«Привет, пупсик, спасибо за вчерашнюю ночь. Мне было очень хорошо!»
К письму прилагались ухмыляющиеся смайлики, сигнализирующие, что речь идет явно не о дружеских посиделках. Реакция людей не заставила себя долго ждать. Ответы были забавнее одна от другой.«Ты кто, урод?»
«Это какая-то шутка?»
«Я спала ночью! Вы ошиблись номером!»
«Это ты, да? Это с тобой мой муж изменяет?»
«Эм, вы о чем? Мне всего лишь 15…»
«Фу, извращенец!»
«Если ты думаешь, что напишешь мне с другого номера и я не пойму, то ты ошибаешься. Перестань меня преследовать!»
«Чего? Больной что ли?»
И лишь один номер, прочитав сообщение, проигнорировал парня. Тэхен не знал кто из них та незнакомка, но ему почему-то показалось, что это тот, кто решил не отвечать на его провокационное сообщение. Он это чувствовал своим нутром. Ким пытался вытащить из подсознания все ночные события, но все старания были безуспешны. Любое приближение к моменту их общения перекрывалось невидимым барьером, мешающий взглянуть за ширму памяти. Пока он размышлял над планом как достать свою новую «жертву», дверь в квартиру отварилась. На пороге показался помотанный Чимин. Его черные волосы были взъерошены, а на шее выделялись множественные красно-буро-малиновые пятна. А одежда небрежно висела на нем как на вешалке: джинсы спадали с бедер, а свитшот помялся, из под которого торчала незаправленная в штаны белая футболка. — Тебя жизнь так растрясла или вчерашняя девушка? — Тэхен подхватил друга под подмышки, удерживая его еле стоящего на ногах. — Это был пиздец… — всё, что мог сказать Чимин, подводя итог тому, что с ним могло произойти ночью. Тэхену стало дико любопытно, что такого могла вытворить девушка, которая довела Пака до состояния куклы-марионетки. На лице Чимина было лишь тупое выражение полного удовлетворения и безмятежности. — Садись давай. — Тэхен усадил друга за обеденный стол, а сам начал готовить еду. Ему сильнее всего хотелось просто поесть. — Я думал, что с голоду помру. — А ты пробовал есть один? А если никого рядом не будет, кто мог бы с тобой поесть? Умрешь с голоду? — спросил сонный друг, пытаясь всё еще достучаться до Тэ. Его язык переплетался, делая речь невнятной. — Если придётся умереть, то умру. — коротко и четко ответил Ким. Конечно, он шутил. Умирать он не собирался, тем более из-за голода. Но бороться со своей детской проблемой, ему не хотелось — лень. — Не глупи, идиот! Айщ, так бы тебе и влепил!.. — Чимин замахнулся на парня кулаком, стоящего спиной к нему у плиты, но сдался, осознавая, что сейчас у него нет сил на воспитательные беседы. — Лучше расскажи чем ты всю ночь и полдня занимался, что пришел в таком виде? — Тэхен демонстративно обвел пренебрежительным взглядом Пака небрежно выглядевшего и, попутно, накрывал стол. — Я даже не знаю с чего начать… — он шумно выдохнул, облокачиваясь о спинку и кривя странную блаженную улыбку. — Я лишь помню как всю ночь трахался. Мне попалась нимфоманка, Тэ! — Неужели мечта всех мужчин оказалась в твоих руках? — Тэхен театрально прижал руку к раскрытому от удивления рту. Чимин и Тэ сели завтракать, хотя время уже было для позднего обеда. — Знаешь, пока я был с ней, то думал, что мне нужна будет помощь. Я боялся не справиться. Ненасытная какая-то! Извращенка! — друг смеялся над собой и ситуацией, но был несказанно рад выпавшей на его долю удаче. Он размахивал железными палочками, активно жестикулируя и изображая испытанные позы. — Ты хоть имя ее знаешь? Или это было на один раз? — поинтересовался Ким. — Знаю! Я же не мудак какой-то. Ты меня вообще за кого принимаешь? — Чимин указал на друга столовым прибором, тыкая им в его лоб, но не касаясь. Его разъяренное лицо было до ужаса забавным. Чимин выглядел как ребенок, которому не верят, хотя он говорит чистую правду. — Ну и как же? От вопроса не уходи, хитрюга. — Тэхен жевал дайкон и внимательно слушал собеседника, ожидая его провала. — Как-как, чего заладил то? Сын Мин ее зовут! Даже запомнил чем она