Цена совершенства/price of perfection

«Когда ожидается совершенство, похвала — это роскошь» — Цена совершенства, Кэтрин Линн-Роуз

Судьба Эппл всегда была для неё самым важным. Её интересы, её дружба, её желания и нужды, её счастье — всё это последствия её судьбы, и если что-то из этого должно было помешать… что ж, ей придется отбросить всё это в сторону. Она не всегда была такой, подумала она. Было время до сказочных принцев, до долгой и счастливой жизни и до её судьбы. Во время подписания сборника легенд были главы за главами. Когда всё стало иначе? Когда Эппл стала Эппл Уайт, самой справедливой из всех? Она, конечно, знала ответ. Именно тогда Белоснежка решила, что ей, Эппл, пора учиться и пора узнать о своей судьбе и связанных с ней тяготах. Всё началось с уроков манер, как правильно стоять, есть, говорить и жить. Всё, что требовалось от Эппл, должно было быть рассчитано, точно и идеально. Она никогда не должна была сутулиться, не потеть, не смеяться слишком громко, чтобы у кого-нибудь не сложилось ложное впечатление о ней, об имени Уайт. Эппл усердно следовала всем урокам своей матери, никогда не нарушая её указаний. Она научилась правильно смеяться (смех должен быть сдержан до хихиканья) и научилась делать упражнения, не вспотев. Она научилась быть идеальной или, по крайней мере, научилась так выглядеть. Потом пошла учёба. В семь лет Эппл могла с ходу перечислить все сказочные миры и знала их лидеров как свои пять пальцев. Она сопровождала свою мать в каждой поездке из Ever After, очень вежливо представляла себя королям и королевам дальних стран, получая комплименты за то, насколько она воспитана и совершенна. Она выучила столько языков, сколько смогла. Она запомнила правила и законы страны. Ей сказали, как важно быть лучшей в классе — в конце концов, что подумают люди, если Эппл Уайт не будет лучшей? Итак, Эппл училась и училась, столько, сколько могла, и даже тогда заставляла себя продолжать. Она вспомнила бессонницу, когда не могла что-то понять, и как была горда на рассвете, когда наконец поняла это, и волновалась, когда её мать просыпалась, и Эппл смогла показать ей то, что узнала. Она также вспомнила разочарование матери, когда та увидела мешки под глазами дочери. Её мать настаивала на том, что принцессе нужен сон для красоты. Гнев её матери за то, что она не поняла это сразу. Какой бы доброй ни казалась Белоснежка, Эппл помнила её гнев. Гнев Снежки никогда не был пламенным. Она редко кричала, гордясь тем, насколько она спокойна. Нет, гнев Белоснежки был тихим, но никогда не слабым. Её гнев заставлял чувствовать себя маленькими. И она была зла на Эппл, она совершенно ясно дала понять, насколько зла. Когда же стало известно, что Эппл не идеальна, как казалась, а точнее её зрение, 20/20, Белоснежка пришла в ярость. Она не давала знать ни единой душе, скрывая свою ярость за натренированной улыбкой до того момента, пока двери в замок не закрылись, пока они с дочерью не остались одни. Как Эппл могла позволить своему зрению так ухудшиться? Это было из-за того, что ты проводила за чтением всю ночь, сказала Снежка. Всё то время, которое она проводила за учёбой перед сном, каждую ночь. Она должна была послушать свою мать. Она была так, так разочарована. Эппл пыталась доказать, что она послушалась её, что действительно виной тому её чтение по ночам, что мама была права. Едва она закончила фразу, как её отправили в комнату. На следующее утро к ней в дверь постучала Белоснежка, с той же натренированной улыбкой на лице, а в руках поднос со стаканом воды и свежесрезанными яблоками. По её словам, она делала это только для того, чтобы помочь. Она пыталась давать советы, старалась направить Эппл, чтобы стать лучше, чем она могла быть. Она желала только лучшего для неё, её гордости и радости. Руки, которые «направляли» её, подумала Эппл, ха, вместо этого эти же руки дёргали её за ниточки, контролируя каждое её движение из-за занавески. Но могла ли она жаловаться, когда у кукловода были только самые лучшие намерения? Когда её мать хотела только лучшего для своей дочери? Поэтому Эппл подавила свой гнев и негодование, и поблагодарила мать за всё, что она для неё сделала, и пообещала, что с этого момента будет ложиться спать раньше. Вот так всё и пришло в норму. Как будто они никогда не ссорились. Это был не последний раз, когда Снежка позволила проявиться своей ярости, и это был не последний раз, когда Эппл свою ярость подавляла. Когда чёрная краска для волос не прилипала к волосам Эппл, когда она получала пятерки, а не пятерки с плюсом, когда её расписание не было заполнено до краев делами, мать читала ей лекции. Она могла бы сделать намного лучше. Снежка была так разочарованна. Что случилось с её идеальной маленькой девочкой? Эппл хотела сказать, что она всё ещё здесь. Она по-прежнему была идеальной, она клялась в этом. Это не её вина, и никогда не было её виной. Но она усвоила урок о возражениях, поэтому просто кивнула, пообещала в следующий раз сделать лучше и пообещала исправить всё, что нужно было исправить. Её гнев на мать, который она подавляла, теперь был гневом на саму себя. Белоснежка права. Что с ней не так? Она лучше этого. Она могла добиться большего, она всегда могла добиться большего. Ей просто нужно было больше стараться. Эппл, как бы она ни старалась, обнаружила, что Снежке этого всегда недостаточно. Всегда было что-то, что она могла бы сделать лучше. Ей всегда было к чему придраться. Она была почти идеальной. Почти. Сколько она себя помнила, единственное, что имело для неё значение — быть идеальной. …Теперь, скрестив ноги в своей комнате в общежитии школы Ever After, Эппл поняла, что не может быть идеальной, не для Белоснежки. И не должна. Ей не нужно было быть самой красивой из всех. Она может быть просто Эппл. Это было достаточно идеально для неё самой.