———
В отличие от Кинна, который был одет по-официальному и все такое, Поршу пришлось сделать круг в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться в свежую одежду. Пит, который бросал на него любопытные взгляды, предложил что-нибудь суперформальное, например, одни из тех парадных брюк и рубашки, которые купил ему Танкхун. Но Порш не чувствовал себя модным. Вместо этого он выбрал пару джинсов и простую белую рубашку и счел, что этого достаточно. — И что? — спросил Пит, когда был полностью готов и направлялся в конференц-зал, где проходила встреча. — Что? — Порш изобразил невинность. — Ты и Кхун Кинн? — Я и Кхун Кинн? — Порш повторил, как попугай, и не осмелился оглянуться, боясь столкнуться с Питом. Он не хотел обсуждать это прямо сейчас, не тогда, когда он сам понятия не имел, что было между ним и Кинном. К счастью, их внимание быстро привлек вид крепких мужчин, охраняющих коридоры вместе с телохранителями в форме. — Телохранители второй семьи, — прошептал Пит, встав рядом с Поршем и схватив его за плечи. Это было немного беспорядочно, чем обычно. И атмосфера была напряженной. Это заставило Порша задуматься, поскольку это была семейная встреча и все такое. Конференц-зал был огромным, посередине стоял овальный широкий деревянный стол. Большинство мест уже было занято. Во главе стола сидел Кинн, занявший свое место в качестве альфы стаи. Справа от него был Корн, за которым следовали Ким и Че. Слева от Кинна были Вегас, Кан и, как Порш предположил, Макао. Танкхун сидел на другом конце стола, который был не так уж далеко от всех, но он, казалось, держался на расстоянии от остальной семьи. Кхун Кан что-то говорил, когда все они заметили присутствие Порша. Порш внутренне выругался за то, что не послушал Пита, поскольку на самом деле все были одеты довольно официально. Не в костюмы, но они определенно выглядели формально, что было противоположно тому, к чему стремился Порш. Не обращая внимания на взгляды, он сел прямо рядом с Танкхуном, который был одет в почти прозрачную рубашку, кожаные штаны и ботинки, все черное. У него даже были очки от «Ray Bans» на макушке. Из-за того, что Че был в инвалидном кресле, большинство стульев были убраны из правого прохода, за исключением самого конца, где сидел Танкхун, что заставило Порша сесть во главе стола прямо перед Кинном. Что, как ни странно, заставило верховного альфу бросить на него едва заметный одобрительный взгляд. — Это Порш, старший брат омеги Порче, — Корн заговорил со своим братом, чей взгляд метнулся к Поршу и обратно, — и Порш, это мой младший брат Кан и его младший сын Макао. Конечно, Порш знал Кана. И даже если он точно не помнил всех сплетен о нем в детстве, он все еще помнил синяки на лице Вегаса, которые продолжали появляться, пока он не покинул территорию поместья. Он не знал, когда этот мужчина начал бить своего собственного сына, которому было чуть больше шести лет. Он до сих пор помнил тихие слезы его тогдашнего друга. Но тот никогда не издавал ни звука и не тянулся к нему. Даже когда Порш намеренно ждал несколько часов после того, как закончил свою работу, освобождая для себя место на полу мрачной комнаты. Порш тогда возненавидел Кана и сейчас понял, что это чувство никогда не угасало. Когда Корн представил их, он увидел очаровательную вежливую улыбку, украшающую лицо мужчины, готового должным образом поприветствовать его, готового к традиционному приветствию, которое омега должен дать альфе. Он, вероятно, ожидал, что Порш подойдет к нему и пожмет ему руку, а затем продолжит кланяться, поскольку мужчина мог считаться старейшиной в стае Терапаньякун. Порш ничего подобного не сделал. Вместо этого он просто вежливо улыбнулся альфе, а затем кивнул в его сторону в несколько дружелюбном приветствии, прежде чем сосредоточиться на украшенной кольцом руке Кхуна, лежащей прямо перед ним на столе. Последовало неловкое молчание. — Что ж, приятно видеть, что двое омег присоединяются к нашей стае, — сказал Кан. — Пи’Порш не присоединяется к нашей стае, — заявил Ким пустым голосом, поскольку выглядел совершенно скучающим. Порш отметил, что сегодня на нем действительно были парадные брюки, но, конечно, все еще кожаная куртка. — Хм? — заговорил