Осколки

— Чёртова кукла. — Девушка схватила фарфоровую игрушку за короткие чёрные волосы и швырнула в стену. — Не лезь в мои сны, Сехун! Хватит! Я уже не маленькая девочка и твоя защита мне не нужна! Обнимая себя за плечи, она сидела на полу и, словно загипнотизированная, смотрела на осколки разбитой игрушки. Но игрушки ли? По спине пробежался озноб, и тошнота поднялась к горлу, стоило девушке вспомнить своё детство. Это сейчас, набравшись смелости, в шестнадцать лет, она смогла сделать то, о чём уже давно тайно мечтала. Уничтожить Сехуна. Разбить вдребезги, чтобы он больше никогда не следил за ней, не срывал её свидания, не снился, не защищал от всего на свете. Даже от друзей, которые однажды слишком увлеклись игрой в плохишей и били её ремнём по ногам. Их не стало на этом свете уже вечером того же дня. Упали с лестницы второго этажа, насмерть. Нелепая, случайная смерть — наверняка в полиции так и записали. Но девушка знала правду. Их убила кукла. Сехун. Демон в обличии куклы. Кукла по имени Сехун обладала поистине демоническим нравом. С самого детства, когда девушка её нашла в песочнице во дворе, Сехун не давал ей покоя. Назвала она куклу именем, которое ей нравилось и, как она считала, подходило игрушке мужского пола. Он был красивый, с проницательными чёрными глазами, которые, как ей казалось, излучали самые разные эмоции в зависимости от ситуации. Не казалось. И если поначалу она восхищалась Сехуном и его одухотворённостью, то позже стало уже не до смеха. В день, когда она, наконец, поняла, кто калечил её обидчиков, пусть зачастую и справедливо, её детство навсегда закончилось. Кукла не выпускала девушку из поля зрения ни на секунду. В школе, на дискотеке, в ванной: везде она чувствовала его присутствие, его пристальный взгляд. Он везде и всегда наблюдал за ней. И это сводило её с ума. Девушка выкидывала куклу так часто, что уже со счета сбилась давно, но каждый раз Сехун возвращался, будто издеваясь на ней. Но ни разу не обидел в ответ, не сделал гадость, не наказал. И вот теперь, когда осколки пугающей куклы валялись на полу, девушка испытывала смешанные чувства. Она будто раздвоилась. Одна её часть была безумно счастлива и испытывала невероятное облегчение, потому что освободилась от тесных объятий неизвестного, древнего зла. Другая же часть оставалась настороже и не разделяла радостных оваций первой. Она жалела о своём поступке. Да, жалела, потому что любила Сехуна, как бы абсурдно это не звучало. Видимо, у неё стокгольмский синдром. Демон был ужасен, но любил её до одержимости: девушка чувствовала это, а потом поняла по снам, в которых Сехун являлся к ней уже не в виде куклы, а в образе человека — красивого высокого мужчины с орлиным цепким взглядом. Он защищал её во снах и наяву. И сейчас она сомневалась в том, что правильно поступила на эмоциях, не рассчитав и не обдумав, чем это могло для неё обернуться. Или уже обернулось. По телу пробежали мурашки и, будто в подтверждение её сомнений, за спиной, где висело большое старинное зеркало, раздался вкрадчивый мужской шёпот: — Никто и ничто на свете нас не разлучит.