цветные брызги

рэй вздрагивает, когда дверь комнаты резко распахивается. он морщится, всматриваясь в серую и размытую фигуру пришедшего. жить без зрения тяжело. он перестал различать цвета месяц назад. уже неделю у него падает острота. рэй не думает, что слепота настигнет внезапно — скорее всего, он просто моргнет и в какой-то момент осознает, что не видит вообще ничего. — ты ублюдочный придурок, аниджа, — голос прорезает серую плёнку перед глазами, и рэй вздрагивает снова. он смотрит, как расплывчатая фигура подходит ближе. это не слуховые галлюцинации. это правда рицу. очень злой, мечущий молнии, но все еще рицу. рэй чувствует острые шипы на правом веке. слеза — остроконечная — падает вниз с характерным звоном битого стекла. — и вот опять! — рицу морщится от громкого звука разбившийся слезы. — ты хочешь к чертям ослепнуть в двадцать лет? почему я узнаю о том, что ты собираешься уйти из UNDEAD? мне плевать на тебя, сдох бы ты поскорее уже, но какого черта подводишь всех остальных? рэй закрывает глаза и улыбается тонко. на секунду ему кажется, что глаза рицу, озлобленные и взволнованные, отдают глубоким красным. на секунду. все однотонно-серое. — мой дорогой рицу, — рэй снова смотрит на него. веки пока что не жжёт. — твой старик уже совсем ослеп, выступления в таких условиях опасны и для меня, и для остальных. — прекрати это, — рицу плюется холодом. рэю больно совсем чуть-чуть. — ты даже не пытаешься что-либо сделать. — у меня назначена операция через месяц, — рэй ведёт плечом мягко, но его перебивают. — назови мне процент успешных операций при стартиар, — ядовито. рэй дёргается от покалывания под глазами. — ты мог найти этого дурацкого человека, по которому льешь слёзы, и просто, черт возьми, сдерживать это все физическим контактом. рэй не отвечает. рицу злится сильнее — волны раздражения прокатываются по комнате и разбиваются головной болью по затылку. — почему ты, твою же мать, молчишь? — рицу вскипает. — чертов аниджа? ты решил устроить драму в айдол индустрии и уйти самым мерзким способом? у рэя сухое горло. — какое же ты посмешище, — голос рицу разбивается перечной горечью и льдом. — мне нужен ты, — рэй говорит тихо. — мне нужен твой физический контакт, чтобы сдержать болезнь. перед глазами плывут тёмные пятна. рэй ничего не видит. тишина разливается громким вакуумом. — отвратительно, — безэмоционально-серое. хлопок двери перебивает звон расколовшейся слезы. рэй вздыхает и откидывается на кровать обратно. больно совсем чуть-чуть — он рад, что его хотя бы не задушили. любовь у рэя неправильно-ядовитая, жрёт его изнутри и через слезы наружу выходит, попутно глаза сжигая к чертям. и это так смешно — рэй смеётся нервно — что все это можно хотя бы придержать в рамках, хотя бы оставить на стадии блеклых цветов, снизойдя до просьбы к рицу. который его, очевидно, терпеть не может. рэй смотрит в потолок и думает, что не обратился бы к рицу в любом случае. эта проблема не касается его дорого брата. это чёрный грех на неправильной душе исключительно рэя, и незачем втягивать чудесный маленький свет его жизни в это мерзкое болото. он засыпает через пару минут, под звук раскалывающегося хрусталя. ему больно совсем чуть-чуть — под рёбрами, где у нормальных людей бьётся сердце, а у него — едкая, разрушающая пустота.

