***
И на кой чёрт я вообще согласился играть сегодня в эту тупую игру? Мне вообще, даже в жизни везёт мало, так с чего я решил, что здесь повезёт? Однако всё равно поддерживая атмосферу веселья и беззаботности, играю в очередную партию и с разгромом проигрываю. Этот очкастый демон, имя которого нельзя назвать, иначе она как вихрь примчится и затрахает мозг, придумала проигравшему мне действий с запасом. На всю жизнь хватит. И вот, опять проиграв, я думал, что после выпитого виски из ключицы Микасы хуже быть не может. Так вот… Может… — И так, твоё действие, попрыгать на Леви верхом, ровно минуту! — захихикала она. — Эй, очкастая, почему проигрывает Эрена, а страдаю и я с ним? — кинул он на неё презрительный взгляд, загубив остатки виски в стакане. — Как почему? Потому что весело не только мне! Или хочешь, чтобы он попрыгал на мне… — Эрен, ползи сюда, — перебил он её похлопав по коленям, явно не в восторге от её предложения. — Блядство, — ругнулся я и опять переступаю стол, подойдя к нему, — только посмей засмеяться. — А похоже, что мне смешно? — говорит он абсолютно без каких-либо эмоций и тянет меня за руку. Робко облокотившись об спинку дивана с двух сторон от головы Леви, я сажусь на него чувствуя, как начинаю краснеть от такого близкого контакта с ним. — Тяжёлый. — Заткнись… — И так, минута пошла, — говорит Ханджи попутно, не забыв сделать фоточки с разных ракурсов. Я немного привстал, придерживаясь руками за его плечи и опять сажусь на него, стыдливо отводя глаза в сторону. Чувствую, как на талии появляются настойчивые руки сжимая её, и я весь вздрагиваю, от ощущения его пальцев на голой коже. Он специально забирается пальцами под свитер с другой стороны от ребят, и они не видят этого «невинного» прикосновения, из-за которого, я чуть не стону, закусывая губу. Перевожу резко и удивлённо на него глаза и встречаю стальной взгляд с еле заметной усмешкой. Заметив это, начинаю более смело двигаться, ответно проведя указательным пальцем по его шее и окончательно осмелев касаюсь его уха, почувствовав, как он от такого действия сильнее сжимает мою талию. Хм… Вот это уже интересно, повторяю своё движение в комбинации с ритмичными, волнообразными прыжками на нём, и он рвано выдыхает. Немного ликуя, смотрю как он бегает глазами в стороны, а на щеках появляется еле заметный румянец, которого я никогда не видел прежде. Мне всегда казалось, что эту идеально бледную кожу невозможно заставить порозоветь и какое же наслаждение осознавать, что я был не прав. Ведь таким он мне казался более уязвимым, что идёт в разрез с его хамским и уверенным поведением. На фоне всё этого, болбочат о чём-то ребята, но они потеряли к нам интерес, после первых десяти секунд, обсуждая что-то постороннее. А вот я не мог, замечать что-то постороннее. Особенно когда его рука, что находилась в невидимой от остальных ребят зоне, прошлась по моей ягодице, остановившись на бедре и тут я начинаю чувствовать реакцию от его действий. Я бы смутился, если бы не чувствовал ответно упирающийся в мой пах Левин член. Это физиология и только. Положения конечно хуже не придумаешь, а ведь время… — Время! — вопит Ханджи и я останавливаюсь, опуская руки. Запыхавшись, я сел на него кинув взгляд вниз и увидел, как наши члены упираются друг в друга. Вот и что теперь с этим делать?! Если встану, все заметят и тогда мне не отмыться от такого позора. — Слезь с меня, чучело, — говорит Леви правдоподобно уверенным голосом. Взяв плед с другой стороны, он кинул его в меня, показывая своё безразличие и раздражение от данной ситуации. Но я-то знаю, зачем на самом деле он это сделал и кутаясь в него, подаю на свободную часть дивана ухмыляясь, когда увидел, как тот, закинув ногу на ногу, отвернулся, глядя безразлично в окно. Сладко. Только это приходит на ум, когда пытаюсь понять, что он сейчас испытывает. От него пахло сладко и как-то…***
Тело зудит, мне хочется пить. Воды. Пожалуйста, хоть каплю. Всё тело скручивает в одной волне боли и кончики пальцев зудят. Я смотрю на свою трясущуюся детскую руку и вижу, как у меня вырастают острые длинные ногти. Но они всё ещё безумно зудят, и я привстав царапаю стену облегчая это ощущение и сдирая обои. — Больно, — говорю я, чувствуя, как всё тело ломает наживую. Дверь в мою комнату открывается и в неё проникает яркий свет, который безумно раздражает и слепит глаза которые слишком привыкли к темноте. Я бросаю взгляд на очертание фигуры, что появилась на пороге. — Эрен, тебе нужна ещё одна порция лекарств, — слышу я голос своего отца, — я знаю, что тебе нелегко и ты голоден, но это сделает тебя сильнее. Дальше будет легче, я обещаю. — Нет! Не подходи ко мне! Ты делаешь всегда мне больно, — рявкнул я на него, но тот игнорируя мою просьбу открывает какой-то железный чемодан и набирает в шприц «лекарства» от который становилось только хуже. — Эрен, прекрати! — Нет! — закричал я, чувствуя, как слёзы наполняют мои глаза, — отвали! Я же сказал, что мне больно! Выбиваю из его рук шприц, что почти проткнул меня, и тот, поцарапав его запястье, подаёт на пол. Тудун. — Эрен, нет, — говорит отец, зажимая испуганно рану, — не смей, слышишь? Карла! Сердце ускоряется до бешеного ритма и вот, стук его я слышу у себя в ушах. Вижу, как его кровь тонкой струйкой льётся от запястья к локтю. Хочу. Щелчок. Сознание улетучивается, и я лишь вижу сквозь красную пелену в глазах как кто-то овладевший моим телом, набрасывается на его шею и грызёт её. Именно грызёт. Этот «кто-то» рычал как животное снова и снова впиваясь, и чавкая от удовольствия. Меня покрывает всего сладкий запах крови с привкусом чего-то фруктового и необъяснимо вкусного. Я ничего не понимаю и даже не чувствую, как он начинает брыкаться и кого-то звать бесконечно по имени. Но прихожу я в сознание лишь когда ощущаю тепло под головой, а подняв её с ужасом вижу бездыханное тело матери. Рядом, с разгрызенным горлом лежал отец, а комнату заполняет приятное молчание. — Наконец-то… тихо… — шепчу я, прижимаясь к её груди, — ты холодная, я сейчас тебя согрею… Кидаю взгляд на подставку с тёплым светом свечи и сбросив её на деревянный пол, та, разбивается в дребезги, разливая масло в ней. Огонь постепенно поглощает всю комнату и ощутив приятный жар, я с наслаждением прикрываю глаза, вздохнув. Неужели мои мучения закончились? Надо было раньше со всем этим покончить. Я тешил себя детскими мечтами, что когда-нибудь мы всё же будем похожи на обычную семью, но видимо этому никогда не бывать. Они мучали меня, запирали, «лечили» толком не понятно от какой болезни и всё чаще, я стал себе напоминать животное в клетке. — ….тр… Слышу я сдавленный шёпот и открыв глаза, вижу, как мама переводит на меня взгляд, а из рта её течёт кровь. — Что? Скажи громче. Всё ещё холодно? — говорю я, сев рядом и ощущаю, как она, вцепившись в мою руку, дёргает её на себя. Чёртов монстр. А после тело поглощает тьма и я уже совершенно ничего не чувствую.***
