Воспоминания о ветре и деревьях

Ступив за ворота, Байчжу взглянул на небо. «Надо поторопиться, — подумал он, разглядывая облака — к вечеру, кажется, начнётся сильный снегопад». Пока девушки трапезничали в поместье, Байчжу отправился на встречу с гильдией Фэйюнь, куда его вызвали по неотложному делу. Помощник Гуй, доставивший неожиданное послание, сопровождал лекаря. Спустившись по каменным ступенькам, они не спеша двинулись к торговой площади Фэйюнь, которая находилась в самом сердце Гавани. Центральная улица, проходившая через всю столицу, была выложена красивым серо-голубым камнем, а вдоль неё возвышались удивительной красоты постройки доходных домов и роскошных таверн. Заведения здесь работали даже в глубокую ночь, когда гуляло ещё немало прохожих. В самом центре площади Фэйюнь стояло на удивление непримечательное здание. Выглядело оно как-то нелепо, особенно на фоне соседних построек с яркими фонарями и резными деревянными балками. Однако его нельзя назвать заброшенным, поскольку здесь всё было чистым: на окнах, ступенях и колоннах не было ни пылинки, а остроконечные карнизы напоминали голову дракона, взлетающего в небо, что говорило о высоком статусе владельца. Вспомнив о суровом Цай Юньфэне, Байчжу отметил, что гильдия была под стать своему хозяину. Из-за той же тяжёлой ауры, определяющей судьбу Двенадцати торговых домов, входивших в гильдию Фэйюнь, окружение не казалось таким мирским и приземлённым, как соседствующие рядом развлекательные заведения и даже Департамент по делам граждан. Вот только здание гильдии занимало гораздо меньшую площадь и выглядело менее торжественно, чем другие, а распознать в нём место назначения помогала лишь горизонтальная табличка с надписью: «Фэйюнь». Сделав пару шагов вперёд, Байчжу поднялся по ступеням. Снаружи не было стражи, и даже слуга Сюй неожиданно отсутствовал на своём месте. Лекарь не знал, что происходит и почему в гильдии никого не было. Казалось, что сюда не входили уже много лет. И вдруг путь ему преградил мужчина средних лет. — Господин Байчжу? Судя по одежде, этот мужчина был слугой клана Цай, но манерой и выправкой напоминал отставного солдата. Окинув его любопытным взглядом, лекарь немного помолчал и затем шутливо ответил: — Возможно, это прозвучит нелепо, разве это не гильдия Фэйюнь? Или я попал не туда? Слуга явно удивился, словно ответ Байчжу прозвучал для него как-то неожиданно. Но затем мужчина рассмеялся, обнажив зубы. Посчитав их обмен «приветствиями» довольно забавным, он любезно объяснил: — Мой господин ждёт вас в боковом зале. Там вы сможете поговорить. Но больше никому нельзя входить, — сделав заявление, мужчина резко изменился в лице, бросив хмурый взгляд на Гуя. Байчжу покосился на помощника. — Гуй, будь любезен, пока я буду занят, загляни в лавку «Минсин». — Хорошо, мастер, — осторожно ответил юноша, направляясь к выходу. Попрощавшись с помощником, лекарь сцепил руки за спиной. Слуга клана Цай всё также молча стоял перед ним, изредка поглядывая в сторону бокового зала. Перед тем, как войти туда, Байчжу решил спросить у него: — Здесь ли Юньфэй? От неожиданности мужчина опешил, не в силах что-либо ответить ещё пару мгновений. Напускное равнодушие на его лице как ветром сдуло. — Старший хозяин? Его здесь нет! — слуга осторожно отступил на пару шагов назад, а затем почтительно испуганным тоном повторил: — Мой юный хозяин велел, что, кроме вас, больше никому нельзя входить на встречу, и никто не должен знать об этом разговоре! Этот мужчина уже не первый год на службе у клана Цай, поэтому он знал, что просто так никто не осмелился бы заявиться в Тайное управление гильдии, но и ещё назвать господина по имени. — Вот как? Слуга решил поостеречься и быстро прикусил язык. Лекарь уже и сам сообразил, что в клане Цай происходило что-то неладное. Он подсознательно связал свою встречу с опасными делами. В Ли Юэ обычное дело, когда всё самое страшное и хорошее может произойти за один день. Но даже ему не дано знать, к чему приводят тайные сделки и ссоры. — Юный хозяин позвал меня по делу, не так ли? Байчжу ещё в проходе заприметил молодого