RUNAWAY

      Порш, учитывая все обстоятельства, был совершенно не в своей тарелке. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким невежественным относительно того, каким должен быть его следующий шаг. Он посмотрел на Порче, лежащего на кровати и спящего. Его красивое лицо было в синяках, слегка посиневшее, с пятнами пурпурного оттенка от свернувшейся крови. Одна нога была обмотана гипсом от колена и ниже. Его запястья были оттенка красного цвета с припухлостями вокруг локтей. Его торс также получил несколько ударов. А Порш даже не знал. Он понятия не имел, что его младший брат был похищен, избит и покрыт синяками. Это выбило его из колеи. Это сводило его с ума.       Порш не мог функционировать. Ему нужно было поговорить с этими людьми. Между ним и ними должна была быть четкая цепочка общения. Че может стать частью их стаи и семьи, но это не означало, что Порш не будет проинформирован. Ему нужно было ясно дать понять этому глупому Киму, что он должен быть проинформирован, если Че хотя бы чихнет в ближайшем будущем.       Говоря о Киме, Порш не мог поверить, что он ударил самого молодого Терапаньякуна. О чем, черт возьми, он думал? На самом деле так оно и было, он не думал. Он потерял рассудок, когда какой-то парень по имени Арм позвонил ему, чтобы сообщить о Че. В довершение всего, эти чертовы охранники пытались помешать ему войти в медицинское крыло, ожидая разрешения, как будто ему было не все равно. Все это в конечном счете привело к взрыву, и это тоже в лице Кима. Часть Порша знала, что идиот заслужил это, другая часть признавала, что его действия могут привести к пулевому ранению.       Порша все еще трясло, он ожидал, что кто-нибудь придет и затащит его в одну из камер за его дерзость, он почувствовал враждебность, повышение альфа-феромонов от Кима, Вегаса и Кинна. Он был шокирован тем, что последние двое не произнесли ни слова и не наказали его, пока он говорил. Оглядываясь назад, можно сказать, что это не имело бы значения. Он бы все равно сделал то, что сделал, Йок и его друзья часто говорили ему, что его инстинкты самосохранения почти угасли.       Порш тоже не смог разобраться в сделке Танкхуна. Почему альфа остался в стороне? Когда Порш был ребенком, после инцидента с похищением, Танкхуна редко видели. Ходили слухи, что бывший наследник семьи пережил ужасную травму. Однако этот Танкхун был разительно другим. У него был талант к драме, и он, казалось, не прятался, вместо этого, если судить по его манере одеваться, он купался во внимании. У Порша голова шла кругом, когда Танкхун драматично вздохнул и встал.       — Я должен сейчас уйти, — Танкхун выглядел действительно разочарованным такой перспективой, — я хочу остаться, но я не могу пропустить повторные показы «kdrama». Порш, если тебе что-нибудь понадобится, попроси Пита, — и тогда альфа издал вопль, — эй, Пит!       Это был телохранитель, который вроде как помогал Поршу? На самом деле этот парень был единственным, кто не боролся с ним слишком активно.       — Оставайся здесь и убедись, что и о Порче, и о Порше позаботятся. Они наши родственники, — даже если альфа говорил что-то простое, в его диалоге это звучало драматично. Серьезно, что случилось с Танкхуном?       После этого Порш остался в комнате наедине со своим братом. Это было самое худшее. Он был внутри комплекса Терапаньякунов, Порче лежал здесь раненый. Даже его худшие кошмары казались детской забавой по сравнению с этим. После встречи Порш хотел избегать Кинна, он не хотел снова и снова бередить свою вечно свежую и болезненную рану, вступая с ним в контакт. Он также не хотел рисковать тем, что его узнают. Но Кинн был в этой комнате раньше. У его альфы в руке был пистолет, направленный в его сторону.       