— Ах! — подрываюсь я в постели, — Блядь! Чёрт возьми! — Опять кошмар? — говорит знакомый голос Леви из другого конца комнаты, и я слышу шелест страницы. Он сидел в кресле возле окна и читал книгу в кромешной темноте, но сейчас опустив её на колени, посмотрел на меня красными глазами. — Почему… У тебя что, своей комнаты нет? — говорю я, уже не удивляясь его присутствию в своей комнате. — Из-за шумного соседа, я лишился покоя и понятие «личного пространства» стало размыто, — он захлопнул книгу и облокотившись о свою руку смотрел на меня сквозь темноту красными глазами, а я в свою очередь, тоже присматриваюсь, ощущая, как зрение становится острее. — Неплохо, — говорит он, встав и подойдя к кровати, садится на её край, смотря на меня. — С каждым разом всё лучше. Как ощущения? — Странные, — Я опустил взгляд на руки, которые чётко вижу даже зная, что в комнате непроглядная темнота, так как шторы закрыты. — Будто у меня рентгеновское зрение… Так должно быть? — Если ты чувствуешь полный контроль и отсутствие жажды, да, — он грубо схватил меня за подбородок, поворачивая лицом к себе и с интернетом смотрит, — а теперь закрой глаза и попробуй расслабиться. Как почувствуешь, что по телу пройдётся приятная волна, открой. Расслабишься тут. Но всё-таки закрываю глаза, стараясь не думать, что он прямо сейчас буравит меня взглядом. По телу проходится приятная волна и я буквально чувствую, как с глаз уходит напряжение, а открыв их, вижу лишь тёмное очертание его силуэта. — Да… — сказал он и отпустил меня, встав с кровати, — что на этот раз? — Что? — Сон. Ты кричал, — говорит Леви подтягиваясь, и я слышу его облегчённый стон и хруст позвоночника. — Ааа, не важно, забей, — я помотал головой и увидел, как Леви подойдя к окну, слегка приоткрывает шторы и свет луны озаряет комнату. — Идёшь? — он кидает мне кофту на колени и идёт в направлении двери. Обыденно и повседневно. Оно и понятно, ведь это со мной не в первый раз, а каждую ночь. Я обречённо хмыкнул и откинув одеяло, накинул на плечи кардиган, шагая по окутанному в ночной темноте дому. Леви ушёл далеко вперёд и уже даже были слышны первые ноты, разливающиеся в тишине спящего дома, а вот меня заинтересовал свет в гостиной, который, как я подумал, кто-то забыл выключить. Сначала, я мельком заглядываю, с интересом кто же может в такое позднее время, кроме меня и Леви не спать, но выпадаю в осадок, когда неожиданно вижу, как Эрвин, нависнув над Армином выцелвывает его шею. Я шокировано открываю рот, видя, как Армин с наслаждением поддается этой ласке и от него исходит странная энергия. Она была вперемешку с нежностью и грустью, что так не вязалась с его улыбкой на лице и взглядом полным нежности. Они выглядели так, как будто сотни лет знакомы, настолько семейно, что у меня в груди разливается тепло от их взглядов. Эти заботливый касания Армина, что ласкали спину Эрвина, который в свою очередь ухмыляясь, излучал энергию умиротворения и… чего-то такого, чего я ещё не знал. Понимаю, что дальше глазеть на них не стоит, иначе рискую быть застуканным, если не уже, поэтому иду на чистый звук рояля, мелодия которого, слишком подходила их атмосфере. Захожу в комнату видя, как Леви повернувшись спиной к двери, перебирает клавиши, играя какую-то приятную мелодию. Я тихо прикрываю дверь и подхожу на босых ногах к его спине в который раз удивляясь его грациозной осанке. Но он не обращает внимание на моё присутствие. Или вернее будет сказать, делает вид, что не обращает внимания, потому что, когда я вошёл в комнату, почувствовал, как в воздухе повеяло лёгкое напряжение. Я сажусь рядом на банкетку, где он всегда оставлял для меня место и узнав мелодию которую он играл мне в первый день, касаюсь клавиш, сыграв. За эти пару дней, он научил меня партии третьей руки, чтобы я мог поучаствовать в этом незамысловатом концерте для двоих. И хоть я не играл основную часть, которую Леви виртуозно исполнял, я чувствую себя частью этого концерта, даже если моя задача заключалась в повторении одной и той же комбинации. — Ты же знал? — говорю я, перебирая клавиши и смотря на него косо. — Что именно? — спокойно говорит он, прикрыв глаза. — Эрвин и Армин. — Ааа, — более осознанно растягивает он, — только слепой бы не заметил, впрочем, до сегодняшнего дня они были более осторожны. Если ты сейчас про их тисканья в гостиной. — Пха, — усмехнулся я, сбиваясь, за что получаю подзатыльник в знак наказания, — ай! — Будь внимательней, — пригрозил он. — Прости-прости, — замахал руками я и снова положив руки на клавиши продолжил наигрывать, — слушай, ты случайно учителем не работал? — Было дело. — Дай-ка догадаюсь, тебя уволили? — я ехидно ухмыльнулся, бросив на него взгляд. — Скорее я ушёл по собственному желанию, — даже не смущаясь подтверждает он, — а потом сжёг эту школу к чёртовой матери. — Ахаха! — засмеялся в голосину я, опрокинув голову назад и снова получаю смачный подзатыльник, — Ай-яйяай! Больно же, чтоб тебя! — Ещё раз собьёшься, пиздуешь в свою комнату дальше сопли на подушку наматывать. Понял? — угрожающе говорит он. — Да-да, учитель, больше такого не повторится, — не испугавшись его угрозы с улыбкой, продолжаю играть свои короткие партии, ведь знаю… Не прогонит. — Леви, — говорю я и тот гортанно отзывается, показывая этим, что слушает, — какими были твои родители? — С чего тебе стало интересно? — он посмотрел на меня боковым зрением, не отворачивая головы от клавиш. — Просто… Забудь, можешь не говорить, — опешил я, понимая, что кажется это слишком личное. Леви приостанавливается и задержав клавиши пальцами, в комнате раздался длительный низкий звук завершившейся мелодии. Мужчина вздыхает и отпустив их, переходит к песне, которую я не знал, поэтому сложив руки на коленях, просто слушаю. — Моя мать была маркизой, а отец глава какой-то банды. Лично своего отца я так и не знаю, а вот мать была типичной светской львицей тех времён. — Главарь банды… — растянул я, задумавшись, — звучит как начало сопливого романа. — С примесью стекла, а в жанрах трагедия, — хмыкнул он и я прикусил язык понимая, что кажется эта история едва ли романтическая, — эта история не о любви, Эрен. Тогда, двести лет назад, любое ограбление известными бандами сопровождалось насилием, кровью и смертью. И в один из таких прекрасных дней, узкоглазый мужчина называющий себя моим отцом, нагнул маркизу, а потом съебался. Конец сказки, — я молча уставился на его руки, даже не зная, что и сказать. — Дерьмовая сказка, — говорю честно я, понимая, что зря вообще спросил. — А мне её расхлёбывать. Я замолчал и косо посмотрел на Леви, а он, опустив взгляд на клавиши замедлился и закончив