***
Уже как пару месяцев Ло Бинхэ жил под крылом уважаемого мужчины, который оставил его у себя лишь из-за положительных результатов первого задания. Хотя и это было сомнительно. Ходили слухи, что мальчик сюда попал исключительно из-за того, что этот самый мужчина не хотел отдавать способного ученика своему конкуренту, с которым у него были довольно натянутые отношения. А может свою роль сыграла любимица всех учеников и наставников, Нин Инъин? Никто этого не знает, а спрашивать у самого главного в этом месте никому не хотелось — жизнь всем ещё была дорога. Беспризорники и сироты сами приходили сюда учиться за еду и крышу над головой, но чаще всего они не проходили дальше первого задания, что с ними стало — одним лишь им и известно. Но юноша с добрыми глазами пробился ещё дальше. Его способности оказались более внушительными, чем думали кураторы. Он уже был во второй группе, в которой обычно оказываются уже дети, будучи посланными сюда на обучение. Было неудивительным то, что его здесь сразу не приняли. Как ему, сироте, тягаться с папиными и мамиными сынками и дочерьми, которые горя не знали, но потешаться над младшими возлюбили? Судя по всему, до того как сюда пришел Ло Бинхэ, прошлый предмет насмешек и оскорблений уже выгнали отсюда. Прошел слух, что подставили. Но это всё всяко лучше альтернативы: скитаться по городу, воруя кошельки из-под носа полиции. Есть помои и спать под открытым небом. Будучи осведомлённым и уже испытавшим на себе все прелести жизни здесь, он всё ещё не понимал: за что его так? С этой мыслью он не мог смириться, в очередной раз возвращаясь с ни с чем. Его подставили, и довольно крупно, меньше недели назад. Он чуть с жизнью не попрощался, уже молча терпя унижения даже от того самого уважаемого мужчины. Он был здесь главным. Он всем руководил и его все называли «Учитель», независимо от положения. Ло Бинхэ что-то подсказывало, что все кураторы это и есть прошлое поколение таких же как они, но рисковать очередной раз своей жизнью, пытаясь быть любопытным, он не хотел. Благодаря подставе, ему в руки не давали никаких заданий, кроме грязных. Уборка, сортировка, принеси-подай — максимум. Было всё равно нелегко. Из-за пакостей старших, ему приходилось многое переделывать по несколько раз. Но теперь у него хотя бы еда сносная и он в тепле, одет. Парень смотрит в миску с супом, сидя в одиночестве за большим столом в общей столовой. Сейчас уже никого нет, но он только пришел. Каждый раз когда он приходил, ему не давали никуда сесть, кроме как на пол. Оставалось дождаться, когда все уйдут и уже потом есть. Жаль, что забирать еду из столовой нельзя. Водя в густом бульоне ложкой, он ощущает лишь тошноту, ведь в тарелке виднелась слюна от плевков его любимых шисюнов. Он даже не может пожаловаться на это кому-то. Боялся, что его вышвырнут как животное, убьют, если тот станет жаловаться на пустяки. Ему совершенно случайно удалось увидеть пару «щенков» — так прозвали детей взятых с улицы и убитых из-за слабости. Видел их тела. Сверля взглядом суп, лишь желая, чтобы он просто исчез. Уже как пять минут должно идти общее совещание, на котором будут все его мучители: от шисюнов до учителя. После ещё пары минут неспешного обдумывания, Ло Бинхэ всё же встаёт, срывается с места и выбегает из столовой. Какая разница из-за чего получать? За пропуск, или за то, что он вообще явился? Информацию он ни от кого не получит, если не придет. Бежал мальчик стремительно, так что совсем скоро оказался у лифта. Он показывал один из верхних этажей многоэтажки, а если учитывать, что он на втором этаже подвала, ждать было ещё дольше. Отличным вариантом стало пробежаться по лестнице. Всё равно фактически ему бежать всего четыре этажа. Не теряя больше ни минуты, он помчался. Найдя нужную комнату, ему приходится тихо приоткрыть дверь, чтобы прошмыгнуть в огромный зал, в котором было множество учеников, кураторов. Учитель. Его редко видели вне своего кабинета, ведь чаще всего все проблемы решали кураторы. Как было видно, мужчина не спешил рушить эту традицию, особенно с учётом того, что он не Шэнь Цинцю, а Шэнь Юань, брат-близнец покойного Цинцю. Благо, никто, даже