человека, который сидел в высоком хозяйском кресле, сосредоточенно уставившись на свиток в руках. Своим формальным обращением, с которым лекарь обратился к Цай Цюсину, Байчжу лишь показал, что намерен держаться на расстоянии. Такое отношение между людьми в Ли Юэ принято связывать с глубоким консервативным воспитанием, где человека следовало уважать по его положению в сложной системе иерархий страны золота и контрактов. Однако Цюсин лишь проигнорировал холодный тон лекаря и бросил свиток своему гостю. Подхватив бумагу на лету, Байчжу слегка прищурился, вглядываясь в название документа: «Доклад о передвижениях». — Понимаешь ли ты содержание этого документа? — Для всякого торговца, — уклончиво ответил Байчжу, — дорога лишь зрелище, исполненное тайны. Цюсин помрачнел, его глаза на мгновение вспыхнули от гнева, но он подавил его и серьёзно возразил на слова лекаря: — Будем надеяться, что эта «тайна» дошла только до моих рук. Цюсин поднялся с кресла, чтобы посмотреть в окно. Юноша мог сохранять спокойное выражение лица, но раздражение продолжало разжигаться внутри его сердца, отдаваясь в лёгком постукивании пальцев по резной раме. — Благодарю за доверие, но показывать этот документ мне — нарушение правил. Юный хозяин, прошу не втягивайте меня в грязное болото столичных разборок. Ссоры между влиятельными группировками — это обычное дело. Будучи отстранённым чиновником, который несколько лет занимал высокую должность в Цисин, Байчжу был прекрасно осведомлён о методах ведения дел в столице. Согласно правилам, установленным с момента основания Ли Юэ, должностные лица государственных ведомств, как Цисин и подчиняющийся им Департамент, имели чрезвычайно высокие полномочия, поэтому они целенаправленно поднимали себе социальное положение и увеличивали материальные блага, пользуясь методом награждения за заслуги перед страной. Но ум всегда нуждается в тренировках. Если бы всех устраивало такое распределение власти, то в Ли Юэ не было бы внутренних конфликтов. — Дядюшка Бай, даже не думайте, что сможете этого избежать. — Цюсин мягко улыбнулся и подошёл к Байчжу, подчёркивая каждое слово: — Достойному мужу негоже идти на попятную, коли уж сами вступили на один путь со мной. Похоже, Чаншэн зря надеялась, что, вернувшись в столицу, её дорогой старший брат вновь не попадёт в самый центр событий и будет просто ежедневно принимать нуждающихся в исцелении от недугов. Простая истина вновь возобладала над судьбой: «кому ты отдал себя для послушания, того и раб». Никто не способен самостоятельно прокладывать свой путь так, чтобы никому не быть должным. Во-первых, из-за неспособности к всеведению — информация всегда исходит со стороны враждующих группировок и их агентов. Во-вторых, никто не имел права обладать собственным источником силы — Миллелиты напрямую подчинялись Департаменту, а те получали приказы от Цисин. За унижение хозяев всегда расплачиваются слуги… В прошлом Байчжу едва не пострадал из-за действий нынешней Воли Небес, едва не продавшей его на растерзание закона, дабы утешить народ, встревоженный внезапной гибелью предыдущих семи лидеров группировки. Для него это дело могло обернуться скверно, пришлось бы бежать из столицы и долгие годы скитаться по чужбине, но неожиданно вмешалась торговая гильдия Фэйюнь. Лекарь понимал, что рано или поздно его непременно раздавят за прошлые прегрешения, даже если последователи Цисин не смели лишний раз пересекаться с ним из-за покровительства Цай Юньфэя. — У нас общее дело, дядюшка Бай, — юноша многозначительно улыбнулся. — Но пока достаточно, чтобы вы продолжали сохранять «тайну» о прелестной гостье нашей столицы. Байчжу глубоко вздохнул. На лице лекаря не было и тени потрясения, но он вдруг почувствовал себя очень уставшим. Прикоснувшись к межбровью, он осторожно потёр там акупунктурную точку. На первый взгляд задача казалась несложной. Немного подумав, лекарь согласно кивнул: — Если юный хозяин мне доверяет… И хотя, возможно, на самом деле всё было слишком рискованным, и следовало действовать с особой осторожностью, но желание Цюсина совпало с его собственным.