Предновогодние происшествие

Живот невольно болел от смеха, смотря на первоклашек, которые так старательно пытаются танцевать танец каких-то снежинок, забывая половину движений по пути, выглядело забавно, особенно после шуток шатена, которого так и перло, что они уже на полу от смеха задыхались, даже после многочисленных замечаний классной руководительницы, которая уже была на взводе от этих двух бешеных полуфабрикатов, но видимо ни одного, это не волновало. Очередной глупый конкурс, и как самый дружелюбный и добросовестный мальчик, Дазай хотел поучаствовать в каждом, на что учительницы лишь глубоко вздыхали, и говорили сидеть смирно, в то время как Чуя, уже давно хотел провалиться под землю от таких глупых слов, а самое главное, детского поведения кареглазого. И конечно, своим тупым характером, Осаму, все же, добился участия в этом ненавистном конкурсе, где нужно было первее залезть в мешок, и допрыгать до определенной точки, и так по обратки, до тех пор пока последний участник команды не настигнет финиша, конечно, как же без участия Накахары в этом, безумно глупом конкурсе. — Так! Ребята, кажется, у нас не хватает всего лишь одного участника! Никто не хочет присоединиться? — Проговорила учительница младших классов, еще раз окидывая взглядом детей, сидящих в зале, — И конечно, один бездумный выкрик шатена, заставляет Чую гореть со стыда, и прыгать в этом блядском мешке. — Татьяна Алексеевна! Ну как же вы не уследили, вы забыли гнома-первоклашку. Он единственный не прыгает! — задорно прокричал парень, выводя друга на гнев. Учительница засмеялась и начала уговаривать 9-классика выйти и поиграть с детьми. Тот же весь вспыхнул, покраснел, то-ли засмущался, то-ли шатен его настолько сильно вывел из себя, но всё равно вышел на сцену и под свист и оры «скумбрии» прыгал в блядском мешке с детьми. После этой эстафеты парни уже с детьми игрались, бойко смеялись, да аж до такой степени, что у Дазая сводило ключицы, заканчивалось дыхание и болел бок. Детям было весело с взрослыми детьми. Позже пришёл сам «Дедушка Мороз» и раздал всем вкусности, и мальчишки уже обжирались ими в пустующей квартире Осаму. Мама работала сегодня. Она на ночной смене, её не будет. — Останешься на ночь? Мать в ночную, а мне скучно здесь, в полном одиночестве, — спросил Дазай у рыжего попутно разглядывая бутылку вина, — обещаю угостить, слизняк. Уже обзвонив родителей, и предупредив их о том, что останется на ночь у этой шпалы, Чуя направлялся прямиком в квартиру к этой скумбрии. Развалившись на диване, двое парней уже играли в приставку, и, завидев бутылку в руках Дазая, Накахара не малость насторожился, дело добром не кончится, особенно когда эта шпала так и лыбится, в свои 30 зубов, да, именно 30, потому что совсем недавно чуя выбил два зуба этому полуфабрикату, — не хуй языком мелеть что не надо, — оправдываясь говорил рыжий, явно довольствуясь собой. — Ты меня напоить собираешься?! Я такую дрянь пить не собираюсь, где ты это взял вообще?! Так и несет дерьмом от этой бутылки, вот серьезно.–Все таки решив спросить у этой мумии, Чуя, так и рассматривал эту бутылку, пытаясь понять что же это за такой напиток, что Осаму, расщедрился и даже решил поделиться с его душенькой милостивой. — Матери подарили, а я подстроил так, что разбил. А сам спрятал, — уже во всю лыбился парень открывая бутылку, нюхая, — Да ладно тебе, нормально несёт. Выпив чуть-чуть прям с горла, шатен чуть поморщился. Крепкое. Но вкусное. — Попробуешь? Пахло и правда вкусно, ну, а после того как голубоглазый, завидев то, как Осаму хлебанул прям с горла, захотелось и самому. — Дай сюда, сейчас попробуем эту дрянь. — Предварительно протерев горлышко бутылки об футболку, в силу своей брезгливости, Чуя, отпил глоток, затем второй…а затем еще и третий, что аж пришлось драться за еще один глоточек, поскольку выпивка не была такой уж и дерьмовой. — Брезлюга. Неужели не