Ноги на столе

Был спокойный, осенний и даже не дождливый денек. Российская империя, мужчина средних лет, находился в гостиной, и развалившись на диване смотрел какую то телевизионную программу. Та, к слову ни капли его не заинтересовала, от чего он принял решение выключить телевизор. Воспроизведя эти действия, он со вздохом поднимается с места и идет к кухне за кружкой кофе. Там, к слову, было тихо, несмотря на обильное количество проживающих во всем доме. За столом сидел только Легендарный Нацист. Пожав на это плечами, Русский подошел к столешнице и принялся заваривать кофе, насвистывая какую то мелодию. Уже через пару минут напиток был готов, а его так называемый хозяин поспешил усесться за стол. Рейх, подняв чуть недовольный взгляд на сидящего напротив, просто продолжил пить кофе. Если честно, этим процессом он не сильно наслаждался. Для него это было просто регулярное действие, дабы… Успокоить нервы? Возможно, ибо для чего еще пьют горький, горячий и жгучий кофе? Ноги скрещены и находятся на столе. Удобно? Удобно. Пизды отхватит? Отхватит. Империя этот факт заприметила уже тогда, когда почувствовав на себе взгляд подняла голову, вынырнув из своих раздумий. Хотелось сделать ему замечание. А что мешает? — Иж ты! Ноги на стол не ложи. — проговорил он строгим, однако пока что спокойным голосом. На это было слышно недовольное бурканье. — Мне так нравится, не буянь. — фыркнув и вскинув бровями, Брюнет сделал очередной глоток кофе, и уже через пару секунд отставил кружку на стол около окна. На подобного рода лицемерие и наглость РИ слегка разозлился. Подобные слова в свою сторону он принимать не хотел. Привстав с места и подойдя к Немцу, старший отвесил тому подзатыльник. Не более, пока что, ибо тот был под два метра и крепкого телосложения. Это способствует тому что он легко может нанести неосознанные физические повреждения, как потом оправдываться? Вред вредом, однако дать пизды было бы хорошо, хоты бы для того чтобы подобное не повторилось. — Это что еще такое?! — голос был строже, чем до этого. Вполне ожидаемо. — Дядь, ты охуел?! Ты себя моей мамой возомнил? — с недопониманием смотря на того, Нацист поджал губы и стал сверлить недовольным, по части даже отстраненным взглядом. — Я к тебе не лез, так что будь добр, иди нахуй и дай мне спокойно попить кофе. — промямлил он уже себе под нос, подпирая голову рукой. Русский же в свою очередь не хотел в свой адрес слышать никакие мурлыканья, и потому, схватив того за руку, чуть сжал ее. Насиловать не хотелось, тем более на кухне, однако Юноша получил еще один, нехилый удар по голове. Немцу же это порядком надоело, и потому, вырвав свою руку из хватки, он поднялся с места и легким движением отзвездил Империи пощечину, а после и вовсе пнул не глядя куда. Фыркнув, он отправился к столешнице. — Ужас, что за поколение. Ни стыда, ни совести. — приговаривал он, заваривая себе новую кружку кофе. Мужчина же, оставшийся около стола, погрузился в свои мысли. По неизведанной причине ему сейчас довольно сильно хотелось кому то врезать, или даже устроить драку. А с кем? С Рейхом? Нет, конечно, не было желания устраивать ее именно с ним. Просто он попался под руку. Все же решившись, Темноволосый подходит к присутствующему на кухне и берет из его рук только что приготовленный кофе, на что ему одаряют непонимающим взглядом. Содержимое кружки тут же оказалось у Немца на голове. Интересно, достойная причина начать срач, и захочет ли пострадавший вообще драться в подобной обстановке? РИ даже стараться не будет. Поиздевается. Все равно знает, что доеб будет обеспечен. — Твою мать. Ты совсем абалдел, старый? — прошипел тот, чувствуя как горячая жидкость стекает на лицо и частично футболку. Он сейчас был явно не настроен на подобные выебоны старшего, а уж драться тем более. Он ведь просто кофе пришел попить. Чего до него доебались то? Ему сейчас вообще не хотелось предпринимать действия связанные с насилием над пенсионерами, однако так сказать безнаказанным РИ не остался, ибо в ту же минуту получил не хилую пощечину. Прямым текстом оскорбленный Брюнет направился к ванной. Зайдя в нее, он сразу задумался о том, что было, если