Отправьте меня в Дуат

Где-то в Пустыне. Грек испытывал неимоверное желание наброситься на находящегося без сознания Сета с самого момента, как вызволил его у работорговцев на рынке и принёс в свои покои. Долгожданная игрушка наконец была в его руках. Но мужчина держался изо всех сил, так как ему хотелось насладиться всеми возможными удовольствиями: эмоциями Сета, его стонами от проникновения, сопротивлением строптивого Бога. Хотелось выпить этот долгожданный сосуд с вином до последней капли. Поэтому кудрявый мужчина, собрав волю в кулак, тихо наблюдал за неподвижным телом и ждал, когда спящий человек откроет глаза. Через какое-то время Сет начал медленно поднимать веки. Делал он это осторожно, словно боясь чего-то увидеть. Взглянув на грека, огненный Бог не сказал ни слова, поэтому мужчина взял инициативу в свои руки: — Ну вот мы и встретились после долгой разлуки, — промурлыкал Грек со змеиной улыбкой на устах. — Ты скучал по мне, Сет? Лежащий мужчина ничего не ответил. Грек опешил. — Что, даже нечего сказать старому другу? «Ты мне не друг», «Отвали!» и еще кучу подобных фраз ожидал услышать кудрявый мужчина, но Сет продолжал молчать, пристально глядя в глаза собеседнику. Хотя через пару секунд Грек понял - это не пристальный, а отсутствующий взгляд. Бог Войны смотрел не на него, а сквозь него - в никуда. Словно у него не было цели вообще куда-то смотреть. Наконец Сет разомкнул губы: — Чего ты хочешь? Грек заметно повеселел. — Ну разумеется тебя, мой сладкий. Твой нынешний Хозяин, — мужчина ткнул на себя пальцем, — отдал нехилую сумму за тебя на рынке и теперь хочет, чтобы товар отработал себя на максимум. По правде говоря, Грек просто силой выкрал Сета из лап работорговцев, но ему нравилось чувствовать обладание египетским Богом как вещью, словно тот был полностью в его подчинении. Хотя, учитывая нынешние обстоятельства, Сет и так находился в его подчинении. Услышав, что от него хочет мужчина, Бог Пустыни вновь закрыл глаза и медленно отвернул голову, всем своим видом говоря: «Действуй. Я твой». На несколько мгновений Грек обомлел от увиденного. Его поражало в этой ситуации все: покорность Сета, его готовность к соитию с мужчиной, ни слова сопротивления и ни одной попытки выбраться отсюда. Словно огненному Богу было плевать, где он находится и что с ним будут делать. Сейчас, в дальнейшем и всегда. Словно Сет…смирился? Грек недовольно сжал губы: — Красавчик, ты слышишь меня? Почему молчишь? Какое-то время мужчина не удостаивал ответом, а затем медленно приговорил: — Делай, что хочешь. Мне все равно. Эти слова звучали как удар для Грека. Причём, для кудрявого мужчины вся печаль сводилась на том, что Сет не собирается сопротивляться, он просто будет лежать бревном и смотреть в потолок. Через мгновение мужчину охватила волна гнева. Он столько проделал ради того, чтобы заполучить этот прелестный рыжеволосый артефакт, чтобы вдоволь им наладиться, а теперь все его действия сошли на нет, ибо в покорности нет никакого смысла и удовольствия? Ради чего он тратил свои силы?! — И что же, если я захочу повесить тебя за твои шелковистые, теперь уже чёрные, волосы на балдахине и поочерёдно приставлять к твоим наливным соскам раскалённое тавро, пока одновременно с этим стану медленно высасывать соки из твоего Древа Жизни и слушать жалобные возгласы стыдливого наслаждения, ты не предпримешь ни одной попытки хотя бы ударить меня или покалечить? Сет молчал. Он вообще, по всей видимости, не собирался больше ничего говорить. Грек пришёл в ярость: — Мерзкая, своенравная игрушка! Проваливай! Не было никакого смысла держать такого миловидного пленника, выражающего полное отсутствие эмоций. Никакого удовлетворения кудрявому мужчине это бы не принесло. Поэтому все, чего он хотел на данный момент - это не видеть разозлившего его Бога Войны. Сет молча встал и пошёл по направлению к выходу. Тихо уйдя, создалось впечатление, что здесь никогда и не было огненного