Maybe If - Bibi
— Ты дурак? Стоит отметить, что дружба между ними началась ровно с этой фразы еще в младшей школе. Субин тогда по чистой случайности вылил всю пухлую банку гуаши на рисунок Енджуна - он кропотливо сидел над ним весь урок, а то и после долгожданного звонка, - но неуклюжесть соседа по парте плевать хотела на то, сколько времени ученик убил на несчастную лошадку. Енджун игнорировал мальчика еще несколько дней после этого, горделиво проходя мимо и громко фыркая, чтобы тот непременно заметил обиду. Мириться с таким раскладом Субин, конечно, не собирался - его ведь все любили - болезнь под пафосным названием «популярность» не обошла мальчика с первых же лет школы. А тут такое «недоразумение» с важным лицом расхаживало по коридорам и не позволяло к себе подступиться в ожидании извинений. Субин, впрочем, не тупой. Намёк понял и для себя решил, что помириться непременно нужно, чтобы снова занять место на пьедестале всеобщих любимчиков. Небольшая ссора закончилась сразу же, как Субин вручил мальчику купленную в переходе картину скакуна на горной лужайке. Для члена скромного семейства, не имеющего собственного дохода, это оказалось крупной тратой и большим знаком внимания - для Енджуна это тайной не стало. Даже толком не взглянув на рисунок, он протянул свою руку дружбы и смущённо заулыбался. Субин сделал то же в ответ. Но вот незадача. Ближе к выпускному их тесные взаимодействия давно сошли на нет. И не то чтобы по обоюдному желанию - вовсе нет. Они были звёздной парочкой школы: талантливый баскетболист и многомиллионный наследник - их обоих ждало счастливое будущее. Но как только старший брат Енджуна отказался от управления компанией отца и уехал восвояси со своей избранницей, которую, к слову, отец вовсе не одобрил, все тяготы бытия свалились на младшего сына. Давление со стороны отца, дополнительные занятия, практика в конгломерате и минимум свободного времени сыграли свою трагическую роль - Енджун отстранился ото всех, включая лучшего друга. Как принц Уильям, он теперь отдувался за безрассудность своего брата, взвалил на свои хрупкие плечи все обязанности и позволил себя контролировать. Субин с грустью в глазах наблюдал за тем, как его некогда весёлый и счастливый друг на глазах увядает. В школе он почти не появлялся, на сообщения отвечал спустя неделю и постоянно…постоянно носил эти дурацкие беспроводные наушники, чтоб им неладно было. Так парень себя успокаивал, закрывался сам в себе, а Субин только и думал о том, как вырвать его из этого состояния, потому что не готов он отказаться от своего. А Енджун был его. Во всех смыслах. Но пока только мысленно, на деле же они уже были так далеко, что рукой не дотянешься. — Ты дурак? Оторопело смотрит на него парень погасшими глазами и с засохшей серьёзностью на лице. На плечах у него дорогущий пиджак, в руках планшет с очередным учредительным договором, который ему велено прочитать, и эти блядские наушники, конечно. Точнее, теперь только один. Второй красуется в руках Субина, что с нахальной улыбкой вертит трофей большим пальцем. — Сам ты дурак. Слушай, принцесса, что за дела? Я терпел месяц, другой, но что-то как-то уже не прикольно. — Я уже тебе все объяснил. И я не принцесса, — Енджун снова уткнулся в юридический текст, осознавая, что уже ничего в нем не смыслит после внезапного появления парня. — Да не сдались мне твои объяснения! Друга мне верни. — Отстань, Субин. Я и так ничего не успеваю, — все ещё тупо пялится в планшет только для вида, на самом же деле - наслаждается каждым новым словом в свой адрес. Он скучал. Постоянно скучает, по правде говоря. — У меня сегодня игра. Придёшь? — сияя надеждой вглядывается в чужие глаза и ждёт, что тот наконец ответно посмотрит и на него. — Я не успею, — грузно вздыхает: ему правда жаль. Субин от него моментально отстраняется, головой в неверии качает и могильным голосом говорит: — А ещё у меня сегодня день рождения. Ну так, к слову, Джун. — Не может быть…я ведь…я записал, — парень копошится, судорожно выуживает в устройстве календарь и смотрит на дату. Как же он проебался… — Бывай, Джун. И он уходит. Вот так просто, как кажется со стороны, но на самом деле каждый шаг гоготом отдаётся в ушах, будто позади остаётся что-то невероятно важное. В общем-то, так оно и есть.***
