На ночном небе только-только начали появляться первые бусинки ярко-белых звёзд, но, несмотря на это, улицы продолжали быть наполнеными радостными людьми, которые ходяли туда-сюда. Ведь летняя ночь — это спасение от невыносимой жары и прекрасное время для скитаний по улицам вместе со своими друзьями или второй половинкой.
Сегодня же была ещё одна причина задержаться на улице — ежегодный фестиваль фейерверков. В этот день, казалось, вся Япония не спит, а блукает по бесконечным ночным рынкам.
Все в Японии… Демоны тоже…
Поэтому на праздновании было немало охотников, готовых в любой момент встать на защиту невинных людей. Но, невзирая на свои обязанности, они так же как и все веселились и отдыхали. Кто-то ходил по большой комнате и без остановки хохотал, кто-то предпочел остаться в одиночестве, дожидаясь начала торжества, некоторые же проводили время со своими возлюбленными.
А кто-то был счастлив наблюдать за этим, но не переставал быть напряжённым. И этот кто-то — Кёджуро.
За несколько дней до Танабаты он в шутку, так еще и случайно ляпнул, что будет ждать и Аказу, наслушавшись от демона, как тот любит этот праздник и что за двести лет ни разу не пропускал его. Вот и предложил на свою голову отпраздновать его вместе, так как все из знакомых Столпа были заняты в этот день. Аказа же не смог устоять пред таким заманчиво-приятным предложением и с хитрой лисьей улыбкой сказал, что обязательно придёт.
До Кёджуро только потом дошло, что его приглашение было весьма необдуманным. Позвать Третью Высшую Луну в место колоссального скопления людей — или же еды для демонов. Но что-либо предпринимать было уже поздно. Ничего не осталось, кроме как дожидаться, когда явится его личное полосатое проклятье.
Уже прошло немало времени с захода солнца, но демон до сих пор не появлялся. Или, быть может, он настолько невнимателен, что в толпе людей не находит Аказу. Все вертящиеся в голове мысли и вопросы быстро исчезли, стоило кому-то дотронуться до его плеча.
Повернувшись, Кёджуро увидел молодого на вид парня с черными короткими волосами и как небо голубыми глазами, сочетающимися с объемными бледно-лиловыми ресницами. Одет был он в серо-голубую юкату и выглядел как-то знакомо...
— Как и обещал, я пришёл! — радостно воскликнул парень.
Секундное осознание того, что перед ним стоит не кто иной, как Аказа… Только в человеческом облике. До этого Ренгоку ни разу не видел его
таким. Да и лишь охотничьи чувства слегка подсказывали, что парень возле него отнюдь не человек.
— Я и не знал, что ты так умеешь, — удивлённо смотря на демона, сказал Кёджуро.
— Ну не пришёл бы я в стиле «привлекающий внимание всех вокруг демон», — отмахнулся Аказа, а потом добавил: — Так, сейчас не об этом. Ты видел время? Пойдем скорей, а то всё самое интересное пропустим!
Третий живо схватил Столпа за руку и потащил за собой. Пробираться сквозь оживленную толпу людей, ожидающую запуск фейерверков, было не лучшей затеей. Протиснувшись и пройдя через всех, оказались они в пустующем переулке.
Непонимание, зачем они сюда пришли, со стороны Хашира быстро сменилось возмущением, когда Аказа с лёгкостью взял того на руки. Но все претензии мгновенно отпали, как и желание вырваться. Один мощный прыжок ввысь — и стояли они теперь не на земле, а на покрытой красной черепицей крыше.
— Вау! Здесь так красиво! — восторженно сказал Хашира рассматривая весь ярко горящий район.
— Ага, но ещё тут будет лучшее место для наблюдения, — уточнил Третий, начиная принимать свой привычный облик и слегка поддерживая собеседника, переживая за его возможность быстрым рейсом слететь с крыши вниз.
Кёджуро и Аказа прошли на примерную середину крыши и, устроившись поудобнее, стали ждать. С минуты на минуту в небо должны запустить первый салют.
В это время Аказа подсел почти впритык к Ренгоку и попытался взять того за руку. Но, к огромному сожалению демона, тот никак не отреагировал и просто отсел подальше.
— Нет, Аказа. Я хочу наблюдать за фестивалем без чих либо вмешательств, — так же спокойно отрезал Столп.
Хоть Аказа и любил праздник фейерверков, но именно в этот день непонятные чувства от кончиков розовых волос до пят заполняли его. Что-то необъяснимое и странное терзало тело изнутри, не давая покоя. В присутствии Кёджуро оно слегка отступило, но вновь начало возвращаться.