хотел косвенный поцелуй со мной! Я же идеальный в этом плане! — насмешливо фыркнул парень отбирая бутылку, — смотри, набубенькуешься раньше чем надо, золушка. Мне такого счастья не надо. — Ты и что-то идеальное не-со-в-ме-сти-мо! Поцелуя с тобой даже бешеная дворняга не захочет! — Все-таки пытаясь отобрать бутылку у Дазая, проговорил рыжий, но его попытки были четны, поскольку Осаму-то, еще был как стеклышко трезв, что не сказать о Чуе, — Сам ты золушка, педик гребаный! — Парни пока что были только у тебя. Точно! Это же были твои отчимы. Выходит педик — только ты тут у нас, — шатен высоко поднял бутылку, чтобы «шкет» не достал, — Мальчик, хватит пить. Сопьёшься же, любимый. — У кого ещё отчимы! Осаму ты знал, у тебя несколько тысяч отчимов! И отдай наконец то бутылку! — Забираясь уже на колени к Осаму, проговорил Чуя, чтоб достать рукой эту ненавистную скляночку, на что Осаму даже притормозил болтать, ехидненько улыбаясь, — Че ржешь, собака сутулая?! Вспомнил вчерашнюю ночь с отчимами? — Именно! С мертвым отчимом развлекался, — Осаму пробило на смех, ведь его отчим действительно умер неделю назад, — Ты выглядишь нелепо. Слазь с моих колен и допьёшь потом. И да, собирайся. Без лишних слов шатен скинул с себя Чую, да и чуть-чуть не рассчитал. Рыжик упал на пол, больно ударившись копчиком. Сейчас он проклинал Дазая. Осаму в свою очередь надел свою излюбленную чёрную, местами заштопанную толстовку и кидая тоже свою же ветровку в накахарское лицо. — В яблочко! Надевай и пойдём, — уже крикнул парень убегая на кухню с двумя бутылками; вином и колой. Ванильной колой. — Смотри и учись, — шпала с ловкостью выливает колу и переливает в бутылку вино, — У так называемого отчима научился. Какой же я у тебя молодец. Додумался, без меня, тебя, алкаша недоношенного, закрыли б просто. Осаму взял бутылку, схватил сигареты и начал обуваться, ждя охуевшего Накахару. — Чее, куда собираться? Ты совсем из ума выжил? Нахуй ты мне эту замызганную ветровку кинул?! — Совсем уже охуевающе сказал Чуя, все-таки начав собираться, только вот, непонятно куда, ведь на часах уже перевалило за 12, — А я то, думал, что отчим тебя научил лишь на мальчиков глядеть, как он это с тобой делал, — уже выходя из дома, сказал Накахара, ели как заходя в лифт, под гребанный смех Осаму, мол, « Чуя, ты уже на ногах не стоишь! Тебя от всего так быстро разносит? » Бесит. — Ну и нахуя мы пришли на детскую площадку, скажи на милость? — Я, мой дорогой Чуенька, люблю кататься на качелях, — запирая квартиру и пряча ключ под коврик отвечает Осаму, после чего заходя в лифт, — Поэтому на бутылку, можешь пить, только не усердствуй. Как парни вышли с подъезда, Осаму побежал на старые качели и как некстати поскользнулась об камень, врезавшись лбом прямо в трубу. Дазай упал, а кровь стекала на подбородок и одежду. — Бл-я-я-я-ть, уже не люблю. Теперь и толстовку стирать, — грустно проговорил шатен вытирая с лица кровь и отряхиваясь, чуть качаясь — ХААХХАААХ, БЛЯТЬ ОСАМУ, ТЫ ТАКОЙ ЛОХИЩЕ, ЛОХ, БОЖЕ, ЧЕЕЛ, — Сквозь слезы смеха говорил Накахара, держась за бок, чтоб не свалится нахуй в сугроб, — Ох, бля, посмеялся от души, го на заброшку сходим? Про нее вся мелкотня на переменах жжужит, — всё ещё держась за бок сказал рыжий, потихоньку выпивая из бутылки содержимое, которую дал Осаму. — Пошли, алкаш недоделанный, только вот одно волнует, — рыжий возмутительно взглянул на больного, — Маленькому Чуеньке можно в таких местах бывать-то? Не испугаешься? Парень намеренно начал мять и дергать щеки коротыша, от чего получил по морде. — Злой ты, карлик. Давай кто быстрее до заброшки! — Морда козлиная, я тебя как догоню, еще раз хорошенько по морде вмажу! — Пытаясь бежать, крикнул в след Чуя, ели как передвигаясь, странно вообще, как он еще на ногах держится, потому что алкоголя в его организме, уже немеренное количество, — Сука! Козлина! Длинноногий ублюдок! — Бубнил себе под