Порш ненавидел, что это повлияло на него. Кинн приказал убить его однажды, зная о том, что они были парой, теперь он был для него еще более незначительным.       Порш также ненавидел тот факт, что, несмотря на то, что он был хорошо осведомлен обо всем, часть его чувствовала себя преданным.       Разве альфы не должны были помогать своим омегам, когда те были в беде?       Разве они не должны были защищать их?       Разве они не должны были успокаивать их, когда они сходили с ума, в то время как один из членов их стаи был ранен?       Порш глубоко вздохнул, когда одинокая слеза скатилась по его лицу. Он знал реальность своего положения. Он давно смирился с этим. Но, глядя на состояние Че и возвращаясь в поместье семьи Терапаньякун, в присутствии своего альфы, он неохотно признавал, что это было тяжело. Он сделал еще один глубокий вдох, но он застрял у него в горле, заставив его задохнуться, когда вырвалось рыдание.       Порш разрешил это. Он позволил себе немного погрязнуть в жалости к себе, потому что скоро Че должен был встать. А потом ему нужно было позаботиться о нем.       Порш взял ушибленную руку своего брата в свою и, положив голову на локоть, беззвучно заплакал.       Следующие два дня прошли для Порша довольно однообразно. Он ждал у постели Че, пока его младший брат приходил в сознание и снова терял его. В основном он лгал, когда угрожал Киму насчет того, что уйдет с Че. Но этому альфе не нужно было этого знать. Доктор регулярно проверял Че, сообщая, что его организму просто требуется время, чтобы исцелиться и справиться со всей болью.       К Порче, на удивление, было много посетителей. Сам Кхун Корн посетил Порша, он почти не разговаривал с ним, просто заверил его, что они обо всем позаботятся и не допустят, чтобы это повторилось. Потом был Танкхун, он появлялся в самое странное время, в еще более странных нарядах. Но Порш был благодарен, хаотическая энергия альфы заполнила тягостную тишину. Его телохранитель, этот парень Пит, дал Поршу комплект одежды и забрал его старую одежду, купил ему еды, которая в основном оставалась нетронутой. Ким появился на следующий день днем, он выглядел ужасно. Он почти ничего не говорил, но устроился на диване и остался там.       Шел третий день, по словам доктора, Че должен был проснуться с минуты на минуту. И Порш, и Ким не могли оторвать глаз от спящей фигуры омеги. И тут Порш почувствовал запах — насыщенный и глубокий аромат бурбона и кофе. Кинн здесь. Пару минут спустя, Ким тоже почувствовал его.       — Кхун Кинн хотел сообщить вам, что он вернется через тридцать минут, — сказал Пит, заходя внутрь несколько минут спустя. Порш только пожал плечами. Он все равно надеялся, что его оставят в покое. Он не мог расслабиться в присутствии Терапаньякуна.       Он услышал отчетливый вздох.       — Я не хотел этого делать, — пробормотал Пит, и Порш поднял глаза, чтобы увидеть, как альфа пристально смотрит на него, — послушай, я не хочу вникать в то, что происходит, но такими темпами ты сам окажешься в больнице.       — Просто оставь меня в покое, — пробормотал Порш. У него действительно не осталось никакой энергии.       — Вы знаете, сэр, если вы планируете продолжать в том же духе, то не сможете помочь своему брату. Здесь не так много омег, а тем более тех, кто является членами семьи. Кхуну Порче понадобится, чтобы кто-то был рядом с ним, когда он проснется. Избавьте меня от того, что я переступлю границы дозволенного.       Порш поднял глаза на мужчину. Пит казался нормальным альфой, как и все остальные телохранители в доме. Но он был единственным, с кем Порш столкнулся, от кого не пахло враждебностью. Каким-то образом, даже если бы они подрались, Порш умудрился не разозлить Пита. Танкхун, очевидно, не в счет.       — Я не могу есть это травяное дерьмо, — наконец признался Порш, указывая на предполагаемый обед, который ему принесли. Это пахло пресно и выглядело как зеленая слизь.       Пит, казалось, обдумывал его слова.       — Я могу спросить поваров, что еще было приготовлено, или вы можете попросить конкретное блюдо.       Повара? Порш внезапно был вынужден вспомнить, как усердно работала его мать, он не хотел увеличивать чью-либо нагрузку. Он не мог этого сделать только потому, что теперь все изменилось.       — Нет, — твердо ответил Порш, — могу я сварить несколько яиц для себя?       Пит, казалось, был удивлен этой просьбой.       — Конечно. Это можно устроить, сэр, — сказал телохранитель, снова становясь профессионалом. — Пусть Ким придет и только потом я уйду.       Это оказалось правильным решением. Прогулка вокруг заставила Порша почувствовать себя, по крайней мере, немного легче. Он был совершенно измотан. Умственно и физически. Он даже не мог нормально ходить, немного спотыкаясь. Пит, телохранитель, который следовал за ним, фактически повел его на кухню.       — Может быть, вам стоит сесть и позволить поварам делать свою работу, — мягко предложил Пит. — Я не хочу навязываться, — сказал Порш.       Еда определенно помогла, Порш уже чувствовал себя лучше, когда снова занял свое место у постели Че. Его голова болела меньше, и не было ничего такого, что не смог бы полностью вылечить хороший ночной сон. Он посмотрел на своего брата, лежащего на кровати, и если бы не уродливые синяки, он мог бы легко поверить, что у Порче был один из его приступов спячки. Его младший брат мог быть ленивым сопляком, когда хотел им быть.       — Я позаботился о людях, которые причинили ему боль, — заговорил Ким через несколько минут. Это были первые несколько слов, которые он сказал Поршу после удара, у альфы был очевидный след на левой щеке, который определенно заживет через некоторое время, — я лично позаботился о том, чтобы каждый из них пострадал.       — Мне тебя похвалить и по головке погладить? — возразил Порш.       — Я хочу извиниться, — тихо пробормотал Ким, подходя и становясь по другую сторону кровати Че, — я виноват, прости. У меня нет оправданий, это моя вина, и я обещаю, что сделаю свою работу лучше, — от альфы пахло сожалением. Порш легко заметил, насколько расстроенным был запах Кима за последние пару дней. Его обычный аромат цитрусовых и сосны был испорчен, показывая, насколько грустным и расстроенным был альфа.       Порш глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.       — Послушай, Ким, Порче собирается выйти за тебя. Вы любите друг друга, блядь, вы запечатлены. До сих пор твоя история была довольно милой, я понимаю, но брак и совокупление — это еще одна игра в мяч. Часть меня хочет верить, что ты никогда не позволишь, чтобы с Че что-нибудь случилось, или, по крайней мере, если что-то пойдет не так, это будет не из-за отсутствия попыток с твоей стороны, но, говоря это, такая ситуация никогда не должна возникать. Ты должен был быть готов. Ты должен был предвидеть, что это произойдет. И ты должен был немедленно сообщить мне, — он сделал паузу, чтобы до Кима дошло, — всякий раз, когда я ввязывался в дерьмо, я обязательно принимал меры, чтобы Че не получил травм из-за меня. Это называется ответственность. Это называется забота о ком-то. И это именно то, о чем я прошу тебя после того, как ты выйдешь замуж за моего брата. Если это случится снова или я поверю, что ты неспособен защитить моего брата, я заберу его. Я заберу его, независимо от того, запечатлелись вы, или спарились, или даже если вы обреченная пара, — Порш дал понять о своей убежденности, выпустив свой запах, запах горелого сильнее и свирепее по сравнению с запахом альфы. Он имел в виду каждое слово и хотел, чтобы Ким это знал.