Ещё никогда на свой день рождения он не ощущал себя настолько паршиво. Матч по баскетболу прошёл на ура, после чего он, окрылённый победой, всеобщим ликованием и десятками поздравлений, пригласил ребят к себе домой. Вечеринка была в самом разгаре: дом гудел от суровых басов и крикливых старшеклассников; Субин то и дело пополнял пластиковые стаканчики новой дозой алкоголя, потому что, напоминаю, день рождения все ещё был отстойный. Почему? Потому что лучшего друга впервые рядом не было. И даже десятки близких знакомых, красивых девчонок, ни в какую не отлипающих от именинника, не могли заменить того родного тепла простых посиделок вдвоём с высоченным тортом и дорогими подарками (потому что Енджун не умел делать скромные). К часу ночи количество гостей сновало то в большую, то в меньшую сторону уже в тысячный раз, но Субин абсолютно не замечал этого. Делал вид, что ему правда весело, и пятый по счету стакан водки даже позволял не притворяться: негативные мысли стирались, а на губах мельтешила неустанная смешинка. — Субин, к тебе пришли, — товарищ по баскетбольной команде треплет парня за плечо, пока тот до ямочек на щеках смеётся над попытками парней закинуть мячик в стаканчик с пивом. Тот оборачивается - улыбка тут же спадает с его лица, сменяясь нежным трепетом и удивлением. Перед ним его лучший друг, в домашних джоггерах и ветровке; блондинистые волосы с сероватым градиентом в полном беспорядке; глаза уставшие, а в руках - миленький тортик в виде ежа и одной разноцветном свечкой. — С днём рождения, Бинни, — Енджун слабо улыбается сквозь бледные щёки и синяки под глазами. Он пришёл. Даже не верится. — Ты невероятен, — Субин качает головой с усмешкой на губах и встаёт с дивана. — Пошли за мной. Енджун бегом следует за парнем до его комнаты, будто боится потеряться, хотя и выучил его дом за эти годы, как свои пять пальцев. И как только за ними захлопывается дверь, его притягивают к себе в тесные объятия. Субин совсем забыл, почему вообще обижался - его лучший друг прямо сейчас рядом с ним и желание побыть рядом с ним затмевает все остальное. — Бинни, задуй сначала свечку. Он парня от себя на вытянутой руке отстраняет, а тот мешкает по началу, но все же сдаётся. В комнате почти совсем темно: их лица освещает лишь трепещущий огонёк и едва касающийся блеск луны; и тот гаснет, как только Субин нетерпеливо задувает свечку. Виток дыма врезается в нос Енджуна, распыляя тусклый аромат меж стен. — Желание то хоть загадал? — Да, чтобы ты не уходил. — А ты, я смотрю, из тех, кто не верит во все эти суеверия, что рассказывать свои желания нехорошо? — Енджун с умилением во взгляде улыбается - несмотря на свои слова, сам же радуется, что друг с ним настолько честен. Субин заново тянется к парню, заранее забирая сладкое из его ладоней и отодвигая на край тумбочки. И он теперь не сопротивляется, а тонет в его руках, утыкаясь в шею. — Я скучаю по тебе, Джун. Не думал, что смогу нуждаться так хоть в ком-нибудь. — Я тоже. Все должно было быть не так, — его голос дрожит на грани отчаяния и сорванного крика. — Что мне сделать, принцесса? Как вызволить тебя из этого замка? — шепотом выдыхает в шелковистую макушку. — Тебе и не нужно…Я сам себя заточил в нем, понимаешь? — Субин не понимает. — Да, у меня мало свободного времени, это правда. Но все это стало только большим предлогом отстраниться от тебя. — Предлогом? — ей богу, он просто НЕ. ПОНИМАЕТ. — Не хочешь дружить со мной? — Субин оттягивает от себя парня и смотрит прямо в застывшие глаза. — Не хочу. Этот день не мог быть ещё