***

рицу всегда внезапен и страшен со своими появлениями. рэй не видит. какие-то слабые светлые очертания перед глазами не передают истинной обстановки, теперь не до цветов и не до кривизны. впереди только темнота, темнота и полное ничего. его госпитализируют раньше — где-то примерно через неделю с прошлого визита рицу, потому что дела пошли хуже некуда. шансы операции снизились к кричащему минимуму — едва ли хоть что-то можно сделать. рэй отказывается — его возвращают в ES и выделяют комнату. дают трость. и он ни на секунду не пытается смириться со своим тёмным будущим. и рицу возникает опять. — аниджа. рэй вздрагивает, поворачивая голову на звук. — рицу, — рэй тянет хрипло, отвлекаясь от прослушивания подкаста — единственное, на что он теперь способен. — прости, я не вижу тебя. молчание и скрип стула по полу. прикосновение получается резкое и прохладное — у рицу как обычно ледяные пальцы, а у рэя трясущаяся рука. рэй не понимает. — какой же ты до отвращения глупый и упрямый, — рицу шипит, но пальцы сжимает чуть крепче. рэй на ощупь охватывает запястье рицу второй рукой и убирает. — ты не должен... — давай я сам буду решать, что я должен, а что нет? — рицу гневно перебивает, легко бьёт по руке рэя и в итоге берет обе его ладони в свои. — меня трясёт от твоей принципиальной жертвенности и эгоистичности, аниджа. почему я всегда должен напоминать тебе, что люди используют рот и слова, просят помощь, а не идут в одиночестве умирать — или слепнуть — от любого пустяка. рэй смаргивает слезу — она привычно-остро рвёт веко и катится стеклом вниз. рицу вздыхает крайне недовольно, и тянется одной рукой к лицу рэя, пальцами стирая мокрый след. — хватит реветь, я пришёл к тебе, чтобы ты перестал, а ты, как назло, продолжаешь, — он звучит до крайности ворчливо — и встревоженно. рэй дёргается, когда разбирает его интонации за словами. почему-то это причиняет в сто раз больше боли, чем все остальное. рэй не заслуживает этого. — это принесёт большой урон тебе, если правда вскроется, — рэй говорит медленно, пальцами за пальцы рицу сильнее хватаясь. — если ты хочешь... дать физический контакт. — ага, только я не хочу, чтобы меня ассоциировали с бедным, ослепшим от любви сакумой рэем, — рицу фыркает, но рукой мягко убирает пряди волос рэя с его лба. «только я не могу смотреть на твои глаза, затянутые белым. мне страшно, когда ты такой» — мне без разницы, как ты будешь скрывать свой кинк на онии-чана, — рэй морщится от формулировки и что-то вяло пытается возразить, но рицу продолжает. — но теперь я буду использовать тебя, как подушку. хоть в чем-то твоё хилое тело будет полезно. и рицу действительно, без промедления, сворачивается на кровати рядом с рэем, и оба делают вид, что не замечают, как руки рицу дрожат. рэй... чувствует, что не заслуживает этого вдвойне. ради рицу, его пушистого комочка искренней любви, он согласен поверить, что, в общем-то, заслуживает. это продолжается какое-то время — пока рэй не объявляет об улучшении своего состояния, ссылаясь на драматическую историю о том, как слепота заставила его отпустить его необычайно сильные чувства к своему предмету обожания. на людях рицу закатывает глаза, продолжает плеваться ядом, но «позволяет» рэю тискать его. сам — лично — время от времени приходит и сворачивается клубочком на его коленях. они не говорят об этом. рэй возвращает зрение — понемногу, все ещё роняет остроконечные слёзы, но хотя бы видит. рицу рвётся шёлком и молниями, но не может выбить из-под рёбер растущее — скорее, возвращающееся — тепло, когда рэй мягко перебирает его волосы. рицу кашляет оскорблениями, ворчит сильнее в несколько десятков раз, но самовольно прижимает рэя к траве своим весом и не даёт вернуться с перерыва обратно к делам. у рэя лицо сереет почему-то с каждым днём. рицу не думает об этом, закрывая глаза и засыпая на плече-коленях-груди рэя. а потом рэй берет его ладони в свои, улыбается, и говорит — впервые — не