Кан, — и он все еще присутствует на нашем собрании? Порш действительно увидел, как Танкхун напрягся при этих словах. На какую-то долю секунды показалось, что альфа уловил неодобрение в сказанных словах, но все это исчезло за наносекунду, как будто было в воображении Порша. — Да, — Ким заговорил, явно не предлагая никаких объяснений и не оставляя места для спора. К счастью, разговор перешел на обсуждение списка гостей, и Порш заметил, что в основном Вегас называл имена некоторых людей с объяснениями, почему их следует или не следует приглашать. Кинн продолжал кивать и внимательно слушать, в то время как иногда Корн или Кан добавляли к этому. Порш удивил самого себя, действительно обратив внимание на их дискуссию. Несмотря на то, что они с Танкхуном занялись борьбой на пальцах прямо под столом, который он, конечно, намеренно проигрывал только для того, чтобы увидеть, как Танкхун ухмыляется от уха до уха, он все еще следил за тем, что говорилось. И он был почти уверен, что Танкхун тоже. — Конечно, у меня есть одна забота, — Вегас заговорил, и каким-то образом Порш почти почуял приближение беды, — именно этими словами мы объявляем Порче омегой нашей Стаи. — А почему ты беспокоишься? — Ким заговорил, его голос был ленивым, но резким. — Потому что все будут интересоваться позицией нашего руководства, — ответил Вегас, его голос соответствовал голосу Кима. О, эти маленькие засранцы вот-вот должны начать драться. — А в чем проблема с нашим руководством? Есть ли кто-нибудь достаточно храбрый или глупый, чтобы задавать вопросы Пи’Кинну? — Ким заговорил, теперь его спина была выпрямлена. — Может быть, ты? Но опять же, ты никогда не был таким сообразительным. Вегас тоже выпрямился. — Ох, но Ким, разве ты не помнишь, что это ты всегда затевал глупое дерьмо. Порш и Танкхун теперь отказались от своей очень веселой игры, чтобы понаблюдать за двумя альфами, смотрящими друг на друга. Порш даже наблюдал за их отцами. И что-то в последнем комментарии Вегаса вывело их из себя. В противном случае они, похоже, не были слишком склонны к прекращению этого спора. С другой стороны, у Кима теперь была эта высокомерная ухмылка на лице, и каким-то образом Порш просто знал, что все вот-вот станет еще хуже. — Конечно, я знаю. Я также помню, что ты никогда не был достаточно способен на это, — прокомментировал Ким, — когда мы были детьми, — добавил он, намеренно выждав паузу. — Конечно. Но, по крайней мере, когда я что-то затеваю, я попадаю в нужное место, — Вегас протянул, словно восстанавливая в памяти старое воспоминание, — в отличие от тебя, который всегда убегает. — По крайней мере, я не виляю хвостом, — тут же ответил Ким. — Ким, — Порче прервал этих двух идиотов, — Пи’Вегас, ты ранее высказывал беспокойство. — Конечно, как я уже сказал, нам нужно объявить Порче главным Омегой, или, может быть, мы вообще отложим это конкретное объявление. — И зачем нам это делать? — спросил Танкхун высоким и раздраженным голосом. — Потому что в противном случае у людей может сложиться впечатление, что стая Терапаньякун переживает внутреннюю борьбу за власть, — Вегас ответил. — Объявление Порче частью нашей стаи очень важно. Мы не можем позволить никому думать, что нападение на него не является нападением на стаю в целом. — Голос Кинна был твердым и спокойным, когда он говорил. — Это так, но его позиция — нет, — Вегас возразил. Порш увидел, как напряглись Порче и Ким. Он понял, что, возможно, это первый раз, когда его брат стал свидетелем того, как все Терапнякуны стали самими собой, политической мафией. — Пи’Кинн, то, что ты альфа нашей стаи, может быть поставлено под сомнение, поскольку именно партнеру Кима присваивается титул омеги стаи, — Вегас продолжал. — Не будет ли хуже, если мы объявим, что Порче — наш главный Омега, как вы сказали ранее? — Танкхун был острее, чем могло показаться. Порш мог видеть, что старший брат действительно что-то замышляет. Вегас ходил по кругу в своих рассуждениях, не говоря прямо того, что он хотел. — Конечно, так и будет. Но это даст ясный сигнал о наших позициях в стае. — Как бы мне ни было неприятно соглашаться, Вегас прав. Мы подробно обсуждали это. Порче может быть нашим главным омегой только в