Акша сводит брови на переносице по старой привычке, когда слышит еще одну шутку о
неисправимых интровертах из чьих-то уст. Хорошенько побить за такое у нее нет полномочий, увы, а вот объяснить, что
исправить ее - идея абсолютно утопическая... Да проще выпить ртуть или кислоту вместо витаминного напитка, который им выдают в здешней столовой! И то поменьше мучений достанется на ее долю.
Несомненно, она станет
изгоем. Уже становится - цвет кожи и тяжелая угроза во взгляде, солидный боевой опыт в стане врага... Нет, никаких поблажек
таким, никаких снисхождений!
Акшу оскорбили бы любые снисхождения. Так она была воспитана среди галра.
Веронике наплевать на все эти факторы вместе взятые, и этим она как минимум...
обескураживает.
Интерес к инопланетянке с другим цветом лица и менталитетом, к бывшему генералу Лотора и мятежной участнице подпольного движения - это более чем логично. Таких держат поближе, присматриваются повнимательнее, контролируют исподтишка, и на это злиться -
нерационально.
Акша лишь яростнее бьет учебный снаряд в виде кожаной груши, подвешенной к потолку, и тихо бормочет сложные ругательства на галрийском.
Этот диалект никто из них не должен знать. "Отвалите, а! Отвалите, а! Отвали..."
Когда Вероника негромко чихает за ее спиной, Акша резко поворачивается почти на сто восемьдесят градусов.
Руки сами собой разжимаются, а боевая стойка больше напоминает напряженное ожидание каких-то
ненужных слов.
- У тебя неплохая реакция, я давно хотела сказать, - в глазах Вероники плещется какое-то странное смущение, и ни грамма язвительности не таится в изгибе тонких губ.
Акша снова сжимает кулаки и выдыхает со смесью досады и недоумения.
-
Недостаточно хорошая, чтобы отреагировать своевременно. Могла бы и умереть от твоих рук,
будь все иначе.
Это была шутка? Да кто же таким шутит! Это была попытка сгладить неловкость? Тогда все стало
еще хуже... Боже-Боже...
Вероника медленно моргает, как кошка, которая не собирается нападать, и произносит с нечитаемо чистой улыбкой:
- Я бы хотела, чтобы у меня был такой тренер. Честное слово, Акша! Не очень здорово будет тебя таким напрягать, но... Я высоко ценю твои способности. Просто знай.
Они восхищают.
- По
человеческим стандартам, - резковато перебивает Акша и обреченно подмечает, как потухли глаза собеседницы.
- По
человеческим стандартам не принято сердиться на явные комплименты, но кто же тебя за это осудит?
Она уходит из малого тренажерного зала прежде, чем Акша успевает продумать ответ. Достойный - или какой бы то ни было...
Кожаный снаряд слабо вибрирует от плохого удара.
Такая непродуктивная злость - признак позорной слабости.
Акша не в форме.
Ей впервые становится непривычно одиноко.
***
В столовой она сидит отдельно и тщательно пережевывает рыбные тефтели с мягкой картофельной массой. Это считается неплохой едой, но у Акши второй день подряд дефицит бодрости
после той дурацкой беседы, и она хотела бы просто выглушить энергетический напиток с батончиком без сахара.
- Эй, привет! - не нужно смотреть в сторону обладательницы этого мягкого голоса, чтобы опознать ее.
"Ну опять двадцать пять! Или как там они говорят?"
Вероника легко толкает Акшу под локоть. Очевидно, на этот раз ее быстрота реакции не внушает ей страха.
Акша поворачивается к ней с непритворной усталостью и замирает. Два батончика с орехами и одна апельсиновая газировка. Почти то, что надо...
Как ей в голову-то пришло?!
- Я могу это забрать? - неверяще уточняет Акша, ее рука зависает над подношением, как будто по ней могут внезапно ударить.
Короткий кивок и улыбка довольной жизнью кошки, пригретой на солнышке.
Что за хрень...
-
Спасибо, соратница, - сухо подытоживает "неисправимая интровертка". - Я люблю цитрусы, они как будто схожи с нашими фруктами. Только те - токсичны в количестве более трех за сутки. От них... как это? Галлюцинации слуха, зрения и органов осязания.
Наверное, Вероника смущена таким экскурсом в галрийскую флору. Тем не менее, благодарность за ответный контакт не позволяет улыбке исчезнуть с лица полностью.
- А я орехи ненавижу. Они застревают в зубах, та еще дрянь бесячая! - по-простому резюмирует девушка и спокойно пересаживается обратно к "своим общительным".
Акша разрывает упаковку одного из батончиков, словно это вражеская парадная форма.
Пузырьки газировки вызывают слезы у нее на глазах.
По другому поводу такие как она физически не способны прослезиться, ведь так?!
***
Позже они без договоренности пересекаются в малом тренажерном зале - и начинают тренировочный бой без дополнительных реплик, помимо кратких приветствий.
Вероника довольно быстро исчерпывает стандартный набор своих человеческих приемов, но ее легкость и непредсказуемая хаотичная ловкость дают ей небольшое преимущество.
Акша невольно вспоминает свои "игровые бои" с Китом Когане, и именно это так некстати отвлекает ее. Лежать на полу и смотреть на Веронику снизу вверх - это какое-то мазохистское удовольствие.
Если вообще удовольствие...
Молниеносный захват на уровне щиколотки уравнивает их обеих за считанное мгновение. Вероника, конечно же, достаточно больно ушиблась о маты, но ее мелко трясет не от досады - от смеха.
- Я так хотела поговорить с тобой с глазу на глаз, что полезла драться, и вот теперь у меня ничья с тренером моей мечты, - тихо пробормотала она как бы для себя самой.
- Это не драка, а маленькая разминка для двух детишек, - жестко обрубила Акша, одновременно поднимаясь и непроизвольно протягивая руку Веронике.
- Тогда мы неплохи для детишек, а, как считаешь?
Тонкое беззлобное лукавство в ее темных глазах больше не раздражает. Скорее, мимолетно греет зачерствевшую душу.
Акша выросла в мире, где даже дети играют в войну, а те, кто постарше - учатся эффективно убивать других, чтобы не оказаться невзначай в роли жертвы.
Акша хронически,
катастрофически не умеет взаимодействовать с чужим дружелюбием.
Она правда не понимает, почему так сильно хочет начать этому учиться.
- Это ты должна стать моим наставником,
соратница, - говорит она веско и чуть хрипловато, прижимая левую руку к области сердца. -
Как начать верить кому-то? Скажи, как перестать ждать удара, если его все нет и нет?
Вместо ответа Акшу внезапно сгребают в теплые, доверительно-живые объятия.
Вот сейчас можно было бы пошутить про смертельно крепкий захват, но это будет
неправдой. Потому что Акша знает:
у этих объятий ровно такая сила, чтобы всего лишь не дать ей испугаться, что ее опять предадут или отвергнут.