нос рыжий, в то время как Дазай, со своими длиннющими ножищами, уже был около заброшки, и с наглой мордой, дожидался парня. — Сука, напугаешь меня своими действиями максимально конченными, выбью все, уже 30 зубов, — Вот Чуеньке-то, реально страшно стало, не говоря уже о шатене. Поднимаясь на второй этаж заброшенной больнице парни чувствовали себя настоящими хулиганами. Вроде уже взрослые и важные хуи, даже выпившие, но все равно было страшновато и жутко интересно. Ранее Дазай никогда не был на заброшках. Это был его первый опыт. — Чуя, как думаешь, тут есть призраки? — Какие ещё призраки нахуй?! Нет здесь никаких приз-… И тут, совсем внезапно, в другом конце коридора, обваливается мельчайший камешек, буквально решающий судьбу Осаму, поскольку Чуя, готов его сейчас убить за такие слова, поскольку срался он до жути, и вся такая заваруха не хило его пугала. — Сука, Осаму, я тебе сейчас тресну, нахуй ты подобное здесь говоришь? Еще бы сказал «здесь кто нибудь есть?», — Не прошла и секунда, как двое парней, услышали рядом с собой какой то шорох, который заставил обоих, пулей вылететь из этой гребаной заброшки, несмотря на то что, мол, они взрослые лбы и ничего не бояться. Парни так испугались всего, что быстро добежали до той самой площадки, где полчаса назад Дазай разбил лоб. Шатен забрал ту бутылку с вином и выпил залпом, оправдывая тем, что его гномик итак сильно пьян. — Ссыкухи мы с тобой, Чуя, — Осаму влюбленно посмотрел на друга. Да, именно влюблённо, ведь у Накахары была привлекательная внешность и приятный характер. Он был вспыльчив, но все равно очень комфортным и любимым. Если бы Дазай был девушкой, то крутился бы постоянно на его прекрасных голубых будто Байках глазах. Открыв новую пачку сигарет Дазай закурил. — Что собираешь делать после школы? — Пиздец конечно, а не ночка, — Задрав голову вверх проговорил Чуя, смотря на это безгранично красивое небо, — Да скорее всего свалю отсюда подальше куда-нибудь, а что спрашиваешь? Это на тебя не похоже, ты такой странненький иногда когда бухнешь, — Конечно, на Чуе хоть и была ветровка, но прохлада чувствовалась, и, довольно-таки сильно, даже несмотря на то что оба парня были запыхавшиеся после десяти минутной пробежки от « призраков», призрак, конечно хорош был ввиде камня, охуенно вообще, — Ам, а еще, Осаму, пошляпили, я замерз как собака, честное слово. — Да так, просто стало интересно. Полгода осталось всё же, — грустно усмехнулся Осаму докурив сигарету и туша её носком кроссовка. Увидя как друг дрожит, шатен снял с себя толстовку и протянул рыжему. На вопросительный взгляд ответил что-то в роде: — Забирай. Мне от алкоголя жарко, да и хочу, чтобы ты дошляпал до дома в тепле. Не думай, что всё так просто, натурой отплатишь. Зайдя в квартиру, снова уволившись на знакомый диван, оба парня уже в хлам набухавшиеся, совсем не могут встать, а что будет на утро, знает только сам бог. — И че мы делать будем? Так лежать и продолжим? Пошли на балкон, и сигарет прихвати, тут душно пизда, — И так они вдвоем и потопали на этот несчастный балкон где и случаются всякие неожиданные моменты, но Дазай все еще в непонимании, мол «Чуя, ты же не куришь такую дрянь», за что и получает кулаком по морде, потому что жизнь тяжелая, то камешки убить пытаются, то еще хуже, ну как тут не закуришь. Двое парней вышли на балкон доставая тоненькие дешевые сигаретки, выкуривая. — Чего это ты куришь, мелочь пузатая? — с непониманием посмотрел Дазай задавая вопрос, после, переводя взгляд на аккуратную, изящную руку, что была очень бледная, с разбитыми костяшками и выпирающими венами. Засмотрелся. Осаму поднял взгляд снова затягиваясь и утопая в байкальско-родных глазах. — Хули ты на меня так пялишься, шпала безмозглая?! — С непониманием проговорил Чуя, делая уже который затяг почти выкуривая сигарету. — Че за дрянь, как ты эту хуйню куришь? — Перехватывая уже из рук дазая, вторую по счёту сигару. Шатен усмехнулся. — Ты не ответил на мой вопрос, — снова перехватывая руку парнишки, Дазай сильно сжимает её. След останется. Глаза потемнели, взгляд стал туманным. Дазай опомнился лишь тогда, когда у рыжего заискрились глаза, и чуть не потекла слеза. — Извини, пожалуйста, — шатен отвернулся доставая третью сигарету. — Сука.