том случае, если он проявит себя перед нашими союзниками и народом. Конечно, все было бы по-другому, если бы Ким был Высшим Альфой. Потому что тогда его пара автоматически считалась бы ему равной, — Корн заговорил задумчивым голосом. — Но это не так, — голос Кинна зазвенел в комнате, спокойный, но с большой силой за ним, — Я Высший Альфа. И я думаю, что Порче прекрасно докажет людям свою состоятельность. — Порче ничего не нужно делать, — огрызнулся Ким, — я уже не решался ввязываться в это дерьмо. Теперь я должен впутывать во все это свою пару? Порш на самом деле затаил дыхание, ожидая, что Кинн набросится на него. Он не мог понять, почему Ким огрызается на Кинна, когда он явно поддерживал Порче в споре. — Почему? — вместо него заговорил Вегас, — твоя пара тоже скачет на этом твоем высшем коне? Разве твоего отношения «святее тебя» недостаточно? Хоть раз сделай что-нибудь для стаи. — Вегас! — предупредил Корн. — Но он прав, Пи. Это то, о чем мы все думали. Пожинать плоды того, что ты Терапаньякун, легче, чем вносить какой-либо реальный вклад, — Кан может быть вежливым, но его слова были совсем не такими. — Достаточно, — голос Кинна был резким, — никому в этой стае не нужно вносить какой-либо вклад только для того, чтобы доказать свою ценность. Мы — семья. Или вы все забыли об этом? — Альфа сделал ударение на слове «семья», с презрением глядя на двух своих младших братьев, — что касается того, что Порче будет омегой стаи, это уже решено. Мы можем пока не объявлять об этом, потому что я действительно верю, что Вегас прав. Это вызовет ненужные проблемы, но это неизбежный факт. — Ты не против этого? — голос Кима был нежным, когда он спросил мнение Порче. — Если это хорошо для стаи, то у меня нет никаких проблем. — Честно говоря, Порш ничего другого и не ожидал от своего брата. — Это никогда не было бы проблемой, если бы Ким был Высшим Альфой, — сказал Корн с глубоким вздохом. Порш заметил, как Танкхун и Ким напряглись при этом комментарии. — Но это не так, — сказал Кан. — Он не смог бы им быть, даже если бы захотел, — протянул Вегас, — есть нечто, называемое ответственностью, чего ему сильно не хватает. — Хочешь сказать, ты следующий? — спросил Ким. — Ну, я второй в семье. — Просто потому, что твой отец тоже был одним из них. И, похоже, это все, что ты собираешься получить. — Следи за своим тоном, Ким, — в этот момент Вегас почти рычал. — Тогда следи за своими словами, — Ким зарычал в ответ. — Я не говорил ничего, кроме правды. — Нет, ты говоришь неясно, потому что у тебя не хватает смелости сказать это прямо. — Сказать что прямо? — Просто признай это. Ты подвергаешь сомнению позицию Пи’Кинна, потому что у него нет омеги, — в этот момент Ким и Вегас метали друг в друга яростные взгляды. Но Порш внезапно разозлился на слова Кима. Часть его понимала, что он и Кинн были лишь недавним событием, и пока никто об этом не знал. И все же это выбивало его из колеи. Еще одной вещью, которой он не ожидал, было раздражение, которое он испытывал по отношению к этим людям. Как они смеют пытаться подорвать положение его альфы? Как они смеют продолжать нести чушь и пользоваться молчанием его альфы? — Мило, — Порш заговорил прежде, чем успел хотя бы передумать сам, — так вот, я думаю, для чего нужны семейные встречи, да? Кричать, неуважительно относиться друг к другу и другим членам семьи. Как чертовски замечательно, — теперь он привлек всеобщее внимание, но его глаза были прикованы к Киму и Вегасу. — Кто-нибудь говорил вам обоим, что вам нужно повзрослеть и вести себя хорошо? Особенно когда у вас обоих есть реальные причины для беспокойства? — Порш абсолютно прав, — заговорил Танкхун, его глаза были драматичными и свирепо смотрели на остальных, — впервые за десятилетия у нас будет член семьи омега, и мы все еще боремся между собой. Как бы Порш ни знал, что он пожалеет о своих словах, удовлетворение, которое он испытал, когда и Ким, и Вегас отвернулись к стене, стоило всего этого. Он покачал головой от очевидного дилетантства, исходящего от этих двоих, и глубоко вздохнул, прежде чем обменяться взглядом с Кхуном. По крайней мере, он был не единственным, кто был достаточно раздражен двумя кузенами, чтобы открыто говорить об этом. Остальная часть встречи прошла так же чудесно, как и шла. Даже если Вегас и Ким не проявляли словесного насилия, скрытая напряженность присутствовала. От внимания Порша не ускользнуло, что Корн и Кан говорили так, как будто именно они принимали решение, в то время как Кинн в основном держал язык за зубами. Такой уровень терпения действительно впечатлил Порша. Он лично швырнул бы стол во всех этих людей, если бы был на месте Кинна.———