самые приближенные, пока не заметили подвоха, ведь Шэнь Юаню довелось знать основные принципы работы всей этой гигантской махины под названием «связи», а дальше уж разберется. Он ведь сам некоторое время был мелкой сошкой в делах брата, должен разобраться хотя бы интуитивно или по памяти. Сейчас же сидя перед аудиторией полных глаз, сохранял тишину и спокойный вид. Медленно обмахиваясь веером, следил взглядом за своими подчиненными. У него отлично выходит быть братом, даже научился откликаться на чужое имя. Раз уж он теперь другой человек, нужно вжиться в роль с головой. И хоть у такой жизни было в разы больше плюсов, чем в существовании офисным планктоном, минусы ведь тоже были, и причём весьма ощутимые. Дети ожидали пока им по традиции раздадут план на неделю. Каждому давались определенные поручения, и за каждое дело ученик нес ответственность жизнью. Задания распределялись на две основные группы, одна из которых и предоставлялась ученикам. Ло Бинхэ успел как раз вовремя, ведь их только начали раздавать, параллельно объясняя некоторые моменты и сразу же отвечая на вопросы. К счастью, его опоздание никто не заметил. Но всё же, тот сидя на корточках, прополз к своим. Как ожидалось, места ему не осталось, так что ему пришлось сидеть с краю, рядом с шимэй. — А-Ло! , — неожиданно прошептала она, увидев рядом своего дорогого шисюна, — я думала, ты не придёшь! — радостно защебетав, она собиралась уступить ему место, но тот резко её отдернул одними словами. — Сиди! Мне и так нормально. — Громко шикнул на неё, усаживая за руку обратно. Нин Инъин лишь улыбается ему, снова переводя взгляд вперед. После основной части, где по сути говорил лишь один куратор, всех детей выгнали из комнаты, дабы они смогли самостоятельно ознакомиться со всеми деталями. Из той комнаты никто из старших не вышел, видимо из-за того что там сидел сам Шэнь Цинцю. У них было собрание. На своем листке Ло Бинхэ увидел лишь слова «передать флешку». Поджимая губы, он вспоминает, как один из шисюнов получил такое же задание и не вернулся. Судьба его неизвестна, быть может, кому достаётся это задание, признаются совсем бесполезными и из-за такого предлога, они незаметно избавляются от детей? Ему не хотелось бы иметь дело с подобным, придется поспрашивать кураторов. Юноша не стал ждать под дверями окончания совещания, так что вполне очевидно упустил тех, кто ему нужен. Обращаться к кураторам ниже по рангу оказалось затеей бесполезной. Они ничего не знали и лишь советовали позже подняться к самому учителю и спросить напрямую у него. Неужели у такого занятого и жестокого человека найдется время и силы объяснить Ло Бинхэ, куда ему эту флешку нужно отнести? Перспектива идти к учителю очень угнетала, ведь последний раз, когда Ло Бинхэ так к нему поднялся, юноше пришлось провести пару дней в медпункте. Даже сейчас всё его тело покрыто синяками и легкими ссадинами, и за них будут спрашивать. Вызывая лифт и уже в нем приложив выданную в руки карточку, он медленно поднимается к своей смерти на самый последний этаж, держа в руках документы. Нервно смотря на электронный экран с указанием этажа, про себя медленно отсчитывал, сколько ему оставалось до нужного. Пять. Четыре. Два. Один. Он приехал. Дверь лифта открылась на светлый этаж, который визуально даже не отличался от многих других. Разве что здесь было видно ещё только две двери, одна из который точно вела в кабинет Шэнь Цинцю. К сожалению, ему уже удавалось там побывать, при этом получая раз за разом наказания. Что же скрывалось за второй дверью, он не знал, да и узнать не особо желал. Учитель уже точно знает о его приходе из-за системы оповещения, что активировалась ещё в самом начале, стоило ему нажать на нужный этаж и приложить именной бейджик. Чем дольше тот будет идти, тем сильней разгневает учителя. Стоя у двери, тот плавно открывает её. — «О, ребёнок» — Шэнь почувствовал себя очень “умным” от такого мысленного замечания, но это уже было не исправить. Какая мысль первой возникла, такая и возникла, время назад не перемотаешь, что-то мудрое или нейтральное не подумаешь. Мужчина уже знает, что этот ребёнок пришёл к нему за уточнениями