***
Сердечко Юрия трепетало в нетерпении, пока он стоял в зале ожидания, высматривая среди толпы прилетевших высокую накаченную фигуру любимого. Отабека он заметил, как только тот вывернул из-за угла и, не раздумывая, рванул против движения толпы. Ловко лавируя между встречными людьми, Плесецкий приближался всё ближе. Каково было удивление Отабека, до этого видимо пытавшегося набрать номер Юры в телефоне, когда на него буквально накинулся и повис не пойми откуда взявшийся возлюбленный. Это был один из немногих моментов, когда казах действительно искренне улыбался и наслаждался. С таким графиком было трудно сохранять позитивный взгляд на жизнь и всё ещё улыбаться по-настоящему. Но такой хрупкий и изящный, одновременно, сильный и упрямый Юрий Плисецкий определенно был тем самым светлым лучиком и поводом для радости Алтына. После десятиминутного тисканья, которое Отабек с достоинством и, честно говоря, удовольствием выдержал, пара направилась к дедушке Юры, а потом и в ресторан к друзьям.***
Пока Юри с Виктором неспешно потягивали шампанское, попутно болтая и подкармливая Маккачина стейком со стола, а Кристоф с Жан-Жаком пританцовывая орали (по-другому этот было не назвать) в караоке песню за песней, еле попадая в слова, порой от содержания алкоголя в организме, чуть не падая со сцены. «Зато весело», - говорили они заплетающимся языком и смеялись. Пхичит с Ли Сынгылем обсуждали предстоящую Олимпиаду, попутно хлопая и подпевая зажигательным парням в караоке. А Юра с Отабеком, обсудив главные события в жизнях друг друга и вдоволь потанцевав. Вдоволь только для Отабека, так как Плисецкий всё ещё был полон энергии. Далее они плавно перешли к обсуждению предстоящих новогодних праздников. Парни были достаточно подвыпившим, и когда речь зашла об очередной тусовке, собственно, в саму новогоднюю ночь, Отабек имел глупость ляпнуть, что в список гостей нужно обязательно внести Кристоффа. Юра всегда переживал, хоть и не показывал этого, что он слишком мал, слишком не сформирован для Отабека и вообще выглядит младше и женственнее сверстников. Тот же Джокометти имел выраженные, привлекательные на взгляд Юры, формы. Складное лицо, выразительные глаза и харизму. А главное, Юра недавно случайно узнал во время очередного разговора по FaceTime, что его парень всё чаще стал играть в одну видео игру вместе с Кристоффом. «Как это? По вечерам он болтает не только со мной?», - беспокойно проносилось в его голове раз за разом. Шутит и смеётся тоже. Но больше Юру задевала надуманная им привлекательность швейцара в глазах Отабека. Просто Юра не предполагал или вовсе не догадывался, на сколько сильно Алтын любил в нём всё. Начиная от светлых, как солома волос; трогательных глаз воина; тонких, порой трепетно подрагивающих плеч; мило хмурящихся, когда ему что-то не нравится, бровей и заканчивая элегантными руками; тонкой талией с плоским животом; аппетитными бедрами и длинными ногами. Терпение блондина лопнуло ровно в тот момент, когда, допев очередную песню, спетую «специально для моего любимого Отабека» швейцар имел наглость повиснуть на Алтыне. При живом же Юре! Уму не постижимо! В тот вечер Плисецкий закатил знатную истерику своему парню. И так как алкоголь развязал ему язык, наговорил всяких глупостей, а в конце даже дал смачную пощечину, как настоящая ревнивая стерва, и не дав сказать ни слова, торопливо пошел к выходу из банкетного зала. Отабек догнал его только за пределами дверного проема, намереваясь сначала просто поговорить и всё объяснить, но у двух выпивших людей конструктивного диалога не вышло: — Иди ты н@#уй! — в конце на одном дыхании выпалил Юра, толкая в грудь своего парня. — Да пошёл ты! С тобой сейчас невозможно нормально разговаривать! — Так же пылко проговорил Отабек в ответ и, сжав кулаки, грузным шагом удалился. На следующее утро у Плисецкого висело с утра 7 пропущенных от казаха, но он был слишком обижен, чтобы отвечать на звонки и разговаривать. Второй же день прошел в тишине, и к вечеру Юре даже стало стыдно перед своим любимым. Наговорил ему всего. Ударил. Отабек прилетел на новогодние праздники специально к нему, а в итоге, наверное, сидит один. Если, конечно, не со своим новоиспеченным дружком — Кристоффером. Эти мысли угнетали парня, и поздно ночью, часа в 2, он решился позвонить, но на том конце провода было тихо. А потом уже настало это провальное утро и косячная тренировка.***
