Демон

Элиссон Кэмерон — настоящий демонёнок, хотя с виду и ангел. Всем, кто смотрит на неё, кажется будто она добро во плоти, и они не ошибаются. Вроде бы. Вроде бы — она и улыбается всем встречным, хотя даже им не рада. Вроде бы — она не грубит своим пациентам и знакомым. Вроде бы её небрежно заколотые на затылке волосы и милые глаза создают впечатление наивной невинной девочки, но только это не так. Тринадцать в этом убеждается во время первой же их ссоры. Её милая улыбка превращается в сердитый оскал, а красивые глаза — Реми таких красивых ещё наверное, ни у кого не видела — загораются адским пламенем. И жгут, и жгут, прямо в сердце жгут. И дома Элиссон выгоняет её на диван, хотя на работе все так же продолжает ей подмигивать на людях. И делает это так непринуждённо, что в их мир верит даже Хаус и подмигивает Кэмерон в ответ, пока Реми сгорает изнутри, пытаясь успокоиться. А вечером Тринадцать не возвращается домой, оставаясь ночевать на работе, и срывается посреди ночи в бар, напиваясь там так, чтобы простить её, чтобы не помнить всего того, что сегодня происходило. Зато Реми каждый встречный называет стервой. Хотя это именно она после каждого нового скандала и ночных извинений ведёт Элиссон в кино и в кафе, это она берёт выходной, чтобы прибраться в квартире, она молча собирает с пола осколки разбитых кружек, одновременно успокаивая девушку на диване и говоря, что прощает её, что та ни в чём не виновата. Но ведь на её лице всегда молчаливое высокомерие, значит — стерва. Значит — бессердечная и холодная, и простить она никогда не сможет, значит и отношения с такой красавицей не для неё. И именно у Кэмерон все спрашивают: — И как ты её терпишь? И качают головой непонимающе, пока Реми вновь сгорает изнутри. А Элиссон кивает мило и кротко, мол, так и терплю. И терпение Реми медленно сокращается, как и желание оставаться рядом. Её демонёнок, крашенный в блонд, очередной раз закатывает истерику по непонятному поводу. — Да пойми ты уже, если так будет продолжаться, я уйду, — Тринадцать не кричит, она говорит смело и тихо, и глаза Кэмерон наполняются слезами. — Нет, не надо, — шепчет девушка в ответ. — Я больше не буду. Хедли хмыкает, отводит взгляд и обнимает Элиссон. — Я больше не буду, — повторяет она. — Да, конечно, — отвечает Реми, пытаясь по максимуму утопить сарказм где-то глубоко внутри, и почти сдаётся, но нет. Для неё единственное важное — сохранить что-то близкое близким, а не далёким от себя. Поэтому она глотает едкое «Да, я тебе верю», и отстраняется от девушки в своих объятиях. — Пошли, ляжем спать. У меня завтра смена. *** Утром Тринадцать просыпается так рано, как может, но Кэмерон уже нет в кровати. Реми вздыхает и выходит на балкон. По крыше стучит дождь. Элиссон приходит к ней внезапно и обнимает со спины, накрывая пледом. Она встаёт рядом и ласково тянется своей рукой к её. — Когда ты прекратишь? Да, Хедли знает, что такие вопросы задавать лучше не стоит, но она хочет попытаться, хотя бы раз найти причину или понять, когда всё это прекратится. В конце концов, она и сама частично виновата. Виновата, что так и не ушла, хотя обещала тысячу раз. Виновата, что раз за разом прощала и закрывала глаза. И она чувствует, что просто обязана спросить об этом. — Я больше так не буду, — повторяет Кэмерон, сжимая губы. — Я знаю. Ну так когда прекратишь? Блондинка стыдливо отводит взгляд куда-то вниз и прикрывает глаза, создавая неловкую паузу. — Я не знаю. — Тогда кто знает? Я? — Тринадцать не хочет её обидеть, но вопросы сами встают на кончик языка, сами спрыгивают, сами произносятся вслух из её головы: по крайней мере, так сейчас она ощущает их диалог. — Не знаю. Реми ухмыляется, скидывает плед и уходит в глубину гостиной. Она одевается и выходит из дома, не попрощавшись. Она не хочет так. Но она знает, что вернётся. Вечером, или, может, утром. Поцелует её нежно, как и всегда, бережно поправит волосы, накроет одеялом, а сама сядет в гостиную и будет смотреть тупую передачу на ТВ. — Пока… — проговаривает Кэмерон в пустую комнату после хлопка двери и падает обратно на постель. Реми каждый встречный называет стервой. Так оно и есть. Но Элиссон Кэмерон — настоящий демонёнок.