, парень залился горькими слезами, поджав к себе колени и спрятав в них лицо, не обращая внимания ни на какие посторонние звуки, что было довольно зря.       Белый принц с туфлями в руках поднялся обратно на башню, тихо поставил обувь возле лестницы. Он так же тихо подкрался к Гарри, подобрал мантию-невидимку и присел рядом с ним, накрывая их этой волшебной тканью. Аккуратно приобнял со спины, поглаживая, а голову уложил себе на грудь и принялся мягко перебирать волосы.       Сидели они так довольно долго, пока Поттер не вытянул ноги врага и не пересел на них. Прижимаясь ближе, он чуть потерся щекой о белую рубашку, оставляя соленые следы на ней, и поднял заплаканные глазки на того, кто составлял ему компанию. Блондин оторвался от волос парня и переложил руки на его щеки, прежде чем начать целовать их и собирать слезы. — Малфой… — осторожно начал тот, — пожалуйста, поцелуй. Это останется только между нами, только, прошу…       Не дожидаясь еще каких-либо слов, принц мягко чмокнул врага в губы, после чего вернул его голову обратно себе на грудь и продолжил перебирать волосы, спрашивая о чем-то незначительном.