Крики Барановской немного отрезвили Юру, поэтому, недовольно шмыгнув покрасневшим носом и раздраженно поправив волосы, парень всё же поднялся со льда и отряхнулся от белой стружки. Комбинация, состоящая из каскада четверного сальхова и тройного тулупа, была завершающей в программе Плисецкого, и, хотя делать её такой сложной физически было рискованно, за это давали неплохие баллы, так что парень был готов идти на риск. Юра, метнув грозный взгляд на балерину, стоявшую у борта, закатился для прыжка, желая скорее разделаться с тренировкой. Приземлившись, спортсмен встал в заключительную позицию, расставив руки. Как ни странно, будучи злым, Плисецкий выполнил всё просто идеально, без сучка и без задоринки. Тонкие пальцы подрагивали, а глаза уверенно глядели на Лилию. Сейчас хрупкий парень больше походил на воина. Его грудная клетка часто содрогалась, чередуя вдохи и выдохи. Сердце колотилось, обозначая, что он всё ещё жив. Женщина на тренировочном мостике приказала Юре заминаться и скрылась, будучи явно недовольной, в проходе ледовой арены. Постояв в таком положении ещё минуту, считая синие стулья на трибунах, Юра решил, что сегодня не будет заминаться, зная, что мышцы после нагрузок будут ныть, но сейчас его это не тревожило. Будучи потным от усердной тренировки, Юрию всё равно было холодно, но не снаружи, а внутри. Ему просто хотелось прямо сейчас уткнуться носиком в мягкого Отабека, зарыться ладошками под его кофту и ощутить такое родное тепло. Прислониться ухом к мощной груди и услышать удары родного сердца под ребрами. Кое-как натянув чехлы, парень зашагал переодеваться. Как только дверь в раздевалку с силой хлопнула, Плисецкий наконец-то смог позволить себе снять маску того несокрушимого война, которую старательно носил. Он просто устал от усердных тренировок, недосыпа, вечных диет и, конечно же, от расстояния. До Олимпиады оставалось всего ничего, поэтому давление со стороны тренеров и фанатов было невыносимо Юре было свойственно притворяться, будто его невозможно ничем задеть. Ни криками Барановской или Якова, ни оскорблениями в социальных сетях. На самом же деле он просто всё это умело скрывал, даже от самого себя. Только при Алтыне он мог открыто показывать свои эмоции, делиться переживаниями. Помнится, после ужасно откатанной программы на весеннем турнире Европы блондин просто упал на колени к Отабеку и долго плакал, пока тот молча гладил его волосы, перебирая их. В тот вечер они очень долго проговорили, обсуждая произошедшее. Спортсмену даже полегчало. Он просто был рядом. Он видел Юру любым: слабым, беспомощным, больным, расстроенным. Но, несмотря на это, Плисецкий в его глазах всё равно оставался воином. Наклонившись, чтобы развязать шнурки, парень почувствовал, как на руку упала теплая капля, потом ещё одна и ещё. Спортсмен принялся тереть покрасневшие глаза. Казалось, соленый поток было не остановить. Он просто устал и перенервничал. Ему нужно было выплакаться. Но где же тот, кто его сейчас поддержит? Где тот, кто заберёт его с тренировки на мотоцикле и повезёт по вечернему городу, отгоняя все негативные мысли? Где тот, с кем, когда совсем невыносимо, можно сбежать? Где тот, кто обнимет и закроет его, такого хрупкого и ранимого внутри, от всего мира, словно стена? Всем порой не