по заданию, от этого становилось вдвойне неловко, и даже в какой-то мере стыдно. Это ведь буквально пушечное мясо, которым можно без угрызений совести пожертвовать и на его место тут же встанет кто-то другой. И что самое страшное — он ведь согласится собой пожертвовать! Он сделает это, потому что так надо, потому что начальник приказал. А начальник сейчас — это сам Шэнь Цинцю. — Заходи, заходи — слышится тихий голос мужчины, как только дверь открывается. Сначала он не хотел вставать, но это показалось ему странным. Так что решением проблемы оказалось пойти и заварить чай, благо в кабинете для этого всё было, разумеется с порцией на его ученика, а не только для себя любимого. Ло Бинхэ собирался отчитываться прямо на пороге, даже уже начал, низко поклонившись и поприветствовав мужчину. Но неожиданное и спокойное приглашение заставило его по-настоящему удивиться и замереть на пару секунд, перед тем как пройти и закрыть за собой дверь. — Этот бестолковый ученик не понимает, — юноша почувствовал, как его голос немного дрожит, а затылок немеет от страха. — Что ему нужно сделать в выданном задании. Я готов понести любо- — Ученик не успел отчитаться, его перебил мужчина с неожиданным требованием. — Садись, выпей пока чай… Я прочту и вспомню, что конкретно тебе нужно знать. — Голос звучит несколько рассеянно, но он всё же забирает документ, пока Ло Бинхэ остается на месте, пускай и прозвучал приказ сесть. Глаза быстро пробежались по пару слов, вызывая внутри удивление. Перед ним был маленький шпион, которому ничего не дали для задания. Ни сведения, ни экипировки. Странно. Но был и один плюс, буквально меньше часа назад у них было совещание на разные темы заданий и он был в курсе этого, так что мог помочь и объяснить всё подчиненному, иначе сейчас бы он мог крупно опростоволоситься и потерять авторитет у подчинённого в виде этого ребёнка. — Так, значит смотри… — объяснял Шэнь Цинцю тихо и спокойно, ведь пребывал в хорошем настроении, да и его довольно ощутимо расслабил чай. В таком состоянии голос повышать не то чтобы не хотелось, просто-напросто было лень. Всё поведение учителя ожидаемо вызвало вопросы. Было безумно странно видеть мужчину в таком расположении духа. На него не кричат, не бьют и объяснили. Он точно пришел к своему учителю? его подменили за эту неделю, пока он его не видел? Его взгляд опустился на всё ещё полную, но уже остывшую чашку чая. Затем он глянул на учителя и до него только дошло, что этот чай предназначался ему! Ло Бинхэ было ужасно стыдно за свою невнимательность. С ним в кои-то веки оказались милы, а он не выпил чай, будто в душу плюнул. Ему ничего не оставалось, как за пару глотков осушить чашку. — Этому ученику по возвращению лично отчитаться учителю? — Тон оказался торопливым. Переживал, что таймер на доброго учителя уже подходит к концу и ему в срочном порядке нужно убегать отсюда, дабы завершить задание вовремя, не теряя время на пребывание в медпункте из-за очередных побоев со стороны учителя. — Если учителю больше ничего не нужно от этого ученика, с вашего позволения, он откланяется. — Даже не дождавшись разрешения, он встает у двери. — Ты так неохотно пил чай, — будто расстроено начал он, пока душа у Бинхэ уходила в пятки. — Не понравилось чтоль? Если так, больше не буду наливать на тебя. — Но всё же тон выдержан в расслабленной и нейтральной позиции, как и лицо, совсем не изменилось, он лишь добавил себе в чашку чаю. Разговоры не по теме ещё больше смущали ученика, который уже не знал куда себя девать и что говорить. А нужно ли? Вдруг опять будут крики и драки? Опять прольет чай на голову? — Чай был вкусным. — Поспешил озвучить правду. Ему никогда не удавалось попить качественного чая. Можно сказать, это был лучший чай в его жизни, пускай и со стрессом в виде необычного поведения учителя. — Иди. Осторожнее только, не попадись никому на глаза. Через тебя можно разузнать множество вещей. Ты уж постарайся, чтобы из-за тебя другие не пострадали. — Указывая жестом, что ученик вполне может быть свободен, учитель отпускает его. Юноша выходит из кабинета, закрывая за собой дверь. Пару мгновений ступора, попытки прийти в себя и в конце спокойный выдох. Неожиданно, в груди поднялась энергия. Огромный прилив сил, хоть отбавляй! Такая уверенность появилась лишь из-за одного единственного факта. За него волновались. За него волновался учитель? Он слышал похожие слова, но в качестве упрека. Но тон, с которым говорил мужчина, был явно не таким. Шэнь Цинцю явно беспокоился об ученике. Страх совсем ушел, улыбка неконтролируемо украсила и без того красивое лицо. Сердце стучало так бешено, что казалось выпрыгнет из груди, а жар от смущения обдавал всё лицо.***
