~•~
В заботах и делах незаметно пролетали дни, заканчивался ноябрь, и на улице становилось всё холоднее. Феликс пытался как можно скорее абстрагироваться от произошедшего накануне, потому что, какой бы искренней не была его влюблённость, волшебник предпочитал принимать реальность такой, какая она была. Та встреча ничего не изменила между ним и Хваном. И сколько бы Феликс не корил себя за то, что не растянул ту вынужденную встречу, не позволив проводить себя в лечебное крыло, он отчетливо понимал, что это не сделало бы их ближе. Он и Хёнджин были из разных миров. Всё, на что мог рассчитывать Ли, — вот такие внезапные и короткие обрывки его внимания. Конечно, иногда на Феликса накатывало какое-то особое настроение, и он мог целый вечер провести в тяжких думах и пустых надеждах. Случалось такое, правда, всего пару раз, когда блондин отчего-то был уверен, что Хван вдруг изредка стал замечать его в толпе. Слизеринец не пробовал заговорить, не здоровался и не пытался выйти на контакт. Он просто смотрел то на Феликса в целом, то на его забинтованные ладони, которые тот так и не стал лечить настойкой бадьяна, а потом Хван задумчиво закусывал губу и возвращался в свой яркий мир, наполненный смехом, популярностью и кучей поклонников. Так оно и было, или просто Феликсу хотелось так думать? Он не знал. Когда зима официально вступила в свои права, настроение Феликса заметно поднялось. Он был очарован красотой, которую дарило это время года. Парень любил рассматривать игольчатый иней на веточках деревьев и получал удовольствие, когда под ногами с приятным треском разламывался тонкий лёд. Каждое утро Ли вдохновенно изучал виды из окна башни, гадая, когда же выпадет первый снег. В такое время Феликс часто выходил на долгую прогулку после занятий, и иногда к нему с большим энтузиазмом присоединялась Полумна. В один из таких вечеров они молча шли сквозь усыпанные инеем еловые кроны, лишь иногда разрушая комфортную тишину неторопливым разговором. — В этом году папа решил отметить Рождество прямо в экспедиции, — заговорила Луна, когда они остановились возле Чёрного озера. — Правда, пока неизвестно где именно. Возможно мы отправимся в Гномье Ущелье, чтобы попробовать отыскать магическую кирку. Главное взять с собой мазь от зуда, — девушка кивнула сама себе. — Обязательно. Я думаю у меня аллергия на гномью слюну. Губы Феликса дрогнули. Он с небольшой задержкой закивал в ответ, наблюдая, как кузина опустилась на корточки, задумчиво перекладывая небольшие камешки из одного места в другое. За минувшие годы парень привык ко многим особенностям Полумны, но всё же бывали моменты, когда он откровенно не понимал сути сказанного. — Надеюсь, что это будет… э-э увлекательно. Девушка вскинула голову, губы её растянулись в широкой улыбке. И вся она, как обычно, была словно неземная. — Несомненно так и будет, Феликс, — Лавгуд вновь перевела взгляд на разноцветные камешки, которые она теперь предварительно растирала пальцами, прежде чем отложить некоторые из них в кучку. — А где ты будешь проводить Рождество? Ли засунул озябшие ладони в карманы мантии и присел рядом с Луной. — Останусь в Хогвартсе. Родители собираются в круиз и… не хочу им мешать. Мне нравится и здесь, — он опустил взгляд на гладкую поверхность воды, заметив вдалеке негромкий всплеск. — Тут тихо и спокойно. Феликс уловил, как звук перекладываемых камешков затих, а потом почувствовал на себе взгляд кузины. Полумна смотрела на него своими большими небесно-голубыми глазами так пристально, словно заглядывала в душу. — Но ведь это совсем не то, чего ты хочешь. Почему ты притворяешься? Феликс глупо заморгал, вновь не понимая сути. Он считал, что всегда вёл себя искреннее по отношению к близким, и слова Луны поставили его в