Сам не свой, собирай по кускам

Мирон в неуверенности перешагивает за порог кабинета. Роскошь всегда вызывала дискомфорт. Ощущение себя не в своей тарелке. Словно детский рисунок в золотой раме. Да и черт возьми, каков же абсурд. Хватило же у кого-то времени и усилий на то, чтобы перестроить незаметный кабинет на углу коридора в музейный экспонат! Мирон ëрзает в кресле, терзаемый всеми видами сомнений. Но они растворяются, стоит в кабинет зайти ему. Высокий рост явно придаëт внушительности, но при этом его фигура не производит впечатление угрозы. Наоборот, походка довольно размеренная, даже в чём-то... Мягкая? Костюм сидит хорошо. При таких габаритах за хороший пошив нужно было выложить приличных денег. Одежда не жмëт ни в плечах, ни в запястьях, ни в бëдрах- Мирон тут же ловит себя на том, что рассматривает другого мужчину настолько долго, насколько в обществе в целом не принято. Однако, человек напротив лишь улыбается, и ничего не говорит. Не заметил? Нет, проявляет вежливость. Доктор занимает кресло напротив. Доверительная, но с соблюдением границ дистанция. - Ну, вот мы и добрались. Полагаю, самое время представиться. Меня называют доктор Карелин, но для вас могу быть просто Слава. Он улыбается, невольно обнажая клыки с острыми концами и щелью в передних зубах. Зубы нетипичной, но приятной формы. Не выбеленные и не выровненные у стоматолога. Обычно специалисты подобного рода маскировали изъяны внешности, стремясь предстать перед клиентом без каких-либо изъянов. Эта улыбка подкупает, но не настолько, чтобы Мирон, роняя сопли, жаловался ему на жизнь. - А вот я для тебя пока побуду Фëдоров. Ну или Мирон Янович. Слава усмехается, и есть в его усмешке что-то хищное. - Как скажете, Мирон Янович. Слава выдерживает паузу, и Мирона это пробешивает. - Оу'кей, давай-ка расставим пару точек над "и". Я с такими, как ты, дел стараюсь не иметь. Последним моим походом к народному целителю было направление от университета, и чёткое пожелание: "Маниакальная депрессия? Боюсь, валиум не поможет. Такие, как ты, долго не живут". Так что чтобы ты мне там не диагностировал или выписывал, интересно мне это не будет, и после этих двух недель мы разойдёмся, как в море корабли. Мирон почувствовал себя увереннее. Как будто после этой фразы даже его поза стала иметь более утвердительный вид. Какая же глупость, все эти ваши психоанализы. Глупость, и точка. Глупость... - Вы когда-нибудь читали книгу "Тысячеликий герой"? Вопрос выбивает из колеи. - Чего? - Так читали? Прежняя уверенность вмиг теряется, и Мирон чувствует, будто он вновь у школьной доски, оправдывается за своё поведение. - Ну, да... Этой весной. - Чудесно. Какова же, по вашему мнению, основная мысль книги? - Так или иначе, любой сюжет в истории человечества строится по одной и той же схеме. - Всё именно так. И раз вы и сами сказали, что уже знаете, как всё пройдёт, отчего же не перестать сопротивляться течению событий? А напротив, поддаться течению? Ведь река рано или поздно унесёт всех, но кого-то в синяках, а кого-то без них. Инстинкт требует парировать, возражать и перечить такому противоречащему идеалам свободного мышления тезису. Но отчего-то Мирону хочется прислушаться. Прислушаться к его словам. - Конечно, поначалу вы мне не доверитесь. Но в этом сценарии не я вам противостою. Позвольте мне стать вашей правой рукой. Ваш ум весьма остëр, он лишь износился от людей, что небрежно с ним обращались. А я знаю, как обращаться с лезвиями, чтобы они сияли ярче. Слава наклоняется ближе, на что Мирон ухмыляется. - Гладко стелешь... Думаешь, что поведусь? Внезапно, кукушка в часах на стене громко начала давать о себе знать. Слава тут же отстранился. - Посмотрим, Мирон Янович. А на сегодня, наш сеанс подошёл к концу.