Моя болезнь

Видимо, сама судьба свела нас в тот день. Неожиданно это маленькое чудо появилось перед моими глазами. Брошенная и ненавистная всеми – дочь людского рода. Она была слишком маленькой, наверное, чуть больше Джакена по росту – совершенно юная, совсем ребёнок. Её пытливые большие глаза с неимоверной заинтересованностью смотрели на меня. Казалось, она давала мне оценку и решала, стоило ли вообще связываться с раненым мужчиной, к тому же, демоном. И этот наивный ребёнок решил связаться. Я видел её разной. Она росла на моих глазах: её тело развивалось, лицо меняло свои черты, становясь всё более выразительным. Порой, возвращаясь к ней в деревню, я попросту не узнавал этого ребёнка, с каждым годом становившегося всё красивее и милее, не говоря уже о том, что выглядела она как вполне созревшая девушка. Она была единственным человеком, за взрослением которого я пристально наблюдал, боясь упустить хоть одну деталь. Она стеснялась с каждым годом всё больше. Мне не трудно было заметить, как она краснела, если я подолгу смотрел в её ониксовые глаза. Для неё такие минуты были настоящим мучением – в этом я уверен: её сердце начинало биться до сумасшедшего быстро, казалось, оно было готово выпрыгнуть из груди. Благодаря своему отличному слуху, я был способен уловить каждый удар, и, конечно же, мне хотелось, чтобы сердце этого ребёнка так громко билось только из-за меня. Иногда я ловил себя на мысли, что хочу как можно скорее забрать её с собой, спрятать где-нибудь, связать и закрыть, чтобы никто другой никогда не пожирал её похотливым взглядом, чтобы никому другому не приходили в голову подобные мысли. Хотел сделать её своей, чтобы её смущенный взгляд всегда был обращён только в мою сторону, чтобы её маленькие ручки всегда тянулись ко мне, чтобы каждая частичка её тела принадлежала мне и только мне, чтобы она была пропитано мною. Эта слепая жажда сводила меня с ума. Для Рин этот эгоизм однозначно был губителен, поэтому все эти годы, пока она жила в деревне, взрослела, я изо всех сил запирал свои чувства внутри, не позволяя им вырваться. Но недолго я протянул. -Сещёмару-сама..? – спросила Рин. И снова этот пытливый и заинтересованный взгляд, такой же, как и в нашу первую встречу: тогда ей было интересно, что я намерен делать дальше. - Страшно? – усмешка неосознанно слетела с губ, ведь не столь важен ответ - я всё равно сделаю то, о чём грезил все те годы, что не мог коснуться этого тела. Но Рин помотала головой, произнеся: «Нет». Отличный ответ. Наклонившись к Рин, я какое-то время просто смотрел ей в глаза. Она же смущённо отводила взгляд, сжимая руки на груди. Всё-таки ей было страшно. - Посмотри на меня, - сказал я, обхватив ладонями кукольное личико. С губ девушки слетел вздох, но даже против своего желания она повиновалась. Я тонул в её глазах, которые так искренне, с непритворным обожанием смотрели на меня. Сердце бешено колотилось. - Рин, - прошептал я ей в губы и коснулся их большим пальцем. Провёл по румяным щёчкам, которые словно обжигали подушечки моих пальцев, коснулся смолистых ресниц, поцеловал веки, затем, убрав чёлку, дотронулся до лба. Рин млела. Отпустил её лицо из своих ладоней, попутно укусив девушку за мочку, а затем перевёл свои губы к её шее. Я прокладывал дорожку мокрых поцелуев до её груди, на которой были крепко сжаты её ручки. - Сещёмару-сама, - простонала Рин, когда я взял её руки и поцеловал тыльную сторону каждой ладони. Этот ребёнок так мило дрожал. Рин повиновалась и убрала руку, при этом сжавшись и отвернувшись. Её волосы тут же закрыли зардевшееся лицо. Моя рука сама потянулась, чтобы убрать пряди. Показалось, что Рин замерла в тот момент, когда я коснулся её волос и убрал их за ухо. Чёрт, что ты делаешь со мной, Рин? - Ты так дрожишь, - прошептал я ей на ухо, за что был награждён смущённым взглядом