тупик. — Извини? Полумна чуть наклонила голову, испытующе всматриваясь в лицо парня. Её взгляд блуждал от глаз к бровям, а затем — на его волосы, словно наблюдая за чем-то, что Феликс не способен был увидеть. — Не прячь свой внутренний огонь, Феликс. Если слишком долго держать его в себе, можно перегореть, — Лавгуд ещё несколько секунд сохраняла зрительный контакт, а потом, словно и вовсе не говорила таких слов, вдруг перевела взгляд на озеро и мечтательно улыбнулась. — Кажется, там кальмар, — она указала пальчиком в сторону воды. — Всегда мечтала с ним познакомиться. В этом была вся Полумна Лавгуд. Феликс ещё мгновенье пытался переварить услышанное, а потом, скинув морок, стал высматривать в озере его постоянного жителя — кальмара. Неделю спустя, на совместных занятиях Слизерина и Рейвенкло, Снейп огорошил всех внезапным заданием, для которого было необходимо разделиться по парам. Им предстояло варить одно довольно сложное зелье, от качества которого напрямую зависела оценка за текущий семестр. По непонятным причинам пара должна была состоять из студентов с разных факультетов. Феликс логики в этом не увидел, но Сынмин посмел предположить, что Снейп сделал это для того, чтобы благодаря светлым умам студентов Рейвенкло слизеринцы получили наивысшие оценки. Пока ученики в классе с шумом разбивались на пары, Ли искренне сожалел, что не сможет быть в паре с Сынмином или Полумной. Он даже не удивился, когда стало ясно, что именно Феликсу не хватило человека для выполнения задания. Всё в нем зудело от любопытства, с кем же в паре оказался Хван, но Феликс останавливал себя и пытался сосредоточиться на задании. Если он увидит Хёнджина, то можно будет попрощаться с концентрацией на всё оставшееся занятие. Снейп тем временем старательно выводил на доске рецепт, который студентам было необходимо переписать на свитки. Мужчина объяснил, что сегодня они будут проводить подготовку ингредиентов и начнут варить основу для зелья, закончив его через два дня на следующем занятии. В общем и целом Феликс остался доволен. Никто не будет мешать ему под боком, никто не попытается его отвлекать и не будет рассчитывать получить хорошую оценку за его счёт. Парень в удобном для себя темпе записал рецепт, подготовил всё необходимое, тщательно выбрав из кучи необходимых составляющих самые подходящие, и с успехом закончил первый этап варки. Спустя два дня, когда Феликс едва разлепил глаза утром, можно было приступить ко второму этапу приготовления зелья. Весь день парень чувствовал себя подавленно и лениво, что часто с ним случалось, если погода на улице была неприятной. Всё небо заполонили серые, тяжёлые облака, перекрыв собой солнечный свет. Феликс пришёл в кабинет зельеварения одним из первых и уже успел разложить на столе собственные записи и расставить ингредиенты в удобном порядке. Постепенно помещение заполнялось студентами, а когда он старательно заворачивал длинные рукава темно-синего форменного свитера, рядом неожиданно раздался низкий голос профессора. — Мистер Ли, сегодня вы будете работать вместе с мистером Хваном. Так как его не было на предыдущем занятии, и вы сами сделали почти половину работы, думаю, будет справедливо, если в большей мере зелье закончит именно мистер Хван. Феликс только тогда заметил возле тёмной фигуры профессора того самого слизеринца. Сердце застучало в глотке, а уши словно заложило. Снейп бросил на студентов нечитаемый взгляд, и, резко развернувшись, вернулся к своему столу. — Привет, — послышался голос Хенджина, когда Ли опустил взгляд на собственные руки. Он мазнул по слизеринцу взглядом и коротко кивнул. Феликс боялся ляпнуть что-то дурацкое, типа «у тебя классные губы» или «боже, какие длинные тонкие пальцы», и поэтому молчал. Пока Феликс