со временем учишься.

- тебе в кайф существовать вот так вот на протяжении уже двух с половиной лет? я не лезу, мне просто интересно. - спросил Модест, щёлкая неработающей зажигалкой и пытаясь подпалить сигарету. Дид протянул ему коробок спичек и сказал, меланхолично созерцая зябкий полумрак за пределами балкона: - привык уже. даже не то, чтобы привык - приспособился. сам знаешь, улицы, люди дворы и транспорт - моя безграничная слабость. - он улыбнулся краем потрескавшихся губ и стрельнул в парня сигарету. - сам же не лучше. говорил, что в театр пойдёшь, а всё никак из кафешки уйти не можешь, пусть и уволился оттуда с помпой уже два раза. Варя волнуется, она сама говорила, когда мы с ней списывались в последний раз. - Варвара сама оттуда никак съебаться не может. ей бы в модели, а она... эх. а театр... нахуй театр. в общепите ты хоть всегда накормлен будешь, да и фальшиво улыбаться что на сцене, что гостю за столом - одно и то же дело. - Мод хмыкнул. - честно признаюсь, я даже начинаю скучать по нашим с тобой похождениям. да и ко мне ты редко заглядываешь... - я помню, чем закончилось наше с тобой первое и последнее похождение. не хочу повторение истории, а все истории страшно цикличны. что насчёт заглядывать... три раза в неделю - редко? сам знаешь, я не люблю быть навязчивым. - для меня ты никогда не будешь навязчивым. сам это прекрасно понимаешь, но принять это до сих пор не можешь. я тебе давно говорил - переезжай ко мне. - не могу. и не очень сильно хочу, если быть до конца честным. коммуналка - это то место, в котором как никогда начинаешь понимать людей, которые тебя окружают. в один вечер кто-то может плакать, кто-то пить и веселиться, кто-то что-то учить, закрывая уши ладонями, а кто-то просто спать, готовясь к завтрашней смене на заводе. и у всех этих людей ты понемногу, по чуть-чуть, да чему-нибудь учишься. на балконе повисло тягучее молчание, частично разбавленное накрапывающим дождём и сигаретным дымом, который лениво растворялся в вечерних сумерках. - а чему у них можно научиться? - спросил, наконец, Модест, поигрывая зажигалкой, подаренной ему Дидом два с половиной года назад. - люди как люди, дети как дети, старики как старики... всё циклично, как ты любишь выражаться, чему можно учиться у людей мимопроходящих, которые роли в твоей жизни вообще никогда особенной не сыграют? - это вопрос спорный и очень долгообсуждаемый, так сказать. - валяй, Домовой, у нас вся ночь впереди, у меня завтра нет смены. Дид вздохнул и начал крошить затушенный бычок пальцами, бездумно пялясь на безжизненный асфальт, который мёртвой рекой плыл под балконом и его тощими ногами. - когда частично живёшь на улице, ты учишься у людей чему-нибудь как-то сам, неосознанно, не придавая этому особого значения и, тем более, делаешь это не целенаправленно, вообще, вряд-ли обращаешь на это внимание. неважно чему, неважно зачем, неважно ради чего - всё в жизни когда-нибудь пригодится, именно поэтому ты у них и учишься. - он задумчиво помусолил пальцами крошащийся табак и продолжил: - один мужчина на улице, в парке, зажигал сигарету, делая рукою кольцо - так ветер совсем не попадал на зажигалку и он закуривал быстрее. девушка, проходящая мимо меня по своим делам, вместо того, чтобы тащить тяжёлые пакеты просто в руке, причиняя себе дискомфорт, закрепляла их карабином, из-за чего её руки были в полном порядке и она не чувствовала неудобств. маленькая девочка в одном из дворов, содрав себе колени в кровь, вместо того, чтобы плевать на подорожник и лепить его на ранку, размазывала листик в жидкую кашицу, а потом равномерно распределяла её по коленям, после чего они начинали заживать быстрее. парень, которого я увидел в супермаркете, убирал деньги и карты в шапку, в складку спереди, чтобы его при любом раскладе нельзя было обокрасть. какая-то бабушка, поливая цветы на окне, строго начинала с середины и шла лейкой по кругу, до краёв горшка, так цветок быстрее получает воду в корни и почти не успевает засохнуть до следующего полива. все эти мимолётные привычки, аккуратные, однотонные и монотонные движения, которым люди почти не придают значение - это всё именно то, что определяет человека, как отдельную личность, не ограниченную рамками и стереотипами, в