Тихие волны вероятностей

Как по мне, бесцельное шатание по городу было одной из разновидностей медитации. Как по мне, только так и надо гулять по городу: не знать, куда идёшь, где идёшь и зачем идёшь. В идеале, лучше ещё не знать и когда идёшь. Это не так страшно, как может показаться: города запутывают таких гуляк не со зла, и почти всегда заплутать значит для них поймать большую удачу за хвост. Я говорю “для них”, а имею в виду “для меня”, говорю о городах, а имею в виду Ехо. Возлюбленный город возвращал мне любовь воркованием крошечного, самого хорошо укрытого от большинства взглядов фонтана на Мокрой площади (про себя я называл его “буль-буль водичка”); интимным шёпотом древесной листвы выстроившихся в ряд вахари вдоль края площади Зрелищ и Увеселений, с которых не снимали праздничные фонарики круглый год; пронзительным свистом ветра, который почему-то особенно любит дуть меж крыш домов на улице Тысячехвостых Ветров, одновременно поскрипывая бесконечным числом флюгеров. На этой улице я совершенно случайно наткнулся на трактир “Мокрая ворона” и долго не мог согнать улыбку с лица при воспоминании о Лойсо. Попытайся я объяснить кому, что именно вызвало такое несокрушимое довольство на моей физиономии, меня бы категорически не поняли. Никто, включая даже хозяина этого трактира. Хотя вот он как раз производил впечатление парня с чувством юмора. Собственно, такие находки и были самой главной удачей заблудившегося гуляки в моём лице. Справедливости ради, сэр Сауле Габэ, милейший хозяин трактира “Мокрая ворона” тоже остался совершенно счастлив, когда я записал для него на салфетке тот дурацкий стишок, который в своё время свёл с ума Лойсо Пондохву. “Шёл я лесом, вижу мост, под мостом ворона мокнет. Взял её за хвост, положил на мост – пускай ворона сохнет. Шёл я лесом, вижу мост, на мосту ворона сохнет. Взял её за хвост, положил под мост – пускай ворона мокнет. Шёл я лесом, вижу мост, под мостом ворона мокнет...” – Я закажу большую табличку с этой надписью и повешу её на самом видном месте, – заявил сэр Габэ, угощая меня жуткого вида блюдом, на пробу оказавшимся вкуснейшим мясным муссом с пряностями. Говорю же – милейший человек с редким чувством юмора! Но как раз сегодня у моей прогулки была самая что ни есть рабочая цель: я наблюдал за отведённым мне участочком Ехо – не появится ли где-нибудь в этих местах наш сновидец. Занятие, как по мне, вполне себе бессмысленное, я мог наткнуться на этого человека (или он наткнуться на меня) только по очень большой, невероятной случайности. Но когда я обращал внимание на экстремально низкую вероятность успеха? Правильно, никогда. Особенно если неудача не грозила мне немедленной смертью. В конце концов считалось, что именно в шатании по городу в поисках сновидцев и решении их возможных проблем и заключалась моя нынешняя работа. “Сейчас я еду в сторону Собачьего Моста, Макс”, – Кофа прислал непривычно лаконичный Зов. “По которому собаки пересекают Хурон?” – сделал я нелепую попытку пошутить. “Только что миновал Иафах, – я был готов поклясться, что Мастер Кушающий-Слушающий недовольно фыркнул. – Сэр Мелифаро предупреждён и тоже туда направляется. И тебе бы не помешало”. “Там появился сновидец?” “Думаю, нет пока. Но ведь зачем-то я туда еду, – резонно заметил Кофа. – Значит, там что-то произойдёт”. Логика старого полицейского была странной, но спорить с ней было совершенно невозможно. Не с моим умом. Да и не хотелось. Я смело вступил в знакомую стену темноты, чтобы за один шаг Тёмным Путём оказаться на Собачьем Мосту, и, как потом выяснилось, невольно поставил потенциально опасный и совершенно необязательный эксперимент. Я на своей шкуре узнал, куда приходит человек, если в темноте под закрытыми веками огненными буквами пишет одно место, а представляет картинку другого. Я, думая, что иду на Собачий Мост, пришёл на Бирюзовый, который располагался поблизости. Но меня можно было понять: перепутать их, ввиду некоторой схожести, было очень просто, а этот полупустой и почти нежилой район не входил в мои любимые маршруты для прогулок. Собачий Мост с Бирюзового был отлично виден, но то, как по нему спешно передвигается Мелифаро на своих двоих и Кофа на амобилере, я различал уже расплывчато, – спасибо неважному зрению. После