К счастью, заседание в конце концов было закрыто. И с Порша было достаточно. Он почему-то чувствовал себя взбешенным. Ему потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя и напомнить себе, что нужно проверить Че, который, казалось, только что стал свидетелем сырой версии своих родственников. Молодой омега был немного обеспокоен всем, частью чего он был. И все еще пытался примириться с тем фактом, что теперь всю жизнь придется справляться с этим дерьмом. Но, по мнению Порша, тот факт, что Че не сбежал в горы, был чудом сам по себе. Он знал, что у Корна и Кана были некоторые проблемы с динамикой их силы, но Ким и Вегас могли бы дать им шанс заработать свои деньги, если бы они продолжали в том же духе. — Ты был храбрым, хиа, чтобы даже заговорить среди этих альф, — голос Че звучал тихо, когда он это сказал. — Порче, это семья, состоящая из альф. Ты также должен быть смелым в будущем и говорить громко. Ни в коем случае не позволяй их суб-гендеру запугивать тебя, — посоветовал Порш своему брату, прежде чем оставить его отдыхать. Он знал, что Че определенно предстоит трудный путь. Эта семья не была детской забавой, и поскольку Че был в центре всего этого, будучи будущим омегой стаи, ему пришлось бы быть очень терпеливым, но твердым. Очень похоже на Кинна, запоздало осознал он. Порш тоже немного беспокоился о себе. Он сказал это без особых раздумий, — скажи мне, что я не глуп, говоря посреди семейного собрания, — спросил он Пита, как только они оказались в его комнате. — Ты не глупый, — сказал Пит, его лицо было маской сочувствия. — Боже, как Че собирается справляться с этим дерьмом? И почему Ким и Вегас так жестоки друг к другу? — теперь, находясь в своей комнате, Порш не мог не волноваться. Пит пожал плечами. — Он должен адаптироваться. — Это всегда происходит между прочим? На каждой встрече? Пит действительно задумался об этом на минуту. — Ну, сегодня было немного более напряженно из-за присутствия Кхун Кана, — то, как альфа произнес имя этого человека, было настолько презрительным, что Порш немного растерялся. Он знал, что у Пита действительно были романтические чувства к Вегасу, и у них, похоже, были какие-то отношения. Возможно ли, что Пит знал о том, что Кан был ужасным родителем? Это могло бы быть так. — В любом случае, так ты собираешься научить меня стрелять сегодня или как? — сказал Порш, меняя тему. Со всей этой мерзостью, свидетелем которой он только что стал, тренировки и взрывы дерьма звучали как гребаный Диснейленд. — Конечно. Ты, должно быть, заржавел, раз прогуливал последние два дня, — Пит был воплощением невинности ребенка с плаката. — Пит, — Порш говорил медленно, используя свой самый низкий тон, — не надо. И я был бы признателен, если бы ты не говорил обо мне и Кинне в чьем-либо присутствии. — Вы, ребята, не вместе? — Пит выглядел озадаченным этой просьбой. — У нас все сложно, — это было преуменьшением, учитывая, что Порш не сообщил Кинну, что они были приятелями, — что ты сказал Танкхуну и Че о моем исчезновении? — Что ты пошел домой, чтобы встретиться со своими друзьями, — Пит пожал плечами, — Кхун Ким придумал эту ложь. — Конечно, этот сопляк хорош в придумывании оправданий, — Порш пробормотал что-то себе под нос. Его раздражение на младшего альфу не утихло ни на секунду.———
