Federkleid

      "Орфи! Почему вы, взрослые, всегда пишите такие скучные книги? Вы не видите ничего волшебного?”       Жизнь в укрытом зеленью коттедже было сложно назвать интересной, но покой, царивший в нем после множества несчастий, утешал сполна. Для Орфея это место было единственным, где он мог погрузиться в работу или свои мысли, не боясь потерять счет времени - несколько слуг отлично справлялись с Мемори, позволяя ему писать изо дня в день, что не могло не расстраивать малышку: ее братец прозябал за работой в любое время года, изредка выбираясь наружу, чтобы продолжить писать. Он не видел ни одичалого сада, щедро раскрашенного цветами всех сортов, ни качелей, которые повесили там, под раскидистой яблоней, для маленькой хозяйки, ни того, как и о чем она говорила каждый день перед сном, когда он поправлял ее одеяло и желал спокойной ночи.       В их саду водились феи.       Маленькие создания заполонили сознание девочки совсем недавно, ведь ее щебетания о том, как они живут, неожиданно стали доходить до Орфея и утром, и днем, и вечером. Вынужденный наконец прислушаться, он понял, что она описывает ее приключения с ними, рассказывая о них так, будто бы знает их уже давно. На неуверенные вопросы мужчины она обиженно поджимала нижнюю губу, но объясняла все изнова. Фантазия ее была велика и простиралась далеко за пределы их старого сада - в них входили и поля за ним, и глухой лес, где по ее словам обитали самые интересные создания, о которых мужчина даже не подозревал. Мягко соглашаясь с каждым ее словом, он постепенно стал записывать ее рассказы.       Сначала это были записи для того, чтобы не забыть о чем спросить ее вечером, когда двери веранды закрывались от прохладного ночного ветерка, после -- заметки на несколько страниц о том, какие маленькие странные ритуалы проводили феи, включавшие Мемори, ведь на ее шее появились бусы из красно-черных бобов, оказавшиеся семенами пиона, а сама она приносила домой различные камушки и ягоды, что являлись подарками ее воображаемых друзей.       Но были ли они воображаемыми? На каждый вопрос Орфея о том, как же зовут ее крошечных товарищей, она хитро мотала головой, наотрез отказываясь рассказывать то, что “взрослым не положено говорить”. По ее словам он мог бы узнать имя самого храброго из них сам, оставляя подарки на особых местах в саду и терпеливо ожидая, как делала она когда-то, впервые найдя его в высокой траве, ободранного соседской кошкой. Не имея других идей, мужчина согласился с тем, что пора бы им вместе посмотреть на них и начал серьезную подготовку.       В саду было хорошо. Несмотря на состояние в котором он находился, цветы в нем росли небольшими группами, оживляя общую темную зелень тяжелых крон яблонь и бузины, а едва заметные в траве дорожки из плоских камней вели никуда и всюду одновременно: по одной из них Орфей случайно несколько раз обошел весь сад, глядя строго себе под ноги. Помимо щебета множества птиц, которые долгие годы селились в кронах деревьев, он слышал еще что-то. Что-то, что звучало как тихие колокольчики или звуки флейты, приглушенные шелестом травы, будто исходящие из нее, усиливающиеся каждый раз, когда он приближался к “особому камню” рядом с которым, судя по примятой траве и цветам вереска лежащим на нем, и играла Мемори. Странно было поддаваться детской фантазии, потакать ей в такой глупой манере для человека, который давным давно забыл, что такое чудеса, но ее искренняя радость и веселье, связанное с феями или тем, что на самом деле общалось с его маленькой сестрой, не могли не разжечь огонек интереса в его сердце. Осторожно кладя кубики сахара и лепестки не местных цветов рядом с вереском и показывая большой палец притаившейся неподалеку с очень серьезным лицом маленькой девочке, он думал о том, как же быстро прошло его собственное детство. Прожить его заново, пусть и таким образом, было бы волшебно.       