мелодию, посмотрел на меня. — Что? — А что? — удивлённо хлопаю глазами я. — Чего вылупился? — он хмыкнул и улыбнулся одним краешком губ. — Просто думаю… Маркиза и бандит… Совсем не вяжется, у тебя нет повадок аристократа, скорее барыги с улицы. — Чего сказал? — говорит он и с его губ пропадает улыбка. — Вот! Вот об этом, я и говорю! Угрожаешь очень правдоподобно. Этому где-то учат? — На улице блядь, — сказал он, перекинув ногу и садится боком к роялю, — или ты действительно думаешь, что мою мать оставили бы в клане после того как она позорно залетела от бандита? Да ей пришлось бежать на другой конец света, чтобы просто выжить. Чёрт. Не стоило этого говорить и закусив губу, процедил короткое: «прости». В комнате повисла тишина и я чувствую, как Леви буравит взглядом мой профиль, но не отважусь посмотреть в ответ. Я зашёл слишком далеко и теперь чувствую себя виновато. — Мне не нужна твоя жалость, — говорит Леви нарушая тишину и явно почувствовав мою энергию, — я уже отомстил за мать, прикончив этого ублюдка. Жаль, только её это не спасло от меня… Ха… Что? В каком смысле, от себя? Леви неожиданно касается моей руки и дёргает на себя, надавив на плечи, когда он почувствовал мой ступор от его слов. Тело поддаётся его силе и я, опешив, ложусь на его ногу, широко открыв глаза и смотря на него. — Что ты… — Заткнись. — можно было подумать, что он сказал это грубо, но в противоречие, его рука коснувшись щеки, нежно перетекает на шею и ниже, цепляя кулон пальцем, — что это? Я смотрю вверх на ключ, что Леви изящно держал в руке и в голове проскальзывает мысль, что всё-таки в нём есть что-то такое… Аристократичное. Что в комбинации с его грубостью, было очень противоречиво и незаметно мне раньше. И если честно… это сочетание пиздец какое горячее. — Ключ. — О, а я и не заметил, Шерлок, думал это гвоздь, — съязвил он и я закатил глаза, отведя в сторону взгляд, — и от чего же он? — А это важно? — Ты же носишь его каждый день и даже ночью не снимаешь, значит важно, — он приложил холодный кулон к своим губам лукаво смотря на меня, — а мне не менее интересно. — От дома. — Твоего? — Родительского, — я забираю кулон из его рук и прячу ключ под край кофты. — Тот, что сгорел? — Откуда… — Ты же не думаешь, что Эрвин взял бы вас под своё крыло, если бы ничего не знал о каждом из вас? — он одной рукой продолжил играть какую-то мелодию и язвительно смотря на меня с высока, улыбнулся, — я знаю о тебе всё. — Ах, да неужели? — фыркнул на него я, — а вот и нет, умник. — Сомневаешься в моих поисковых навыках? — Смотря как ты искал, — говорю я, в миг становясь серьёзным. — Эрен Йегер, рост метро семьдесят, родился в… — он продолжил говорить, как будто заученный текст полной моей биографии, и я внимательно его слушал, — родители погибли в пожаре, а тебя забрали в приют в двенадцать лет… — Ха… — усмехнулся я, чувствуя, как накатывает истерика и Леви прекращает рассказ и игру, смотря на то, как я ржу не знаю даже толком из-за чего. Это был скорее истерический смех, от понимания, что самое главное он таки упустил. — Я… — резко вздыхаю я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы, и они были не от смеха, а от напоминающей боли в груди, — Я убил их, Леви. Вот этими руками, — подняв руки, я касаюсь его щек и смотрю в полные серьёзности глаза, — Сошёл с ума как последнее животное и высосал их тела до последней капли. Всё, понимаешь? А потом сжёг к чёрту этих ублюдков, что звались моими родителями и сами взрастили этого монстра внутри меня. Леви молча посмотрел в окно и завис, слушая мою истерику, которая буквально была удушающая. Я закрыл лицо руками и рыдал так, как будто все эти слёзы, что так давно застыли в моих глаза, наконец решили выйти. Была ли в действительности у меня хоть капля сожаления из-за произошедшего? Нет. Абсолютно. Ведь я совершенно не помнил, как это произошло и в моих воспоминаниях, есть лишь начало картинки и конец, которые восстановились со временем. В комнате повисло молчание, а когда я успокоился, вытерев рукавом лицо, вижу, как правая рука Леви ложится на клавиши, продолжая играть незавершённую мелодию. Он так и не ответил ничего, а просто продолжил играть, а я продолжил на него смотреть, пытаясь понять, что он сейчас чувствует. В нём не было злости. Не было раздражения или презрения, зато было какое-то чувство спокойствия, что никак не вязалось с тем, что он должен чувствовать после того, что я рассказал. — Эй, — говорю я вымученно, но от него ноль реакции, — Эй! — рявкнул на него я, потянув за край одежды и тот не сопротивляясь наклонился ко мне, — Ты единственный, кому я рассказал правду, но это не значит, что я тебе доверяю. Расскажешь Армину или Микасе, ты труп, понял? Он ничего не отвечает, а лишь опускает глаза на меня и думает, явно желая что-то сказать, но проглатывает эти слова, когда я, подняв дрожащую руку к его лицу касаюсь пальцами скул. — Я убью тебя, — говорю тихо я, нежно пройдясь пальцами по его бледной коже щёк. — Кишка тонка, — серьёзно и тихо говорит он, повторяя одну и ту же комбинацию клавиш и наклоняясь ко мне, — но можешь попытаться. — Иди к чёрту, — прошептал я, еле шевеля губами, зная, что он меня услышит даже если я просто подумаю. — Просто.Иди.К чёрту. — Эрен, — промурчал он в мои губы так же тихо. — Что, — одними губами говорю я, затаив дыхание, когда чувствую, как он близко. — Оказывается у нас с тобой больше общего чем я думал, — прошептал он в губы, но тут же поднимается и переводит взгляд на клавиши. — Почему… — говорю я одними губами и в комнате повисает тишина. Он около минуты играет какую-то мелодию полностью замолчав, а я наблюдал снизу за его взглядом, который был почти пустым. Утонув в своих размышлениях, я кажется начинаю понимать, о каком сходстве он говорит. Шумно вздохнув, я чувствую, как его свободная рука, касается моего уха, и я вздрагиваю, ощущая, как он ласкает мочку. Расслабленно прикрываю глаза смотря на него прищурившись и потеревшить щекой о руку, подумал, какая она у него всё-таки мягкая. Леви опускает на меня глаза и думает о чём-то своём, но я ощущаю от него какое-то сомнение, которое совсем не подходит тому, как он уверенно на меня смотрит. Повторяя одну и ту же комбинацию клавиш, он медленно наклоняется к моему лицу и я, затаив дыхание опускаю взгляд на его губы, вздохи которых я ощущал своей кожей. И это происходит. Он целует меня. Медленно, лишь одними губами, нежно прихватывая каждую поочерёдно. Дрожащей рукой запускаю пальцы в его волосы, чувствуя, как приятно колется его выбритый затылок и тяну за них. Леви крепко сжимает мои губы, надавив на челюсть рукой и я открываю рот, впуская его горячий язык. Сумасшествие. Я отчаянно целую его, чувствуя, что нам для обоих необходим этот до неправильного, нежный поцелуй, который по ощущениям, способен сгладить неприятный осадок, после откровенной беседы. Языки соприкасаются совсем как тогда, когда он настойчиво пихал мне в рот кровь, но сейчас в этом не было нужны. Тогда зачем он это сделал? Заткнуть меня, намекая этим, что опрос на сегодня закончен? Что ж, не удивлюсь, если это так. Что бы я не спросил, наши разговоры не длятся долго. Да и пофиг мне было на причину, ведь на самом деле, мне это нравится. И ему нравится. Я чувствую это, когда он медленно касается моего языка и повторяет ритмично своё действие. Совсем позабыв о истерике и откровенностях, что мы наговорили друг другу, я растворился в поцелуе, который был излишне нежен для нас. Аха. Кто бы мог подумать, что этот колкий на язык человек, умеет так нежно и томно целовать, будто я действительно ему был дорог. Как же. Правильно.***
