Созвездия

Этот дрянной человечишка успел крикнуть, прежде чем Мол свернул ему шею. Крикнуть и привлечь внимание, и весь смысл укрытия испарился, как капля воды, упавшая на землю Мустафара. Кэд выругался, умудрившись вместить в своё краткое ругательство всё, что он думает об этом месте, об этом задании, об этой работе, об этих напарниках, и в сердцах ударил кулаком по дюрапластиковому контейнеру. Он вообще много чего делал в сердцах. Орра знает его дольше, Орра рассказывала, какие одно время были у него вспышки гнева, во время которых ему на глаза лучше не попадаться. Но ты не подумай, он спокойный, а тот год сам по себе тяжёлый был, да и пил он тогда достаточно. Мы с ним по очереди друг друга на руках из кантин вытаскивали. Сейчас спокойнее стал, только ругается страшно, но он всегда ругается. Орра часто говорила, что как бы она не старалась, в матершинном мастерстве его не переплюнуть. Мол ждал, что Кэд сейчас развернётся, и следующий удар предназначится уже ему. Но Кэд только раздражённо выдохнул и начал отстреливаться, на ходу, видимо, сообразив новый план. Он в итоге сработал, хоть успеха добиться было сложнее, но когда всё идёт строго по сценарию? Мол всё ждал, что Бейн обрушит на него свой гнев в конце миссии, но этого не произошло. Привычная делёжка награды под закуривание одних и тех же сигарет. Ты не полетишь с нами? Ну я тогда твою долю заберу. Всё как обычно. Каждый раз с усмешкой говорит эту фразу и каждый раз потом сохраняет эту часть кредитов, чтобы отдать при следующей встрече. Мол ждал, что после такого провала этого не произойдёт. Вместо платы будет «не заслужил». Или ещё хуже — «не заслужил», но эти несчастные деньги будут с презрением брошены Молу в лицо. Он представлял различные сценарии следующей встречи, но всё произошло как обычно. Мол смотрел на блестящие пластинки, а в голове всё вертелось: не заслужил, не заслужил, не заслужил... Он должен был заработать не это, а наказание. Получить свою долю ядовитых взглядов, грязных ругательств, обжигающих ударов. Но их не было. Ожидание неминуемой кары засело внутри, присосалось, начало расти, с каждым днём наливаясь тяжелее всё новыми возникавшими в голове вариантами неизбежной расправы. Учитель так делал. Часто делал. Когда Мол допускал ошибку, Учитель мог наказать его не сразу. Ждал, когда маленький глупый забрачонок забудет свою промашку, и обрушивал свой праведный гнев с удвоенной силой. Чтобы точно усвоил урок. И Мол взял в привычку запоминать все свои хоть чуть-чуть неверные деяния. Порой предчувствие было мучительнее непосредственного наказания, которое становилось больше облегчением, чем чем-то неприятным. В конце концов, в основном репрессии были физическими, а сильный не ведает боли. Мол вырос, поумнел, и ожидал подобного от всех. Когда у него будет свой ученик (не будет, конечно, Молу не стать Лордом Ситхов: для этого нужно убить своего Учителя, а Сидиуса ему не убить никогда. Но Мол порой развлекал себя мыслями о гипотетическом будущем ученике), он будет применять такой же способ. Действенно. Что сильнее терзает, то принесёт больше знаний и опыта. Кэд не спешил с наказанием. Вёл себя как обычно, не вспоминая даже о том задании. Мола снедало тревожное предчувствие, и он жестоко корил себя за этот глупый, глупейший страх. Да, охотник непредсказуем, но Мол всё переживёт. И чем скорее, тем лучше. А Кэд всё так же курил, всё так же усмехался, всё так же раздражающе заигрывал (но теперь ситх в каждой фразе искал подвох), всё так же перекидывался колкостями с Оррой. Курил, выпускал дым в лицо забраку и смеялся над тем, как он угрюмо морщит нос. Тушил сигарету о что попало или кидал на землю и растирал носком сапога. Никаких изменений. Мола бесила эта привычка, запах табака. Сам он никогда не курил и не станет, но вот у него в руках зачем-то пачка сигарет. Коричневые с золотистой полоской, со знаком фирмы. Какие обычно сжимал в зубах Кэд в перерывах между грызнёй со своей неизменной напарницей и дразнящим флиртом с ситхом. Мол зажёг одну сигарету. Секунду смотрел на тлеющий кончик, а после медленно, словно в трансе, поднёс к руке и прижал к коже. Кожа зашипела — Мол не издал ни звука. Странно, что Бейн тушил своё курево о стены, когда можно использовать вместо них чужое запястье. Раз — и рядом с первым круглым ожогом появляется второй. Так просто. Точечка за точечкой, по одной за каждый промах — словно звёзды загораются на чёрном небе, складываются в созвездие и приносят облегчение. Небольшое, но мерзкое ожидание давит уже не так сильно.