Тренировка в тот день длилась дольше обычного. Поскольку Пит был на действительной службе, он физически не вмешивался, скорее наблюдая со стороны. Порш был рад, что, по крайней мере, Таг был свободен от дежурства и тренировок. Бета обладал серьезными боксерскими навыками, и хотя Порш любил заниматься фристайлом, немного надлежащей тренировки не помешало. К тому времени, как он добрался до тира, он вспотел как свинья. Большая часть его рук была покрыта синяками, которые приобретали разные оттенки фиолетового. Порш никогда не чувствовал себя лучше. — Ай, Порш! — высокий голос застал его врасплох, поскольку Танкхун редко появлялся на стрельбище, — что ты с собой сделал? Разве ты только что не выздоровел? — альфа сказал, ссылаясь на небольшую ножевую рану, которую Порш получил во время первого нападения. — Я в порядке, Кхун, — Порш изобразил свою лучшую очаровательную улыбку. Пит уже бросал на него неодобрительные взгляды, ему не нужно было того же от Танкхуна, Арма и Пола. Телохранители выглядели встревоженными при виде этого зрелища. — В порядке? Это нормально? — Танкхун действительно ударил его по затылку, — ты идиот. В любом случае заканчивай с этим, потому что сегодня вечером мы собираемся на вечеринку. — Вечеринка? — Порш был сбит с толку, — разве нам не нужно готовиться к завтрашнему концерту? — Что нам там нужно подготовить? Вегас позаботится обо всем, так как находится в особняке побочной семьи. И это будет скучно, говорю тебе. Очень скучно. Вот почему я не поеду, — воскликнул Танкхун. Порш с трудом верил, что именно по этой причине альфа не присутствовал на мероприятии, но он не стал подвергать это сомнению. Он знал, что старшему было нелегко выходить на улицу, так что мероприятие, наполненное боссами мафии, знаменитостями и политиками, возможно, не по его вкусу, — и что? Чоп-чоп, — Танкхун поднял бровь. — Мы будем готовы, — со вздохом согласился Порш. Очевидно, слово «вечеринка» в определении Танкхуна означало быть в баре Йок, напиваться до одури, а затем совершать убийство с помощью караоке-машины. Порш никогда не представлял, что простая машина, которая обеспечивала сомнительную фоновую партитуру для поп-песен, может быть использована в качестве орудия убийства, но, честно говоря, возможности Танкхуна были беспрецедентными. Альфа на самом деле пел одну из песен Кима. Порш уже записал значительную часть всего этого фиаско, чтобы потом помучить Кима. С той скоростью, с которой двигался Танкхун, их давно бы выгнали из большинства баров, но, конечно, не здесь. Вместо этого Йок и Танкхун вели себя как давно потерянные лучшие друзья, которые перестали общаться после школы только для того, чтобы воссоединиться, когда они повзрослели и все еще были сомнительно сумасшедшими. — У меня заболели уши, — Порш застонал. — Ты хотел сказать, ушная инфекция или острый средний отит. Чего не может быть, поскольку вероятность того, что кто-то твоего возраста страдает от этого, довольно мала, — Арм держал бутылку пива в руке, когда смотрел на Порша, — а также учитывая твой суб-гендер. На Порша это совершенно не произвело впечатления. «спасибо». Сказал он, сарказм сочился в его словах, в то время как Арм просто самодовольно улыбался. — Я и не знал, что у омег такая отличная иммунная система, — сказал Пит. Его голос был едва слышен из-за шумового загрязнения, которому подвергали их Йок и Танкхун. — Я никогда ничего не говорил об омегах, — прокомментировал Арм, его взгляд был холоден и сосредоточен на своем боссе. — О, должно быть, я ослышался, — Пит улыбнулся той неловкой улыбкой, которая делала его очаровательным. Порш прокомментировал бы это, если бы не тот факт, что он отчетливо слышал Арма, так как они стояли совсем рядом друг с другом. Он посмотрел на человека в очках с явной тревогой. Неужели Арм только что намекнул на то, что знает настоящий суб-гендер Порша? Прежде чем он смог расспросить телохранителя, пришел помешанный на танцах Пол и потащил их всех на танцпол. К счастью, Порш выскользнул из его захвата, потому что никак не мог подстроиться под тот звук, который издавал Танкхун. Он также все еще не оправился от подозрения, что Арм знал больше, чем показывал. Черт, Порш остро нуждался в сигарете. Переулок был точно таким же. Темным, с минимальным освещением и преследуемый сильным и одурманивающим запахом алкоголя. В последний раз, когда Порш был здесь, он был свидетелем того, как Пит и Вегас занимались довольно взрослыми вещами. А затем его вечер стал еще хуже, когда Кинн столкнулся с ним лицом к лицу. Вспоминая о Кинне, Порш почувствовал стеснение в груди из-за того, что был вдали от него. Он провел большую часть своей жизни вдали от альфы и