— Доброе утро! — весело воскликнул я, заходя в гостиную где предсказуемо обнаружил Леви, пьющего что-то. На моё громкое заявление он лишь промычал и бросил холодный взгляд, — Что пьёшь? Почему не делишься? — я заглянул в его кружку и увидев лёд с виски, хотел игриво сделать глоток, но когда потянулся к кружке меня грубо шлёпнули по руке, — Эй! Неужели брезгаешь? Ути-пути, а вчера ты… — Ты ещё сопляк чтобы так день начинать, — перебил он меня, указав пальцем и ухмыляясь, — иди лучше молочка попроси с мёдом и посюрбай в одиночестве. — Я в детстве молоко пил как видишь, а вот ты… — сажусь за стол, смотря на него с вызовом и оглядываю снизу-вверх, — судя по всему — нет. — Пф, — усмехнулся на моё удивление он, — Решил письками померяться? Не советую, проиграешь. — Что ты! Конечно же нет. Я не стал бы тратить время на то, где исход и так очевиден, — усмехнулся я, смотря как тот встаёт и судя по звуку моет кружку за моей спиной. Кран выключается и повисает тишина. С двух сторон от меня в стол резко впиваются руки, и я вздрагиваю от неожиданности, а ухо щекочет дыхание и ухмылка. — У меня мать европейка, не забывай об этом, расист мелкий, — сказал уверенно он на ухо и я вздрагиваю от ощущения того, как одна его рука забралась в мои волосы, но тут же грубо тянет вверх мою голову и утыкается носом в мою шею. — Ай-яй блядь, отпусти! — заныл я, скривившись, ведь это было довольно больно, но от его губ слегка касающихся моей шеи, я забываюсь. — Вот же… Ты когда последний раз кровь пил? — неожиданно говорит он, отпустив мою голову и я прихожу в себя, увидев как Леви облокотившись о стол рядом, смотрит на меня. — Недав… — Не врать, — перебивает он меня, и я отвожу взгляд в сторону, — ты совсем не умеешь это делать. Ну и? — Тогда… — Когда? — Ну тогда, с тобой, — поясняю я, понимая, что сейчас огребу. — Ты думаешь, у тебя в комнате мини-бар с кровью по приколу стоит? — он поднял одну бровь, сложив руки на груди и посмотрел на меня как на провинившегося школьника. — Леви, я не буду её пить. — А мне поебать, что ты хочешь. Я тоже, знаешь ли, не хочу потом твой труп от стенки отмывать, — он достаёт из холодильника пакет с кровью и наливает в кружку, — если ты с ума сойдёшь, как думаешь кому придется тебя убить? — Не сойду. — Да ты что? — грозно сказал он, поставив кружку передо мной, — сам выпьешь или мне в глотку затолкать? Смотрю в кружку и в нос ударяет приятный, знакомый, сладковатый аромат. Я буквально слышу, как начинает херачить пульс и вокруг всё становится как будто тише. Рот заполняется слюной, а дёсны чешутся от ощущения как вытягиваются мои клыки. Пить. В горле пересыхает и я судорожно дышу через рот, а когда уже хотел сдаться, перед глазами встаёт картина. Чёртов монстр. До боли знакомый, хриплый от боли голос, будто из ада шепчет мне на ухо раз за разом, и я не выношу этого. Резко встаю и рукой бью по кружке, желая избавится от этого навязчивого голоса. — Отъебись! — кричу я на Леви и со звоном разбившейся кружки, всё проходит, а комната наполняется лишь слегка сладковатым запахом, который я могу стерпеть. Стою, облокотившись об стол и сжимая кулаки, смотрю злобно на Леви, который абсолютно с спокойным выражением лица смотрел на меня молча. — Я тебе говорил уже ебучую тысячу раз, что не буду пить эту дрянь! — я указал пальцем на пол где растекалась красная лужа, в которой, были осколки белой чашки. — Эрен, — злобно сказал Леви, — а я тебе ебучую тысячу раз говорил, что тебе это надо, даже если ты не хочешь, перестань вести себя как ребёнок и пойми, что это для тебя — просто еда. Средство для выживания. — Я не каннибал чтобы питался человеческой кровью! — А люди которые переливают кровь, тоже по-твоему каннибалы? — Леви сложил руки перед собой. — При чём… При чём тут это? — я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожу и чувство этой боли, отрезвляет. — А при том, что та кровь, которую ты только что перевёл в пустую используется не только для вампиров, но и для умирающих от потери крови людей, — он встал и обойдя стол, подошёл ко мне близко, посмотрев таким взглядом, от которого ком поднялся в горле, а ноги онемели от злости в его глазах, — если ты думаешь, что мы убиваем и насилует людей, для того чтобы её добыть то глубоко ошибаешься. Доноры добровольно приходят и сдают её, чтобы такие как ты могли спокойно существовать в этом мире, не принося вреда окружающим. Этот жалкий пакетик, мог спасти чью-то жизнь, а ты, неблагодарный щенок, берёшь и выливаешь её на пол. Подумай об этом на досуге. Леви переступил лужу и вышел из гостиной, и я чувствую, как у меня ком поднимается, а перед глазами появляется красная пелена. — Ой, стой, не двигайся! — слышу сбоку голос Армина, запах которого я не почувствовал из-за пролитой на пол крови, — сильно поранился? — Нет… — я оторвал бумажное полотенце и приложил к моим щекам, — да какого хрена… Я опустился на корточки и взял крупный осколок кружки заворачивая его в бумажные салфетки. Промакиваю кровавое пятно салфеткой, которой явно мало, чтобы его оттереть. — Подожди, схожу за перчатками и тряпкой, — рука Армина остановила меня, и он суетливо убежал в подсобку, взяв всё необходимое. В течении всей уборки разговор не поднимался и лишь изредка Армин говорил короткое: «надо воду поменять». Казалось, что его просто нереально оттереть от белой плитки пола, но с каждым ведром с чистой водой, он становился все чище, пока и вовсе я не увидел в нём своё отражение. — Ммм, Эрен ты… — Я просто не могу! — перебил я его, когда понимаю, что он хочет сказать, — я буквально купался в крови и глупо звучит, учитывая сколько я убивал, да? — Нет, — честно отвечает он, подойдя ко мне и взяв за подбородок чтобы я поднял голову, — это не глупо, уверен это очень страшно. — Просто. Просто, это так сложно объяснить, — я закрываю лицо руками и вздыхаю. — Я никогда не пил кровь, но попробую тебя понять, расскажи, — он сел на стул ожидая, когда я сяду рядом. Я, бросив на него взгляд, подумал