занимается! — Чимин поднял подбородок кверху, будто не имя девушки запомнил, а спас страну — не меньше. — И чем же? Удиви меня. — парню было весело наблюдать за полупьяным бредом друга. Он знал, что серьезностью ни он, ни Чимин не отличаются. — Учится на юриста. Только я не помню где… — Чимин почесал затылок и напряг все мимические мышцы лица, пытаясь выловить по крупицам кусочки памяти о девушке. — Что же это было? — За-аб… — «забей» хотел сказать Тэхен, но не успел, так как друга осенило быстрей. — Школа! Школа юридическая! Я вспомнил! — Чимин резко поднялся со стула, не скрывая своего ликования маленькой победе. Тэхен замер на минуту, переставая жевать еду. Он несколько секунд пытался понять откуда он знает о школе или где он об этом слышал. А в момент, когда пришло осознание, то глаза парня округлились до размера монеты самого крупного номинала. До него дошло, что и та загадочная девушка в клубе говорила об юридической школе, но какой именно он вспомнить не мог как бы ни старался. Тэхен открыл поисковик карты и вбил название учебного учреждения. Юридических школ в Сеуле оказалось три: в Чуннан, Мапхогу и Йонсан. Значит ли это, что стоит проведаться во все три? — Чего застыл? — спросил Чимин, уплетая мясо за обе щеки, и, не понимая резкого изменения эмоций на лице друга. — Да так… — Тэхен помолчал еще секунду прежде чем вернуться в реальность. Ему не хотелось делиться своими внутренними мыслями и идеями. Уж точно не сейчас. — Я удивлен, что ты запомнил хоть что-то о ней. — Она, вроде, ничего. Даже утром выглядела прилично. Хотя я боялся, что проснувшись отрезвею и увижу нечто…эм, непривлекательное… — друг пожал плечами, обдумывая свои дальнейшие действия. — Встретитесь еще раз? — поинтересовался Тэ. Раз девушка показалась симпатичной, то почему бы не дать шанс узнать ее поближе? — Неа, не мое… — ответил Пак. — А что твое? — Тэхен пытался докопаться до друга, выводя его на эмоции. Это его забавляло: как люди злятся или раздражаются из-за неудобных вопросов и придирок. А еще таким образом он уводил парня от подозрений на себя. — Отстань! — Чимин встал со стула и, не убирая за собой посуду, ушел к себе в комнату, громко хлопнув дверью. И план сработал. На что Тэ лишь усмехнулся, продолжая думать о своей ночной золушке. Он убрал остатки пищи в холодильник, нехотя помыл посуду, бубня себе под нос какой Чимин неряха.***
Тэхен потратил два дня на поиски интересующей его девушки. Но найти человека, не зная его имени, очень проблематично. В первый день он поехал в Чуннам, но проведя в сумме 5 часов у ворот университета, Ким уехал ни с чем. Та же самая история ждала его и в Мапхогу. На третий день он нехотя поехал в Йонсан, полностью потеряв надежду на удачный исход событий. Он чувствовал себя идиотом, тратившим время впустую. — Не знаешь такую… — Тэхен указал себе чуть ниже плеча, тем самым показывая рост, — девушку с черными волосами, большими карими глазами. У нее лицо еще такое милое. Ничего не понимающий студент, к которому пристал Тэхен, оглянулся и ответил: — Мужик, тут 90 процентов девушек подходит под твое описание. — И невольный собеседник ушел прочь, оставляя Кима одного. Тэхен сжал зубы и скривил губы от нарастающего недовольства своим положением. Это было последнее учебное заведение в его списке, но найти нужного человека ему так и не удалось. «А вдруг она меня обманула? С чего я решил так легко ей поверить?» — подумал он и направился в сторону припаркованного автомобиля, сжимая руки в кулаки и коря себя за наивность. Тэхен открыл дверь машины и оглянулся в последний раз в промелькнувшей надежде увидеть знакомое лицо. Он поднял взгляд на главные ворота как вдруг появилась знакомая макушка и профиль лица. Мужчина помотал головой, не веря тому, что предстало перед его глазами. А вдруг это обман зрения или галлюцинации? «Та самая девушка!» — подумал он. Ким закрыл обратно дверцу транспорта и быстрым шагом направился к ней, пока снова не решила