Golden honey

Дрим с Джорджем наконец-то встретились в реальности. Второй был в шоке и восторге от того, что может видеть его лицо вживую. Он смотрел, почти не отрываясь, пока они были в аэропорту, в машине, когда они приехали домой. Сапнап даже подкалывал его, когда он не мог перестать пялиться на своего лучшего друга, пока парни показывали ему расположение комнат. Наконец, он дома. Ник быстро ушёл спать, сказав, что ужасно устал, хотя он весь день только и ходил с камерой, направленной на этих двоих. Клэй рассказывал что-то до жути интересное, поэтому Гоги не заметил, как он с парнем зашли в его комнату и уже сидели на кровати. Болтовня в один момент плавно перешла в спокойную тишину. Им не было неловко молчать вместе, они чувствовали себя так комфортно рядом. Правда, британец всё ещё не мог оторвать взгляда от чужого лица. Его внешность такая… Это сложно описать словами. На самом деле, он мог подобрать хотя бы одно слово. Прелестная. Дрим такой прелестный. Дэвидсон изнутри разрывался от всех чувств. Так давно тот ему нравился, но будучи таким красивым внешне, он боялся сделать что-то не так и случайно раскрыть свою влюблённость. Блондин смущённо отводит глаза, не выдержав такого зрительного давления. — Прости… Просто это всё ещё не ощущается реальным для меня.– он объясняется, когда его приятель кивает в знаке, что всё в порядке. Британец не знает, будет ли это откровенной наглостью, но он спрашивает.– Могу я коснуться твоего лица? Это же не будет слишком странно? Он на самом деле не верит, что правда находится рядом со своим лучшим другом, спустя столько лет дружбы онлайн. Тот смеётся от того, как глупо это было, но всё же он был также счастлив рядом с Джорджи. Это просто нереально, что это они, вживую, прямо сейчас. Конечно, Клэй ему позволил. И прошептал благодарность за то, что тот спросил разрешения. Это важно для него, потому что он ещё точно не привык ко всему происходящему. Он рад, что тот дал ему возможность отказаться и время подумать. Флоридец поворачивает к нему голову, слабо кивает. Гоги тянет к нему ладошки и со всей своей нежностью кладёт их на щёки. Они и без того загорелые, но на них появляется такой умилительный румянец. Старший гладит пальцами вдоль скул, осыпанных прекрасными веснушками. Тот совершенно тает под ласковыми тёплыми руками. Он пытается не подать виду, но по телу бегут мурашки. Парень знает, как сильно он сам любит Джорджа. Гораздо сильнее, чем любые дружеские чувства. Сердце, которое почти пробивает грудную клетку, является тому подтверждением. И то, как ладони брюнета лежат на его лице, его взгляд, всё это так смущает, потому что кажется, что он сейчас его поцелует. Дриму даже хочется вытянуть губки уточкой, но вместо этого он улыбается, чутка криво, стеснительно, но очень искренне. Кареглазый рассматривает его тонкие губы, белые зубки. Сам не может не улыбаться влюблённо в ответ. Какой же Клэй прелестный… Он аккуратно оглаживает линии его челюсти, такие острые, но всё же в меру. Невозможно быть таким привлекательным, кажется Гоги. Он кусает свои губы, на деле мечтая поцеловать человека перед собой и нежно покусывать его губы. Взгляд скользит по лицу сверху-вниз. У младшего забавные светлые хаотично расчëсанные брови, ниже снова еле заметные веснушки, даже на веках, переносице и особенно на кончике носа. Юноша возвращается выше. Он заглядывает в яркие зелёные добрые глаза, что искрились доверием, счастьем и небольшим стеснением от внимательного изучения Джорджа. Тот приходит к осознанию, что Дрим просто прекрасный и сладкий по всем фронтам. Его волосы такие пушистые, даже не русые, а золотые и кожа такая загорелая, он любуется парнем в свете жёлтой лампы. Его глаза из-за дальтонизма выглядели янтарно-медовыми. Веснушки казались золотыми от блеска кожи под таким освещением. — Ты такой милый…– не удерживает себя и бормочет британец. Хорошо, что он не сказал сладкий. Какой-то глупый обычный комплимент, но тот всё