Божества. Сет поплелся по раскалённой пустыне. Сколько он брёл, никому не ведомо. Лишь когда ноги его подкосились, полубог остановился и упал на золотистую землю. Песок обжигал лицо до страшной боли, но мужчина словно этого не замечал. Будучи наполовину смертным, Сет умел чувствовать, но для него физические муки сейчас не значили ничего. Через какое-то время Бог Войны услышал отдалённые крики: — Дядя! Мужчина сразу понял, кому принадлежит голос, но не сделал ни единой попытки встать или хотя бы повернуть голову в сторону зовущего. — Дядя, наконец-то я нашёл вас! Гор приблизился к Сету и, остановившись, также согнул ноги в коленях, чтоб оказаться ближе к лежащему. — Дядя, вы меня слышите? Ответа, как всегда не последовало. Обеспокоенный Гор схватил полубога за плечи и перевернул на спину. Ослепляющее солнце направило свои лучи прямо на Сета, и мужчина вновь закрыл глаза. Племянник принял позу, позволяющую укрыть собой Бога Пустыни от света, и продолжил говорить: — Дядя, не молчите. Что с вами случилось? Почему вы пропали из храма? Где вы находились все это время? Затем, помедлив лишь секунду, добавил: — И почему ваши волосы чёрные, как ночь? Попытка спрятать Сета от солнца сработала. Полубог открыл веки. Несколько мгновений смотрев на Гора, мужчина спокойно сказал: — Отведи меня к своему отцу. … Молодой человек не мог осмыслить услышанное. Какое-то время между двумя Богами висела тишина, затем Гор заговорил: — Что? Отвести вас к отцу? Но зачем, дядя? После всего что он сделал с вами? Сет долго не отвечал. То ли собирался с мыслями, то ли просто не видел смысла что-либо говорить. А затем мужчина медленно произнёс: — Я хочу умереть. Сказанное им прозвучало словно гром для юноши. — Но вы же бог, боги не умирают! — было первое, что выпалил племянник. — Я хочу умереть как Бог. Как человек. Как угодно. Сделайте меня полностью смертным. А затем убейте. Сотрите мою душу в порошок и развейте над Нилом. Наконец, до Гора стал доходить смысл сказанных слов. — Дядя, как вы можете говорить такое? Зачем вам хотеть умереть? Юнец не понимал. Все страдания, выпавшие на долю Сета, наконец сломали его. Он терпел унижения от брата Осириса, терпел унижение от Исиды, Ра и других Богов, даже от самого Гора. Но вытерпеть унижения от самых низших существ на этом свете - людей - он не смог. Люди - самые мерзкие, самые гадкие существа в этом мире. Люди создавались по образу и подобию Бога, но обрели свой разум и встали на страшный путь - потакание своим слабостям, низменным инстинктам, став похожими на диких животных. Люди придумали грязь, извращение, обманы и предательства. Боги, заботившиеся об этих беззащитных существах перестали помогать им, разочаровавшись в человеческой натуре. Люди не ценят добро, принимают его как данность, а имея лишь частичку власти, пользуются ей как императоры, или чего хуже - словно сами Божества. Будто люди имеют право вершить судьбы друг друга, тогда как лишь одни Боги могут это делать. В чем смысл существования Бога, если человек в нём не нуждается? В чем смысл жизни Сета, если коварные людишки отвернулись от него, как только он потерял силу. А что еще хуже - они воспользовались этим бессилием. Нагло надругались над божественным телом без зазрения совести, утоляя свои животные инстинкты, даже не подозревая, что позорят дух, что прежде помогал им и оберегал их. Если уж люди готовы поступать так с богами, то о самой жизни человествества и говорить не приходится. Людям не нужны боги, они считают себя бессмертными, словно всем их душам суждено попасть на небеса. Поэтому здесь, на земле, можно хорошенько повеселиться и нагрешить всласть, ибо после смерти все это забывается. Какой смысл управлять столь потерянными существами? У них нет надежды на спасение. По крайней мере, у Сета больше не было сил их спасать. Он нуждался в том, чтобы его кто-то спас. Теперь уже Боги стали нуждаться в помощи. Что за ирония. Гор не сводил глаз с лежащего