сбежать. — Привет! — поздоровался Тэхен с «незнакомкой». Но оставалось лишь выведать ее имя, чтобы хоть как-то к ней обращаться. Сохюн закончила учебу незапланированно раньше времени. Последнюю пару отменили буквально за пятнадцать минут до начала. Конечно, студенты этому известию обрадовались и направились каждый по своим делам. Со собиралась с друзьями пойти в кафе неподалёку, а потом в библиотеку, чтобы готовиться к скорому экзамену. Но мысли девушки блуждали далеко от учебного процесса. Она думала о сообщении, полученным три дня назад. Скорее всего это был тот парень из клуба. Но написать в ответ что-либо Сохюн не решалась. Каждый раз, открывая диалог, она тут же его закрывала, отгоняя от себя глупые, как она считала, мысли. Зачем писать тому, кого ты видела в первый и, наверное, в последний раз? Это не имело никакого смысла. До тех пор, пока она не увидела его прямо перед собой, стоящего и нагло улыбающегося. Так, будто они друзья уже несколько лет. — Привет?.. — неуверенно ответила Хюн, но не из-за того, что стеснялась или испугалась, а от неожиданности. Как он здесь оказался? И как он узнал, что она учится именно в этом университете? — Сохюн, это кто? — спросил высокий и массивный парень — друг и одногруппник Со, Донг Ёль. — Я Тэхен. — и он снова широко улыбнулся, показывая ровный ряд зубов. — друг Сохюн. — наконец узнал ее имя. Он только заметил этого ”друга” девушки. До этого всё его внимание было приковано к золушке. — Никакие мы не друзья. Пошли Ёль. — Сохюн гордо вздернула подбородок и прошла мимо мужчины. Хотя внутри всю трясло от волнения и от воспоминаний о их поцелуе. В это время Ёль посмотрел злобно, со всей ненавистью и соперничеством на Тэхена, оценивая его внешний вид и подводя итог для самого себя, что парень какой-то неприятный, бесячий и высокомерный. Тэхен ожидал, что девушка не сразу его примет, но настолько нагло и демонстративно отвернуть от него нос и пройти мимо, даже не глядя — предположить и не мог. — Эй, ты куда? — Ким догнал девчонку, которая снова хотела от него сбежать. Что за плохая привычка такая? — Эй? Я тебе не подруга, чтобы со мной так разговаривать. — грубо очертила свои границы Хюн, не оборачиваясь на плетущегося сзади мужчины, как провинившийся ребёнок. — Я хотел поговорить! — Тэхен остановился позади нее, крича на всю улицу. Его голос преодолел расстояние между ним и девушкой. Он стоял и ждал когда Сохюн обернется и хотя бы мимолетно взглянет на него. Хюн притормозила, когда услышала донесшееся до ее ушей желание парня. С одной стороны ей хотелось узнать его ближе, а с другой она чувствовала себя неловко. Неловкость была обоснована их поцелуем. Со винила себя за легкомысленность и податливость в ту злосчастную ночь. Она нахмурила брови, прикрывая глаза и кривя губы кверху. Ее переполняла досада, смешанная со стыдом. Хюн разрывалась…. «Будет странно, если я уйду. Но и странно, что я решу с ним поговорить. Зачем он вообще приперся? Он ко всем так лезет? И что же делать то?» — за ту секунду, что девушка стояла, не поворачиваясь лицом к парню, в ее голове пробежал табун из тысяча мыслей. — Ёль, иди, а я догоню. — Сохюн обращалась к другу, который также выжидающи смотрел на нее. Ему хотелось возразить, взять подругу за руку и увести с собой, но всё, что он смог сделать это кивнуть и пойти в кафе, упрекая себя за нерешительность и слабость духа. Тэхен слегка улыбнулся предстоящей перед ним сценой и подошел к уже одиноко стоящей девушке. — Ну? — Сохюн сложила руки на груди, ожидая речи от парня. — Почему не ответила на мое сообщение? — он решил не давить на Хюн и стать ближе к ней, подступая более аккуратно, тихо и не спеша. — На то дурацкое и странное сообщение? Оно было от тебя? — Со всё еще была враждебно настроена против Тэ. Она не знала почему, но он ее бесил. — Не делай вид, что не поняла от кого оно было. — Тэхену было смешно видеть перед собой маленькую девушку, у которой от злости глаза горели синим