всего два дня с ним, и уже привык к этому. Он затянулся сигаретой и задумался, не было ли это просто безумием, что он решил позвонить Кинну. — Что такой прекрасный омега, как ты, делает здесь, в этом темном переулке? — запах бурбона, сопровождавший голос, заставил Порша улыбнуться, когда он обернулся и увидел Кинна, стоящего у задней двери бара Йок, которая вела в этот переулок. — Жду своего альфу, конечно, — Порш решил подыграть. Его слова заставили Кинна ухмыльнуться. Высший Альфа выглядел особенно хорошо в своих темно-синих брюках и наполовину расстегнутой рубашке без пиджака. — Это позор. Кто бы упустил из виду такую хорошенькую штучку, как ты? — Кинн шагнул ближе. Он излучал игривость, которую Порш раньше не наблюдал от этого человека. — Мой альфа. Я не думаю, что он понимает, какая я добыча, — Порш ухмыльнулся, когда взгляд Кинна упал на его слегка высунутый язык. Руки альфы уже были вокруг его талии и прижали их друг к другу. — Это ты, — пробормотал Кинн, не сводя глаз с лица Порша. — Ты сам не так уж плох, — Порш ухмыльнулся и наклонился вперед, чтобы нежно поцеловать Кинна. — Спасибо, — сказал Кинн, а потом они поцеловались. И бог сделал так, что это было приятно. Порш никогда не знал, что поцелуи могут быть такими приятными до Кинна. Это было само по себе загадкой. Все гребаные чувства Порша были заглушены Кинном, когда их маленькие поцелуи превратились в грязный сеанс поцелуев. Руки, державшие Порша за талию, были крепкими и теплыми, удерживая его на месте, когда он выгнул спину, прерывая их контакт ртом к рту, чтобы дышать, когда Кинн вцепился в его челюсть. — Это то, за чем ты пришел? — затаив дыхание, спросил Порш. — Нет, но ты можешь надеяться на хорошее, — Кинн прошептал ему в щеку, а затем продолжил целовать его в губы, а затем переместился к ушам. — Черт. Подожди. Вот, — Поршу удалось затащить Кинна в одну из кладовых, где хранились бутылки с алкоголем, так как он не хотел, чтобы их кто-нибудь поймал. В безопасности стен их движения были немного смелее, их руки блуждали по телу друг друга, когда они целовались. Кинн почему-то был очень похож на горький кофе. Это заставило Порша захотеть попробовать еще. Запах алкоголя усилил и без того тяжелый и насыщенный аромат Кинна, и Порш почувствовал, что он на небесах. Все его тело буквально пело, когда Кинн задрал подол его футболки, чтобы провести бледными руками по всему торсу Порша. Альфа нащупал его, и Порш застонал. Звук был приглушенным из-за того, что язык другого буквально засунулся ему в горло. Это было самое горячее, что когда-либо испытывал Порш. Все это было грязно, мокро от их слюны и пота и в то же время немного грубо, но Порш ничуть не возражал. Ситуация обострилась бы еще больше, если бы к и без того пьянящей комбинации запахов не присоединился еще один аромат. Был лишь намек на это, и не такой заметный, но Порш сразу почувствовал себя так, словно кто-то вылил на него ведро холодной воды. Кинн все еще целовал его, бледные руки все еще гладили обнаженный пресс, и было трудно на самом деле остановиться, но Порш должен был это сделать. — Кинн, — голос Порша звучал беспомощно, — Кинн! — К счастью, альфа все-таки отстранился, его руки обхватили лицо Порша, в глазах было любопытство. Блядь. Порш не знал, что делать. — Слишком быстро? — Кинн нахмурился, его лицо было обеспокоенным, вероятно, видя, какое выражение было у Порша на лице, — мы слишком торопимся? Порш почему-то не хотелось лгать Кинну. Каким-то образом согласие с тем, о чем размышлял альфа, казалось использованием его заботы в своих интересах. — Нет, мне просто нужно в ванную, — Порш надеялся, что Кинн больше не будет его расспрашивать. У него не было никаких оправданий в голове, его мысли были пусты, и он беспокоился, что не сможет долго сдерживаться. Кинн просто кивнул и отступил назад. Казалось, он тяжело дышал и пытался выбраться из тумана, в котором они оба только что находились. Порш немедленно побежал в туалет и заперся там. Это была уборная, которая была специально отведена для персонала и была снабжена всевозможными принадлежностями, в том числе дешевыми масляными духами, которые могли скрыть естественный запах человека на несколько часов. Это был кошмар. Когда