пару секунд и обречённо выдохнув, придвинул стул спинкой к Армину, а оседлав его, сложил руки перед собой облокотившись головой об них. — Я мало пил кровь, это было лишь пару раз, а в моём случае это очень мало, — я отвёл глаза в сторону, где была ранее лужа, — из-за того, что я её не пил регулярно, мой организм воспринимает её каждый раз так, как будто в последний и больше шанса не будет. Я теряю контроль и чувствую себя животным, мне страшно. Я прикрываю глаза и перед ними до сих пор стоит картина, когда я впервые потерял этот контроль, убив троих. Я не жалею об этом сейчас. Ведь если бы я этого не сделал, с Микасой могло произойти страшное. Что-то… Ещё страшнее чем может себе представить двенадцатилетний ребёнок. И всё-таки, было то, о чём я жалею всю свою жизнь. Мне всегда казалось, что они этого заслужили и сами виноваты в случившемся. Использовать меня в своих эгоистичных интересах и сделать из обычного ребёнка чудовище — едва ли родительский поступок. Вот только слёзы до сих пор катятся по моим щекам ночами, будто есть всё-таки частичка меня, жалевшая об этом. Мой мозг, заблокировал это воспоминание и помню я лишь тепло. Мамино тепло, которое я получил ценой её жизни сорвавшись с цепи как последняя тварь. Тепло, которое я не получил от неё, когда она была жива и хладнокровно бросала на меня взгляды, будто я не её сын. Даже отец порой был более ласков со мной, чем она, но он так же был лживой тварью, способным погубить своего ребёнка ради эксперимента. Не жалею. И не хочу жалеть. Но почему же так больно… — Эрен, — я ощущаю его руку в моих волосах, что поглаживала макушку и я открываю глаза посмотрев на него, — сейчас этого у тебя не отнять, ещё не поздно обуздать и помириться с этой частичкой тебя. Я не знаю какого это пить кровь, но знаю, что для вампиров это точно вкусно, а ещё и нужно, для того чтобы не терять контроль. Думай об этом как о лечении! Тебе необходимо это чтобы хорошо себя чувствовать! — Пх, как ты можешь быть уверенным что это вкусно? — усмехнулся я и вспоминаю как близки оказывается они с Эрвином, который к слову, был тоже не человеком, а значит вряд ли смог бы себя держать в руках с ним. — Ну… как сказать, — уклончиво отвёл глаза вверх Армин, чувствуя явно неловкость. — Говори-говори, было да? Кусали? — я заулыбался и схватил его за плечи, пытаясь поймать взгляд, — Эрвин, да? — Угу, — смущённо ответил он и я вижу лёгкий румянец на его щеках, слишком невинный и совершенно несвойственный ему. — Ожидаемо, даже он не устоял перед твоей привлекательностью, — я потёр подбородок смотря на него и ухмыляясь. — П-привлекательностью?! Да какое там… Эрен, перестань, ты меня смущаешь, — он зарылся в свои ладони, смущаясь от моих слов. — И какого это со стороны человека? — А? Ну, приятно? — на моё удивление говорит он, — это было давно, так что я уже почти не помню, но точно не противно или больно. — Ммм… Вы близки… — задумался я, улыбаясь и размышляя что может быть приятного в высасывание крови. — Не то чтобы близки… Просто у нас есть общие интересы? Как-то так, — он забрался рукой в свои волосы сзади и приподнял, — кажется вы с Леви тоже довольно близки… — Пф, наши отношения — американские горки, так что едва ли мы так же близки как вы с Эрвином, — хмыкнул я, задумываясь, какие вообще отношения нас связывают в действительности, — но… я сожалею, что так поступил с ним, ведь он действительно хотел помочь, вот только его манера… — Убедительная? — Скорее пугающая, — скривился я, цыкнув и встав со стула, — но, что-то в этом есть… Я аккуратно поставил стул на место и облокотившись завис на несколько секунд задумавшись. — Армин. — Ммм? — Думаешь сильно обиделся? — я взволнованно смотрю на него. — Есть только один способ это узнать, — он сдержанно улыбнулся, — но думаю, что нет, он просто волнуется за тебя так что попросив прощения, он точно растает. — Хаха, кто-кто, а он не растает даже под палящим солнцем, — усмехнулся я, направляясь к выходу из комнаты, — но ты прав, есть только один способ это проверить. Я по-прежнему не был уверен, что он готов меня сейчас слушать, но, если это понадобится, заставлю его это сделать. Поэтому уверенно направляюсь в его комнату, по следу энергии которую он оставил за собой шлейфом. К слову, от неё не чувствовалась ненависть или злость. Это было абсолютно чистое и свойственное ему спокойствие, вдыхая которое, я и сам чувствую умиротворение. Долго топчусь у порога не решаясь открыть дверь и когда уже подношу кулак чтобы постучался в неё слышу: — Долго ещё будешь с моей дверью общаться? Я вздыхаю и открываю её. Ну конечно. Я такой дурак, что постоянно забываю, что не один в этом мире способен почувствовать присутствие человека или вампира. Но с ним, к этому постепенно привыкаешь. Он сидел за своим столом и что-то печатал в ноутбуке, не отвлекаясь на меня и только лишь когда проходит несколько секунд затяжного молчания, Леви поднимает на меня глаза. — Что? — говорит он, прикрывая крышку ноутбука, — чего явился? — Мне жаль, — говорю коротко я. — Да что ты, — съязвил он, — это всё? — Ммм, я больше так не буду? — ухмыльнулся я, пожав плечами. — Что за детский сад, — он громко хлопает своим ноутбуком сложив руки перед собой, — не мне тебя учить, у тебя своя голова на плечах, Эрен. Повзрослей наконец и умей сам о себе позаботиться, иначе это придётся сделать мне. — Вау, неужели будешь моим папочкой? — усмехнулся я, дёрнув бровями. — Нет, палачом. — серьёзно отвечает он, глядя на меня в упор, — и я не шучу. — Ты не умеешь шутить, — говорю я улыбаясь сам себе и оттолкнувшись от стола, иду в направлении к его кровати, упав на спину, — я умею держать себя под контролем и мне не нужна твоя помощь. — Ммм, объявить голодовку и мучаться от кошмаров каждую ночь — ты называешь контролем? — он встаёт со своего места и подходит ко мне, сев рядом на кровать закинув ногу на ногу, — сколько не заставляй хищника питаться травой, он не станет травоядным. — Как будто я хотел им быть, мне особо выбора не давали. — А кому его давали? Нет разницы каким образом мы стали чудовищами, выбора не давали никому. Вот только я смирился с этим и теперь расхлёбываю эту жизнь, — говорит он смотря на меня вполоборота, — а чего ты боишься? — Сорваться, — говорю я, даже не задумываясь и смотрю в потолок, — сорваться и сделать больно своим друзьям, что стали мне настоящей семьёй. — Им будет ещё больнее, если они узнают, что ты умираешь как тупое животное невидящее тарелку с едой у себя под носом. — Ой заткнись, а? Весь такой взрослый и умный, а ещё сказал, что не будешь моим папочкой. Отчитываешь меня сейчас именно так, — раздражаюсь я, подложив руки под голову и закрываю глаза, — бесишь. — Эй, — я чувствую, как кровать прогибается и появляется тень, а открыв глаза, увидел его нависнувшего