занимался самокопанием и пытался удержать себя от того, чтобы придвинуться поближе, Хван уже сверился с рецептом и бегло оценил качество зелья на первом этапе приготовления. — Ты сделал отличную основу, — опять заговорил Хёнджин. Он произнёс это дружелюбно и непринужденно, словно они были старыми друзьями. Феликса разрывало от удивления, радости и паники. — Я знаю. В ответ Хван негромко хмыкнул и вернулся к нарезке ингредиентов. Половину занятия они провели в молчании. Часть Ли этому радовалась, ибо не было повода сморозить очередную глупость, а часть думала только о том, чтобы слизеринец снова начал разговор. Зато блондин отыгрывался на другом. Он позволил себе наблюдать за процессом варки зелья не отрываясь. Всё-таки Снейп ясно сказал, что варит зелье Хван, и именно поэтому Феликс обязан этот процесс проконтролировать. Зря он что ли столько сил убил на эту основу? И, нет, дело совсем не в том, кто это зелье доваривал. Феликс просто был обязан удостовериться, что его оценку не испортят. Он видел каждый жест напарника, мог разглядывать его задумчивую морщинку на переносице, когда Хван помешивал зелье против часовой стрелки и считал количество оборотов. Феликс наблюдал, как тонкие аристократические пальцы умело нарезали корни, бобы и стручки, и чувствовал себя загипнотизированным этим зрелищем. И вот, когда в зелье было необходимо поместить три древоносных боба, Хёнджин вдруг потянулся сразу за четырьмя. Слизеринец едва оторвал руку от блюдца, когда Феликс с ошалелым взглядом бросился к нему, едва не опрокинув всё со стола. — Куда! В рецепте чётко написано добавить три. Такое проявление эмоций смутило не только Ли. Хван озадаченно заморгал, наблюдая, как бледные ладошки Феликса тянулись к его ладони, чтобы отобрать бобы. Рейвенкловец выглядел воинственно, даже устрашающе, совсем в противовес своему привычному спокойствию. — Спокойствие, — произнёс Хёнджин, однако огонь в глазах Ли не угасал. — Четвёртый боб не испортит зелье, наоборот, благодаря ему оно будет меньше горчить и цвет получится ровно как описано в учебнике — бледно-серый. Сок боба нейтрализует пыльцу феи, которая затемняет жидкость. Если зелье будет темнее, то Снейп ни за что не поставит нам «превосходно». Феликс начал сомневаться. Он в принципе не любил споры, а тут ещё и Хван со своими очаровательными глазами и этой располагающей улыбкой. И в который раз Ли нехотя отметил, что темно-зеленый смотрелся на нём сногсшибательно. И то, как он небрежно завязал свои волосы в низкий хвост, и ненавязчивый звон нескольких браслетов на левом запястье. Феликса опять повело. — И почему я должен тебе верить? Ведь это идёт вразрез с рецептом. Хван хмыкнул. Феликс заметил, как уголок его полных губ пополз вверх, нарисовав на его лице лукавую улыбку. Под недовольным взглядом Ли он всё-таки опустил все четыре боба в кипящее варево и четыре раза помешал, как и было прописано в рецепте. — Хм, на самом деле, ты не обязан слепо мне верить. Но, возможно, тебя успокоит тот факт, что, во-первых, я лучший на факультете по этому предмету. А во-вторых, мне тоже будут ставить оценку, и я не намерен получать что-то, кроме «превосходно», Феликс. Ли вздрогнул. Собственное имя голосом Хвана чуть не превратило его в глупую орущую девочку в период полового созревания. — Разве я говорил своё имя? Хёнджин пожал плечами, добавив в зелье несколько заключительных ингредиентов. — Нет. Я просто его знал. Феликс не представлял чем ответить на подобное. Он только умолял самого себя не воспринимать слова Хвана как нечто интимное, чтобы потом не собирать из осколков собственное сердце. Шли минуты, и парнем постепенно овладевал исследовательский интерес. Действительно ли четыре боба сделают их зелье лучше? Сам не замечая, Ли вертелся