Порш наносил масло, ему оставалось только проклинать свою удачу. Казалось, что он не мог быть с Кинном и не раскрыть свою личность в конце концов. Не тогда, когда каким-то образом альфа заставил его течь. То, на что Порш считал себя неспособным. Оглядываясь назад, он понял, что его запах в целом действовал безотказно всякий раз, когда он вступал в контакт с Кинном. Сначала на пирсе, когда Порш впервые за много лет почувствовал свой собственный запах, и это было, когда он целовал Кинна. — Сейчас выйду, — он крикнул в ответ и перешел к делу. Порш не ожидал, что Йок будет ждать его снаружи. На ее лице была улыбка, но она также выдавала большое беспокойство, и он мгновенно встревожился. — Что-то не так? — Порш спросил женщину, которая, честно говоря, была его сестрой во всех отношениях, кроме закона. — Разве я не должна спрашивать тебя об этом? Дерьмо. Она могла чувствовать его запах или что-то в этом роде? — Не мог бы ты объяснить мне, почему старший шурин Че думает, что ты был со мной последние пару дней? — Хм? — Только не говори мне, что ты был с Джомом или Темом. Я бы знала. Так где же ты был? — Ах, это? — пришло понимание, — ничего страшного, я был с Кинном, так что это просто мое оправдание, — и Порш совершил грех. Он наложил на лицо бальзам, глядя на застенчивую улыбку Йок. — С Кинном? С Кхун Кинном, средним братом Кима? — Йок выглядела так, словно только что выиграла в лотерею то, что носил Порш, не соглашаясь и не отрицая этого, — о Боже Мой! Скажи мне. Просто скажи, что вы оба — вместе? — драматично взмолилась она. Это должно было быть забавно, и он бы рассмеялся, если бы не нынешняя ситуация. — Я не думаю, что мы можем быть чем-то, Йок, — голос Порша был тихим. — Почему? — Йок сразу же заметила его настроение. Порш даже не мог заплакать от идиотской и жалкой ситуации, в которой он оказался. — Это сложно, — это то, на чем он остановился. — Но почему? — Йок выглядела обеспокоенной, ее взгляд пытался поймать взгляд Порша. Она действительно знала его лучше всех. Именно поэтому, когда она спросила его, есть ли у него чувства к Кинну или нет, Порш не солгал. — Вот ты и получил это. Если он тебе нравится, и ты ему тоже, тогда просто не сдавайся. — Йок, ты не понимаешь, — Порш покачал головой. Чем больше он думал об этом, тем более очевидным становился ответ. У них с Кинном не было будущего. Не тогда, когда Высший Альфа хотел смерти своей обреченной пары, а Порш был этой обреченной парой. — Нет, Порш, ты не понимаешь. Это первый раз, когда ты признался, что тебе кто-то нравится, и мне нужно убедиться, что ты дашь этому шанс. — Мы обречены с самого начала. — Перестань драматизировать. Никакие отношения не бывают легкими. Посмотри на Че. Можешь ли ты поверить, что ребенок-интроверт, который слишком боялся разговаривать с незнакомцами, теперь помолвлен с одним из самых популярных альфа-знаменитостей в мире? Как ты думаешь, ему было легко? Это нелегко ни для кого. Но те, кто не сдается, — это те, кому в конце концов везет, — Йок держала его за бицепс, пока говорила. — Не сдавайся только потому, что прямо сейчас все кажется трудным или невозможным. Ты заслуживаешь быть счастливым, и для этого тебе нужно рискнуть. Порш уставился в потолок, чтобы избежать ее взгляда. Йок была свидетельницей многих его неудач на протяжении долгих лет. Она была одной из его ближайших сторонниц. Ее слова много значили для него. — Обещай мне, что ты все обдумаешь, прежде чем принимать решение. Не торопись, Порш. Решение будет за тобой, но не торопись, прежде чем решиться на что-то. Порш неохотно кивнул, а Йок просто уставилась на него. Они оба вернулись в клуб, и Порш был слегка удивлен, увидев Кинна, стоящего рядом с Танкхуном и с недоумением смотрящего на своего старшего брата. Упомянутый мужчина танцевал под песню, которую пел Пол. Все, кроме него и Кинна, определенно были пьяны до полусмерти. У Порша перехватило дыхание, когда Кинн посмотрел на него, их глаза встретились, и альфа мгновенно улыбнулся, его глаза заблестели. Порш не мог не улыбнуться в ответ. Что он собирался делать? Присутствие Кинна определенно удивило телохранителей. Было забавно видеть, как Пит, Пол и Арм, которые все умудрились напиться, пытаются