надо мной, — ты совсем страх потерял я посмотрю? — Да, можно и так сказать, — говорю спокойно я, понимая, что давно забыл о чувстве настоящего страха перед кем-то, — единственный кого я боюсь — это самого себя и тебе этого не понять. Он молча смотрит на меня в упор и ничего не говорит, а я вижу, как на дне его прозрачно-серых глаз играют красные огоньки. — Не понять? — усмехнулся он, отстраняясь, но всё ещё смотря на меня, — как думаешь, почему я до сих пор с тобой маюсь? — Тебе скучно? — Такого ты обо мне мнения? — Такое мнение ты сам о себе впечатляешь, — пожал плечами я. — Я тебя не убил лишь только потому что, ты мне напоминаешь меня, — говорит он неожиданно и я затихаю смотря на него. — Оу… — растянул я, убрав одну руку из-под головы и касаюсь его холодной щеки, — так твоими действиями двигает жалось ко мне… — я смотрю на его губы и слегка касаюсь большим пальцем нижней, оттягивая и увидев клыки, которые почему-то появились, — если тебе действительно жаль меня, то можешь кое-что сделать? — Хм… Нет, — говорит он и кусает с силой меня за палец, из-за чего я подлетаю. — Эй! Больно же! — Нечего совать свои пальцы мне в рот, — ухмыляется он и тут же шокировано открывает глаза, слизывая кровь с своих губ, — ммм… а ты вкусный, я и забыл. — Слушай, Леви, — говорю я, смотря на него и сжимая руками одеяло, — какого это кусать кого-то когда ты в рассудке? — Хм… Ничего необычного, почти тоже самое, что выпить кровь из подогретого пакета. — Армин говорил, что ощущения приятные… — задумавшись растянул я, с опаской посматривая не него. — Оу… Так Эрвин не удержался, да… — так же многозначительно растянул он, кинув на меня взгляд, — если уметь, то это действительно можно сделать приятно и укушенный, ощущает что-то наподобие затяжного оргазма из-за чего нет сопротивления, более того, некоторые кончают в процессе. — Значит, это почти как секс? — Намного приятнее чем секс, — говорит он, дотронувшись пальцами моей шеи и опуская взгляд на нее, — вот только это секс, в результате которого жертва может умереть. Поэтому Эрвин очень рискует если балуется Армином, оторваться в процессе почти невозможно… Ведь свежая кровь вызывает у вампиров возбуждение, которое некоторые воспринимают как сексуальное влечение, но по факту это не так, — он слегка сжимает мою шею рукой и ухмыляется мне. Я сглатываю и смотрю на то как начинают краснеть его глаза, а клыки уже выглядывают через губы полностью. — Значит, я могу умереть… — говорю я, усмехаясь и взяв его руку за запястье откинул голову, лукаво смотря сквозь ресницы, — Звучит заманчиво. Он наклоняется ко мне и ослабляет хватку на шее, оглаживая явно покрасневшую кожу. Что это опять? Я всё чаще начинаю замечать, как нам нравится трогать друг друга вот так вот, на грани интимного и странно приятного для обоих. Как будто, мы два подростка изучающие границы дозволенного, и медленно пробуем друг друга, несмело касаясь. Большим пальцем он проводит по моему кадыку, и я чувствую острые ногти, которые выросли буквально за одну секунду. Он наклоняется к моей шее, и я нервно вздыхаю от ощущения того, как его волосы щекочут мой подбородок. Дыша в мою шею долгие несколько секунд, он на ощупь губами проходится вдоль артерии, в поисках пульса. А он у меня сейчас взлетел до грёбанных небес и даже я сам слышу в ушах, как он херачит по моим перепонкам. Грудь пускается в пляс от сбитого дыхания, и я закусываю губу в томном ожидании, когда он прокусит мою кожу своими клыками, дав наконец ощутить обещанное наслаждение. Но этого не происходит и вместо зубов, я чувствую на коже усмешку и бархатное мычание. — Эрен-Эрен… — будто осуждающе говорит он, поднимаясь горячим дыханием в миллиметре от моей кожи к уху. — Аха, — шумно выдыхаю я, чувствуя волну возбуждение. — Возбудился от мысли, что я могу тебя прикончить? — бархатно проурчал он мне на ухо, — выставлять свою шею напоказ, перед двухвековым вампиром… ты же в первую очередь человек, Эрен. Знай перед кем стелешься. — Я… Не стелюсь, придурок. Он убирает руку и отстраняется, нависая надо мной и смотря в глаза. — Я не буду кусать тебя, мелкий ты извращенец в пубертатном периоде, — он ерошит волосы на моей голове, этим взбесив, — пока ты на грани истощения, мои клыки и на сантиметр не приблизятся к твоей шее. Как бы ты меня сейчас не пытался соблазнить своим запахом. — Хээ? И как это от меня пахнет, — возмущённо говорю я, чувствуя разочарование и неудовлетворённость. — Так, будто ты готов попрыгать на моём члене, стоит мне только потерять бдительность. По ощущениям, я становлюсь красным как помидор и температура подскакивает до отметки плюс сорок. Понимаю, что он намекает на то моё проигранное желание Ханджи, когда я седлал его, но сказал он это с таким выражением, будто и сам не прочь повторить. К тому же, между нами было что-то более интимное чем просто выполнение условий действия, а именно взаимно нахлынувшее возбуждение, которое мы решили единогласно не обсуждать, умолчав об этом «нюансе». Или, по крайней мере, я думал, что эта тема не нуждается в обсуждении, а вот Леви явно считает иначе… — Да это…! Ты сам первый начал лапать меня! — возмутился я, толкнув его в грудь и подскочив, принял сидячее положение. — Сказал тот, кто лапал мой член пока снимал ремень? Руки задействовать нельзя вообще-то или ты совсем не понимаешь смысл таких игр? — усмехнулся он и сам упал на кровать победно ухмыляясь. Я с презрением смотрю на него и ощущаю от него полное спокойствие с нотками игривости, которые так редко проявляются в его энергии. Он вообще, как я понял за это время, редко проявлял глубокие и яркие эмоции. Все его хорошие эмоции сходились к «уравновешенному спокойствию», которое по-своему говорило о том, что он в хорошем настроении. Ну прямо как вредный кот. У меня был такой в детстве, с презрительным взглядом, который как будто вечно говорит «отъебись» или «мне в целом как-то похуй». Улыбаюсь сам себе и закусив нижнюю губу, резко сажусь на него сверху, устроившись поудобнее, а тот от неожиданности сдавленно выдыхает. — Ну и что ты делаешь? Свали… — он пихнул меня в плечи довольно сильно, но я лишь слегка отстранился, упираясь руками в его грудь, — тебе было мало, и ты решил повторить? — Что если, да? — говорю игриво я, улыбаясь, — неужели позволишь? — Отрежу башку, если ты прямо сейчас не слезешь, — он отвернул голову в сторону, хмурясь. Я наклоняюсь к нему и слегка касаюсь губами острой скулы, без намёка на румянец. А что? Ему можно, а мне нельзя? Нежно и скорее приторно сладко, прохожусь губами вдоль линии челюсти, усмехаясь сам себе, его покорности, которая противоречит его грубым словам. — Хватит меня облизывать, щенок, — говорит он, повернув голову и сталкиваясь со мной носом. — Облизывать? — говорю в его губы я, и усмехаюсь, чувствуя, как моё