то тут, то там вокруг сосредоточенного напарника, внимательно наблюдая за последними штрихами. Хван завершил четырнадцатый круг размешивания против часовой стрелки и убавил огонь. Оставалось лишь пять минут медленного кипения и можно брать пробу. Феликс весь извёлся. Зелье и правда приобретало тот самый оттенок, добиться которого мог не каждый. Рядом с их партой, ровно как и было по учебнику, витал легкий освежающий аромат полыни и имбиря. Феликс навскидку оценил и густоту, которая должна была напоминать собой сироп. Мерлиновы титьки! Это зелье было бесподобным. — Удивительно, — вырвалось у Ли. Хван перевёл на него торжествующий взгляд. Он мельком взглянул на наручные часы, отсчитав оставшееся время, и очаровательно улыбнулся, вызвав по шее рейвенкловца табун мурашек размером с кентавров. — А ты боялся. Феликс в ответ нахмурился. — Это противоречило рецепту, конечно же я боялся. В учебнике чёрным по белому расписаны дозировка и пошаговая инструкция, даже на доске не было речи о четырёх бобах. Я не так часто варил это зелье, чтобы над ним экспериментировать, особенно, когда от этого зависит моя оценка за семестр, — пробурчал он недовольно. Хёнджин развернулся к напарнику всем корпусом, оперевшись бедром о парту. Его длинные жилистые руки были скрещены на груди, открыв взгляду Феликса широкий размах плеч. Этот слизеринец, сам того не зная, играл грязно. — Никто и не говорит об экспериментах, дорогой Феликс, — Хван лукаво улыбнулся, продолжив смотреть на Ли сверху вниз. — В свободное время по вечерам я обычно занимаюсь в библиотеке один или с парой других студентов. Мы углубленно изучаем зелья, ЗОТИ и древние руны, — Хёнджин оттолкнулся от парты, и, продолжив говорить, вновь занялся зельем. — Многие планируют в будущем связать свою жизнь с этими дисциплинами, но здесь, в Хогвартсе, их преподают довольно поверхностно, — Хван улыбнулся краешком губ, бросив в Феликса взгляд. — Приходится выкручиваться. Ли тем временем следил, как тонкие бледные пальцы ловко махнули палочкой, чтобы погасить огонь, а затем Хван потянулся к котлу, чтобы проверить зелье на густоту. Феликс считал усердие слизеринца похвальным. Кому, как не студенту Рейвенкло, ценить и уважать подобные порывы. Хёнджин внимательно изучил содержимое котла и выглядел довольным от проделанной работы. Когда они, не сговариваясь, приступили к наведению порядка на их парте, Хван заговорил вновь. — Мне понравилось работать с тобой в паре. Надеюсь, однажды судьба сведёт нас вместе ещё раз, — слизеринец улыбнулся и Феликс изо всех сил пытался не забыть как дышать. — И, кстати, был бы рад позаниматься вместе. Могу поделиться ещё несколькими полезными секретами по зельям. И Хван подмигнул. Ли опустил глаза в пол и молился Мерлину, Моргане, Иисусу и даже подзаборной гусенице, чтобы его разыгравшийся румянец исчез с лица как можно скорее. Он боялся поднять голову и увидеть в лице Хвана недоумение или усмешку. — Обычно я занимаюсь со своим другом. Феликс чувствовал, как его краснеющую щеку прожигал ещё и взгляд Хёнджина. — Бери и друга, — хмыкнул слизеринец. — Обычно мы занимаем стол возле секции по медицинским зельям. Послезавтра после тренировки как раз планирую позаниматься, возможно ещё будет мой однокурсник Минхо и пара ребят с других факультетов. Рейвенкловец тупо кивнул. Он всё-таки перевёл взгляд на Хвана, который, казалось, своего взгляда от Феликса всё это время не отрывал. Его глаза выглядели по-лисьи хитрыми, и Ли иногда пугало и восхищало то, как из доброго и простого парня Хёнджин в секунду превращался в змея-обольстителя. — Правда не могу пообещать, что раскрою все свои секреты и твоему другу. По крайней мере, если он не окажется таким же очаровательным. Оставшиеся десять минут занятия Феликс провёл в глубокой прострации, и только где-то на периферии он слышал что одно-единственное «превосходно» за сегодня заработали именно они с Хваном.~•~