вести себя стоически и уравновешенно, невнятно бормоча и волоча ноги. Присутствие альфы их стаи не было чем-то, что принималось во внимание при определении их планов на ночь ранее. Поэтому Порш сжалился над всеми и попросил Танкхуна покончить со всем этим, чтобы они могли вернуться домой. — Но Кинн только что получил кхм… — Танкхун вцепился в Кинна, когда тот надулся. — Кхун, Порш прав. Давай отправимся домой. — мягко спросил Кинн своего брата. — Но тебе не было весело, — прошептал Танкхун, его голос был не слышен никому, кроме Кинна и Порша, которые стояли ближе всех, — когда ты повеселишься, Кинн? Когда? — Кхун? — Кинна больше всего позабавили вопросы его брата. — Ты знаешь, что они снова замышляют убить тебя, а мамы здесь больше нет, чтобы сказать им остановиться. — слова Танкхуна заставили кровь Порша застыть в жилах, — живи для себя, — альфа продолжал невнятно бормотать, когда он полностью ослабел в руках Кинна, который превратился в камень, его лицо ничего не выражало. — Биг, посади Кхуна в его машину и отвези домой с остальными, — прогремел Кинн, и телохранители принялись за работу. Порш мог только наблюдать, как охранники отнесли почти потерявшего сознание Танкхуна, который, казалось, бормотал извинения, в свою машину. Он быстро принял решение. Кинн только сел в свою машину, когда Порш подбежал, чтобы присоединиться к нему. Он не дал никому времени среагировать, прежде чем сел рядом с альфой, плотно закрыв дверь. Однако никто ничего не сказал. Порш подождал, но вскоре они выехали на дорогу, и Кинн откинул голову на спинку сиденья с закрытыми глазами. — Кинн? — Порш тихо заговорил. Его рука накрыла руку альфы. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Кинн выглядел выжидающим, как будто был готов к тому, что что-то произошло, — как прошел твой день? — Хм? — удивление привело к тому, что Кинн в кои-то веки действительно проявил свои настоящие эмоции. Было замешательство, но в то же время и крошечное облегчение. Что бы ни говорил Танкхун, Кинн не хотел говорить об этом. — Твой день, как он прошел? — Хорошо, — Кинн осторожно ответил. — Ты сменил повязку? — Я сделал это перед тем, как прийти в бар. — Хорошо. Я рад, что ты присоединился к нам. — Сначала я этого не планировал, — Кинн заговорил спустя целую минуту, и Порш, наконец, выпустил воздух, который он задерживал ранее, — я был заинтригован тем, что тебе удается так часто вытаскивать Танкхуна из дома. — Я же такой веселый, — Порш посчитал это за комплимент. — Может быть, мне тоже стоит попробовать немного повеселиться. — У тебя достаточно времени, альфа стаи? — Я обязательно найду время. — Ты даже не смог взять отпуск, чтобы отдохнуть после травмы. — Я и так отдыхал два дня. — О, как мило. Это был твой первый отпуск за много лет? — Нет. — Ты уверен в этом? Порш мог только посмеяться над взглядом, который Кинн бросил в его сторону. Все предыдущие мысли, его разговор с Йок и остальное пока отошли на второй план. Это было важнее. Быть с Кинном, наслаждаться проведенным временем было важнее. Порш никогда не был безрассудным, у него всегда были обязанности и вещи, которые требовали немедленного внимания и действий. Он был не из тех, кто не знает реальности. И все же здесь Кинн делал его именно таким. Альфа заставил Порша захотеть хоть раз жить настоящим моментом, не думая о последствиях в будущем. Это был опасный образ жизни, безрассудный и неосторожный. Тем не менее Порш потакал этому. Вопрос был только в том, до каких пор? Однако в том доме, когда Вегас действительно почувствовал его запах, он был достаточно сильным, чтобы другие могли различить две ноты, составляющие аромат Порша, — ваниль и карамель. И вот сегодня запах был самым сильным. Поршу пришлось приложить все усилия, чтобы остановить распространение своего запаха. Вырвавшиеся нотки ванили и карамели, к счастью, утонули в тяжелом запахе кофе и алкоголя, но только потому, что это было совсем не похоже на то, что было до инцидента. Течка — это совсем другое дело. Порш был чертовски мокрым, и в любом другом случае он был бы в восторге. Но если это означало, что он не мог быть близок с Кинном, не раскрывая свою личность, тогда он ставил под сомнение смысл всего этого.