RUNAWAY

      Порш не мог уснуть. Он пытался поворочаться и покрутиться, чтобы найти правильный угол, но в конце концов сдался. Если считать сегодняшнюю ночь, то он не спал три ночи подряд. И он даже не считал те, которые провел в больничной палате у постели Че. Он раздраженно сел на кровати. Все это так сильно его обескураживало, как будто если ты не можешь хорошо выспаться ночью на этой большой и очень мягкой кровати, то какой смысл тратить столько денег на такую роскошь. Он проверил время, было чуть больше четырех утра, видимо, он должен был начать свой день в шесть утра.       В коридорах гостевого крыла было тихо, тут и там стояли телохранители, но они не остановили Порша, поэтому он решил, что нет ничего плохого в том, чтобы побродить вокруг. Все в комплексе было таким величественным и большим, что когда-то очаровывало Порша в детстве, маленький мальчик тогда тосковал по нему, но теперь Порш мог слышать гулкую тишину за блеском. Он пробыл здесь всего несколько дней и в основном проводил свои дни либо у постели Че, либо с Танкхуном, который продолжал выдвигать одну за другой возмутительные идеи о том, как должна состояться свадьба. Но все же Порш наблюдал, и отметил, насколько все было по-другому. Он понял, что вместо всемогущего присутствия Корна, которое было у него все эти годы, этого человека редко видели вне его комнаты, он полностью ушел со своего поста. Еще одним огромным отличием было отсутствие второй семьи. Технически, Вегас был вторым в команде Кинна. Он должен был быть здесь, жить рядом с ним, но это было не так. Он жил один в особняке неподалеку, так как Кан и Макао теперь жили в Чиангмае. Для Порша это не имело смысла. Какой смысл в таком большом доме, если вы не можете жить под одной крышей? В этом месте не было тепла, никто не разговаривал, если только у них не было работы друг с другом, никто никого не приглашал просто поговорить или потусоваться. Это было так не похоже на семью. Он вспомнил, что, когда мать Кинна была жива, в определенные дни устраивались семейные застолья, он знал это, так как его собственная мать всегда была очень занята своими кухонными обязанностями в те дни.       Было ли это причиной?       Неужели семья так и не оправилась полностью от того жестокого нападения, которое забрало омегу стаи?       Порш почувствовал беспокойство от своих мыслей. Он не был готов к чувству жалости или к тому, что его сердце растает при мысли о том, что кто-то из этих альфа-братьев и сестер останется без матери. Он глубоко вздохнул и попытался остановить этот ход мыслей. Это не сработало. И вдруг у него перехватило дыхание, на секунду он вообще забыл о причинах своего пребывания здесь, и все рухнуло. Была часть его, которую он подавлял, похороненная глубоко внутри, та, которая ненавидела все, даже отдаленно связанное с Кинном, альфой, который отверг его, за исключением того, что он не мог не ненавидеть его. Как бы он ни старался, у него не получалось, как будто он был неспособен на это, что могло быть правдой буквально. Это также заставило его задуматься, не чувствовал ли Кинн то же самое? Сработала ли связь только на омегах, в то время как альфы остались незатронутыми? Или Кинн был полной задницей? Или он просто был настолько непривлекателен?       Боже! Это убивало его.       Порш даже не заметил, куда привели его ноги, и уставился на бассейн перед собой. Это было еще одно новое дополнение в комплексе. Раньше здесь не было крытых бассейнов, но, как Танкхун сообщил ему ранее, теперь у них было три бассейна, не считая двух в саду. Один был в здании телохранителей, другой находился где-то в крыле дома Кинна, но ему сообщили, что он был довольно маленьким, а этот находился в довольно свободном районе, где никто не занимал комнаты поблизости. Порш огляделся, это была всеобъемлющая территория, и телохранители были размещены немного дальше от двери. В любом случае, было четыре утра, и не похоже, чтобы кто-то был таким же сумасшедшим, как он, чтобы быть на ногах. Увидев свой шанс, Порш выскользнул из спортивных штанов, благодарный за то, что не решил отправиться спать в коммандос, и с плеском прыгнул в воду.       Вода была холодной и чистой, и она приветствовала его. Это было глупо, но когда Порш ушел под воду, ему показалось, что он может дышать под ней. Он легко начал проплывать сквозь нее, плескаясь взад и вперед. Достаточно скоро он смог закрыть глаза, проплывая через бассейн, который был большим, как и все остальное в поместье Терапаньякун. Он заставил свое тело преодолеть оцепенение, желая, чтобы он устал. Он привык работать каждый день, совсем не отдыхая, всегда был занят, а в конце ночи смертельно уставал и засыпал, как только ложился на матрас. Здесь, хотя он и не поднимал тяжести, он находился в постоянном состоянии умственной усталости, но физически он просто не привык к этому. Он не знал, как долго пробыл в бассейне. Помещение освещалось только маленькими лампочками, не было места, чтобы солнечный свет проникал сквозь стены.       Порш устал, когда плавал на спине с закрытыми глазами, он устал и собирался с силами, чтобы выбраться из бассейна, когда услышал, как открылась дверь. Он бы не придал этому особого значения, предположив, что это телохранитель или что-то в этом роде, если бы не запах бурбона и кофе, заполнивший комнату. В одно мгновение Порш попятился в противоположный угол, повернувшись спиной к двери. Было все еще темно, и вода доходила ему до плеч с этой стороны, в основном скрывая его тело. Надеюсь, никто не станет присматриваться поближе. Ему не нравилась мысль о том, что его разоблачат перед Кинном.       — Кхм, — один из охранников прочистил горло, и Порш посмотрел в сторону, чтобы увидеть Кинна с двумя охранниками рядом с ним, бесстрастно стоящего у бассейна, — вам не разрешается пользоваться этим бассейном по утрам. Это зарезервировано специально для Кхун Кинна, — слова были отрывистыми и профессиональными, но в них слышалась легкая враждебность. Он почувствовал, что напрягся, он был самым уязвимым в этой ситуации. Почти непреднамеренно его запах выдавал беспокойство, но он контролировал его, надеясь, что никто этого не заметит.       — Уходи! — Порш замер по команде, голос Кинна был ясен. Он оглянулся и увидел, что альфа обращается не к нему, а скорее к его телохранителям. Двое мужчин, казалось, были готовы возразить, но один взгляд Кинна, и они попятились и вышли из комнаты.       Последовавшая за этим тишина была тяжелой, Порш услышал шаги, когда Кинн обходил бассейн. Он был парализован, его дыхание было неровным, он не знал, что у этого альфы на уме. Он отступил немного назад, когда в поле его зрения появились ноги Кинна. Порш поднял глаза, Кинн все еще был в своем спальном халате, темно-синей шелковой пижаме, его торс был почти обнажен. Он держал одежду Порш, ту самую, которую тот опрометчиво выбросил.       — Тебе не разрешается входить в бассейн в одежде, — мягко произнес Кинн, присаживаясь на корточки и глядя Поршу в глаза. Это было самое близкое расстояние, что когда-либо было между ними, и первый раз, когда они были одни в комнате.       — Как ты можешь видеть, — сказал Порш, наклонив голову в сторону рук альфы, — на мне нет одежды, — часть его хотела съежиться перед альфой, может быть, нырнуть с головой под воду, но другая, более дерзкая, победила.       Кинн склонил голову набок со своим обычным безучастным лицом, но его глаза смотрели на Порша с чем-то, возможно, с юмором, — как я уже сказал, в бассейн не разрешается заходить в одежде, кроме купального костюма, — сказал Кинн, умоляюще глядя на Порша. Потребовалась минута, чтобы до него дошли его слова.       Подождите минуту.       Неужели Кинн флиртовал с ним?       Гребаная наглость этого альфы!       — Просто отдай мне мою чертову одежду, и я уйду, и ты пойдешь заниматься своими делами, — сказал Порш, стиснув зубы.       Кинн просто протянул руки, ожидая, пока Порш возьмет его одежду. Он был просто ошеломлен таким поведением. Хотел ли Кинн, чтобы он вышел из бассейна голым, без белых трусов, которые, вероятно, прилипли бы к его коже? Так казалось, поскольку альфа продолжал смотреть на него, и, как идиот, которым он был, Порш не мог не оглянуться назад. Он был почти уверен, что мурашки на его коже были вызваны тем, что он так долго находился в воде, а не из-за странного, но не неприятного ощущения атмосферы. Порш мог поклясться, что почувствовал, как сгорает от одного взгляда Кинна на него. Не помогало и то, что глаза альфы иногда опускались вниз, это заставляло Порша чувствовать внезапное желание спрятаться, но в то же время выбраться из чертовой воды.       Эти слова были для Порша как проверка на реальность, когда туман в его голове рассеялся. Кинн все еще смотрел на него, было все еще так много вещей, которые он мог чувствовать, но в то же время тяжесть отказа пронизывала его до костей.       Кинн смотрел на него не потому, что он был его парой.       Нет, альфа только что увидел обнаженного омегу и решил воспользоваться своим шансом.       Порш не хотел признаваться, как ему было грустно из-за этого. Ему также было интересно, что подумал бы о нем Кинн, если бы узнал, что сделал Порш или что произошло за последние двенадцать лет. Это, вероятно, вызвало бы отвращение у альфы.       — Пожалуйста, отвернись, — прошептал Порш с явным смирением в голосе. Он уже давным-давно проиграл Кинну. Эти глупые игры были именно такими, глупыми и бессмысленными.       Кинн не стал сопротивляться и мгновенно отвернулся, оставив одежду на полу. Порш не стал тратить время на то, чтобы выйти и одеться, не обращая внимания на то, что его спортивные штаны, вероятно, будут мокрыми, так как он не снял мокрые трусы. Он был почти на полпути к двери, когда Кинн заговорил снова.       — Я не приду сюда до завтрашнего дня и скажу телохранителям, чтобы они убедились, что бассейн пуст в ранние утренние часы, — Порш повернулся, не уверенный в том, почему Кинн был так добр к нему, но прежде чем он смог придумать причину, Кинн заговорил снова, его запах стал таким тяжелым, что Порш почувствовал, как он давит на его тело, — будет жаль, если ты этого не сделаешь. Ты действительно хорошо выглядишь в бассейне, Порш.       Это был первый раз, когда Кинн произнес его имя, и Поршу захотелось завыть от того, как хорошо это прозвучало. Но он этого не сделал, потому что это было не его дело. Это было бы крайне неуместно, он просто кивнул головой и побежал в свою комнату, не останавливаясь, пока не остался один в уединении, которое обеспечивали стены.       Порш хотел разозлиться, закатить истерику из-за дерзости альфы, который осмелился флиртовать с ним после того, как отверг его столько лет назад. У него болела голова от мыслей обо всем этом. Он был здесь только до свадьбы Че. После этого, надеется, что ему больше никогда не придется видеть лицо Кинна.       Это было бы к лучшему. Порш не нуждался в таких бессмысленных взаимодействиях с альфой, которые заставляли его чувствовать и вчитываться в вещи, которые изначально даже не были реальными.