Вечером следующего дня Феликс с присущим ему упорством пытался сосредоточиться на домашних заданиях. Он отчего-то проигнорировал библиотеку и занимался прямо в башне Рейвенкло, хотя именно сегодня его там никто и не ждал. Хван говорил, что будет заниматься там завтра, но почему-то сама мысль об этом заставляла Ли паниковать. Должен ли он пойти? Он бы соврал сам себе, если бы ответил, что не хотел. Очень хотел, но боялся. Сынмин отказался от этой затеи сразу же, ответив, что его мозговая активность сильно снижается, если рядом много раздражающих факторов или незнакомых людей. И Феликс его отлично понимал. За годы в Хогвартсе, где его часто дразнили за принадлежность к безумной семейке Лавгудов, или за его, как выражались обидчики, «уж слишком красивое лицо, как у девчонки», или хрупкое телосложение, Феликс привык создавать вокруг себя непроницаемый вакуум, куда допускались лишь единицы. Он был самим собой рядом с Сынмином, Луной, и, может быть, ещё с парочкой однокурсников, с которыми делил комнату в башне. Со всеми другими парень вёл себя отстранённо, безучастно и апатично. Годы оскорблений и тычков в спину одновременно закалили его, но и отстранили от внешнего мира. И внимание Хвана теперь казалось ему чем-то инородным. Этот слизеринец без каких-либо усилий ломал его крепкую оборону и не дул в ус. Феликс научился спокойно воспринимать его существование рядом и уживаться с собственными чувствами, но когда Хёнджин переступал эту черту — Феликс рассыпался на части. Одна часть рейвенкловца, вероятно, отвечающая за чувства, знала ответ с самого начала. Он обязательно пойдёт в библиотеку и сможет насладиться этим временем сполна. Этой части Феликса хотелось иметь целый выводок друзей, хотелось время от времени ходить на шумные межфакультетские вечеринки, которые проводились в тайне от профессоров. Этому Феликсу действительно хотелось прочувствовать сполна свою буйную молодость, чтобы обжечься, оступиться, но осознать и запомнить. Другая же, более разумная, твердила, что ходить никуда не нужно. Вокруг будут другие студенты, которые, если не выставят Феликса дураком в глазах Хвана специально, то Феликс сам успеет себя закопать глупыми словами или идиотским поведением. А может быть Феликс настолько проникнется доброжелательным отношением Хёнджина, и его чувства станут настолько очевидными, что Хван о них узнает и отдалится. Ли должен оставаться один. Весь его круг общения — факультетский друг и безумная сестрица. На большее Феликсу не стоило рассчитывать. Кстати, вспомнились слова Луны, которая упрекнула его, судя по всему, за подобные мысли и скрытный образ жизни. Его кузина была странной, но иногда настолько мудрой и понимающей, что захватывало дух. Иногда Феликс хихикал и предполагал, что внутри Лавгуд не маленькая странная девочка, а могучая и всевидящая богиня. А потом она вновь невинно отчебучивала что-то из ряда вон, и Феликсу было уже не смешно. На следующее утро Ли всё ещё не определился. Он усердно учился на занятиях, с аккуратностью пересадил колючую лиственницу на Травологии и параллельно размышлял. Когда наступило время идти в библиотеку, и Феликс стоял на распутье лестничного пролёта, где ему было необходимо подняться вверх, чтобы вернуться в башню факультета или спуститься вниз, чтобы пойти в библиотеку, судьба решила всё за него. Когда Ли посильнее вцепился за ремень школьной сумки, ему навстречу спустился Хван. Его волосы были ещё слегка влажные после душа, а под школьной мантией вместо формы просматривалась самая обычная одежда. Он заметил Феликса и улыбнулся. — Как здорово. Ты тоже шёл