равно смущённо хихикает и произносит мягкую благодарность. Парень полностью состоял из оттенков жёлтого для него. И это точно не было чем-то плохим. Даже зелёная футболка была ярко жёлтой для старшего. Клэй просто объективно был таким красивым, привлекательным. Такой золотой, дорогой во всех смыслах. Он был его самым близким другом, конечно, Дэвидсон дорожил им. Улыбка блондина такая счастливая, сверкающая. Он весь такой сладкий, медовый. Брюнет притягивает его в свои объятия. Тот тут же льнет ближе, обвивая руками в ответ и позволяя Джорджу положить голову на своё плечо. И да, у него были очень широкие плечи. Как и в целом, его пропорции тела превосходили старшего. — Всё ещё не могу поверить, что всё это реально…– он шепчет близко к его ушку, от чего парень фыркает и краснеет сильнее. Мурашки фантомно бегут вдоль спины, пока он старается вести себя спокойно, просто нежиться в чужих объятиях. — Что тебе ещё нужно? — Дрим старается непринуждённо усмехнуться. Но тот видит его насквозь, читает как открытую книгу. Понимает в лучшем друге всё, кроме чувств, к которым он слеп. Они оба. Джорджи понимает, что тот нервничает, поэтому гладит его по голове недолго, а потом просто ворошит его шевелюру. Его волосы под таким углом и при этом освещении действительно выглядели золотыми и будто светились. Очаровательно. — Я не знаю… Может, когда я посплю, я смогу обработать это.– старший всё ещё не может перестать глупо улыбаться, обнимая его. — Ты хочешь спать? — парень спрашивает мягко и аккуратно. Но Гоги слышит нотку беспокойства в близком голосе. Он мило хихикает, дыхание опаляет его шею, от чего Клэй старается подавить лёгкую дрожь. Дэвидсон думает о том, что он очень заботливый. Ещё одна из тысячи причин любить его. — Совсем немного.– он тут же зевает, от чего зеленоглазый понимает, что много. — Конечно, ты же только прилетел!.. Ты почему сразу не сказал? — американец нехотя выпутывается из объятий и собирается вставать с кровати.– Ты же понимаешь, что это типо твоя территория, твоя комната, и ты можешь выгнать меня, когда тебе понадобится?..– он продолжает говорить, пока медленно заставляет себя шагать к двери. — Но я не хочу… Одной этой фразы от Джорджа было достаточно, чтобы он остановился как вкопанный. — Эмм-… Хочешь ещё немного поболтать? — он разворачивается с надеждой в глазах. Брюнет смотрит на него, улыбаясь и широко раскинув руки. Тот тут же бежит обратно, принимая обнимашки и сам обвивает его руками, плюхаясь рядом на постель. Но он немного не рассчитал свою силу, поэтому они вдвоём завалились на кровать. Парни смеются, но в то же время оба отводят взгляды и краснеют. — Я хочу, чтобы ты остался.– наконец отвечает старший. Тот смотрит на него, немного не понимая, хоть его очень радует такая инициатива от друга. — Ладно, давай ещё немного посидим…– Дрим тоже зевает, поднимаясь из лежачего положения.– Но потом мне всё же нужно будет пойти к себе и лечь спать. Гоги мягко моргает, тоже садясь рядом, обдумывая, насколько странным может быть его ответ, чтобы это не пересекло определëнную грань. — Ты мог бы остаться на ночь…– он бормочет совсем тихо, но находясь так близко в его объятиях, парень слышит. — Что?..– он оказывается откровенно смущённым и сконфуженным от того, как это прозвучало.– Ты хочешь, чтобы-… — Я имел ввиду, если ты хочешь..! Мы могли бы поспать вместе?..– брюнет боится, что это прозвучит уж совсем неправильно. Он даже не знает, как оправдать себя. Клэй неожиданно вспоминает первую ночь Сапнапа в их общем доме. Тот признался, что боится спать один, особенно в новых местах. И они так и провели ночь в одной комнате, Дрим согласился спать рядом на полу. Возможно, Джордж тоже боится оставаться спать один, но ещё и не может прямо сказать об этом, потому что у него всегда были проблемы с тем, чтобы говорить о своих чувствах. Только есть нюанс: Ник — его друг детства, а в этого британца перед собой он беспомощно влюблён. Он быстро выкидывает последнюю мысль из головы. — Конечно, без проблем.