пламенем. Тогда в клубе и под лучами софитов она казалась другой. Не хуже или лучше, но сейчас он чувствовал ее своенравность, силу характера и резкость в словах и поступках. Эта девушка точно нелегкая в общении. — Ты пришел сюда, чтобы спросить почему я не ответила на твое сообщение? — спросила Сохюн, выгнув бровь дугой. — Нет, хотел еще и продолжить начатое. — Ким подмигнул ей и в открытую, не стесняясь усмехнулся. Он сложил руки в карман, пытаясь найти что-нибудь в кармане за что можно зацепиться, как за подушку безопасности. Сохюн немо ахнула, поднимая брови от удивления. Если до этого Тэхен ее раздражал, то сейчас она готова на него наброситься и выцарапать лицо. Но она решила спокойно развернуться, не продолжив слушать этот бред. — Да я пошутил же! — крикнул Тэ вслед, пытаясь догнать. — Я таких шуток не понимаю. — резко ответила Хюн, а потом снова остановилась, развернувшись всем телом к парню. — И вообще отстань. Я тогда была пьяна и не знала что делала. Найди себе кого-то другого. — Ну мне ты понравилась. — сказал парень, сам не веря своим же словам. Теперь Сохюн показалась ему еще и серьезной. Может даже строгой. — Это не взаимно. — на лице девушке не было прямого выражения чувств. Нельзя было сказать точно: зла она или в хорошем настроении. Хотя по ее манере общения все становилось ясно. — Грубиянка — шепотом обозвал Тэхен, еле шевеля губами, чтобы та ничего не услышала, но мимо ушей Со ничего не прошло. Она сделала вид, что не заметила и направилась в сторону ушедшего друга — Ёля. — Так и будешь сбегать? Может дашь мне шанс показать себя? Или тебе нравится тот индюк? — такое обзывательство он придумал для парня, которого видел впервые. — А ты так и будешь преследовать человека, с которым просто поцеловался один раз? И кто мне нравится или нет — не твое дело. — Хюн не сбавляла темп ходьбы. Она чуть ли не бежала. Ее сердце безумно колотилось, но вид у нее был абсолютно безразличным и безучастным. — А вот про шанс ничего не сказала! Я не отстану пока ты не согласишься! Я же красив, целуюсь хорошо и в других вещах неплох… Сохюн шла молча. Она решила просто игнорировать Кима, надеясь, что ему надоест и он уйдет. Но с ним просто не получится. — Ты хочешь, чтобы я за тобой побегал? — спросил он, основываясь на своем опыте с девушками. Почему-то дамы любят дразнить мужчин. И причина такого поведения остается для него загадкой. Со не ответила, также придерживаясь тактики жесткого игнора. Когда молодые люди подошли к кафе, в котором сидел Ёль и изводился грязными догадками. Сохюн повернулась, чтобы убедиться, что ее план сработал, но какого же было ее удивление, когда она увидела в пяти шагах от нее плетущегося за ней назойливого парня. — Я же сказал, что не отстану. — Тэхен широко и нагло улыбнулся из-за чего у девушки кровь закипала в жилах. В анимированных фильмах ее бы изобразили, как чайника, которого разрывает из-за воды, которая вскипела уже очень давно, но никто не выключал огонь. — Ладно! Одна встреча и не более! Даже мыслей не допускай, что между нами что-то будет. — Хюн пригрозила Киму указательным пальцем и быстро зашла в кафе, оставляя его один на один с собой и с переполняющими идеями их скорого свидания. Тэхен еще шире раскрыл свою губы, щуря при этом глаза от удовольствия, как кот, наслаждающийся ласками хозяина. Он был рад своей маленькой победе. Девчонки так только говорят, а потом он наслаждается их обществом, но не за увлекательными беседами о бытие. 