в библиотеку? Парень кивнул. Они спустились ниже, нашли тот самый стол и достали учебники. К счастью, Хван не интересовался, почему Феликс пришёл один, хотя приглашал и его друга. Ли был благодарен за это, будь то хоть жестом вежливости, хоть обычной забывчивостью. Ему бы не хотелось объясняться перед Хваном, что его друг ещё больший социофоб, чем он сам. На четвёртом пункте статьи о «четырнадцати неожиданно удачных вариантах использования драконьей печени в зельеварении» к ним стали постепенно подсаживаться другие студенты. К удивлению Феликса, далеко не каждый был со Слизерина. Длинный библиотечный стол заполоняли представители всех четырёх факультетов. Блондин сам и не заметил, как час спустя без привычной скованности дискутировал на одну из тем с гриффиндорцем Бан Чаном, а ещё чуть позже неожиданно громко рассмеялся от шутки забавного парня Джисона с факультета Хаффлпафф, на которого порой заинтересованно подглядывал товарищ Хёнджина — Минхо. Феликс был искренне впечатлён тем, какие интересные темы подбирал для таких занятий Хёнджин. Он бы, например, никогда не задумался о том, чтобы почитать обо всех особенностях самой обычной облепихи. Однако после сегодняшнего вечера Феликс неожиданно для себя узнал, что эта ягода в правильном соотношении была способна усилить эффект многих ядов, а её листья понижали уровень кислотности зелья. Феликс жадно конспектировал любую полезную мелочь, а внутренний всезнайка мурчал от удовольствия. Когда за окном начало темнеть, ребята стали расходиться. Последними оставались Ли, дописывающий финальный пункт, Хван и его друг Минхо, который вызвался помочь расставить книги на свои места. Феликс как раз нацарапал заключительное слово, когда услышал над собой голос Хёнджина. — Как тебе наши занятия? — слизеринец стоял неожиданно близко, положив одну ладонь на спинку стула Феликса, а вторую недалеко от его руки с пером. — Могу я надеяться, что ты придёшь сюда ещё раз? Феликс словно ощутил жар тела, нависавшего над ним. Он мельком уловил, насколько ладонь Хвана была шире и длиннее его, и насколько слизеринец в целом был крупнее и мощнее. От этих мыслей у блондина засосало под ложечкой. — Мне очень понравилось, — выдавил Феликс, задаваясь вопросом, почему Хёнджин всё ещё стоял так близко. Он готов был поклясться, что чувствовал, как дыхание парня взъерошивало ему волосы на макушке. — Замечательно. И ты… — Я закончил с учебниками, нужно ещё чем-то помочь? — прервал его Минхо, вернувшийся обратно к столу. Его голос выдернул Феликса из сладкой дымки, которую создала близость с объектом его мечтаний. Он обернулся, но Хвана за его спиной уже не было — слизеринец запихивал свои свитки и перья в сумку. — Нет, с остальным мы справимся, — ответил Хёнджин. — Тогда я пошёл. Минхо ушёл, а Феликс принялся методично складывать свои свитки и крепко закрывать крышечку чернильницы, чтобы осторожно убрать всё это в сумку. Краем глаза он видел, как уже собранный Хван стоял возле стола. Неужели он ждал его? Ли закончил со сборами, вдруг уткнулся взглядом в большое арочное окно и застыл. — Снег. Он не видел, как Хёнджин непонимающе нахмурился, но услышал его голос. — Что? — На улице пошёл снег. Феликс оставил на столе собранную сумку, и, словно загипнотизированный, двинулся к окну. За толстым стеклом, испещрённым тонкими ромбообразными фигурами, кружились и падали большие снежные хлопья. Это выглядело так красиво и так, чёрт побери, невозможно волшебно, что он не удержался и прикоснулся подушечками пальцев к ледяному стеклу. Феликс давно ждал настоящего снегопада и теперь чувствовал себя по-настоящему счастливо. Пухлые губы сложились в маленькую улыбку, а глаза засияли. — Не хочешь посмотреть? — голос Хвана оказался ближе, и, когда Феликс