– блондин не контролируя себя, вкладывает в голос всю мягкость и нежность, которую так и хочется проявлять к его объекту воздыхания. — Ты чего внезапно такой добрый? — насторожился старший, внутри боясь быть высмеянным за своё странное желание. — Нет причин.– легко отвечает тот, улыбаясь свой прелестной улыбкой, так что на его щёчках появляются ямочки. Дэвидсон прячет лицо в его плече, чтобы он не увидел его румянец умиления. Парни недолго молчат, пока греются в объятиях друг друга. Не важно, что они в чертовой Флориде, и здесь и так постоянно жарко. Британец не хочет рушить эту атмосферу, но его всё же мучает вопрос: "почему Дрим так быстро согласился?" Да потому что он влюблён в тебя, идиот... – Эмм, а ты точно-... Точно этого хочешь?.. Это не будет странно или...как-то по-гейски?– он задаёт такие глупые вопросы, что младший даже цокает языком. – Мы кореша или кто? Ты собираешься снять носки или типа того?– он закидывает его ещё более тупыми шутками, от чего юноша начинает неконтролируемо громко смеяться. Американец сдерживается, чтобы не начать гладить его по спине, пока тот сотрясается в его объятиях. Когда он успокаивается, Клэй чувствует необходимость всё же заверить его нормально.– Джорджи, ты идиот. Конечно, всё будет в порядке, и я хочу этого. Почему бы нам не устроить ночёвку? – Ночёвка? Ах да, я помню, как мы давно мечтали об этом.– они оба мягко хихикают, даже не осознавая, сколько времени за этот день занимали их обнимашки в сумме.– Сапнап не будет рад, если мы устроим первую ночёвку без него... От мысли о том, чтобы позлить приятеля, он только улыбается шире, когда Дрим неожиданно поддерживает эту идею. – Тогда мы ему не скажем.– он улыбается, и старший поднимает голову с его плеча, чтобы вновь посмотреть на эту притягательную улыбку. В своих мыслях он позволяет себе представить, что он приблизится и коснётся его тонких губ своими. Но быстро старается сбежать от этих фантазий, боясь, что не удержится и прижмётся к его лицу на самом деле. Он такой красивый, просто прелестный, как же можно не хотеть его поцеловать? Гоги наконец задумывается о том, что тот сказал. Его одновременно смущает и ему нравится мысль, что у него будет общий секрет с Клэем. Раздумья прерываются его собственным зевком. Он протягивает тихое "а-а-а", тыкаясь лицом в ключицы парня. Тот лишь хихикает. – Ты не против лечь спать сейчас?..– мямлит британец. Подсознание младшего уже расплывается от желания спать, ему почему-то кажется, что Джорджи был уязвимым сейчас. Поэтому он прижимает его чуть сильнее к себе, начиная поглаживать вдоль спины. Юноша точно был не против. – Конечно...– Дрим бормочет и прикусывает губу, потому что он почти добавил "малыш". Дэвидсон был таким милым, особенно, когда не язвил и просто был собой. Простым и тактильным мальчиком. Он просто любил в нём всё. Брюнет выпутывается из объятий, и он легко его отпускает, хотя отлипать совсем не хотелось. Кареглазый залезает на кровать и смотрит на него, терпеливо ожидая, когда он последует его примеру. С их деньгами они могли себе позволить огромные постели, на которых могло спокойно поместиться три человека. И в каждой из их комнат, так же как и в гостевых были такие кровати. Флоридец аккуратно ложится рядом, матрас проминается под их телами. Почему-то они молчат, но тишина не была неловкой. Гоги в последний раз смотрит на парня рядом при мягком жёлтом свете, который делал его таким медовым и сладким. Он старается держать язык за зубами, потому что с него так и норовит соскользнуть какая-нибудь глупость, типо ласкового прозвища. "Золотце. Солнышко." Крутится в голове без остановки. Клэй такой милый, когда сейчас так смотрит на него. Британец всё же находит в себе силы и выключает лампу. Они лежат на широкой постели на приличном расстоянии примерно в метр. А хотелось бы быть снова в объятиях друг друга. Парни даже в темноте продолжают лежать напротив и, кажется, также смотреть один на другого. Джорджу хочется запустить руку в чужие пушистые волосы и окончательно разворошить их. – Спокойной ночи...