21 октября 2018 год. Ким Сокджин мужчина 24 лет жил один в большой и совсем неуютной квартире. В интерьере преобладал минимализм: стены везде одного цвета, собственно, как и полы; диваны и кресла кожаные черного цвета, большой стеклянный журнальный столик; шкафы молочного цвета и серые занавески. Кухня также была теплого белого цвета и большой обеденный стол в тон, за которым Джин трапезничал чаще всего в одиночестве. А его личная спальня ничем не отличалась от общей обстановки. Удивлял лишь размер кровати: она была огромной с широкими двойными матрасами. На стенах во всех комнатах висели коричневые часы, но ни одной картины или фотографий не наблюдалось. Джин собирался на деловую встречу с друзьями. Их всё не отпускал вопрос о бизнесе, который потерял уже всю надежду на успешное завершение. Мужчина был в самом лучшем расположении духа, несмотря на провальные переговоры с партнерами и учащенными разборками в нотариусе и адвокатами. Причина такого удовлетворенного настроения был новый статус в его личной жизни: теперь у него есть девушка, от которой он без ума и ему хочется проводить с ней всё больше и больше времени наедине. Сокджин подъехал в арендованный им офис под юридическую контору. Судя по припаркованным рядом машинам, Хосок и Намджун уже были на месте, ожидая запоздавшего друга.***
— Давайте закажем что-нибудь поесть? Мы тут торчим уже пятый час, но всё бестолку… — Хосок взмолился перед друзьями, которые продолжали спорить о рабочих вопросах, не приходя к единому решению. От ужина никто не отказался и они решили заказать горячей курочки с пивом. — Как там Джуён? Мы давно не виделись. — начал разговор Джун. Ему было любопытно, что происходит в жизни его друга в любовной сфере. Джин не особо распространялся о своей личной жизни. — С ней всё замечательно. У нее учеба целыми днями, еще и работа дурацкая. У нее времени даже на меня нет. — Джин громко выдохнул, давая понять, что огорчён таким распорядком дел. — Даже на тебя? Вы что встречаетесь? — Хосок подавился кусом грудинки, не веря тому, что Джин начал с кем-то встречаться, будто это невозможно. — Да, мы уже неделю как вместе. Мне даже не верится в это… — Нам тоже не верится, Джин, учитывая, что у тебя уже есть невеста. Ты с ума сошел? — Намджун умел напоминать не о самых приятных моментах жизни Сокджина. Он был удивлен не меньше Хосока, так как судьба друга была решена еще, когда он был ребенком. Его родители нашли прекрасную, по их мнению, партию для своего единственного сына: она была из хорошей, обеспеченной семьи, подстать статусу Кимов. Также внешностью была не дурна и имела американское образование, что говорила о ее высоком интеллекте. Джин всё отнекивался от встречи со своей «невестой», ссылаясь на забитый график. Но скоро у родителей лопнет терпение и он чувствовал, что они прижмут его к стенке, заставив познакомиться с девушкой. Этого он боялся больше всего, но избежать участи невозможно. Джин всё думал как им преподнести Джуён как возможную даму его сердца и жену, но все идеи казались нелепыми и постыдными. Он волновался, что ни мама, ни папа ее не примут, не дав свое добро. А благословение родителей было для него одним из самых важных пунктов. Он не мог идти против воли тех, кто вырастил, воспитал, кормил и обеспечил всем нужным и ненужным, его. — Я как раз думаю над тем как их познакомить. Но рановато что-то. Боюсь Джуён испугается. — поделился переживаниями Сокджин, оглаживая свои волосы назад. Он рассчитывал на поддержку друзей. — А у вас типа всё серьезно? — успокоившийся Хосок, с полным ртом едой, задался вопросом, озвучивая его для всех присутствующих. — Ну типа, наверное… — Сокджин передразнил Чона. — Вы уже спали? — смеясь поинтересовался Джун. — Тебя только это интересует? — Джин раздражался от нахлынувших, как волна, на него вопросов. Что за дурацкая привычка лезть к нему в штаны? — Нам же просто интересно. Ты чего такой возбужденный? — Хосок не стал сидеть в стороне, защищая своего второго друга, который и сам был в шоке от настроя Сокджина. — Нет, мы не успели еще. — с досадой ответил он. — А я думал вы уже давно… Вы же познакомились больше полугода назад, если я не ошибаюсь… — Намджун приложил руку к подбородку, мысленно делая вычисления о количестве месяцев их знакомства. — Нет, я знал, что ты терпеливый, но настолько… — Хосок расширил глаза, приподнимая брови от удивления. — А я должен был ее повалить и изнасиловать что ли? Что за бред вы