Панацея

Тигнари тяжело вздыхает, после новости от Коллеи о том, что банки с маштой и харгаль пустые. На торговых лавках Сумеру действительно сложно найти качественные травы, поэтому лесной страж, не долго думая, выдал: —Коллеи, утром мы отправимся к оазису Собека, так что собирай вещи и ложись спать, — произнес молодой парень. Он оторвался от своего блокнота, в котором он записывал необходимую информацию, и перевел взгляд на ученицу. Ее глаза наполнились страхом. —Ты чего? —Там же пустынники… Они и повод искать не станут, чтобы навалять ученым. — едва дрожащим голосом сказала девушка. —Сомневаюсь, что они все еще держат обиду на ученых. А еще, Коллеи, я бы не стал брать тебя с собой, будь ты к этому не готова. Глаза девушки загорелись, а по щекам разлился алый румянец. Она радостно кивнула и поспешила собирать вещи, а Тигнари так и остался в своем маленьком домике. Коллеи права. Пустыня кишит не только пустынниками, но еще и другими, не менее опасными, монстрами, поэтому Тигнари будет надеяться, что они смогут избежать лишние трудности. Но кое-что его волнует сильнее. Кое-что, из-за чего в горле ком, а сердце отбивает больше 80 ударов в минуту. Кое-что, из-за чего замирает дыхание… Или кое-кто. Парень заставил себя выбросить эти мысли из головы. Не сейчас, когда на носу важная -если ее так можно назвать- экспедиция. Не наступил и рассвет, как Тигнари с ученицей уже покинули лес Авидья. Коллеи подметила красоту Парадис Дхяйя в лучах еще не прогретого, но и без того теплого, солнца. —Ближе к середине дня, когда мы доберемся до Караван-рибата, не забудь воспользоваться увлажняющими кремами и каплями для глаз. Их сжечь ничего не стоит, —напомнил Тигнари. Он не хочет, чтобы девушка совершала такие же глупые ошибки, которые настигли парня при его первом походе в пустыню. —К ночи мы дойдем до оазиса, соберем травы и разобьем лагерь. Утром будем возвращаться. Дорога была действительно длинной и ужасно утомительной. Только пересекая Дорогу Абджу, когда солнце уже пряталось за горами песка, Тигнари слушал уставшие вздохи ученицы. Он тоже устал. Устал тащить тяжелый рюкзак, стопы ноют, горло тоже. Сухой климат пустыни, неудивительно, непривычный для лесного стража. Но под вечер легче: безумная жара ушла вслед за солнцем, а прохладный ветер задувает под мантию, купленную в Караван-рибате. Сейчас лис взбодрился даже и наконец-то придал значение полному отсутствию монстров на их пути. На самом деле, несложно догадаться. Он знал, что перед ними движется нечто страшнее обычного монстра или пустынника. Весь их путь от Караван-рибата до оазиса Собека, Тигнари преследует знакомый запах. Запах, которого не хватало ему в лесу Авидья. —Мы пришли, — сказал Тигнари. Перед ребятами открывалась пустыня, в дали которой были расположены огромные пирамиды. В глазах молодой девушки горели огни, Коллеи остановилась, чтобы рассмотреть. —Нравится? —Ага…— она пыталась подобрать слова, которые никак не лезли в голову.—Завораживает дух. Забавная реакция, но страж ее понимает. Чувство, которое сложно объяснить словами. Лис отпустил смешок и жестом показал, что пора продолжать путь. —Мы почти пришли. Видишь тот оазис? — он указал пальцем на маленький водоем с растительностью. —Там мы поднимемся на склон и разобьем лагерь. Быстро соберем травы снизу, поужинаем и там уже обсудим ночной дежур. Учёный навострил уши. Парень не только ощутил присутствие, но и услышал едва ли различимые, но знакомые шаги. Сердце воспылало и лис быстро обвел горизонт глазами, ища причину своего волнения. Никого нет. —Что-то услышали? — поинтересовалась Коллеи. Девушка повторила за ученым и осмотрелась. Она ничего не почувствовала. Неужели показалось?.. —Пустынная лиса пробежала, — отмахнулся Тигнари. Он расстроен. Он не хочет, чтобы ему «казалось». Он хочет видеть, хочет чувствовать запах и тепло Сайно. Он видел своего друга -друга ли? — в последний раз в городе Сумеру, возле академии, но тот его не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Сайно действительно много работает на академию, но он всегда находил время для визита, был ли повод или нет. Как бы нелепо это ни было, но Тигнари чувствует себя брошеными, ненужным, неинтересным… Он так скучает… Как звезды, скучающие за погасшим солнцем. Луна уже освещала ночную пустыню, ветер совсем стих. Девушка с зелёным волосами ставила палатку, когда Тигнари спустился со склона, чтобы собрать, нужные ему для лекарств, травы. —Валюсь с ног, — пожаловалась Коллеи. Она не только палатку поставила, но и подогрела консервы, которые они купили ранее. Девушка внимательно рассматривала еще зеленые травы. —Тогда иди отдыхай, я пока подежурю. Ты сильно мне сегодня помогла, спасибо, — улыбнулся темноволосый. Тигнари затушил костер и занял удобное место в нескольких метрах от палатки. Песок был еще теплый.

