The life after

15 июля 1915. Очередной день Джули сидит за барной стойкой неприметной забегаловки на Бурбон стрит. И снова одна. Вокруг сидели дружные компании и милые парочки, а она с сосредоточенным выражением лица вглядывалась в дно стакана. "Все-таки алкоголь-странная штука. От нее становится только хуже, но так легко,"- рассуждала Джул. Молодая девушка оставалась здесь не от хорошей жизни. Новый Орлеан-лишь одна из остановок на пути ее новой жизни. Просто именно сейчас она не знала куда идти. Конечно, 20-и летняя особа не сбежит из дома просто так. Была одна веская причина. Ссоры, расставания, предательства-это очень плохо, но когда тебя боится собственный отец... Нельзя было жить вместе с ним, видеть страх в его глазах при каждой встрече, поэтому она собрала вещи и ушла. Теперь возникает вопрос: чего боялся отец? Вампиризма! Не каждый день увидишь, как твоя собственная дочь пьет кровь голубя, а глаза у нее в этот момент наливаются кровью, на лице проступают вены, а в знакомом с детства родном личике не видишь даже тени адекватности. Только голод. Дикий голод, который она все-таки пыталась побороть и не убила ни одного человека за пол года жизни вампира. Я бы сказала, что она-молодец. А, да, так и скажу. Остаться совсем одной, без поддержки, и все равно быть честной и благосклонной к людям. По-моему это сильный поступок. Единственное, на сердце все еще было тяжело и больно от реакции отца на случившееся. Он должен был помочь, поддержать, а он с отвращением и страхом выбежал из дома, оставив ее одну. Держать все переживания при себе уже было просто невозможно. Расплатившись за выпивку, девушка вышла на улицу и, подойдя к городскому телефону, набрала домашний номер. Гудки на другом конце провода, бесконечно долгие гудки. Наконец трубку подняли. - Ало. - Здравствуй, папа. -... - Конечно, ты можешь просто молчать в трубку. Можешь мне не отвечать. Просто я хочу, чтобы ты знал: я бы никогда не причинила тебе боль. Да и не за чем было. Я умею справляться с голодом. Та мразь, которая меня обратила, сказал, что вампирам пригодна любая кровь. Да ты и сам видел, что я по птичкам специализируюсь... Пап? - Умоляю, забудь этот номер. Я в тебя верю, но пойми ты мой страх. Мне не хочется бояться собственную дочь, хотя теперь ты мне снишься только в кошмарах. - Я все поняла. Прощай. Она повесили трубку, вытерла слезы, которые лились водопадом, и, пообещав себе больше никогда никому не верить, никого не любить и никому не доверять, пошла по дороге. Вперед. Только вперед. Нельзя оборачиваться и думать о том, чего уже не вернуть.