несете? — Джин оттолкнул от себя еду и потянулся к алкогольному напитку. Его возмущение уже определялось в громком и низком голосе. Друзья засмеялись, отрицательно качая головой. Они поняли, что вопросы были неуместны и перевели тему на более нейтральную позицию. — Ладно, мы поняли. А что насчет невесты? — подошел Джун с другой стороны. — Она мне не невеста. — Сокджин встал с дивана и прошел к окну, смотря на проносящиеся мимо машины. — А что ты будешь тогда делать? Как объяснишь родителям, что их двадцати четырёхлетний план провалился? — Хосок лишь нагнетал обстановку своими неудобными расспросами. — Я не знаю, ребят. Не знаю… — не оборачиваясь и с горестью ответил Джин. Он и вправду не знал что делать. Их отношения с Джуён только начались, а проблемы нарастали как снежный шар. Он находился на перепутье. Что ему делать с девушкой, которая действительно ему нравилась и с девушкой, которую он в глаза не видел? Естественно ему хотелось быть с Джуён и представлять совместное будущее, но прежде Джин не перечил родителям. И заявлять о своем голосе в 24 года было страшно, волнительно и до жути любопытно чем всё это может обернуться. 3 января 2019 год. Молодой парень медленно открыл глаза, прищуриваясь от яркого света, проникающего в комнату из окон. Рука потянулась к тумбочке, на которой лежал телефон — виновник пробуждения. Устройство разрывало от входящих уведомлений: инстаграм, чаты с друзьями, семьей, одногруппниками, спам и другие не волнующие оповещения. Голый по торс молодой человек выключил телефон, переворачиваясь в кровати на спину. Его ноги были покрыты легким и совсем не греющим одеялом. Мужской пресс оголился, показывая себя во всей красе. Он громко промычал, вытягиваясь в струнку, пытаясь привести себя в тонус. Но просыпаться не хотелось. Сейчас хотелось понежиться в тёплой постели, досматривая прекрасный сон. Соседнее место пустовало, отдаваясь холодом. Значит девушка ушла давно. Парень перевел тело в сидячее положение, поставив ступни на холодный пол. От резкого перепада температуры дрожь пробила по всему телу. Он еле поплелся к ванной комнате, все еще не решаясь полностью открыть глаза. Еще не привык к свету. Чонгук посмотрел на свое отражение в зеркале и ужаснулся своему виду. Он не выглядел как парень, которому 21. Если бы у кого-то спросили сколько Чону приблизительно лет, то все безоговорочно ответили: «старше 25…». Выглядел он не важно: волосы сильно отрасли, бесконтрольно вылезающие по разные стороны, легкая щетина, сигнализирующая, что давно пора побриться, бледные губы и яркие синяки под глазами. Тело тоже выглядело ужасно, по мнению парня: весь исхудавший, потерявший сухость пресса, тонкие руки и ноги. Длинный, бледный, ходячий труп. Именно так Чонгук описал себя. Он никогда не был плох собой, но видя свое отражение, он чувствовал себя уродом. Каким образом он пришел к этому? Где свернул не туда? Когда сделал неправильный выбор? Но меняться желания тоже не было. А зачем? Для чего или кого? Для себя? На себя ему было плевать. Для своей девушки? Так он ее ненавидел. Родители примут его таким какой он есть, а друзьям нет дела до его внешних данных. И кто остается? Да в принципе никого у него и нет. Мама и папа остались в старом городе… И на этом список важных людей можно закончить. Чонгук продолжал стоять перед зеркалом, пылая ненавистью к себе. Да перед ним его тело, лицо, но не он. Это не он. Он не такой. Он потерял себя. Потерял где-то по дороге. Выронил важную гаечку, шпунтик, саморез из целого механизма. Сейчас это не он, это кто угодно, но не он. Парень смотрел не моргая, пытаясь отыскать ответы. Но ответов никто не даст. Его глаза стали чернее черного, поглотив за собой прежний блеск и живость. Чонгук принял душ, обжигающий до боли водой. Но физическая боль не ощущалась из-за переполняющих мыслей в голове. Они сменяли друг друга, одна за одной, долго не задерживаясь. Чон делал привычные вещи на автомате, не задумываясь что за чем