Лекарство

      До гибели оставалось несколько шагов, и подмоги Камелоту ждать было неоткуда. Кроме… фляги с отравленной водой, которую Мерлин неуверенно сжимал в руках как последнюю надежду на спасение. Всего-то надо дать выпить это Моргане, и заклятие падет.       Но он не мог. Это слишком подло и вероломно для него, а он всегда старался поступать по совести. Моргана сидела такая напуганная и кроткая, что рука не поднималась причинить ей зло, хотя Мерлин понимал, что это, возможно, лишь видимость. «Убей ведьму, и заклятие падет», — звучал в ушах властный голос Килгарры. Ведьму? Моргана, конечно, не была ангелом, но Мерлин еще помнил, как они плечом к плечу сражались за его родной Элдор, как бесстрашно она помогала им с Артуром, какой милосердной была. Если бы только ее душу не отравляла ненависть к Утеру…       Мерлина посетила великолепная идея. Он не послушает Великого Дракона — не в этот раз. Кроме фляги с ядом должно быть еще какое-то средство, и он его найдет.       — Леди Моргана! — Мерлин метнулся к ней и сел напротив.       — Мерлин? — ее светло-голубые глаза с зеленоватым отливом смотрели испуганно и доверчиво.       — Расскажите мне, что произошло, пока нас с Артуром не было?       — Но я уже рассказывала много раз… — в смятении пробормотала Моргана.       — Полностью. Все, что происходило накануне, все подозрительные обстоятельства, знаки. Это важно, Моргана, поверьте!       Она невольно опустила голову, и Мерлин понял — ей есть, что скрывать.       — Я действительно больше ничего не знаю.       Он решил рискнуть.       — У меня есть основания предполагать, что источник болезни, которая поразила Камелот, это вы.       Моргана подняла на него полный возмущения и оскорбленной гордости взгляд.       — Я не понимаю, о чем ты, Мерлин!       — Но я ни в чем вас не обвиняю! — быстро оговорился Мерлин. — Согласитесь, странно, что только вы из всего королевства до сих пор остаетесь неуязвимы?       — Но Гаюс дал мне…       — Моргана, прошу вас! — взмолился Мерлин. — Никогда еще Камелот не был в такой опасности, как сейчас! Все эти люди, — он подбежал к окну и указал рукой на площадь, где вповалку лежали уснувшие колдовским сном рыцари и простолюдины, — могут умереть. Погибнет король, погибнет Артур, погибну… я. Мы можем остановить это только вместе. Пожалуйста, леди Моргана, напрягите свою память, должна быть хоть какая-то зацепка!       Моргана будто окаменела — только ее глаза метались в растерянности, а желваки на точеных скулах ходили ходуном.       — Пожалуйста… — прошептал Мерлин, перехватив ее взгляд.       — Мерлин…       — Я вижу, что вас напугало что-то или кто-то, но мне вы можете довериться. Я друг.       — Хорошо, я… я скажу. Вчера я получила записку.       — Записку?       — Да. Моргауза… — каждое слово давалось Моргане с огромным трудом. — Она просила меня выйти за ворота замка после заката.       — Моргауза! — с ужасом повторил Мерлин.       — Она была так мила со мной, к тому же с самой первой нашей встречи меня преследует чувство, что я знаю ее много лет. Я… выполнила ее просьбу.       — Что было дальше?..       — Мы встретились, как договаривались, за воротами замка. А дальше я ничего не помню.       — Моргана, — Мерлин снова подошел к ней и доверительно посмотрел в глаза, — она вас использует.       — Не может быть! — замотала она головой.       — Моргауза настраивала вас против Утера? Я прав?       Моргана вздрогнула, но промолчала.       — Она делала это раньше с Артуром, — продолжал Мерлин, — но у нее ничего не вышло. А теперь взялась за вас. Моргауза сильная ведьма — возможно, она заразила вас какой-то инфекцией или наложила заклятие, чтобы погубить Камелот. Это единственное объяснение происходящему.       На лице Морганы впервые отразился настоящий, неподдельный испуг вперемешку с раскаянием.       — И что же мне делать, Мерлин?..       Ах, если бы Мерлин знал! Он действовал наугад, однако сердце подсказывало ему, что он на правильном пути. Лязг клинков, доносящийся снаружи, становился все более ожесточенным — силы Артура, вероятно, на исходе. Нужно спешить.       — Прекратите ей верить.       — Что?..       — Что бы ни говорила вам Моргауза, выбросьте из сердца ее слова, отриньте их.       — Не могу, — тихо ответила Моргана, глядя на Мерлина глазами затравленного зверя.       — Почему?..       — Ты не поймешь, Мерлин, — она отвернулась, пряча крупные слезы, покатившиеся по щекам. — Моргаузе не нужно настраивать меня против Утера, я… я и так его ненавижу.        — Моргана… я понимаю ваши чувства. Я сам не одобряю его политики, но поймите — Утер в душе неплохой человек. Он убежден, что действует на благо королевства. Его бремя тяжко — тяжелее, чем вы думаете.       — Но он тиран! — в сердцах выпалила Моргана. — Он казнит невинных, преследует людей за то, что они родились не такими, как все, всюду видит врагов! Он черствый, бессердечный! Его любовь и забота — сплошная фальшь! Думаешь, он пощадит меня, если узнает, кто я на самом деле? Нет, его любимая воспитанница сразу же взойдет на костер!       — Моргана…       — Мне надоело, Мерлин! Я больше не могу прятаться, притворяться, бояться, скрывать свой дар в страхе за собственную жизнь! Без Утера Камелот вздохнет свободно, свободно вздохнут все, кто владеет магией. Вот почему я доверилась Моргаузе — она тоже хочет этого.       Закончив эту исповедь, Моргана судорожно вздохнула и прикрыла глаза, успокаивая свой гнев. Мерлин на мгновение забыл про все: про Камелот, про Артура, про свое предназначение. Он не видел никого и ничего, кроме этой надломленной, одинокой, прекрасной девушки, которую ему следовало убить, чтобы покончить со страшной бедой, нависшей над стенами замка.       — Ты никогда не поймешь меня, Мерлин, — устало добавила Моргана.       — Почему же? — сглотнув слезы, проговорил Мерлин. — Я понимаю вас.       — Что?..       Вместо ответа Мерлин поднес ладонь к губам, прошептал заклинание, и в воздух вспорхнула пестрая бабочка. Моргана потрясенно смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.       — Я понимаю вас, леди Моргана, лучше, чем кто бы то ни было в Камелоте.       — Ты маг!       Мерлин кивнул.       — И ты молчал!       — Я боялся.       — Меня?..       — Всех. Даже Артура. Я могу назвать его своим другом, но я не уверен, что, узнай он правду, моя голова останется на плечах. Но это не повод ненавидеть его или Утера. Ненависть — это плохо, Моргана. Она отравляет сердце. Вы же не хотите стать похожей на своего опекуна — черствой, холодной, везде видеть врагов?       — Конечно, нет, — пробормотала Моргана.       — И что же?.. — с надеждой в голосе спросил Мерлин.       Их взгляды встретились, образуя новую, сильную, неясную даже для них самих связь.       — Я больше не верю Моргаузе, — выдохнула Моргана.       Звуки борьбы в коридоре резко стихли. Застонал на полу понемногу приходящий в себя Утер.       — Мы сделали это! — вне себя от счастья воскликнул Мерлин и на радостях крепко обнял Моргану. — Заклятие исчезло!       Двери с грохотом слетели с петель, и в покои ворвалась Моргауза — растрепанная, разгневанная, воинственно сжимающая в руке меч.       — Моргана, — она протянула свободную руку к воспитаннице Утера, — идем со мной, тебе здесь не место! Я научу тебя всему, что умею, ты будешь под моей защитой.       — Нет, — решительно ответила Моргана, вскинув голову.       — Подумай хорошо, — прищурилась светловолосая ведьма. — Идем, пока не поздно.       — Ты не получишь мою душу, Моргауза. Уходи из Камелота.       Моргауза с неистовой злобой посмотрела на Мерлина. Ничего не ответив, она взметнула вокруг себя столб из ветра и пыли и исчезла в нем без следа.       Следом в покои вбежал взмыленный после тяжелой битвы Артур. Кольчуга на его левом предплечье пропиталась кровью.       — Отец! — бросился он к Утеру, помогая ему сесть. — Мерлин, не стой столбом, принеси королю воды!       Мерлин незаметно припрятал флягу, чтобы оттуда никто случайно не хлебнул яда.       — Мерлин, что ты там копаешься?! — недовольно взревел Артур.       — Сейчас-сейчас! — отозвался слуга и поймал на себе полный нежности и благодарности взгляд Морганы. Он улыбнулся ей в ответ, сердце радостно пело и выпрыгивало из груди. Не всегда Килгарра бывает прав. Иногда решения нужно искать лишь в самом себе.