***

 — Надо же, явился наконец. А я уж собрался искать тебя по всей галактике, как в старые добрые. За насмешливым тоном различается то, что обычно испытывают при встрече после долгой разлуки, в красных глазах искорки. Мол уже привычно списывает это всё на прикрытие для наказания. Скорей бы уже. Не в силах выносить общество превратившегося в постоянное напоминание о провале Бейна, Мол избегал его, но оказалось, что без него сложнее. И снова встреча на нижних уровнях Корусканта, куда не то что солнечный луч — глаз Учителя не доберётся. Последнее метафорически, конечно. Они сидели на балконе тщательно скрытой квартиры, смотрели на живописное «небо» столичных гетто: созвездия окон, галактики полупотухших неоновых вывесок, туманности сомнительных кальянных. Кэд вообще больше любил открытые пространства, отдавая предпочтение посиделкам на крышах, нежели в глубоко запрятанных улочках Нижних ярусов. Но в этот раз уступил Молу, что не могло не настораживать. — Балахон сними свой, а то я забыл, как ты выглядишь, — Кэд лукаво склонил голову, зажав сигарету между пальцами одной руки, а другой потянувшись к капюшону ситхского плаща. Мол инстинктивно отшатнулся, и тут же жестоко отругал себя за это. Сам же ждал, почему препятствуешь, скинь мантию, закатай рукава; взгляд прикован к тлеющей сигарете. — Ну тебя, дёрганный, — хмыкнул охотник и потушил окурок. О хлипкое, чисто символическое ограждение балкона. Мол сжал кулаки. — Всё нормально? Каким-то образом Бейн почти всегда безошибочно угадывал состояние Мола. Бывает только стрельнёт красными глазами из-под шляпы и пробивает все ментальные щиты, заглядывая прямо в душу. Прямо как сейчас. Этот взгляд, этот ненавистный обеспокоенный тон, из-за которого сразу хотелось сдаться, из-за которого Мол сразу чувствовал себя слабым, но вопреки всему почему-то не препятствовал этому, хотя безмерно себя корил. — Думал, я не замечу, что что-то не так? Рассказывай, что случилось. Мол посмотрел на Кэда. Широкополая шляпа была приподнята, и ничто не скрывало теперь его серьёзного лица. Мол не выдержал и отвернулся, уставившись в одну точку и более не шевелившись. — Я подвёл тебя, — глухо отозвался он. — Это когда это? — хотя голос сквозил искренним непониманием, Молу показалось, что охотник просто издевается. — Та миссия на Кореллии. Она чуть не сорвалась из-за меня… — Ничего подобного, — фыркнул Бейн, но ситх не обратил внимание. — Почему ты до сих пор ничего со мной не сделал? Ты должен был. Такие ошибки не могут оставаться безнаказанными. — Мол, что за бред… — начал было дурос, но его слова не были услышаны. Всё, что давило на сознание Мола всё это время, вырвалось, как вода через трещину в плотине, сметающая всё на своём пути, а Мол стоял посреди этого потока и не сносило его только чудом. — Это хуже пыток, это ожидание мучительно. Пожалуйста… Если не сделаешь ты… Тут Кэд понял всё без дополнительных слов. Взял осторожно запястье затихшего и не пытавшегося оказать сопротивление Мола и закатал рукав. Шрамы от ожогов были почти не заметны на чёрной татуированной коже, но Кэд их увидел. Поднял глаза на всё так же смотрящего в никуда забрака. — Ты бы ещё пальцы себе отрезал, ненормальный, — со вздохом произнёс охотник. — Зачем? — Потому что этого не сделал ты. — И никогда не сделаю. — Но я заслужил наказание, — предпринял новую отчаянную попытку Мол. Это же так очевидно, как он не понимает… — Учитель… — Если твой учитель ведёт себя как мразь, не значит, что я буду вести себя так же, — перебил Кэд, с шипением выплюнув слово «учитель», словно оно было самым страшным ругательством. Подобные выходки всегда действовали на забрака отрезвляюще. — Раз так хочешь, ты получишь, что действительно заслужил. Тут Кэд вскочил, увлекая за собой Мола, и прижал губы к его губам. Обнял ладонью затылок, погладив успокаивающе большим пальцем кожу у основания одного из рожек. Всё закончилось. Всё хорошо. И столкнул незаметно кончиком сапога ещё тлеющий окурок.