паршивее. Но, кажется, сейчас он становится не просто плохим, а гребаным концом света. Субин никогда не плакал после взросления, но сейчас он на грани того, чтобы в агонии разрыдаться. Он все это время бежал к тому, кто его не хотел. К тому, кто, напротив, все время прятался от него. — Потому что я влюбился в тебя. И быть просто твоим другом оказалось больно. Но…быть вдали от тебя ещё хуже, — вываливает как на духу, нервно кусая губы и отводя взгляд. А Субин, наоборот, в душу глядит и поверить в сказанное не может. — И все-таки дурак из нас именно ты, Джун. Субин на себя его силой тянет и впивается в губы жадным поцелуем. Он так хотел вернуть себе друга, но получил то, о чем и помыслить не мог, в двукратном размере. Енджун в неверии парню отвечает, сминает его губы и тянется близко-близко, поглаживая чужие плечи и скользя по тонкой талии. — Субин, ты не должен, — с отдышкой отстраняется. — Я и так останусь рядом. Обещаю. Но делать мне одолжение таким образом…это жестоко. — Но я хочу этого. — Я тебе нравлюсь? — вот так напрямую, без промедления ставит в тупик. — Всегда, — не задумываясь отвечает и смотрит так оскорблено, будто Енджун задал что-то из ряда вон. — Нет, Субин, ты понял, о чем я. Как парень. Парню требуется время, чтобы хорошенько обдумать это: торопиться и соврать лишний раз, чтобы не расстраивать друга - не самая лучшая альтернатива с учётом их и без того кризисных отношений. Нравится ли ему Енджун? Он бы, наверное, никогда и помыслить не смог о таком, но вот он здесь, в своей комнате, ему уже солидные двадцать два, в организме пузырятся добрые сорок градусов, а напротив его лучший друг, который, вот нелепость, признаётся ему в любви. И по какой-то причине Субина это вовсе не пугает, не отталкивает, а, напротив, вызывает любопытство и неведомый трепет. Он не поцеловал парня, чтобы только проверить чувства - он следовал своим желаниям, которые открылись внутри после одного неловкого признания. — Джун, — он берет его за запястье и нежно водит большим пальцем по коже, выводя круги там, где колышется пульс, — ты принял свои чувства давно, а я только сейчас впервые задумался над вариантом того, что могу любить тебя не только как друга. Мне нужно время и протрезветь, очевидно, тоже, чтобы быть максимально честным. Но мне понравилось целовать тебя, в этом я уверен. А еще я так скучал по тебе, что срываюсь. Так что не сдерживай меня, ладно? — Хорошо, — шепотом произносит блондин, все так же завороженно глядя в чужие глаза. — Тогда чего ты хочешь? — Мой день рождения уже прошёл, так что лучше ты мне скажи, что сделать. — Не знаю, ты застал меня врасплох своим поцелуем, — Енджун скулит, морща лоб и сдвигая к переносице брови - тот самый момент, когда Субин находит его по-настоящему милым. Не хватает только топнуть ножкой и скрестить руки на груди в протесте. — Врасплох, говоришь? — лукаво произносит брюнет, снова сокращая нещадное пространство между ними. — Ладно, а как тебе такое? Они снова целуются: теперь еще ближе, хаотичнее и сексуальнее. Енджун полностью отпускает себя, позволяя насладиться моментом, пока лучший друг отвечает его давним мечтам; Субин же познает границы новых ощущений, при этом совсем не осторожно или плавно, а буквально танцует на вулканических камнях, которые вот-вот превратятся в бездонную лаву и утащат его за собой. Целовать Енджуна с каждым прикосновением губ только приятнее: он в этом убеждается снова и снова, пока позволяет тому вести в поцелуе, всасывая язык и кусая нежную кожу со вкусом вишневого блеска. Енджун ждал слишком долго - Субин сделает все, чтобы это ожидание оправдало себя целиком и полностью. — Сможешь лечь на кровать для меня, принцесса? Это милое и одновременно такое сексуальное прозвище заставляет дерзкого Енджуна ощутить себя неловко и крошечно. Он не особо любит быть уязвимым, но с Субином он такой большую часть времени; молча поддается и терпеливо ложится на