***

Мурашки пробежали по коже, парень остолбенел. Знакомый лису запах ударил в нос. Не успел Тигнари обернуться, как боковым зрением заметил фигуру рядом. —Привет, — поздоровался парень с серыми, будто седыми, волосами. Он упал на землю рядом, внимательно разглядывая ученого. —Почему вы тут? Тигнари не знает, как ему реагировать: злиться, обижаться, ругаться за отсутствие хотя бы одного ответа на его письма, но одно он знал точно — он рад. Рад, что Сайно в порядке, рад, что он все еще помнит о нем. Слов так и не нашлось. Так много чего хотелось сказать, но Тигнари продолжает прожигать -его- взглядом, боясь, что он снова уйдет. Уйдет, не предупредив, оставив после себя только неизвестность и надежду. Бабочки в животе проснулись. В свете луны кожа Сайно кажется бледной, но глаза все такие же ярко красные. Руки ученого непроизвольно тянутся к парню рядом и обхватывают за голову. Тигнари прижал генерала к своей шее так крепко, что были силы. Он стянул маску Анубиса. —Я так скучал, — тихо прошептал лис в макушку друга, пока второй, очевидно, не ожидал такого. —Я тоже скучал, Тигнари, — ответил светловолосый. Он не отвечал на объятья тем же — страшно, безумно страшно спугнуть маленького, запуганного лиса. Сайно никогда не забудет боль в глазах Тигнари от пронзитой в него молнии и ужас, с которым он на него смотрел. Он для себя решил, что его друг больше никогда не почувствует молнию, даже легкое покалывание, преследующее каждое его касание. Руки его не слушались — он медленно обвил хрупкое тело ученого. Темноволосый содрогнулся, но не позволил отпустить его, давая это понять легким поглаживанием по волосам Сайно. Тонет. Светловолосый бессильно пал в объятия Тигнари. Такой же необходимый, как воздух. Пальцы замерли на лопатках ученого, фигуры Лихтенберга чувствовались даже через ткань. Ожоги зажили, синяки ушли и вены естественно выглядят на шее парня, но горькое разочарование от собственной беспомощности все еще преследовали генерала. Не смог защитить, спасти от ужаса и невероятной боли. -Мне так жаль, — сказал Сайно, нежно водя пальцами по зажившим ожогам. Невыносимо. -Уже совсем не больно, — сказал Тигнари. Хоть генерал его и не видел, он знал, что улыбался. —Благодаря лекарствам органы восстановились, кое-что все еще беспокоит, но самое ужасное — это твое отсутствие. Мне тебя так не хватало… Сайно виноват. Трусливо сбежал, сам для себя решил, как будет лучше для Тигнари. Сам себе пообещал сберечь его от любой грозящей опасности, которой в итоге оказался он сам. Какой же идиот. -Прости меня… — прошептал генерал. В объятиях лиса он был таким уязвимым. Сайно отстранился от ученого, ожидая его реакцию. Щеки залились алым румянцем. Тигнари сверкал от счастья, а в глазах отражались звезды. Это выше сил Сайно. Лесной страж Авидьи сможет запросто убить генерала махаматра, не дотрагиваясь до него. Пальцы обвили шею Тигнари, он притянул его лицо к себе и нежно коснулся губ ученого своими. -Я больше не оставлю тебя.