дыхание касается его губ, — это не облизывание, — улыбаюсь я и неожиданно для него и самого себя, резко широким мазком языка облизываю его от подбородка и до носа, укусив кончик, — а вот это облизывание. Секунда. Две. Он шокировано вылупился на меня, явно в ступоре от произошедшего, но вскоре и до меня доходит, когда я чувствую, как комнату начинает заполнять энергия раздражения и отвращения. С ужасом понимаю, что это не от меня и будто осознав своё действие только сейчас, я тоже шокировано вылупился на него. Леви же конченный на всю голову чистоплюй с синдромом мизофоба, который он пытается скрывать, но излишнее внимание чистоте, говорило об обратном. — У тебя есть десять секунд, прежде чем я отрежу твой язык под корень, — говорит ровно и без эмоционально он, — раз… — П-подожди-подожди! Да это же шутка, — истерично усмехаюсь я, — Юмор? Знакомое слово? — Я оценил, два… Можно было подумать, что он тоже шутит, но энергия говорит о том, что он готов убивать, а единственная подходящая цель в данный момент — это я. Когда его губы искривляются в числе «четыре», я не задумываясь вскакиваю на ноги и распахнув дверь буквально лечу по коридору, слыша, как за мной появляется шум и громкие шаги. Улыбаясь как придурок, я бегу, слыша своего преследователя за собой и сев на перила лестницы скатываюсь вниз, обернувшись и показав язык Леви, что с хищной улыбкой во все зубы, стоит вверху. — Дверь! — кричу я, мимо проходящему дворецкому и тот быстро проанализировав ситуацию, улыбаясь, открывает входную дверь, и я вылетаю из теплого дома в зимнюю сказку, что встречает меня колким холодом по всей коже. Я громко выдыхаю и из моего рта вываливает пар. — Красиво, — говорю я, любуясь деревьями в белых шапках. — Наслаждаешься красивым видом? — слышу я над самым ухом насмешливый голос и вспоминаю, от кого я бежал. Сильный толчок в спину, и я лицом оказываюсь в сугробе. Всё тело окатило холодом, которого я почти не чувствовал из-за адреналина. Развернувшись и хохоча, я бросаю рассыпчатый снег в Леви пытаясь отползти подальше от него. Но тот лишь отбиваясь руками присел, потянув меня за ноги и подминая под себя, начал закапывать мою голову, попутно запихивая снег за шиворот и оттягивая резинку спортивных штанов, собирался наложить его мне ещё в трусы. — Подожди, холодно пиздец, да хватит уже! — ною я и плююсь снегом в разные стороны чувствуя, как немеет лицо и тело от холода, — Всё-всё, нужен мой язык, забирай! Лучше он, чем я отморожу свои яйца, — в шутку говорю я, вытирая лицо чтобы его увидеть. — Хох… Смотри потом не пожалей, — говорит он, роясь у себя в кармане куртки, которую, он успел одеть. — Ты что, с собой нож взял? — испуганно говорю я, надеясь, что он так шутит. — Для тебя? По ощущениям, может и да, — он достаёт из куртки пакет с кровью и трясёт его. — Стой, что ты собрался делать? — Съесть твой язык, — говорит обыденно он и шлёпнув меня по губам пакетом, продолжил, — а это мой соус. Открой рот и высунь язык. Я как в ступоре смотрю, как он открывает пакет и до меня доходит, что он собирается сделать. Шокировано хлопаю глазами и смотрю как Леви делает глоток, а глаза его в один момент становятся ярко красными. Оседлав мои бёдра, он наклонился ко мне и с нажимом провёл пальцем по подбородку, глядя с напором в мои глаза. Открой. Кажется, я будто даже слышу в своей голове его голос, хотя он не произнёс и слова, но именно об этом сейчас говорит его взгляд. Такой властный и серьёзный, что тело само подчиняется и я даже сам не осознаю, как открываю рот, покорно высунув язык. Напряжение во всём теле исчезает в один момент, когда его губы засасывают мой язык, а зубы сильно кусают его и кровь из его рта, течёт по моему горлу. Ощущаю забытый сладкий вкус и боль на кончике моего языка. И тут я осознаю. Он действительно меня ест. Это не похоже на поцелуй. Совсем нет. Поцелуй был ночью, когда он губами дарил мне ласку и успокоение, а сейчас он насильно впихивал в меня кровь, толкая её языком и обсасывая мой, кусал его острыми зубами. Он пил меня, в обмен на свою кровь. И только когда я сглатываю всю кровь, он засасывает меня сжимая руками мои щёки. Несдержанно и страстно, почти безумно настолько, что со стороны это было больше похоже на борьбу, в которой становится всё жарче и жарче. Я скольжу холодными руками под его расстёгнутую куртку и майку, касаясь горячей кожи его спины, которая покрывается мурашками в области поясницы. Как же жарко. Чем больше он сосёт мой язык выпивая кровь, тем острее ощущения ниже пояса, а перед глазами появляются звёзды будто я на грани чтобы кончить. Так вот как это ощущается… Леви бы прав — это буквально и есть секс, только намного приятнее, ведь чувство оргазма не отпускало меня долгие несколько секунд, заставляя сходить с ума и закатывать глаза от удовольствия. Мне даже не надо было тереться об него чтобы облегчить возбуждение, ведь оно настолько приятное, что не хотелось, чтобы это закончилось так скоро. — Хах… — громко вздыхаю я, сквозь поцелуй, когда ощущаю волны приятного удовольствия, которые разгорячили моё тело, — жарко… — прошептал я в перерыве и снова моими губами завладел Леви, кусая их и посасывая. — Ммм, жарко? — урчит он мне в губы и проходится рукой по животу холодными руками, слегка оторвавшись от губ, — у тебя под задницей снег, а тебе жарко? Когда он говорил, его губы касались моих, а глаза прищурено смотрели вниз. — Ещё… — говорит монстр во мне, которому давно уступил место человек, — дай ещё… — Пей сам. Как видишь, ты вполне на это способен. — Нет, я хочу из тебя, — говорю я, закидывая руки на его шею и пальцами массируют его затылок, — можно? Он несколько секунд смотрит вниз и вытерев большим пальцем мои губы, поднимает на меня глаза. — Видел бы ты себя сейчас, — говорит он ухмыляясь, — красный, чумазый и… — Невероятно сексуальный? — дополняю я, чувствуя от него энергию возбуждения. — Мокрый, во всех смыслах этого слова, — он с двух сторон от моего лица собирает горсти снега и лепит его мне на лицо, совершенно испортив этим атмосферу. — Тфу… фу, придурок! — кричу ему вслед, ладонями вытирая своё лицо и видя сквозь мокрые ресницы, как он уже направился в сторону двери. Я плюхаюсь обратно на спину улыбаясь как дурак и помахав руками и ногами сделал ангела, этим пытаясь выплеснуть эмоции. А подскочив на свои ноги, развернулся, посмотреть на своё творение. Вот только моё творение было больше похоже на дьявола, с кроваво-красными рогами с двух сторон от головы. Я смотрю на него, и улыбка пропадает с моих губ. Всё-таки, неважно сколько будет белого и чистого в моей жизни, сущность этим не изменить. — Ты идёшь там? — слышу я голос Леви, что выглядывал из дверного проёма, — иди быстрее в душ, заболеешь, ты же человек. — Вау. Это что приглашение… — усмехаюсь я сам себе, видя, как тот ждёт, когда я подойду, — ну разве я могу ему отказать? Мама, папа, хоть вы и считаете меня чудовищем, которого сами по ошибке взрастили, но я встретил тех, кто даже после всего случившегося, видит во мне ещё что-то человеческое. И ради таких людей, я продолжу жить, оберегая их ценой своей никчёмной жизни, а позже… мы обязательно встретимся с вами в аду. — Иду!Леви