своими витиеватыми речами, от которых тошнит безмерно. — к счастью, я больше не люблю тебя. но в любом случае, спасибо, что помог, рицу, я это ценю. рицу смотрит выжигающе-пусто, отвечает какой-то колкостью и уходит. вечером, в комнате, мика дёргается от звука бьющегося хрусталя. рицу морщится от остроконечных слез и думает, что его жизнь — это ебаная комедия. рицу привык думать, что он умнее, в сто раз сообразительнее рэя, который со своей жертвенностью до зубной боли приелся. рицу привык к мысли, что, начни он выплакивать звёздные слезы, сразу бы пошёл и заставил предполагаемый любовный интерес давать ему физический контакт. на деле — рицу тошнит. он думает, что это глупо до истерики и разбитых костяшек. глупо и банально. это не что-то неожиданное, не резкий поворот в сюжете с раскрытием паутины уже данных намёков. рицу любит блядского рэя сакуму этой отвратительно-чёрной любовью, потому что его моральный компас тоже давно сломан и выброшен к чертям. любит — вообще-то не первые пару месяцев. не первые пару лет. это гнилое отрицание, скрывавшееся под костями многие года, теперь выливается наружу остроконечными слезами, раздирая капилляры и слизистую. и все-таки — рицу отличается. потому что он позволяет себя поймать. треск стекла по полу заставляет рэя буквально подскочить. рицу смаргивает ещё одну слезу, изучая лицо рэя пустым взглядом. цвета блеклые. рицу надеется, что не доведёт себя до слепоты, как этот придурошный идиот. — господи боже, рицу, — у рэя голос дрожит и скачет по тонам. он берет его лицо в свои ладони и с электризующим ужасом смотрит на красные белки глаз. — кто?.. у рицу улыбка дрожит на губах — прикосновения рэя скользят льдом по воспаленной коже. он льнет неосознанно к его рукам, и внезапно все становится неважным. — аниджа. — что? — рэй переспрашивает, голову вбок склоняя. видеть его таким до смерти напуганным — верх удовольствия. — ты спросил, кто, — рицу пожимает плечами. — я ответил. аниджа. он с приятной болью наблюдает, как до рэя доходит понимание — ужас бьётся в глазах до пустоты, переливается в боль... и что-то непонятно-блестящее, невыразимое, но смутно знакомое. рицу бездумно глаза закрывает, тянется вперёд и прижимается губами к сухим губам рэя, кончиком языка мажет по краям, и отстраняется. рэй выглядит разбито. уничтоженно. — это потому что я сказал, что больше не люблю тебя? — он болезненно и как-то истерично усмехается, рук от лица рицу не убирая, мягко волосы за ухо убирая, и рицу впервые так не хочется отстраняться. — прости меня. рицу не понимает смысла его слов особо, только ресницы опускает, когда рэй его обнимает осторожно — как будто рицу вырвется в любой момент и ужалит. — я соврал тебе, — рицу думает, что придушить его — идея неплохая. — это звучит отвратительно комично, но зрение восстановилось, а мне просто не хотелось, чтобы ты жил с осознанием, что твой онии-чан — извращенец. это звучит... до ужаса в стиле рэя. даже ярость такую же привычную вызывает. на языке само собой оскорбления различной степени приличности собираются. но где-то под рёбрами льётся приятно-мятное удовлетворение. и — кажется — в венах пульсирует что-то отвратительно сладкое. какой кошмар. — я всю жизнь живу с этим осознанием, ты бы ничего не изменил, — рицу отстраняется, зевает и болюче бьет рэя за затылку. — идиот. тупой аниджа. я недалеко от твоего извращения ушёл, как видишь. глаза у рэя странно загораются. рицу ловит его взгляд где-то в районе своих губ и улыбается гаденько. — ну, раз физический контакт никому из нас больше особо не нужен, и все так замечательно разрешилось, я наказываю тебя, — рицу тыкает пальцем куда-то в бок рэя, вызывая болезненный возглас. — никакого физического контакта, онии-чан. и разворачивается на каблуках, практически мурчит, довольный произведённым эффектом и абсолютно игнорируя все, что рэй пытается сказать своим слабым голосом. это был долгий день (утро). рицу до смерти хочет спать.