следует. Он вышел из выпаренной ванной абсолютно голый, даже не вытерев себя от капель воды. И снова резкий перепад температуры заставил его вздрогнуть, но одеваться или укутываться в одеяло, полотенце не стал. Чонгук посмотрел на черные настенные часы, показывающие двенадцать дня. Он подогрел в микроволновке себе вчерашний ужин, налил кофе и сел медленно завтракать. Но и кусок блюда в горло не лез. Чон ел на автомате, давясь и чуть ли не вырывая всё обратно. Зачем он продолжает пихать это в себя? Зачем заставляет? Он и сам не знал. Просто ел, потому что так надо. Чтобы жить — надо питаться. Вот и питался. Тишину в квартире нарушали лишь цокающие часы, издающие звук при смене секундной стрелки. Звук был настолько раздражающим, что парень резко встал со стула, потянулся к ним, силой снял и швырнул о пол. Не рассчитав силы, часы разбились, а обломки отлетели в разные стороны. Чонгук сел как ни в чем не бывало за стол, продолжая давиться едой и запивая всё горьким, остывшим кофе. На его лице не вздрогнула ни одна мышца. Он оставался абсолютно безразличным к происходящему вокруг. Голова трещала по швам из-за непрекращающихся внутренних споров. «Что со мной? Чего я хочу? О чем мечтаю? Кому я нужен? Кто мой друг, а кто враг? Я хороший человек? А вдруг плохой? Наверное, плохой. Или все же хороший? Блять! Как меня всё бесит! Чонгук, держи себя в руках! Возьми себя в руки! Возьмись за ум! Ты потерялся! Потерялся в этом безумстве! А может это я стал безумен? Хотя нет, почему я безумен? Я нормальный…или нет… Кто я?! Кто я?! Кто?!» Чонгук поставил локти на стол, опустив голову между рук и дергал себя за волосы. Он слегка бил себя то по голове, то по лицу. Внутри всё полыхало синим пламенем. Внутри уже ничего не осталось. Пустота, бездна, черная дыра, марианская впадина…. «Кто я?» — Чонгук, почему ты сидишь весь голый? — из сознания парня вырвал писклявый и до злости знакомый голос. Лучше бы он не знал его! Лучше бы никогда не слышал! Чонгук продолжил сидеть на прежнем месте, не сдвинувшись ни на миллиметр. Нана тихо положила пакеты на пол и на цыпочках подошла в плотную к парню. Она прокрутила его к себе, занимая место между ног. — Что с тобой происходит, Чон? Ты сам не свой. — шепотом произнесла она. Нана была взволнована поведением своего парня. Раньше он не был таким. Раньше Чонгук всегда улыбался своей лучезарной улыбкой, рассекал комнату звонким смехом, заставляя и других присоединиться к нему, шутил с поводом и без, искал любые причины показать свою смелость, неусидчивость и способности, хвастался своими мускулами, силой и умелостью. Сейчас от прежнего жизнерадостного парня ничего не осталось, кроме безжизненной оболочки. Перед Наной сидел другой человек. Человек, которого никто из старых знакомых и друзей не узнает. Его с трудом и родители признают. — А когда я был свой, Нана? — Чонгук поднял безразличный, стеклянный взгляд на На. Вопрос был риторический. — Что ты имеешь ввиду? Вставай, не дури, оденься, пожалуйста. В квартире холодно. Ты заболеешь… — девушка потянула парня, хватая за предплечье, но была недостаточно сильна, чтобы его сдвинуть. — И пускай… — Чон отдернул руку как ошпаренный. Кипяченая вода, которой он мылся утром была не настолько обжигающей, как прикосновения омерзительной для него девушки. Нана отошла от мужчины и случайно наступила на пластиковый осколок от сломанных часов. Она оттянула ногу. — Что ты сделал? Зачем? — Нана, ничего не понимающе, согнулась пополам, чтобы убрать за разбушевавшимся парнем. Но от того бешенства сейчас ничего не было. Чонгук загляделся в одну точку, не отрывая пустого взгляда. — Не пугай меня…пожалуйста, скажи что-нибудь. Не молчи… — Я уже сказал тебе всё, что хотел. Больше мне нечего сказать. — мужской голос был ровным и безучастным. Душой и мыслями он бродил где-то там, но телом был тут — на кухне. — Если ты обиделся на то, что я вчера назвала твоих друзей бездельниками, то извини. Или что я позвала рано