Дверь в его комнату открывается с медленным скрипом и я вскидываю глаза, отрываясь от книги. В дверном проём стоял Эрвин, смотря на меня красными глазами, которые у него я видел крайне редко. — Ночной рейд? — говорю я, опуская книгу в сторону. — Хмм… Типа того… — говорит он, зайдя в комнату и закрыв за собой дверь, — у комнаты Армина нас кто-то подслушивал, — говорит он, сев в кресло напротив кровати Эрена, что было ближе к окну, — я вышел проверить, но кроме твоей энергии в коридоре ничего нет, а Эрен как я вижу спит… — На что ты намекаешь? — говорю я опуская взгляд на свои колени, на которых чуть ли не клубочком свернулся Эрен, потеревшись щекой о моё бедро. — Я не про тебя. В доме крыса. Ты знаешь что делать, — говорит ровно он, приоткрыв пальцами шторы и выглядывает в окно, — Армин был со мной. Следы от машины почти замело, Кенни уехал. Жан спит как убитый, Эрен с тобой, персонал в своих комнатах, а дети видят уже десятый сон… — С чего ты вообще решил, что кто-то вас подслушивал? — хмыкнул на него я и опустив руку, убрал волосы с лица Эрена. — Армин услышал, — говорит уверенно он. — Пф… то есть, человек услышал шорох, а ты ему тут же поверил? — говорю я, подняв бровь и явно с недоверием смотрю на него. — Когда человек живёт в условиях постоянной опасности, все чувства обостряются в разы. И порой, они могут посоперничать с нами, Леви, ведь мы всегда полагаемся на свои способности. — Ты ему так доверяешь… — растянул я, ухмыляясь и погладил мягкие волосы парня, которые мне пиздец как нравилось трогать. — Иногда, больше чем себе. — Ты слишком рискуешь. Перестань пить его кровь, Эрвин. Тебя жизнь ничему не учит? — Кто-кто, а Армин, совершенно не умеет врать. К тому же, я и сам хочу чтобы он прожил обычную жизнь, — говорит он, усмехаясь и закрыв шторы складывает руки перед собой, смотря на меня. — Смотри не привяжись к нему, если хочешь позволить ему умереть. — Желаю того же, — усмехается он и кивает на Эрена на моих коленях, — Смотрю ты смог таки его приручить? Или наоборот? — Разве не видно? — говорю я, запуская в его волосы руку и почёсываю затылок, слыша, как паршивец заскулил тихо от удовольствия, причмокивая губами. — Мило, неправда ли? Прямо как щенок. — Хах, — усмехнулся он и встав с кресла разминает шею, — осторожно, щенки имеют свойство заигрываться и кусаться… Он смотрит на меня несколько секунд ничего не говоря и якобы этим пытаясь донести смысл этих слов. Ха… Только посмей ему дать себя укусить. — Я его держу под контролем, — говорю я, останавливая руку, — в противном случае, я знаю что делать. — Надеюсь, не придётся. Через пару часов выезжаем. Я обговорил с Кенни все ньюансы, и он подготовится к нашему приезду. Армин обо всём знает и поедет с нами, но не в лабораторию, а на свою подработку… Позже, я сам его заберу, — он идёт в направлении к двери, но задержался взявшись за ручку, — они, — говорит он повернув голову и смотря на Эрена, — первые подозреваемые, проверь их всех. — Даже Армина? — усмехнулся я, наклонив в бок голову, когда вижу сомнение на его лице и чувствую к слову тоже, — Эрвин… — растягиваю я, — кажется твоё сердце уже не такое чёрствое как раньше… Какого это потерять контроль над собой, из-за какого-то мальчишки? — Аха, — усмехается в ответ он, — кажется на этот вопрос себе должен ответить не только я. Да, Леви? И уходит, как обычно оставшись победителем в нашем разговоре. Лет сто прошло, а я до сих пор не могу привыкнуть к его изворотливости, которая одновременно и бесила, и восхищала. В последнем, я конечно же не признаюсь себе, но подсознательно, уже давно это сделал. Меня отвлекает движение на моих коленях и я опустив взгляд, вижу как Эрен повернувшись лицом ко мне, приоткрывает рот, посапывая. Сегодня он видит хороший сон. И на самом деле — это большая редкость для него, как я понял за эту неделю. Да, я каждую ночь слежу за его снами как конченный маньяк, но он вряд-ли об этом узнает. Каждый раз, видя кошмары в его голове, я всё гадал — это пережитки прошлого или лишь его подсознание так над ним подшучивает? Но после вчерашней ночи, я понял, что это с ним случилось на самом деле. Все его кошмарные сны и зверские родители измывающиеся над ребёнком — его забытые воспоминания, которые возвращаются к нему во снах. Но пусть он и дальше не помнит об этом, иначе его кошмары, могут приобрести ещё большую силу. Коснувшись его виска, я прикрываю глаза и вижу, как он лежит на траве, смотря сквозь крону листьев, какого-то дерева. Солнце просачивалось и слепило глаза, а чуть позже их застелает пелена. — Эрен, — слышу знакомый голос и поднявшись с травы, узнаю в маленькой девочке с красным шарфом на шее Микасу, — ты плачешь? Ха… Вот щенок, даже во сне умудряется плакать. Поворачивю пальцем у его виска чуть ниже и уже наблюдаю сон со стороны, увидев и Эрена, в теле худощавого ребёнка. В шокировано открытых изумрудных глазах, действительно человеческие слёзы, из-за которых его глаза кажутся ещё больше похожими на море. Я открываю глаза выходя из его подсознания и вижу как его щёки очерняются тёмными дорожками. Провожу пальцем убирая их и слизываю кровь, прикрыв глаза и опрокинув голову назад, тихо смакую, сдавленно вздыхая. Контроль. Если бы ты знал, мелкий паршивец, насколько умопомрачительно вкусен, то боялся меня как огня. Определенно, его кровь для меня как наркотик и даже попробовав её в первую нашу встречу, я смог еле-еле оторваться. Обычно, вкус крови для каждого имеет свои оттенки, в зависимости от того, насколько вампиру нравится человек. Кровь в пакетах, для меня была обычной сладкой водой, которой я пытаюсь заполнить пустоту и голод, который я не ощущал уже очень давно. Но после встречи с ним, у меня была даже ломка и я чуть ли не побежал на его запах, когда иногда мог случайно почувствать его в толпе людей. Стараюсь не думать, что я к нему чувствую, раз из-за этого подлеца, во мне проснулось такое больное желание. Которое выбивало меня из равновесия и требовало стальной выдержки, чтобы не сожрать его. И сейчас, видя его на своих коленях, такого беззащитного, у меня появляются навязчивые мысли: а може… он же не узнает… Это как волку приютить хомячка и дразнить свою хищную натуру. — Эй, — говорю я, коснувшись пальцем его щеки, — ты спишь? В ответ тишина и спокойная энергия, которая была слабой и говорила о том, что он в глубоком сне. — Эрен, — говорю я и наклоняюсь к нему, — я хочу тебя… Съесть.