которых, как они сами думают, они живут ежедневно. кто-то поправляет прядку волос по-особому, кто-то по-своему пишет, отличаясь движениями от сотен других таких же писателей, кто-то курит строго по расписанию, а кто-то ходит в своём отдельном ритме, не предавая этому особого значения - и именно это я люблю в людях. все вместе они - беспроглядная серая масса, из которой выделить кого-то отдельного почти невозможно, но по-отдельности каждый из них - что-то особенное, что-то интересное, что-то максимально уникальное и учиться у них, казалось бы, абсолютно никому ненужным привычкам - отдельная часть, имеющая в себе какое-то своё, крайне тонкое обаяние. - Дид снова улыбнулся, сбрасывая с пальцев табачную крошку, которая аккуратными песчинками растворилась в полумраке за пределами балкона. - и ещё... у людей, которые просто проходят мимо и ни к чему тебя не обязывают, проще всего можно увидеть, как люди умеют любить. они любят взглядами, движениями, любят, когда поправляют кому-то шарф или шапку, любят, когда прикуривают с одной сигареты и любят, когда просто идут рядом, порой, ничего даже друг другу не говоря. вот самое большое искусство в человеческой любви - любить без слов, замыленных и всем надоевшим, любить касаниями, без сопливых букетов и дорогущих подарков, любить движением, любить, даже не касаясь щеки или руки... в фильмах ты этому не научишься, в книгах не хватит фантазии, чтобы это представить - это нужно лишь видеть и только тогда ты поймёшь, что человеческая любовь - это действительно то, ради чего стоит иногда замереть на одном месте, не растрачивая себя на прогулки и ночёвки в подъездах... Модест вздохнул, выкидывая докуренный до ваты бычок с балкона и откидывая голову назад, предаваясь лёгкому дуновению июльского тёплого ветра. спустя минут пять он открыл глаза и оторвался от перил, после чего, вдруг, неожиданно для обоих, запустил в волосы парня длинные, сухопарые пальцы, глядя на него сверху и улыбаясь так широко, что ямочки на его впалых, золотистых щеках сложились во что-то наподобие маленьких гармошек, украсивших его осунувшееся лицо, без того красивое, но сейчас- совершенно особенное. Дид с выдохом обнял парня и прижался к его груди, неожиданно резко услышав, как гулко-гулко, громко-громко, совсем рядом с ухом, пробиваясь через гладкую кожу и крупные рёбра, стучит его огромное, казалось бы, размером с баскетбольный мяч, большое сердце. - ты снова похудел. - тихо заметил Дид, чувствуя под футболкой Мода рёбра, выпирающие особенно сильно и позвоночник, который, казалось бы, уже давным-давно должен был прилипнуть к кишечнику из-за худобы (и даже некоторой хлипкости) официанта. - говоришь, что в кафе можно всегда оставаться сытым, но весишь, бог видит, килограмм сорок при твоём-то росте. сам же меня два года назад питаться нормально учил, позабыл уже, поди? и вообще, Варя тебя совсем не кормит там, что ли? - сам не ем. не хочу. и иногда даже не могу. - хмыкнул Модест, поглаживая длинными пальцами шею парня и чувствуя, как у него по спине бегут табуны проклятых мурашек. - не забыл конечно, но тренера не играют, прими эту простую истину, сын мой. да и что Сгущёнка тут может сделать? так, пару раз в неделю заставит салатик сожрать и всё на этом. не мама она мне, чтобы с ложки меня кормить. хотя, материнский инстинкт у неё ну никак не завянет, скажу я тебе... - если я тебя с ложки кормить начну, ты есть тогда будешь? - спросил Дид, неосознанно поглаживая Мода по тощей спине. - ну, хотя бы два раза в день и здоровую пищу? суп там, котлетки, как Рита угощала? - если от тебя и с ложечки - буду есть хоть круглые сутки, делая перерыв на пописать и поспать. - он комично задумался, задрав нос к потолку. - и на покурить, конечно же. - пошли тогда. картошку тебе хоть пожарю, что ли... - хмыкнул Дид, размыкая тёплые объятия и ведя парня к кухне, из которой на балкон тёплым бликом сочился домашний и уютный свет. - на пару дней тебе точно хватит... - с луком пожаришь, Домовой, м? - спросил Модест, лукаво прищурившись и послушно шагая за Дидом на кухню. - с луком пожарю. - не оборачиваясь подтвердил тот. руки они так и не расцепили. зачем? всё равно со временем научились держаться за руки почти круглосуточно. друг у друга, конечно же.