Стоило только немного посмотреть вокруг, дать себе отвлечься от рутины, как все наполнилось магией. Мужчина стал спать спокойно, цветы, сорванные в саду, почти не увядали, а в его комнате стали появляться маленькие предметы, которые он сам бы никогда не принес: ровная стекляшка, похожая на зеркальце, желудь, скрепленный чем-то между крышечкой и выскобленным изнутри плодом, образуя подобие шкатулки…             Сначала Орфей думал, что это проказы Мемори, но как ребенок мог проделать такую кропотливую работу самостоятельно? На прямые вопросы у нее всегда был один ответ о том, что стоит подождать еще немного, ведь он симпатичен феям, но те все еще боятся его. Ему не оставалось ничего, кроме как терпеливо складывать их в шкатулку. Однако, в один день к нему подбежала чем-то взбудораженная девочка, держа в руках клочок бумаги из блокнота, изрядно помятый и покрытый какими-то необычными крохотными закорючками, похожими на ягоды и грибы. Почти подпрыгивая на месте она сказала, что братцу стоит нарядиться, если он хочет увидеться с феями, потому что они должны сказать ему что-то очень важное.       Посмотрев на настольный календарь и поняв для себя, что 21 июня для него безвозвратно потеряно, Орфей предложил сестре надеть все, что напоминало бы о феях, чтобы показать их уважение. К примеру, его пиджак, вручную вышитый разнообразными цветами или ее светлое платье с цветочным поясом. Предложение было принято и топот ее каблучков пронесся по их коттеджу с двойным энтузиазмом.       И вот они уже рядом с камнем, нарядные, с полными руками сладостей и игрушечным чайным набором, на котором настояла девочка. Орфей не знал, что должно было произойти дальше, но ситуация одновременно и смешила, и интересовала его. Что-то ведь должно было произойти в истории, придуманной Мемори? Что-то необычное, на что ему нужно будет выразиться максимально лаконично, чтобы не расстроить ребенка, увлеченного явлениями, которые можно было бы легко объяснить наукой?       "Орфи, закрой глаза и не подсматривай!”       Мягкий шелест травы, шевеление ткани платья по траве и тихое хихиканье - обычные звуки для сюрприза. Однако, когда Орфей наконец открыл глаза, вся его уверенность улетучилась.       Маленькие человечки.       Одна, будто укрытая самым нежным бутоном цветов, украшенным маленькими золотистыми шестеренками, сидела у сияющей Мемори на руке,сложив крохотные руки на коленях и пристально глядя на него. Крылья за ее спиной отдавали розовым металлом, тихо трепеща на ветру, готовые в любой момент сорвать ее с места подальше от опасности.       Другой же нетерпеливо ходил из стороны в сторону по камню, нарядно одетый во что-то, похожее на нежно-голубой мундир c одним единственным, будто наслаивающимся, как у цикады, крылом. В тот момент, когда Орфей озадаченно охнул от увиденного, он направился прямо в его сторону, подходя к самому краю камня.       “Послушай, человек! Твоя маленькая сестра очень много говорила про тебя. Она сказала, что у тебя доброе сердце и тебе нужно увидеть нас как можно скорее. Вот они мы!”       Страннее ситуации и не придумаешь. Не зная, что стоит сделать, мужчина склонил голову в ответ на слова маленького создания, произнесенные серьезным тоном, но уж очень тонким голосом. Удовлетворенный реакцией, неопознанное создание отбежало по камню в сторону, становясь в еще более серьезную позу.       “За твои заслуги перед нами, а также за твои щедрые дары, мы бы хотели…”       “Только ты хотел, Лука. Не приплетай меня.”       “Тише! Я хотел бы пригласить тебя с нами на Бал Середины Лета и показать тебе все, что мы можем предложить для твоей книги!”       Удивленно моргнув, ошарашенный Орфей посмотрел на Мемори. Та лишь улыбалась, указывая головой на одного из своих друзей да поправляя маленькие цветы в волосах феи с платьем из розовых лепестков..       “Юная сестра твоя сказала также, что ты заинтересован в наших механизмах и, смотря на то, как тебе приглянулись мои дары, я не мог не взять на себя честь пригласить тебя! Опишешь ли ты все в полной мере и со всей правдивостью, свойственной твоим глазам? Расскажешь ли ты о изобретательном гении нашего народа?”       Губы мужчины тронула улыбка. Протянув руку, он дождался, пока странное, но очень серьезное создание ступит на его ладонь, а после поднес его ближе, разглядывая тонкие косы и мелкие детали одежды столь тонкого существа. Внутри него что-то сжалось, напоминая о том самом детском, спрятанном далеко-далеко.       “Конечно. Я с радостью отправлюсь с тобой на бал и сделаю то, о чем ты попросил.”       Кажется, его старенькому блокноту с заметками еще найдется применение.