такой неожиданности с Тёмным Путём, я даже не подумал, что уж теперь-то точно смогу присоединиться к коллегам моментально. Я побежал по мосту к берегу. Через какое-то время понял, что не к тому. Развернулся и побежал в другую сторону, отпугивая редких прохожих сбившимся дыханием и покрасневшим лицом. Кофа обнаружился у дома, стоявшего на отшибе у самого начала Собачьего Моста. Увидев меня, он махнул мне рукой, но пока я пересекал относительно большой пустырь, уже скрылся в (я только сейчас узнал её) двухэтажной безымянной пекарне. Она была известна вкуснейшей выпечкой, а пекарь и, соответственно, владелец – пристрастием к корице. Все называли её “Безымянная пекарня у Собачьего Моста”, и этот факт сам по себе делал её уже не совсем безымянной. Чужак, странник, сновидец – как его ни называй, а выглядел он очень подозрительным чучелом в капюшоне – просто стоял возле каких-то мешков, спасибо хоть в подсобке, куда случайный человек не сунется, и молча распространял вокруг себя аномальную зону. Процесс распространения я наблюдал почти с самого начала: пока я бежал к нему по длинному коридору, на моих глазах исчезли два мешка, оказавшихся в непосредственной близости от чужака. Я немедленно вспомнил, как исказилось лицо Короля, когда он вот так же оказался поблизости от этого типа, и мне пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть, – воспоминание было столь же несвоевременным, сколь и неожиданно болезненным. Сновидец уставился на меня, не сводя, по всей видимости, глаз: чёрный провал капюшона был обращён в мою сторону. Наверное, мне повезло, что я разглядел часть лица – всего лишь подбородок и рот, – но это было хоть что-то. И это “что-то” снова заставило меня испытать острое чувство узнавания при том, что я его так и не узнал. Рот что-то произнёс. Правда, я так и не услышал, что именно: то ли во всём мире сразу выключили весь звук, кроме стука моего сердца и моих вдохов и выдохов, то ли этот человек просто произнёс слова одними губами, без голоса. Я ломился вперёд и не думал, что снова попаду в аномальную зону и получу травмы. Не думал, что и как я собираюсь сделать. Я просто чётко осознавал, что мне безудержно хочется поймать чужака. Это было настолько сильное желание, что я в красках представил себе, как я беру его за грудки, трясу, как тряпичную куклу, и ору ему в лицо: “Ты пошто его Величество обидел?!” Если бы в этот момент меня попытались остановить, я бы не заметил никого. Я словно бы стал чистым импульсом, единственным смыслом жизни которого было достичь этого человека. И в этот момент я потерял свой смысл жизни: чужак исчез. Я позорно распластался за полметра от двери подсобного помещения, медленно перевернулся на спину и увидел над собой озабоченные физиономии Кофы и Мелифаро. – Что это было, чёрт побери? – постанывая, послал я вопрос вселенной. Вселенная ответила мне ехидным голосом Мелифаро: – Что именно, кошмарное чудовище? Я прям теряюсь, что именно из всего, произошедшего здесь, тебя интересует. – Если бы Мелифаро не поставил подножку, мальчик, – сердито заговорил Кофа, – я бы сам тебя в челюсть ударил. Ты же со всех ног мчался в эту пакость! – Нет, это пакость мчалась в меня, – ответил я, с кряхтением сел на полу и рассмеялся. Должно быть, от облегчения и осознания, чего я избежал, точнее, мне помогли избежать. – Как жефтоко, фэф Кофа! Вефшитель беф фубов – вфё фавно что кошка беф уфов. Но даже беффубый я фмог бы фказать вам фпафибо. – Эй, спасибо надо говорить мне! – воскликнул Мелифаро. – Сейчас скажу, вот только дай подняться на ноги, – ответил я как можно более угрожающе, встал по стенке, но решил не быть неблагодарной свиньёй, а быть свиньёй благодарной. – Спасибо тебе, душа моя, за то, что не дал мне бесславно сгинуть или претерпеть нечеловеческие мучения. Как-нибудь можешь потребовать с меня обед. Кажется, я смог привести Мелифаро в недоумение. Бедняга, похоже, уже приготовился дорого продать свою жизнь: то ли встал в боевую стойку, чтобы немедленно дать мне в глаз, то ли заслонил своё лицо рукавом от моих ядовитых слюней. – А по делу кто-нибудь что-нибудь скажет? – недовольно спросил Кофа, но меня было трудно обмануть: Мастер Слышащий не был недоволен, он был в бешенстве. – По делу, Кофа… Со мной всё понятно – я