ты такой мудак, блять, у меня на руке след остался, придурок! — Все еще злясь на шатена, перехватив только что закуренную сигарету у кареглазого, затянувшись, атмосфера казалась довольно, напряжённой. Как там говорится «косвенный поцелуй» или что-то вроде того, но, похоже, обоих это не особо волновало, оба парня продолжали сидеть в полной темноте, освещающейся лишь луной, горящей также ярко как сейчас глаза сидящего парня рядом, включая в себя сигаретный дым, появившийся буквально пару минут назад, потихоньку холод стал окутывать обоих, поэтому уже собиравшись уходить, Дазай, достаточно удивился, когда чья то, аккуратная рука, остановила его, попросивши посидеть еще немного. — Осаму, знаешь, я тебя так ненавижу! Ты такой мудак! Но знаешь, почему-то, смотря на твои губы, у меня не возникает брезгливости, это правда странно? — подсаживаясь чуть ближе, Чуя, почему-то совершенно не свойственно для себя, даже на секунду представил, что целоваться с шатеном, не такая плохая уж и затея. Дыхание обоих участилось, волосы незаметно падали на лицо, а нос слегка замерз из-за не самой лучшей погоды, а смотря в карие, почти нелюбимы всеми глаза, дыхание, слово замирало на миг, это все влияние алкоголя, или что-то большее? Вот что волновало Накахару, если подумать, то случайные касания друг друга, иногда, казались не такими уж и противными, случайные взгляды заставляли краснеть без стыда, но из-за всей своей «ненависти», это нужно было уметь скрыть, что получалось у него, достаточно неплохо. Все эти слухи в школе «они точно встречаются!», уже не казались слухами, потому что на каждый сантиметр они становились все ближе и ближе, а те самые девочки, пишущие про них свои фанфики, уже бы давно пищали от радости. Парень стал знатно подмерзать. Руки похолоднее, а всё тело стало знобить. Но уходить с балкона не хотелось. Пусть лучше заболеет. Плевать. Накахара пьян. Просто пьян, вот и мелет всякую чушь. Надо смириться, Осаму. Тебя никто не полюбит, и ты не больше ему, чем друг. И то он другом тебя не считает. — Я знаю, Чуя. Знаю. Я мудак, — последнее предложение парень сказал очень-очень тихо, надеясь, что рыжий его не услышал. Однако далее последовал тихий всхлип. Руки затряслись, сигарета уже давно вся истлела. Парень зарылся в свои волосы обдумывая всё. Чуя растеряно глядел на его реакцию, пытаясь подобрать хоть какие-то утихающие слова, — Я устал, — Дазай попытался подняться с балкона, чтобы уйти куда подальше, но его останавливает та самая изящная рука со следом. Шатен растерянно смотрит на парня, заплаканным взглядом, тот же приблизился к нему. Слишком близко. Интимно. Немного хмурясь, рыжеволосый пытался всмотреться в глаза друга, будто ища в них что-то. Разрешение на задуманную шалость? Ответа нет. Но Чуе всё равно. Он накрывает губы шатена своими, затягивая в неумелый, но старательный поцелуй. Закрыв глаза и отдавшись процессу, Чуя неосознанно положил вторую руку на заплаканную щеку. Дазай лишь спустя пару минут начал отвечать на поцелуй, также неумело. Пиздун. А говорил, что умеет целоваться. Когда Осаму совсем начал дрожать, парни разорвали поцелуй. Дазай смотрел с непониманием и, честно говоря, ему понравилось. Чуя красивый. — И что теперь? — Ну, я бы посоветовал тебе заткнуться, и не произносить ни слова, про то, как я целуюсь, — Снова захватывая в нелепый поцелуй, Чуя, убирая своими пальцами слезинки с щек Осаму, чуть при обнимая того, все также нелепо пытается углубить поцелуй, потихоньку становилось теплее от тепла чужого тела, при лунном свете, Осаму выглядел еще