простыни, прикрытые одеялом, в которое так и хочется укутаться - усталость берет свое. Но Субин его вовремя отвлекает от посторонних мыслей, распаляя тактильные, интимные желания, перебивающие характерную для позднего часа сонливость. Парень устраивается между разведенных ног и, руками опираясь на матрас по обеим сторонам от головы Енджуна, горделиво нависает над ним. — Не смей меня останавливать, хорошо? — Останавливать от чего? Субин мог бы использовать слова, чтобы ясно выразить намерения, но опьяненный бурей чувств мозг решил использовать язык для более наглядной демонстрации. Парень приспускает спортивные штаны блондина до колен и сжимает разгоряченный орган сквозь ткань белья. Енджун стонет высоко и хрипло. А еще изо всех сил жмурит глаза, поджимая губы каждый раз, когда Субин прикасается к нему все более настойчиво. А затем он ломается, будто диковинный хрупкий хрусталь, позволяя парню обхватить его губами. Осознание того, насколько далеко они зашли, приходит только в момент, когда Субин вбирает его член до конца и дразнит языком, параллельно царапая напряженные бёдра. Блондин делает попытку оттолкнуть его, не ощущая себя свободным принимать подобные ласки от того, кто все еще, кажется, считается его другом и к тому же натуралом. Но Субину все кажется иначе и он, в отличие от Енджуна, поделиться своим видением не боится. — Боже, перестань, я так скоро кончу, — в противовес своим словам Енджун сжимает корни чужих волос и тянет чуть на себя. — На это и расчет, принцесса. Я хочу, чтобы тебе было приятно. — А тебе? Тебе будет приятно? То как он искренне волнуется, так невинно выпучив глаза, и все еще продолжает издавать загнанные вздохи, отвлекает и по-своему очаровывает. Субин ласково улыбается, наполняется желанием разнежить Енджуна и как следует позаботиться о нем. — Гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — спокойно и честно, в своих словах ни секунды не сомневаясь. Джун под его искренним чистым взглядом сдается и позволяет заново взять себя. Глубже, громче и мощнее чем при первом прикосновении, и оттого в сто крат приятнее. Он гулко постанывает, сглатывает скопившуюся в горле слюну и сжимает кулачки, пока Субин его горячим ртом накрывает и перебирает вздувшиеся костяшки. Енджуну кажется, будто никто во всем свете не ощущал себя приятнее, чем он сам в эту конкурентную минуту - Субин думает о том же самом, когда хриплые стоны щекочут его слух, вибрируя на губах, а в свободных штанах тянет изо всей силы, изнывая без прикосновений. Но когда Енджун сладко кончает в его ладонь, то горячее вязкое касание заменяет ему все остальное. Субин физически не в состоянии таким образом довести себя до оргазма, но эмоционально он чувствует себя там же: на пике под палящим солнцем, где эйфория разрывает душу. — Могу я поцеловать тебя? — господи, и почему он все еще задаёт эти глупые вопросы. — Пожалуйста. Енджун силой тянет его на себя, теперь более уверенно наседая самостоятельно, проводя ладонями по натянутой спине. Ему отвечают слепо и будто на автомате - Субин чувствует себя разбитым, будто довёл сам себя. — Я так сильно влюблен в тебя, что даже плохо. — Забудь об этом. Больше плохо не будет, — он проводит по его вискам, играясь с взмыленной челкой. — Я тебя не отпущу. — Я жил мыслью о том, что однажды ты полюбишь меня в ответ. И теперь я правда верю, что у меня есть шанс. «Я, кажется, уже тебя полюбил» - повисает где-то в воздухе. Субин не хочет звучать опрометчиво, ведь все равно парень сейчас не поверит его словам: после алкоголя (пускай он и выветрился давно) и конской дозы оргазма (пускай он и не кончил). Он подберет нужный момент. Он даст им обоим время. И он совершенно точно больше не позволит ему отдалиться. Каждая минута наедине с человеком, которого любишь, стоит того, чтобы ее ждать. И он будет ценить каждую, не теряя попыток преумножить время вместе, при этом делая его самым счастливым на свете.