у нас иногда удивительный тугодум и тугодел. А может, и не иногда. Даже, скорее всего. Но как так получилось, что этого чувака даже вы вдвоём с Мелифаро упустили? Вы же были возле него?.. Я мог бы поклясться, что в ответ со стороны сэра Кофы я услышал рычание. Он состроил высокомерную физиономию, развернулся и, не переставая громко ворчать, зашагал прочь. Я бы сказал “в закат”, но до заката было часа четыре, так что Кофа просто вышел из пекарни в неизвестном направлении, никак художественно не приукрашенно. И куда, спрашивается, подевался весь его интерес? – Я знаю, что на сновидцев не действуют некоторые заклинания Очевидной Магии, – сказал Мелифаро, – но даже подумать не мог, что наш гость неуязвим абсолютно для всех, какие я знаю. Подозреваю, и для тех, что знает Мастер Кушающий-Слушающий, тоже, иначе валяться бы ему уже пойманным. – А Кофа сильно расстроился, – заметил я, глядя вслед ушедшему без объяснений коллеге, будто он снова мог появиться и объяснить. – Я б на его месте тоже расстроился, – усмехнулся Мелифаро. – Мы к этому сновидцу даже подойти не смогли. – Ну это-то ясно было с самого начала – аномальная зона. – Да какая, вурдалаков тебе в задницу, аномальная зона? Было бы надо, я бы потерпел, к тому же Кофа был рядом. Ну, или наоборот. Просто сновидец не бил в ответ на наши заклинания, поэтому мы решили задержать его так, без магии. Вот только вокруг него был какой-то барьер, который отбрасывал нас всякий раз, когда мы приближались к нему. – Этот коридор не такой уж длинный… Но я тоже почему-то так и не добежал до него, – сказал я, впервые осмотревшись. – Как думаешь, почему? – Потому что ты ленивый индюк. – Тогда я не только ленивый индюк, но ещё глухой глухарь, – сказал я, скроив ему страшную рожу, – я абсолютно не расслышал, что он сказал. Очень вовремя, конечно, оглох, ничего не скажешь, но я заметил, со мной всякие штуки невовремя часто случаются. – Он ничего не говорил, – сказал Мелифаро и странно на меня посмотрел. Я бы и сам этим занимался день и ночь – смотрел на себя странно – если бы мог, а поводы я давал себе регулярно. – Я не слышал от него ни слова. Даже лица не видел. – Значит, мне повезло больше: мне он показал целый подбородок и рот, который точно шевелился. Вот только… – Дай я догадаюсь, – саркастически усмехнулся Мелифаро, – ты не умеешь читать по губам. Возразить ему мне было нечем. Судьба моя – дама не только придурочная, но и жадная: хватает даже то, с чем справиться не может. Но и соглашаться с Мелифаро не хотелось. Дважды за короткое время упрекнуть меня в одном и том же да ещё и не безосновательно, это было просто неприлично, в моём понимании неприличности, разумеется. – Годовой запас, – пророкотало тихо и грустно где-то поблизости от нас. Мы синхронно обернулись на подвывающий голос и обнаружили у дверей в подсобку здоровенного мужика. – Годовой запас коричной коры пропал бесследно! Где я теперь куплю её такого качества, если капитан Наби Райян приплывёт из Кумона только через год?! Хозяин пекарни (а это был явно он) скорбно стоял на коленях и явно порывался заползти внутрь кладовой, которой оказалась подсобка, наверное, чтобы проверить, не закатились ли тяжёлые мешки с пряностями в тёмные углы. Я знал, что он ничего там не найдёт, потому что своими глазами видел, как те буквально растворились в воздухе. А ещё я знал, что ждёт пекаря, если он попадёт в аномальную зону. Я едва успел крикнуть “Стой!”, а Мелифаро уже споро оттаскивал бугая от двери, из чего можно было сделать определённый вывод о физической силе коллеги. И вывод этот мог бы побудить любого здравомыслящего человека не провоцировать дневную задницу Джуффина на рукоприкладство. Пекарь был спасён, его корица – нет, наша операция по поимке провалена. Один маленький плюс против двух дурацких минусов. Ситуация требовала немедленной справедливости и равновесия! “Джуффин, ты где? Я хочу к тебе!” “В доме...” – ответил шеф растерянно. “Я иду”. “Постой, я же не сказал, в чьём доме. Впрочем, иди, что с тобой поделаешь”. Субъективное ощущение текущего размера шила в моей заднице, которое в данный момент времени было, очевидно, гигантским, не давало мне покоя. Благодаря этому мистическому колющему предмету я не мог не только сидеть без дела, но даже просто