обернулся, не до конца понимая, слизеринец уточнил: — Не хочешь выйти на улицу, чтобы посмотреть поближе? Ли спросил самого себя, сможет ли он спокойно существовать, увидев Хвана и снег в одной картинке. Чёрт с ним. Именно сейчас хотелось брать от жизни всё и даже больше. — Пойдём. Они вышли на заснеженный внутренний дворик Хогвартса, и Феликс вдохнул полной грудью. Он обожал зиму. Парень потянулся к ближайшей скамейке и попробовал снег наощупь. Вокруг никого не было, наверняка большинство студентов предпочло переждать непогоду внутри замка. Ещё Феликс был благодарен Хёнджину за тишину, которая позволила ему насладиться зимней красотой. Слизеринец просто молча стоял рядом, иногда придвигаясь чуть ближе или отдаляясь на несколько шагов. Ли чувствовал, как с каждой минутой его ресницы тяжелели от снега, нос краснел, а пальцы покалывало от холода, но ему было всё равно. Мгновением позже Феликс услышал шуршание сбоку, а потом перед ним возник Хёнджин с шапкой в руках. — Как бы ты ни был прекрасен со снежинками в волосах, мне бы не хотелось, чтобы ты заболел. Поймав взгляд Ли, Хван осторожно стряхнул с его волос снег и натянул на белоснежную макушку свою шапку. Феликса с опозданием окутал потрясающий аромат, который он часто слышал, если находился недалеко от Хёнджина. Слизеринец стоял так близко, а его руки всё ещё поправляли шапку на голове Феликса, заставив того замереть от подобной картины. Феликс боялся пошевелиться и спугнуть это зимнее чудо. Ему было сложно поверить, что Хван в реальности мог посчитать его «прекрасным» или «очаровательным». Сам Хёнджин натянул на голову широкий капюшон своей зимней мантии, и Феликса прошибло от осознания, что он мог сделать точно так же, но… — Спасибо. Слизеринец одобрительно промычал в ответ, и Ли заметил, что тот не отошёл на несколько шагов в сторону. Хван держался совсем рядом, а взгляд его был сосредоточен на Феликсе. Он будто изучал его, как энтомолог, которому повстречалась бабочка редчайшего вида. Ли краснел и не знал, куда деть взгляд. Снежное действо вокруг было словно уже не так важно как прежде, а всё его внимание занимал самый красивый парень на свете, стоящий в нескольких сантиметрах от него. — Ты свободен в выходные, Феликс? Чёрт побери, для Хвана рейвенкловец был свободен хоть каждый день. — Д-да, — ответил блондин, поднимая взгляд с заснеженной дорожки на Хёнджина. — Почему ты спрашиваешь? Слизеринец улыбнулся так, словно замышлял какую-то шалость. — Хочу пригласить тебя в Хогсмид, — после небольшой паузы Хван усмехнулся. — И мне хотелось бы сразу уточнить — это свидание. Потому что, судя по твоим реакциям, с тобой невозможно общаться намёками. Феликс почувствовал, как щеки стали красными. Милостивый Мерлин! Хван Хёнджин звал его на свидание. Чем он заслужил это? Язык прилип к нёбу, а слизеринец явно ждал ответа. — Феликс? Рейвенкловец поспешно кивнул, а потом ещё два раза для верности, чем вызвал негромкий смех Хёнджина. Феликс вдруг почувствовал разгорающийся по телу жар, а потом длинная ладонь Хвана легла ему на щёку, и это было так правильно и прекрасно, словно его щека и хвановская рука были созданы только ради того, чтобы соприкасаться друг с другом. Феликс не знал, сколько они так простояли совсем рядом, и при этом гораздо дальше, чем ему хотелось бы. Чарующие глаза Хвана то и дело останавливались на его губах, заставляя сердце пропускать удары. Перед тем, как они скрылись за большими двустворчатыми дверьми замка, Хёнджин всё-таки набрался решимости украсть у Феликса нежный, короткий поцелуй. А на утро весь Хогвартс кипел от новой сплетни: неужели Хван Хёнджин и Ли Феликс встречаются? Вероятно, тем вечером не каждый студент заперся в замке в непогоду. Вот только Феликсу было уже до лампочки.