– он шепчет, когда они смотрят друг другу в глаза, хоть и не совсем видят, так как ещё не привыкли к тьме комнаты. – Даже не обнимешь меня для доброй ночки?– Дрим тихо хихикает. Тот тут же придвигается ближе, не задумываясь. Ему тоже хочется продолжить тёплые обнимашки. – А поцелуйчик тебе не нужен?..– старший фыркает в беззлобной издёвке. – Раз ты сам попросил об этом...– блондин шепчет сладко. Он уже совсем не думает головой, поглощённый усталостью и влюблённостью. Поэтому он вытягивает шею, чтобы в шутку чмокнуть юношу в щëку. Но он немного не рассчитывает, что тот всё ещё двигался ему навстречу. Поэтому он случайно целует юношу так, что задевает уголок его губ. Парни замирают в некрепких объятиях. Оба до жути краснеют, хотя очевидно, что это было непреднамеренно. Тишина в этот раз действительно сгущается до неловкости. Хотя в своих мыслях, оба в тайне радуются, что это произошло. Но Клэя всё больше и больше начинают одолевать мысли, что даже как шутка и случайная оплошность, это слишком, это нарушает личное пространство Джорджа. О боже, сейчас тот уберёт от него руки, отползет на другой конец кровати, отвернется и будет засыпать так, и вообще больше с ним не заговорит... Младший придумывает целый сценарий в своей голове, где его лучший друг разбивает его сердце и уезжает обратно в Британию. Он чувствует себя ужасно, молчание давит на него. – П-прости, мне жаль, я не х-...– он шепчет отчаянно, голос дрожит, но договорить ему не дают. – Всё в порядке, идиот.– кареглазый перебивает его громким шёпотом, хихикая. Его совсем не задело это, лишь немного смутило. Ладно, может быть много, но это уже нюансы. Может быть когда-нибудь они ещё раз поцелуются. Например ради цели в подписках или ещё по какой-нибудь глупой причине. Брюнет не смеет надеяться на большее. Знал бы он, что его приятель думает о том же... Только после этого Дрим успокаивается. Дэвидсон пододвигается ещё поближе, удобно устраиваясь в его объятиях и укладывая голову на его плечо. Тот тихо охает, надеясь, что тот не может слышать, как бешено бьётся его сердце в груди. Вообще, когда он в шутку попросил его об этом, он лишь мечтал о недолгих обнимашках перед сном. А сейчас, они так уютно устроились, и Гоги, кажется, совсем не собирался от него отлипать. Чему он был несказанно рад. Блондин аккуратно кладёт руку на его спину в районе лопаток, счастливо вздыхая. – Спокойной ночи, Джорджи...– он невнятно бубнит, снова разражаясь зевком, да таким широким, что его зубы клацают. Старший фыркает куда-то ему в плечо, уже даже не пытаясь подавить улыбку. Так они и заснули. Правда, американец уснул первым... И юноша получил законное право пялиться на него. Привыкнув к темноте, он буравил влюблённым взглядом черты лица своего лучшего друга. Всё же, какой же он милый. Прелестный. Его хочется обнимать до бесконечности. Целовать, стараясь коснуться губами каждой веснушки. Смущать, чтобы увидеть нежный румянец на скулах. Он такой сладкий... Как тягучий мёд. Весь состоит из мягкого и приятного жёлтого цвета. Как окаменевший янтарь. И, чего таить, парень дорог ему, как настоящее золото. Гоги проваливается в сон абсолютно счастливый, в объятиях человека, которого любил.

***

У Сапнапа на следующее утро возникло очень много вопросов, когда он из-за угла увидел, как Клэй втихую сбегает из комнаты их нового сожителя. Вопросы останутся без ответов, но он, в общем-то, не был этим сильно расстроен. Ник не стал беспокоить этих голубков, хотя бы из собственного уважения к ним, как к своим лучшим друзьям. Ему не хотелось сбивать их с нужного пути своим вмешательством. А ещё, он всё-таки хотел выиграть сделку с Карлом, что эти слепые идиоты начнут встречаться за первый месяц совместного проживания. А если уже в первую ночь они спали вместе... Сап близок к победе.