———

      Порче наконец проснулся той ночью, он был немного дезориентирован, но в основном с ним все было в порядке. Врач пришел проведать его и заявил, что все в порядке, это заставило Порша вздохнуть с облегчением. Он все еще предпочел бы Че без синяков, но это было лучше, чем Че без сознания. И Ким, и он сам не отходили от него ни на шаг. И Че засиял от радости от такого внимания.       Порш мысленно застонал, услышав этот голос. Он наблюдал, как Танкхун снова прибыл в эксцентричном наряде, когда получил известие о пробуждении Че.       — Слава Богу, ты проснулся, — альфа плакал фальшивыми слезами, неловко похлопывая Порче по бедру, который сам выглядел неуверенным в том, что делать. Затем Танкхун пустился в ужасное описание телевизионного шоу, которое он смотрел, и хотел, чтобы Че тоже посмотрел его. Порш не мог не восхищаться терпением своего брата, когда тот слушал эту чушь.       Он был слишком занят, закатывая глаза, когда Ким вернулся в комнату после встречи с доктором, ведя за собой Кинна. И вот так просто Порш не мог дышать. Он не сталкивался с Кинном с того дня, как прибыл сюда. В то время он был не в том состоянии, чтобы бояться его, но теперь это поразило его. Дерьмо. Ему нужно было убираться отсюда. Ему нужно было выбраться из комплекса, вернуться в безопасность своего дома, подальше от семьи Терапаньякун, в целости и сохранности. Но потом его взгляд упал на Порче, он никак не мог оставить своего брата. Он должен был признать, что Порче получал первоклассный уход в медицинском крыле.       Дерьмо. Что, черт, он собирался делать?       — Пи’Кинн, — Порче, совершенно не подозревавший о своем внутреннем смятении, поприветствовал альфу.       — Как поживаешь, Че? — голос Кинна не был похож на мягкий музыкальный голос Кима или высокий голос Танкхуна, наполненный драматизмом, он был немного грубоватым, как будто альфа только что вернулся с крикливого матча.       — Я в порядке, спасибо, — Порче ответил, откуда его брат знал эти идеальные манеры? Иногда Порш не мог поверить, что он вырастил его.       — Ну, я думаю, вы, ребята, собираетесь говорить о скучных вещах, и мой воздух будет загрязнен, так что я собираюсь уйти. Пока, маленький Порче, давай поговорим о свадьбе и прочем в следующий раз, — сказал Танкхун, отряхивая свое длинное пальто и направляясь к выходу.       — Подожди, Пи’Кхун, — позвал мягкий голос Порче, — я хотел кое о чем поговорить с тобой после того, как Ким расскажет нам, что сказал доктор.       Танкхун остановился и сделал вид, что с глухим стуком сел на диван. И Кинн, и Ким не обратили на него никакого внимания.       — Ну, доктор сказал, что твои раны хорошо заживают, — Ким вздрогнул, — тебя продержат здесь максимум день или два, а потом выпишут, — затем альфа повернулся к Кинну.       — Я хотел бы кое-что предложить, — сказал Кинн, за чем последовала минута молчания. Если бы не толчок Че, Порш не посмотрел бы и не понял, что альфа смотрит на него, обращаясь к нему.       — Да, — Порш прочистил горло, а затем добавил, — Кхун Кинн.       — Я уверен, что мы не хотели бы повторения того, что произошло, поэтому я решил, что у вас дома должна быть охрана. Там будут размещены наши самые надежные телохранители. Я имел в виду, когда сказал, что безопасность Порче — наш приоритет номер один. Мы просто хотели узнать ваше мнение по этому поводу.       — Разве это вообще имеет значение? — Порш сказал, смирившись, он знал, что это неизбежно, и приветствовал это, даже если это то, что потребуется, чтобы защитить Че от этих новых угроз, — ты все равно будешь делать то, что хочешь.       — Или он может остаться здесь, — выпалил Ким, — я имею в виду, что это вариант. Че был бы в большей безопасности здесь, с таким количеством телохранителей, буквально находящихся в комплексе, — он пробормотал последнюю часть, когда Порш впился в него взглядом.       