бы он остался там и начал драку. А ведь тогда весь дом на него ополчится, и не докажешь, кто виноват. Ему это надо? Правильно, нет. Прямой родственник каждого Русского, к слову, был немного расстроен. Не получилось, видите ли. Приглашение на бой было отклонено, через чур Рейх мирный сегодня. Может, напрямую сказать, чего от него хотят? Да, хотелось так и сделать. Если откажет, то все равно получит удар. Тогда то уж наверное точно не уйдет от драки. Уверенными, размашистыми, но все же тихими шагами дойдя до ванной комнаты, Мужчина встал по близь двери и стал ждать. Немец, к слову, словно чувствуя опасность, просто красовался у зеркала, расчесывая свои темные, слегка волнистые и объемные волосы. На нем уже давно была не та рубашка, а черная футболка, которую он благополучно сменил, закинув старую одежду в стирку. С волосами он сильно не парился, пару раз сполоснул и просушил феном. К слову, пока он спокойно занимался своим делом, стоящая снаружи страна уже в сотый раз глянула на наручные часы и посчитала, что Нацист задерживается. РИ, вообще, за то время успел поменять свое решение на счет драки. Он придумал кое что поинтереснее и забавнее. Уж это точно не входит ни в какие рамки общепринятой нормы. С ванной донеслось спокойное фырканье. Это Рейх так возмущался на мокрую челку, которую ему все же пришлось заправить за ухо. И почему именно она не высохла под феном? Юноша проследовал к выходу. Открыв дверь, он сразу заприметил около нее Империю. — Э-э… — практически ничего не сказав, он просто снова закрыл дверь, надеясь что его не заметили. Но, не тут то было. Старший пристально наблюдал за этой чертовой дверью. Он хотел поймать Фашистика для своих целей. Решение было твердым, как хуй у негра. Из-за двери вновь послышался звук. Теперь это был усталый вздох. Посчитав, что Русскому не за чем стоять так долго на одном месте и что он нахуй никому не сдался, Фашист подошел к выходу и неуверенно взялся за ручку, дернув ее и открыв дверь. Империя до сих пор там стояла. Хотя, может она просто ждала, пока тот освободит ванную? Скорее всего. В любом случае, Парень поспешил смыться в свою комнату. Там намного безопаснее. Потому, выйдя с ванной, он торопливо отправился к коридору. И, все же, сделал это зря. Тут же он был пойман руками злого дядьки. Тот, схватив его за талию, держал его примерно минуту. Словно собирался с мыслями или думал, делать ему что либо или нет. И вот, легким движением он поднимает младшего и перекидывает себе на плечо. Не теряя ни секунды, он сразу понес его к своей комнате. К Нацистской Германии в тот момент пришла только одна мысль — избиение. Потому, он сразу стал рыпаться. На это Мужчина не обратил никакого внимания. Донеся того до своей комнаты, он с силой кинул его на кровать, закрыл за собой дверь на замок и подошел к Немцу. Взгляд был серьезный, а так же остался невозмутимым, когда РИ стал рывками снимать с того одежду. Действия были резкими и грубыми, из-за чего Империя пару раз поцарапала того. Когда до Немца дошло, он уже не мог ничего сделать, кроме как наблюдать ошеломленным взглядом за действиями Русского. В один момент младший был связан. Уже безнадежно что либо делать. — Э. Стоп блять! Какого хуя?! — подал он звонкий голос, все так же наблюдая. Однако, тот ничего не ответил. Приподнявшись и на пару секунд застряв на подобной картине, он все же отошел к шкафу и открыл его, найдя в нем плеть. От плети для лошадей удар намного больнее, чем от обычной, практически ничего не стоящей для настоящего садиста. В ту же секунду в руке оказался и нож. Со спокойным выражением лица Темноволосый подошел к лежащему и аккуратно провел по его телу ножом, оставляя невесомую рану, из которой в ту же секунду стали литься капельки алой жидкости. Плеть тоже была задействована. Рейх получил удар ею по боку, а после и еще один, ибо тот посчитал что одного будет недостаточно. На это Юноша выдал можно сказать немое возмущение, шипя и сжимаясь. — Гх. У тебя все с мозгами нормально?! Черт… — парень сделал глубокий вздох, практически не шевелясь. Было больно, но терпимо. После его слов последовал очередной удар, отозвавшийся той же реакцией, а также