К заданию маленький агент приступил уже на следующее утро. Вчерашний прилив не уменьшился, а стал даже больше. Ему так хотелось поскорее выполнить задание, поскорей отчитаться учителю! Он никогда так ещё не хотел снова попасть в кабинет мужчины. Ему казалось, нет, он точно знал! Он смог наконец показать себя и получить одобрение со стороны учителя, наконец он поднялся в его глазах! Хотелось выполнить поручение с особым блеском, чтобы такое отношение осталось подольше. Он так долго добивался признания. Несмотря на оскорбления, побои и наказания, тот старательно двигался вперед, доказывая окружающим, что он стоит всего. Пускай на задание выделялась неделя, после изучения сути, юноша приятно удивился. Задание было и правда простым, но с нюансами. Первое — локация была частной школой. Второе — информация передавалась между детьми, что было странно. Но ему ли решать, что странно, а что нет? Получив от куратора школьную форму и рюкзак, он отправился в здание. Ему удалось через забор забраться во двор школы, а затем и вовсе в неё саму. Флешку по инструкции следовало оставить в укромном месте и всё, остальное не его проблемы. Место уже было выбрано за него — подсобное помещение, осталось лишь место получше выбрать и уйти. Впрочем, всё прошло гладко и он даже не поранился. Этот день никто не сможет испортить! Уже идя обратно в штаб, Ло Бинхэ с улыбкой на лице, вдали замечает своих же шисюнов. Улыбка немного уходит с лица, а в груди закрадывается плохое предчувствие. Юноша с кудрявой головой пытался без лишних движений и незаметно пройти мимо них, но к сожалению не удалось. Лишь одно радовало — его не избили. Лишь одна подножка, из-за которой он покатился вниз с небольшого холма, падая прямо в кусты. Одежда немного порвалась из-за веток, по той же причине появились и ссадины, а кожа на руках и коленках были и вовсе содрана из-за грубого спуска. Но это всё не важно, главное добраться до учителя и отчитаться.***
Первым перед кем ему пришлось отчитаться, был куратор, дабы отдать ему всё, что он получил для задания. Из-за подножки, к сожалению, его вещи были немного испачканы и где-то даже порваны. Куратор принимающий наряд, очень разозлился на Ло Бинхэ и приказал ему уходить как можно скорее, что и без чужого наставления он бы так и сделал. В форме, которую предоставляют всем "учащимся", он и направился к мужчине. Скрыть старые и новые синяки и ссадины не представлялось возможным, ведь в форма в которую он облачился, прекрасно показывала все его раны. Но даже все невзгоды не мешали ему с прекрасным настроением идти к учителю, дабы похвастаться, что он сделал всё быстро и качественно. Ло Бинхэ даже позабыл, что с таким счастливым видом бежит к своему мУчителю, который терроризировал его с самого его появления здесь... Один раз погладил - посчитал, что боли больше не будет. Как наивно... Шэнь Цинцю всё то время, что отсутствовал его ученик, пахал как лошадь. К сожалению, из-за трудоголизма брата многие документы проходят лично через руки. Он закончил только когда каждый документ не был подписан, отсканирован или выслан по электронной почте. А от ненужных избавился с помощью шредера. После такого загруженного дня его аппетит разыгрался не на шутку. Готовить что-то было попросту лень, а заказывать дорого. Пускай сейчас проблем с деньгами он и не имел. Так что его в очередной раз спасла лапша быстрого приготовления. Дёшево и сердито. И так уж получилось, что Ло Бинхэ зашёл прямо в тот момент, как Учитель с удовольствием поглощал столь непритязательную и не подходящую ему по статусу пищу. И ведь даже не оправдаться, рот забит едой.