Было очевидно, что предпочел бы Ким. Но собирался ли Порш упустить Че из виду? Ответом было очевидное «нет». Он собирался сказать то же самое, но Че перебил его.       — А как насчет свадьбы? — спросил Порче.       — Что насчет этого? — спросил Ким.       — Мне снимут гипс до тех пор? — спросил Че, с отвращением глядя на свою забинтованную ногу.       — Кого это волнует? — Порш не мог не спросить.       — Я хочу хорошо выглядеть, когда выйду замуж, Хиа, — решительно заявил Че.       — Ты будешь хорошо смотреться даже с мешком для мусора. Не позволяй какому-нибудь симпатичному альфе, который больше заботится о своем уходе за кожей, говорить тебе обратное, — сказал Порш, бросив свирепый взгляд в сторону Кима.       Ким сглотнул.       — Конечно. Ты все равно будешь хорошо выглядеть, Че.       — И на нем нет мешка для мусора, — пропищал Танкхун со своего места на диване.       — Я не хочу плохо выглядеть перед Кимом, — сказал Че, глядя на Порша, — я хочу хорошо выглядеть, потому что я выйду замуж только один раз, и я хочу, чтобы это был лучший день в моей жизни. Так мой гипс все еще будет там?       — Врач сказал, что тебе снимут его через пять-шесть недель, если все пойдет хорошо, у тебя не будет гипса в день свадьбы, Че, — Ким улыбнулся, счастливый сообщить свадебные новости.       Это не дало ожидаемого результата. Порче посмотрел на Кима, а затем на Порша, и его глаза начали слезиться.       — Черт, Че, что случилось? — сказал Ким, опускаясь на колени рядом с кроватью, чтобы посмотреть на омегу на уровне глаз.       Порш тоже был встревожен.       — Че, скажи мне, что случилось. У тебя что-то болит? Может, нам вызвать врача?       — Твоя рана открылась? — Ким тоже поинтересовался.       — Ой, заткнитесь оба, — рявкнул Че, и слезы потекли из его глаз, Порш мог только смотреть на своего якобы вежливого брата, — разве ты не видишь, что все испорчено. Все идет не так, как надо. Я должен был подготовиться к свадьбе и узнать о своих обязанностях. Но сейчас я не смогу этого сделать. О Боже, я буду полным неудачником.       Порш в ужасе наблюдал, как его брат произносит эти слова.       — Нет, ты никогда им не будешь. Ты совершенен. Все будет идеально.       — Как это может быть, если я плохо готовлюсь? — Че всхлипнул, когда Ким осторожно сел рядом с ним и взял его за руки.       — Это то, из-за чего ты беспокоишься? — спросил Порш, — тогда просто отложи свадьбу, — его комментарий был встречен одинаковыми взглядами со стороны обоих будущих мужей, — что? — невинно сказал он, — разве это не логичный поступок?       Порче посмотрел на него и начал, уже вовсю, плакать.       — Хорошо. Прекрасный Че. Моя вина. Очевидно, что это не вариант, — Порш успокаивал своего младшего брата, держа его руку между своими. Казалось, это сработало.       — Что мы собираемся делать, Ким? — Порче вернулся к сетованиям по поводу свадьбы.       — Мы можем нанять организатора мероприятия, — предположил Ким.       — Нет! — Порче немедленно отверг эту идею, — я не собираюсь доверять какому-то незнакомцу событие моей жизни.       — Знаешь, я хотел сделать это сам, — прошептал Порче, — свадьба моей мечты. Я хотел, чтобы все было долго и счастливо. После всего, через что я прошел, через что прошли мы и через что прошел Хиа, этот день должен быть идеальным. Как начало прекрасного начала, новой главы.       Порш увидел, как слегка раздраженное выражение лица Кима полностью сменилось полным обожания и понимания. Ему самому захотелось растаять от слов Порче. Если кто и заслуживал идеального «долго и счастливо», так это его брат, и он позаботится о том, чтобы Че получил то, что заслуживает.       — Тогда расскажи нам, Че, — сказал Порш, и на его лице отразилась решимость сделать своего брата счастливым, — что я могу сделать, чтобы все было хорошо? Скажи мне, и все будет сделано.       — Да, я тоже это сделаю, ты знаешь, — Ким кивнул, поглаживая плечи Че, — просто назови это любовью.       Порче перевел взгляд с них двоих, а затем также на Танкхуна и Кинна. Порш проигнорировал остальных, его взгляд был прикован к своему брату, у которого были следы слез на щеках и мокрые глаза. Порче встретился с ним взглядом.       — Я чувствую, что какое-то время мне будет не совсем хорошо, — признался Порче, его лицо исказилось от боли, и Порш мог поклясться, что он тоже чувствовал фантомную боль, — итак, чтобы я мог участвовать во всех приготовлениях к свадьбе, мне нужно быть здесь, в комплексе Терапаньякун, чтобы я мог убедиться, что все в порядке. Кроме того, таким образом я смогу изучить свои обязанности и ознакомиться со всем.       Порш впитал эти слова. Он посмотрел в глаза своему брату. Он дал слово, что сделает все возможное, чтобы сделать его счастливым, в том числе и отпустит его. Он просто не ожидал, что их время закончится так скоро.       — Хорошо, — сказал Порш, и это единственное слово тяжело повисло у него на языке, даже произнести его вслух было невыносимо. Он вздохнул. Он сделал это. Он сделал то, что нужно было сделать, чтобы сделать Че счастливым. Он разберется с последствиями этого для себя позже. Краем глаза он увидел, что Кинн и Танкхун кивнули в знак согласия, в то время как Ким, этот ублюдок, широко улыбался. Если он продолжит в том же духе, скоро у него на правой щеке появится такой же синяк.       — Это еще не все, — сказал Че, и Порш затаил дыхание, — мне нужно, чтобы кто-то был моими глазами, пока все готовится, пока я прикован к постели. И я никому не доверяю хорошо выполнять эту работу, кроме одного. Я доверяю только тебе, Хиа.       Глаза Порша расширились, как и у Кима, когда он услышал просьбу Порче. По меньшей мере, младший привлек внимание всех присутствующих, когда смотрел на Порша своими большими, полными надежды глазами.       — Ты сделаешь это, Хиа? Ты поможешь мне? Ты останешься со мной, здесь, в поместье, до свадьбы? Пожалуйста, — слова были произнесены мягко, и от них Порш пошатнулся.       Сделает ли он это?       Действительно ли он вернется в то место, откуда бежал годы назад?       Добровольно ли он войдет в то место, где одно его неверное движение означало смерть?       Вернется ли он, чтобы жить в том же месте, где провел свое детство, где они с Че родились и осиротели?       Сможет ли он дышать под одной крышей с Кинном, его альфой, который отверг его? Альфа, который, если узнает правду, убьет его?       Порш не мог сейчас смотреть на упомянутого альфу. Так сильно, как ему хотелось. Он чувствовал, что его сердце и мозг дают одинаковую негативную реакцию, он не смог бы пережить это постоянное напоминание об отказе. Только не снова. Он не хотел, чтобы ему напоминали, что он сломлен и никогда больше не будет целым.       — Пожалуйста, Хиа. Я умоляю тебя, сделай это последнее для меня, — прошептал Порче.       — Тебе не нужно умолять, Че, — мягко сказал Порш, поглаживая покрытое синяками лицо своего брата, — конечно, я сделаю для тебя все, что угодно, — Порче просиял от его слов, и он улыбнулся в ответ.       Внутренне он понимал, что это будет стоить ему всего, или того, что от этого осталось, в любом случае.       Порш действительно мог найти общий язык со своим братом.       — Почему тебе нужно беспокоиться об этом? — драматично воскликнул Танкхун, — я здесь, я обо всем позабочусь, — сказал он с широкой улыбкой на лице, как будто решение было таким простым.       Порче ничего не сказал, но заплакал еще сильнее. Порш определенно мог бы получить это сейчас. Он не доверил бы Танкхуну ничего, даже отдаленно связанного с его жизнью.