хватает такого человека рядом, но Юре повезло, ведь у него он был. А Плесецкий просто сделал ему больно и неприятно из-за своих загонов. Порой мы совершенно не замечаем, как сами же отталкиваем дорогих и важных нам людей. От осознания таких, кажется, простых вещей Юра зарыдал ещё сильнее, падая коленями на пол. Он не знал, сколько проплакал, но позже в зеркале он увидел свои покрасневшие глаза и кожу щек и носа. Умывшись, спортсмен торопливо скинул тренировочную форму и утеплился. Как никак зима настала. Сейчас невозможно хотелось набрать Отабеку, извиниться и поговорить. Но для начала парню нужно было разобраться в себе, да и небось Алтын не желал видеть и слышать его. Так что Плисецкий решил, что ему стоит прогуляться до дома и подумать. Встретив Барановскую в холле, он сказал поезжать без него, а сам направился к кофейному аппарату. Тыкая на автомате кнопки, Юра понимал, что в следующий раз сможет провести время со своим парнем только после Олимпийских игр, что очень удручало его. Попивая горячий напиток, взглянул на время. Было уже 23:53. Скоро пробьют куранты. Парень понимал, что Новый год, скорее всего, встретит в одиночестве, так что единственное, чего он сейчас хотел, это дойти до дома и упасть на кровать, уткнуться в подушку и представлять, что это теплая грудь Отабека. Спортсмен накинул капюшон и направился к выходу из ледового. Грусть и злость отступили на второй план, так что, выходя, Юра просто влипал в телефон, листая новостную ленту.***
В Санкт-Петербурге сегодня был огромный снегопад. Отабек не привык к русской суровой зиме, поэтому переминался с ноги на ногу на ступенях спорткомплекса, в котором тренировался его любимый. По дороге казах прошел все круги ада. Сначала он вступил по колено в сугроб и промочил обувь, после поскользнулся и упал, смешно размахивая руками. На этом проблемы не закончились. Маршрутка, на которой он ехал, попала в пробку из-за аварии, так что Отабек вышел и пошел пешком, боясь опоздать. По дороге, конечно, Алтын предусмотрительно заскочил за цветами, правда на букете уже образовался приличный сугроб, так как парень уже пол часа стоял и ждал Юру на крыльце. Встретив Барановскую, он очень обрадовался, в отличие от неё, подумав: «Значит и возлюбленный скоро выйдет». И вот дверь ледового распахнулась и Плисецкий, залипая в экран, вышел.***
Из-за мехового капюшона в сочетании с ярким свечением экрана телефона и отдаленных от реальности мыслей, Юра совершенно ничего не замечал вокруг. Отабек не взял трубку прошлой ночью, поэтому блондин уж точно не ожидал встретить его тут, хотя очень желал этого. Внезапно рядом захрустел снег, и на голову Плесецкого с характерным звуком болоньи опустился чей-то подбородок. Крупная ладонь нежно опустилась на талию, а перед глазами возник букет эхинацей. Стаканчик с кофе моментально выпал из задрожавших рук. Неожиданно было увидеть цветы зимой, но ещё удивительней было появление человека, подарившего их. Юра, конечно, сразу понял, кто это был. По одному касанию руки и дыханию он понял это. Телефон моментально был убран в карман, и парень развернулся на одних носках к подкравшемуся сзади молодому человеку. Подняв голову, Юра увидел такие родные искрящиеся глаза цвета кофе, с необычным, но любимым разрезом. Это был Отабек. Он стоял весь запорошенный снегом. Пороша была повсюду, даже сверху на милой шапке с бомбошкой. Румяные щеки Алтына поднялись из-за улыбки, делая глаза ещё уже. Тогда-то у Юры и выступили слёзы. Это были те самые слёзы. Слезы радости и облегчения. В голове крутилось много слов радости и извинения, но блондин просто замер, любуясь любимым, который стоял перед ним совсем рядом. Он не мог ничего сказать, поэтому просто прильнул к груди Отабека, заключая его в крепкие объятия. Сквозь пуховик Юра слышал, как часто колотится его сердце, хотя у самого Юры