разнообразием в виде кучи матов. РИ не сильно понравилась подобная разговорчивость, да и маты в общем он терпеть не может. Потому, Немец в ту же секунду получил по губам. — Угомони свой лексикон. — он снова ударил того в бок, однако удар был сильнее. Он не хотел жалеть его. А зачем? — С-сам молчи! М-мх… — Брюнет сверлил его взглядом, по щеке в один момент даже пробежала слеза, однако все возможные признаки ее бывалого присутствия были стерты ее хозяином, когда он потерся щекой о свое плечо. — Вы, Русские, все такие некчемные идиоты? — в ответ снова молчание. Старший не стал церемониться и ждать чего либо. Нож в руке был сжат, тот стал вырезать на всеми призванной Фашистской Псине свои символы и изредка оставлять самые обычные, не глубокие ранки. Было забавно наблюдать за тем как тот ежится, пищит и вообще дергается. Откинув нож в сторону, считая его уже не интересной вещью, Империя берет с тумбочки пачку соли. Иронично, конечно, ибо он стал ею посыпать те самые раны, однако подобное развлечение тоже не сахар, ибо отвлекает от основной цели. Отложив упаковку соли, Русский переворачивает Фашиста к себе задом, ставя его раком. Расстегнув ремень и сняв его, он с стянул с себя брюки, а после и нижнее белье. Хотелось поиздеваться, да. Однако, он решил все же пощадить того, и достав уже неизвестно с чьей пизды смазку, смазал ею свой половой орган и зад Нацистской Германии, пару раз сунув в проход пальцы, на что младший шипел и вздрагивал. Вот, закончив с этим делом, РИ берет того за бедра, сжимая их, и входит в него. На все махинации Юноша неоднократно выдавал крики и кряхтения. Лучше бы его просто избили, честно. Это было бы намного приятнее, чем наблюдать за тем как над ним измываются, а после и вовсе ощущать не очень приятные действия со стороны Империи. Когда в того вошли, он замер, сжимая в руках простынь. Единственное что он успел выдать, это писк, после которого Империя стала делать грубые толчки, крепко держа того за бедра и возможно оставляя на них некие следы от рук. Голос от криков и полустонов у Нацистской Германии уже охрип, однако когда Русский сделал резкий толчок, присунув в того полностью, он выдал громкий стон, сходя на крик. Больно, конечно. Однако Нацист даже из чувства унижения и поражения не разрешит себе в очередной раз пустить слезу. Через чур гордый, и уж точно не податливый. И молить о прекращении всего этого он тоже не станет. А есть смысл? Скорее в очередной раз получит пизды за выебоны. Прикрыв глаза, он продолжил постанывать и изредка срываться на довольно громкие крики. Они, к слову, Старшего вообще не интересовали. Как бальзам на душу. Даже не хочется закрыть ему рот, как это обычно бывает. Темп стал нарастать, а толчки стали более обрывистыми и грубыми. Мужчина уже во второй раз вошел во всю длину, не щадя Фашиста и втрахивая его в кровать. Туша под ним зачастую вздрагивала и дергалась под напором однородного тела в себе, однако Брюнет не показывал никаких признаков того что ему больно. Ну, конечно, не считая криков, которых по специфичной причине стало на ряд меньше. Он ткнулся личиком в подушку, простынь, или может одеяло, он не разобрался, и еле сделал вдох сквозь стоны, словно спрятавшись от всего абсурда. И вот, уже третий заход во всю длину, и Мужчина изливается в свою жертву, шипя на последок. На это слышится окончательно громкий стон, переходящий в мычание, и не долго думая Темноволосый отпускает бедра младшего и выходит с него. Скорее всего, он не хило так повредил его жизнь, ибо ближайшую неделю он точно проведет на кровати, даже не смея дыхнуть. Русский такому даже обрадуется, это именно тот результат, которого он добивался. Нацепив брюки, Мужчина цокает и вздыхает, смотря на не движущегося и пытающегося нормализовать дыхание Рейха. Что то он завис. На это Брюнет получил шлепок по заду, дабы хоть бы выдал какую то реакцию в знак целости и сохранности. И, как не странно, это помогло, ибо Великий Завоеватель Русских Земель сразу отозвался шипением и прогибом в спине. Выдав на это смешок, РИ присаживается рядом с тем на край кровати и дотягивается до пледа, укрывая младшего. — А вот нечего было ноги на стол ложить.