и мягкой полуулыбкой. От такой невинной реакции и на моём лице невольно проклюнулась схожая эмоция. Рин, заметив это, положила несколько пальчиков на мои губы. - Сещёмару-сама всегда шла улыбка, - прошептала она и облизала нижнюю губу. Это было приглашение? Неважно. Я тут же накрыл её губы своими, проникая языком внутрь. Рин издала тихий стон, положив ладонь мне на плечо, но поцелуй не разорвала, наоборот, ответила с небывалой страстью. Наши языки сплетались раз за разом, а когда Рин панически не хватало воздуха, она на пару секунд отрывалась от моих губ, делала несколько глубоких вдохов и вновь возобновляла поцелуй. Мне жутко захотелось увидеть всё то, что ещё никто до меня не видел. Узнать ту сторону Рин, о которой не знал никто, даже сама она. Я должен показать Рин, насколько похотливой она могла быть. Теперь мне точно плевать на то, что я собирался вести себя более сдержанно. Больше это ни к чему, ведь само тело Рин взывало к моей ласке. Оторвавшись от губ Рин, я нежно коснулся её лба, после чего склонился к шее. Я прижался губами к дико бьющейся жилке, из-за чего девушка слегка сжала мое плечо. Я опускался всё ниже и ниже, уже дойдя до её груди. Это было настоящим блаженством: видеть Рин абсолютно обнажённой. Слегка приподнявшись, я скользнул взглядом по её фигуре, заостряя внимание на груди, бёдрах. Затем уже мои руки проделали тот же путь, что и взгляд. Из уст Рин вырвался тихий стон, когда я сжал её грудь в ладони, а языком коснулся ложбинки. Она тут же ещё крепче сжала свою руку на моём плече, попутно пристроив свободную ладонь на своих губах. - Сещёмару-сама, - и вновь этот тихий шепот, больше похожий на мольбу. Я поднял голову, чтобы посмотреть в лицо Рин. Её губы были слегка приоткрыты, и из них не переставая вырывались еле слышимые стоны. Глаза были закрыты. Румянец на щёчках стал ещё заметнее. Никогда бы не подумал, что мне удастся хоть раз увидеть Рин настолько смущённой и возбуждённой. Когда я проводил кончиками пальцев по её телу, стараясь не задеть шелковистую кожу когтями, Рин резко сжималась и стонала. Её тело словно превратилось в одну большую эрогенную зону. Вдоволь наигравшись с её грудью, я опустился ещё ниже. От этого Рин резко вскрикнула. - Хочешь, чтобы я остановился? – неудивительно, что ей было крайне стыдно из-за того, что я делал. Но она должна была быть готова к этому. Она была просто обязана быть готовой к этому. - Нет, - прохрипела Рин и вновь вся сжалась. – Просто, я так странно себя чувствую, - на выдохе пролепетала девушка, когда я коснулся внутренней части её бедра. Больше сил сдерживаться у меня точно не было. Терпение было на исходе, но нельзя действовать слишком быстро. Не стоило забывать о том, что в моих руках совершенно девственное тело, которое не было знакомо с мужскими ласками. Удивительно уже то, что Рин вполне сносно реагировала на мои движения и прикосновения. Она не сопротивлялась даже в тот момент, когда я начал её растягивать. С её губ слетали громкие всхлипы и стоны, а руки то и дело сжимали ткань кимоно, на котором она лежала. Когда же она вновь впилась ногтями в мои плечи, полумесяцы ранок наполнились кровью. Навряд ли Рин осознавала, что делала. И я больше не мог сдерживаться. - Рин, - я удивился тому, насколько охрип мой голос. – Сейчас тебе, скорее всего, будет очень больно, - я протиснул свои бёдра между ног Рин, - но я уже на пределе. - Сещёмару-сама! – крикнула Рин и резко изогнулась. С губ слетел самый громкий её стон за сегодняшний вечер. На глазах выступили слёзы, а взгляд выглядел настолько испуганным, что я даже в какой-то момент опешил. Ей действительно было больно и, похоже, намного сильнее, чем я ожидал. – Больно, - простонала она, закрывая лицо ладонями и жалобно всхлипывая. Мне правда жаль, Рин. Но я уже сказал: терпеть сил больше не было. Теперь ты моя.