сердце, наверное, колотилось в раза два чаще. Плисецкий просто стоял, плакал и плакал, всхлипывая, пока Алтын не коснулся его подбородка, заставляя отстраниться, и взглянуть на него. Парень увидел покрасневшие глаза, от чего в его собственных отразилась боль. По щеке прошлось тепло—Отабек, с особой нежностью большим пальцем смахнул слезы Юры. Шмыгнув, блондин было начал мямлить: — П-п-прос… — Алтын резко наклонился и прильнул губами к его губам, не дав закончить предложение. Рот Юрия обожгло, в голову ударила легкость. Капюшон улетел прочь. Это был страстный, но в то же время нежный, пропитанный заботой и сожалением поцелуй, извиняющийся и соскучившийся. Тонкие ручки сильнее сжали мощную спину, углубляя поцелуй. Отабек разомкнул языком солёные от слёз губы. Рука, заправив светлую прядь, опустилась на нежную, словно фарфоровую щеку. Поглаживая, вторая (с букетом) спустилась на поясницу, в опасной близости к бедрам, которые ему так нравились. На что Юра прикусил нижнюю губу в знак протеста. Алтын моментально отстранился, переключаясь с губ на холодные ладони. Руки Юры обдало теплом. Казах целовал их ласково, уделяя внимание каждому пальчику и суставчику. После, взяв в свою руку, сжал и подул, согревая. — Снова без варежек. — Почти промурлыкал Отабек, не отпуская ладоней. На что блондин недовольно, но мило нахмурил брови, но долго так продержаться не смог. На лице появилась неконтролируемая искренняя улыбка. Глаза Алтына заблестели. Его растрогал вид румяного, родного и такого счастливого Юры. Пробили куранты. Казах подался вперёд, сначала поцеловав в лоб, а после переместившись к уху: — Ты мой самый ценный подарок, я так благодарен судьбе за тебя и рад шагнуть в этот новый год с тобой рука об руку. Я люблю тебя. — Шепчет Отабек. Юра движением руки надвигает шапку на глаза любимого и, не в силах больше сдерживаться, кидается парню на шею. Прежде прошептав: —Я тебя тоже люблю. — Чувственно целуя. По щекам снова устремляются солёные ручейки, а у Алтына из рук даже выпадает букет. На площади перед спортивным комплексом раздаются громкие звуки взрывов фейерверков. Плисецкий поворачивается и восхищенно наблюдает за таким невероятным зрелищем, пока Отабек любуется им, ведь он красивее любого фейерверка. Алтын видит, как яркие огоньки отражаются в красивых блестящих глазах Юры, и не удерживается от теплой улыбки. Присмотревшись, Юра выглядит удивленным, ведь он замечает идущих к ним счастливых Виктора и Юри с бегущим впереди Маккачином в смешном новогоднем колпачке. Улыбающихся Кристоффера с Джей-Джеем несущих огромный подарок. Радостно машущих Пхичита и Ли Сынгылем, и даже Якова с Лилией, стоящих поодаль. Когда друзья подходят ближе, удается заметить, насколько они счастливы. Кристофф с огромной улыбкой дарит Юре этот большой подарок. Со словами: — Мы с Отабеком долго обсуждали и выбирали его, — Указывает на подарок, подмигивая. Теперь-то Юра понимает, почему его парень так сблизился со спортсменом из Швейцарии. Из-за подарка для самого же Юры. Ему словно становится стыдно, и он сильнее сжимает ладонь Отабека. Юри достает шуршащую упаковку с бенгальским огнями, а Никифоров принимается поджигать их. Когда все огоньки искрятся и розданы спортсменам, Виктор говорит: — Дорогие мои, поздравляю всех с наступившим Новым годом! Прошедший был сложен для каждого, но и продуктивен тоже. Счастье, что мы все вместе. Желаю всем успехов на Олимпиаде, здоровья, взаимопонимания, а главное — любви! — Все поднимают искрящиеся палочки вверх. — Урааа! Улавливая чужие улыбки и смотря на яркий бенгальский огонёк, освящающий его лицо, Юра сам выглядит безумно счастливым, что не укрывается от остальных, а особенно от Отабека. Казах легко подхватывает Плисецкого на руки, кружась в такт с белоснежными снежками. Друзья любуются. А влюбленные смеются, понимая — они со всем справятся