— Но Кё… — оборвалась фраза демона каким-то трестнутым голосом.
Договорить ему не дал громкий взрыв. Первый фейерверк окрасил темную ночь насыщенным цветом. Всё внимание Третьей Высшей Луны и Хашира пламени приковало, как сказал бы Узуй, «блестящие зрелище». Третий затих, теперь не желая заканчивать предложение, и сосредоточился на начале фестиваля звёзд.
Фейерверки один за другим появлялись на небе искрящимися цветками всевозможных оттенков и разных видов. Детишки начали хлопать от радости в свои маленькие ладоши, взрослые же с улыбкой наблюдали за прекрасным и ярким зрелищем. Все в этот знаменательный день ощущали себя одной большой и дружной семьёй.
Для Кёджуро оторвать глаз от этой красоты было невозможно, но интересно было взглянуть и на реакцию Аказы, зная его любовь к такому виду искусства. Наконец оторвавшись от созерцания парада ярких взрывов, взгляд переместился на рядом сидящего демона.
Наверное, Кёджуро готов был увидеть всё — от привычной для этого демона хитрой ухмылки и до завороженно приоткрытого рта, но никак не…
Никак не то, что по бледным щекам без остановки льются кристальные ручейки слёз. На лице была видна только боль. Боль, которую довелось пережить этому боевому демону.
В миг внутри всё сжалось от такого зрелища. Ренгоку больше не чувствовал ничего, кроме неистового желания помочь, утешить. Он всегда считал это своим долгом – помогать
людям, не
демонам. Но везде же есть исключения из правил. Салюты продолжали без конца взрываться, но Столпа они уже совсем не интересовали.
Ренгоку подсел поближе к Аказе, но на это не последовало абсолютно никакой реакции. Будто Хашира пламени вообще не было. Кёджуро же начал бережно вытирать влагу со щёк, и только тогда Аказа очнулся от своего затяжного транса, в недоумении смотря на рядом сидящего. Горящие жёлтые глаза выражали некую отрешённость, переходящую в недоумение.
Аказа понял, что прямо здесь и прямо сейчас он плачет. Плачет, как последний сопляк. Стало противно и мерзко от собственной слабости, так ещё и перед Кёджуро. Поэтому Аказа закрыл лицо руками в попытке скрыть очевидное.
Хашира на это только нежно улыбнулся и так же аккуратно убрал прохладные ладошки с лица. Демон хотел было что-то возразить, но не успел. Кёджуро прижал его розовую головешку к своей груди, одной рукой трепля волосы, а другой поглаживая спину.
— Аказа, — его имя было сказано слишком нежно, и это успокаивало, — слезы — это тоже эмоции. А выражать свои чувства — вполне нормально и стыдиться этого не нужно.
Танабата — это не только день фейерверков, а ещё и особенный день влюбленных.
По легенде, влюбленных друг в дружку девушку и юношу разделил отец красавицы и разрешил им видеться только раз в год. В этот день и празднуется фестиваль фейерверков в честь их воссоединения.
Третий пока зарылся носом в рельефную грудь Столпа и наконец начал успокаиваться и приходить в себя. Казалось бы, что ничего такого уж особенного не случилось, но в душе наконец воцарился долгожданный покой. Всё так же сидящие в обнимку Кёджуро и Аказа продолжали всматриваться в появляющиеся и одновременно пропадающие на секунды огни. И вот в небо взлетел последний салют, закончив парад сияющих огней.
Но нет, на этом праздник не заканчивается.
Наоборот, продолжает набирать свои обороты веселья. Все смеются, пьют, танцуют, пишут тандзаку и вешают на ветки бамбука по давней традиции. И никому в этот день скучно и одиноко не будет.
***
— Кёджуро, ну ты идёшь? — спросил Аказа начиная негодовать.
— Да! Секунду, — весёлым тоном ответил Столп и шустро повесил листочек на ветку бамбука. — Всё, пойдем!
Тут уже инициативу взял Хашира, патощив демона за собой куда-то.
***
Как жаль, что, торопясь, он не заметил текст соседней тандзако. На одной и той же ветке висело всего два послания. На ярко-оранжевом было написано «Я хочу, чтобы демон по имени Аказа больше не чувствовал душевной боли», а на соседней бледно-розовой надпись гласила «Я хочу добиться взаимных чувств от Кёджуро Ренгоку и прожить с ним вечность».
