***
Вот что ему на старости лет спокойно не сиделось? Сколько лет на свете прожил, а все никак мысли бредовые не отпускают. Каких только развлечений он на свете не видывал, чем только не занимался от скуки снедающей - зелья варил, книги читал, чужие земли захватывал, а с богатырями с какими по началу сражался: так и тепло на груди становится - сильные раньше были богатыри, интерес был. А сейчас что? Дурак какой заедет, да с ним и делать нечего - черепов людских у него уже девать некуда, весь забор ими утыкал, все украсил, всем кому можно "сувениры" раздал - Яге на новую изгородь хватило. А без дела сидеть, жизнь свою бесконечную попусту растрачивать не дело. Вот и осталась у него забава - девушки красивые на русской земле-то не перевелись! Да вот только как увидел он ее, Василису, так и мысли его переменились. Красивее будто он и не видал никогда: кожа белая, щеки румяные, коса длинная, почти до пят доходит. Слух о ней давно уж пошел, мол, умница какая, красавица. Вот и медлить не стал - прибыл к ней, а она отворот-поворот. Ну он другого и не ждал. Дал время подумать как следует. У него во дворце, разумеется. - Да пошел ты весь со своей женитьбой! - в Кощея полетела книга. Потом ещё одна. Хорошая между прочим, редкий экземпляр. - И сапоги свои забирай! - и дверь захлопнула. А ей вообще, что ни скажи, все не так: - Неужто обидел я тебя чем, свет мой ясный? Чего ты хочешь, скажи, все будет. Хочешь шелков - сейчас же у тебя появятся, хочешь каменьев драгоценных - лучшие тебе отдам, сама выберешь! Ну что же ты... - а сам руку на ее плечо невзначай положил. Встрепенулась девица, как зыркнула на него глазами злыми да обиженными: - Брак мне нужен по любви, а не по богатству. Али ты хочешь чтобы я не тебя любила, а сокровища твои? - про то, где он вертел эти "браки по любви" бессмертный благоразумно промолчал. Но права девка-то... - От чего же ты платья, что я тебе дал, не надеваешь? К твоей фигурке самое оно. И под цвет глаз старался подобрать - зелёный да голубой тебе к лицу будут, впрочем, как и все остальное. Уж слишком ты хороша, даже меня покорила. - сидит Василиса Премудрая, косу от смущения теребит. "Сработал, значит план" - смекнул Кощей. Да не тут-то было. - Не любишь ты меня совсем... - Как же не люблю? - взвился темный владыка. - А вот так! Разве одна красота важной бывает. Сколько мы вместе не были, не пригож ты мне. Могла бы сказать, что страшен как смерть, но не во внешности дело, а в душе! А она у тебя черная-черная, раз за красоту одну меня любишь. - вот так и ушла, дверью не хлопнула, и на том спасибо. Решил по-другому к ней подступиться: - Отчего же ты головку свою красивую повесила? Думаешь о плохом, печалишься. Ты не стесняйся, все расскажи, а я как могу, утешу... - и улыбнулся похабненько. За что и получил. -Да я и говорю, Горыныч, этих баб хрен поймёшь... И так и сяк старался, все выполнял. Ждать не буду больше, под венец и дело с концом. И то чести много. - сказал Кощей, потирая синяк под глазом. Да и тут удача была не на стороне чародея. Клятву давать Василиса ни в какую не желала, а без того не свершиться обряду - вот и обратил он ее лягушкой, от злости, не подумав. А она и упрыгала от него. Думал Кощей, что вернётся скоро, своими способами за ней наблюдал, что в зеркале, что в блюдце, что Яга на юбилей дарила, что в воде - никак не одумается. Тут Кощей гордость свою поубавил слегка. В конце-концов, плохо, наверное ей лягушкой скакать, надо вызволить, да извиниться, разумеется только от снисходительности. Смотрит Бессмертный в блюдце свое, а там глядь - "лягушка" то его в палатах царских сидит, с дурнем с каким-то. Сразу видно, царевич. Переключился он тогда на царевича, все разузнал: про свадьбу, про стрелу. Ревность в нем нешуточная взыграла. Успокоился Кощей, подумал, и так и эдак прикинул - зачем за лягушкой приходить, коли можно подождать и за девицей явиться, прямо перед свадьбой свое вернуть. Да и Ванька этот ему не чета - сравнит красавица одно с другим, выводы правильные сделает, если Премудрой ее не зря величают. Но смотреть в блюдечко волшебное он теперь стал не отрываясь. Ждет он три дня эти несчастные: дольше всей его жизни они кажутся, ещё и Василисушка его доводит совсем - хлеб испекла она этому дураку. Глянул Кощей на покои свои, после пьянки с Горынычем не прибранные, и грустно ему стало на душе темной, словно волки скребут. Ничего, как будет с ним Василисушка ненаглядная, так он ее в этих самых покоях, да со всей страстью... Долго ли коротко ли, прошли три денька заветные, вечер уж спустился. Завтра будет уж у него Василиса, коли сегодня на смотринах в человечьем обличье пировала. Тут откуда ни возьмись, появилась перед ним Василиса, с хлопком, для нее самой словно неожиданно. Распрямилась, взгляд потупила, дрожит вся. Жалко ее стало, подошёл поближе руками волосы ее красивые погладил. - Что случилось, душа моя? Не пришелся тебе по душе царевич? - а девица сама-то всхлипывает, грудь ее поднимается и опускается, что аж самому тяжко становится. - Может, и хороший он парень, да не мил мне. И дурак к тому же, кожу мою лягушачью сжёг раньше времени... - Так вот оно что! Да ты не печалься так, найдет он себе кого, женится и будет жить себе хорошо. И тебе я того же пожелать хочу. - смотрит девица на него влажными глазами, заинтересованно уже, слушает. - Я ведь ночи не спал, о тебе думал... За тебя переживал шибко, хотел уж было к тебе идти, милости твоей, душа моя, просить. - а щёчки у царевны уж алые, сама улыбку скрыть пытается. - Так уж и скучал по мне? - Скучал... Хочешь, сама почувствуй. - и прижал ее к себе посильнее, только смешки ее да слова его бесстыдные слышно было... Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прискакал Иван-Царевич свою невесту выручать. В замке никого не встретил, только узнал он по двери покои Кощеевы, а из-за них стоны непотребные слышны. Сразу догадался царевич, что происходит, хотел было дверь снести, отомстить за поруганную невесту. Но струхнул Иванушка, помедлил, прислушался... Стоны уж больно нежные раздавались. Глянул он слегка, так, для интересу, а там картина целая: Василиса нагая на кровати сидит, волосы длинные разметались, да Кощея гладит там, где до свадьбы не положено. А потом как встрепенулась, верхом на темного залезла и... - Кхм-кхм. Я вам тут не мешаю? - решил подать голос Ваня. - Мешаешь. - отозвался Кощей. - Выходи на честный бой, поганец, на мечах со мной сразись! - Меч мой малость занят сейчас, Ванюша. Иди-ка ты отсюда по добру, по здорову... И вынесло Ивана со всеми потрохами, на ель забросило, покарежило и отпустило. Да так, что Ваня теперь туда больше ни ногой. Ну ее, эту Василису, раз его на мертвяка променяла, значит и непутёвая была. Вот и сыграли Кощей с Василисой свадебку, как положено, стали жить поживать, детей наживать. А Ваня и Горыныч на этой свадьбе на спор напили́сь, так что вскоре подрались. А какая свадьба и без драки? Сказка - правда, а не враки.***