Сета, направившего пустой взгляд к небу. Его мучило желание наброситься на дядю, прижать в объятиях и отдать всё , что он может, лишь бы помочь Богу выбраться из этого состояния: крылья, силы, свою жизнь. Жажда, словно огонь, олицетворяющий Сета, медленно угасала, и он не знал, как это остановить. Ни у одного из Богов Египта никогда не могло возникнуть и мысли о том, что кто-то из них возненавидит своё Божественное существование и захочет навсегда избавиться от него. И уж точно никто не ожидал этого от Сета - Бога Войны, воплощения жизнелюбия, выносливости и бесстрашия. Скорей Боги могли поверить в то что Нил высохнет до основания, нежели в это. Но обездвиженное тело Сета говорило Гору само за себя - этот мужчина сейчас желает оказаться на самом дне Дуата. Даже находящийся там Осирис больше не пугает Сета. Для него теперь все перестало иметь значение. — Дядя, я вас прошу, не делайте этого, не желайте себе смерти. Вместо ответа Сет взял правую руку Гора и положил ее себе на грудь, направив чуть влево. Немного подождав, огненный Бог спросил: — Чувствуешь? Под ладонью юноши через равные промежутки времени раздавались удары. — Словно что-то стремится вырваться наружу, — описал свои ощущения Гор. Каждый удар племянник словно пропускал через себя. — Это называется «иб*», — тихо произнёс Сет. — «Иб»… — Оно есть у всех людей, — пояснил мужчина. — Это их самый главный жизненный орган. Именно он даёт силу всему остальному организму. Без иб люди существовать не могут. Гор молчал, прислушиваясь к биению этого прекрасного создания. — Будь я полностью смертным, попросил бы тебя вонзить свой меч прямо в это место, — Сет накрыл ладонь Гора своей. — И на этом мои бы страдания закончились. Юноша дёрнулся. — Дядя… Гору показалось, что он наконец хоть немного прикоснулся к той боли, что испытывал Бог пустыни. И даже та капля, что он ощутил, была готова затопить его с головой. Юноша впервые почувствовал, что, пусть он и Бог, оказывается, и Божества не всесильны, и есть события, на которые даже бессмертные не могут повлиять. Гор ничем не мог помочь мужчине, ибо причина его смятений была внутри самого Сета, и никакие внешние силы не могли достать до глубин души. Ведь душа выше даже самих Богов. Боги властны над людьми, но не над их душами. Даже отправляясь в Дуат, боги сопровождают людей лишь до момента попаданиях в царство Мертвых, но дальнейший путь Богам не дан. Душа сама решает, что делать теперь: впасть в забвение или заново переродиться на Земле. Именно сейчас Гор осознал, что душа Сета проводит последние часы в этом мире. А затем исчезнет навсегда, оставив все малейшие попытки переродится, ибо смысла к возобновлению у Бога Войны больше не было. Теперь наконец юноша осмелился заключить мужчину в своих объятиях, крепко прижав к себе. Сет даже не думал противиться и просто позволил племяннику насладиться этими минутами. Время для Гора, казалось, застыло навечно. Но, к сожалению, в этом мире не было ничего вечного, и вскоре двое людей отстранились друг от друга. — Что я могу сделать для вас? — Гор хотел добавить «напоследок», но не смог. Сет приподнял уголки губ, и эта улыбка показалась юноша самой доброй, что он когда-либо видел у Бога Войны. — Помолись за меня в Храме Исиды. Если она сама присоединится, я буду рад. Затем, помолчав, словно не решаясь сказать, всё же добавил, и улыбка сошла с лица мужчины: — Береги Анубиса, — в этих двух словах звучала чистейшая мольба и ни капли жестокости, злости и воинственности, присущей когда-то бывшему Богу Войны. Теперь перед Гором была зрелая душа, накопившая в себе столько всевозможных событий, чувств, сколько ни один человек в этом мире не собрал. И эта душа готовилась к отходу в иной мир, дабы обрести наконец долгожданный покой, который за тысячи лет не могла найти при жизни. «Так пусть же путь его будет лёгким, как золотистый песок утекает сквозь пальцы. И как воды Нила разливаются в ясный день».

Конец

*иб - сердце