тебя домой? Извини! — быстро проговорила Нана, не прерываясь на дыхание. Она извинялась за всё, не осознавая своих ошибок. Что она сделала не так? Чонгук закатил глаза. Если до этого он был относительно спокоен, то в данный момент взбешен до чертиков. — Блять! Нана ты дура или умственно отсталая? — Чонгук встал со стула и большими шагами направился в комнату. Нана бросив вещи в руках и побежала за ним. Чонгук распахнул дверцы шкафа и надевал первое попавшее под руки. — Ты куда? — Не твое дело. — грубо ответил Чон. — Мое! — голос Наны задрожал при виде того, как парень собирает портфель вещей: пара боксеров, черные спортивные брюки, белую футболку и темно-зеленый свитшот. — Что ты делаешь? Нана вырвала из его рук одежду и аккуратно, складывая обратно в шкаф. Чонгук снова взял ту же кофту и судорожно пытался засунуть ее в сумку. Но девушка была неуклонна. Она подошла к парню и потянулась к его руке, чтобы снова выхватить вещи. Чонгук отбросил вещь и с силой толкнул Нану в грудь, от чего та с громким стуком упала на пол, приземляясь на таз и ладони. Парень не повел и бровью. Он продолжил собирать свою сумку, будто ничего и не произошло. Нана громко зарыдала, задыхаясь из-за истерики, соплей и боли. — Не реви. Твой папаша тебя сильнее лупил. Ты уже должна привыкнуть. — изо рта Чона вырывалась вся желчь и грязь, что он так долго копил в себе. Слишком долго он откладывал свою жизнь в долгий ящик. Слишком долго он думал о других. Слишком долго он терпел. Слишком. — Ты ужасный! Ты злой! Ты трус! Ты…ты… — сквозь слезы кричала девушка, смотря снизу вверх на парня и тресясь от страха. — Кто? Скажи кто я? Вам всем лучше знать кто я! — мужчина встал меж ног девушки, восседая над ней. Он смотрел на нее самым ненавистным, озлобленным и безжалостным взглядом. — Ты псих! — последнее что сказала Нана. Чонгук резко согнулся пополам и крепко обхватил тонкую женскую шею своей огромной рукой. Он душил девушку, смотря прямо в ее бегающие, испуганные глаза. Лицо Наны обливалось кровью, тем самым краснея. Она открыла рот, пытаясь жадно ухватиться за кислород, но попытка была безуспешной. Чонгук слишком сильно сжал ее дыхательные пути. — Как же я тебя ненавижу! Я убить тебя готов. — выпалил сквозь зубы он. Его оскал был ужасающим, а глаза, как у сумасшедшего. Чонгук отпустил девушку и та отчаянно задышала, хватаясь за место удушья. — Не жди, любимая. Я уезжаю по делам. А когда я вернусь, то мы продолжим начатое. Я тебе обещаю. — Чонгук сказал это с улыбкой на лице, будто не душил человека секундой раннее. Но та была не улыбка, а оскал дикого животного. Нана сидела на том же месте по среди пустой комнаты, хватаясь за воздух, как рыба на суше. Горло першило и подступал кашель. Потемки сознания Чонгука для нее всегда были и остаются загадкой. Она никогда не могла предугадать, что выкинет Чон на этот раз. То он был мил с ней, то холоден, как лед, то ненавидел, то пытался наладить контакт. Прежде он никогда не поднимал на нее руку, пытаясь быть чутким. Но когда агрессия подступала к лицу, а желваки пульсировали от нервного возбуждения, Чонгук уходил в себя и из дома. Он гулял по паркам, выпивал в барах или шел к друзьям курить и болтать о ерунде в дыме от марихуаны. Нана встала, на трясущихся руках и ногах подошла к зеркалу шкафа и внимательно осматривала шею. На ней отчетливо были видны красные следы мужских пальцев и ладони. Продолжая плакать и, задыхаясь от истерики, обиды и непонимания, она прошла на кухню и стала раскладывать купленные продукты для любимого блюда Чонгука. Час ночи, два, три, семь утра, десять… Любой шорох за входной дверью она воспринимала как возвращение Чона. Но Чонгук так и не вернулся. Нана сидела на том же стуле, что и парень, не шелохнувшись, не отходя даже в туалет, а тем более не засыпая. Перед ней стояла тарелка уже остывшей еды. «Он сказал, что придет. И я буду его ждать..», — подумала Нана, то ли успокаивая себя, то ли оправдывая поступок любимого.