красивее, даже смотря в трезвом ввиде на эту шпалу, закрадывались такие мысли, вроде « сука, а этот идиот вроде неплохо выглядит», но сразу же были удалены, поскольку думать об Осаму в таком ключе, для Накахары было чем то постыдным, от чего щеки начинали гореть, а шутки шатена, про то что он напоминает помидор, его явно заебали, — Сука, до чего я докатился, маменька родная. — До поцелуя со мной, дорогой. Разве это не прекрасно? — хихикнул Осаму, сразу же получая пощёчину от разозлённого рыжего «чихуахуа», — Извини! Но произнёс он это уже в пустоту, Чуя ушёл, оставив шатена одного на одиноком балконе. Дазай хотел умереть. Он ненавидел свой чёртов язык. Ненавидел и себя вовсе. Подорвавшись, парень начал искать Накахару в квартире, несясь, осматривая каждый миллиметр. Было ощущение, что ещё чуть-чуть и Осаму сойдёт с ума. Зрачки расширились, глаза красные, а ведь пару минут назад он целовался с лучшим человеком в его никчёмной жизни. Забежав на кухню, шатен оскалился. Рыжие чудо было на кухне, ища что-то в холодильнике. — Извини меня! Я тебя люблю! — Дазай прокричал это, стоя на пороге кухни, ожидая ответа. — Сосаму, ты чо, долбоеб? — продолжая рыскать в холодильнике в надежде найти что-то съестное, проговорил Чуя, — Я конечно понимаю, что ты в расстроенных чувствах, но я хочу жрать как собака, ну серьезно, давай потом, — Так и не найдя что-то съедобное, Накахара сразу же полез в телефон, и смотря на время, осознав что доставка уже не работает, стал похож на самую грустную собачонку у помойки, которая не ела несколько веков, и, жалобно скулила, дабы хоть кто-нибудь не прошел мимо и покормил ее, — Блядь, я умру от недоедания. Глаза Осаму снова расширились. Он так давно хотел это сказать, а рыжий его так обломал. Первая стадия — отрицание. — Блять, я не хотел, честно! Чуя посмотрел на него с недоумением. — Да мне похуй. Что пожрать есть? — Накахара даже не взглянул на него, он все ещё искал что-то в холодильнике. Вторая стадия — гнев. — Сука, я так давно хотел тебе признаться, а ты вот так вот обломал! Я блять просто не могу понять тебя, Накахара! Я думал мы квиты и ты тоже чувствуешь то же самое, что и я! А знаешь что? Иди на хуй! — со злости Дазай скинул со стола вазу с цветами, что подарил очередной ухажёр матери Осаму. — Ты чо творишь идиот? Разве это не любимая ваза твоей матери? — сказал рыжий, даже, как и планировал Осаму, отвлекшись от холодильника, — Я тебе это убирать помогать не буду! — И не смотри на меня так, будто разочаровался во мне! Разве, итак, не было понятно что я — люблю тебя, а ты — любишь меня, или ты совсем идиот? — Все таки пойдя за совком и веником, протараторил голубоглазый, ведь он просто не выносит бардака, а Дазай, до самой старости эту вазу не уберет, так еще и от матери отхватит люлей — Думаешь, такой пиздато-охуенный человек как я, стал бы сосаться с таким попуском-сосамчиком как ты, если бы он его не любил? И спустя пару минут, уже не чуя был похож на брошенного щенка, а шатен, у которого глаза скоро будут на мокром месте. — Повтори! — крикнул Дазай, смотря на чую заплаканными глазками и собирая осколки руками, порезавшись, но даже не отреагировал, он все ждал ответ, — пожалуйста, — добавил он уже совсем тихо — Ты что, Осаму, ревешь?! Стопе, у тебя чего такое на руке, да ты порезался идиот! — сказал Чуя, садясь рядом с Дазаем, и поставив веник и совок куда-то в бок, принялся также собирать осколки вазы, предварительно осмотрев небольшое ранение шатена, и взяв какую то рандомную салфетку со стола, приложил к его руке, — Это была одноразовая акция дебил! И хватит реветь, как девчонка, честное слово! — Не смотри на меня так! Я не буду ничего говорить, нет, я правда ничего не буду говорить, Осаму, хватит на меня палится, будто я сделал что-то супер ужасное. — и спустя пару минут этого взгляда, Чуя, все-таки не выдержал, — Ладно, я люблю тебя, идиотина! Любит. Он меня любит.