сидеть. Поэтому, придя в дом Джуффина, я ждал хозяина на ногах, в шагах вымеряя его гостиную во всех возможных направлениях. К тому моменту, когда появился шеф, мне почти удалось довести себя до цугундера. Я в области раздувания из мухи слона был необычайно талантлив. – Мне срочно нужен плюс, Джуффин! – заявил я, едва его завидев. – Мне жизнь будет не мила, если я не получу этот плюс, потому что это же уму непостижимо и ни в какие ворота! – Постой, постой, какой плюс? Какие ворота ты собрался постигать своим умом? Давай по порядку, горе моё. Джуффин не мешал мне бегать по своей гостиной, рассказывая о бесславной нашей попытке поймать загадочного нарушителя спокойствия Ехо, слушал молча и очень внимательно. А когда я умолк, скроил страшную физиономию, смерил меня тяжёлым взглядом и скомандовал: – Помнишь, где твоя спальня? А теперь марш в постель! И жди меня. Я искренне и от души ненавидел такие вот его шуточки. – С дуба рухнул, Джуффин?! Какого ляда ты в постель меня посылаешь?! – почти завопил я. “Почти” – потому что на слове “дуба” мой голос осип. Впрочем, негодования и смущения в нём не убавилось. – Поскольку точно повторить движения губ сновидца ты не сможешь, я на это даже не надеюсь, я посмотрю на них своими глазами и попробую расшифровать. Но для этого мне надо усыпить тебя и прочитать твои воспоминания, – объяснил шеф и расхохотался, довольный видом моей пылающей рожи. – А ты о чём подумал? – Я в последние дни перестал понимать шутки на эту тему, – буркнул я. – Тема как тема, – равнодушно заметил Джуффин, усаживаясь на ковёр у стены, пока я устраивался на такой знакомой, своей самой первой в этом Мире кровати. Это меня несколько успокоило. – А если ты не изменишь своего отношения к однополой любви или хотя бы не перестанешь так остро на неё реагировать, то тема так и останется самой лучшей для подшучивания над тобой. Только представь, что об этом узнал Мелифаро... – Ты же не скажешь ему?! – всполошился я и привстал на руках. – Спи. – Приказал Джуффин, и я обрушился на подушки. Мне казалось, что веки мои стали тонкими и хрустящими, как папиросная бумага. Мне казалось, что веки мои стали опалесцирующими и прозрачными, как оболочка надутого воздушного шарика. Сквозь веки я видел, как в комнате несмотря на разгар дня стало темно, как ночью, а лучи солнца перестали проникать внутрь, отразившись от стёкол незанавешенных окон. Сквозь веки я видел, как мерцают во тьме глаза Джуффина и проступают очертания его лица и фигуры, замершей у стены. Моё тело спало. Моё тело шло. Я шёл куда-то, поминутно оглядываясь назад. Зачем? Я и сам не понимал. Может, уходил от кого-то? Или убегал? Нет, я КУДА-ТО бежал. К кому-то бежал. Мимо меня мелькали столбики ограды Собачьего моста, и я понимал, что уже был здесь недавно, вот буквально вчера. Или сегодня? Я хотел поймать чужака сновидца, из-за которого в любимом городе пропадали вещи и люди. А когда Вершитель чего-то хочет, его желания исполняются с точностью до наоборот. Это всем известно. Сновидец, виновник всех бед, стоял в кладовой безымянной пекарни с видом таким равнодушным, как будто в этот самый момент к нему не пытались приблизиться Кофа и Мелифаро. Но как только увидел меня, он сделал шаг в мою сторону. Сначала маленький, потом ещё один маленький, потом больше. А потом побежал. Казалось бы, сэр Макс, лови, ты же так этого хотел, твоя добыча сама бежит тебе навстречу. Но в том-то и дело было, что я уже не был уверен, что надвигающийся на меня человек по-прежнему оставался моей добычей. И я стоял. Стоял ровно до того момента, как он вынул откуда-то из-под своего шимарского плаща… это… это же… Что, дырку над ним в небе, у него в руке?! Это что, это “Посох эхла”?! И он с этим приближается ко мне?! И намерения его те самые?! Ах ты ж сумасшедший придурок, тысячу лис в твою нору!!! И я припустил прочь. Я уже не хотел никого ловить. Нет, господа тайные сыщики, это вы без меня. Я не арестовываю людей, гоняющихся за мной с фаллоимитаторами наперевес! Нравится ему сниться в Ехо – пусть снится, я позволяю. Позволяю! Только пусть отстанет от меня! Я совсем не спортивный человек. Я могу бежать очень быстро, но очень недолго. Но в этот раз я бежал целую бесконечность. Потому что а как иначе? Целостность моей задницы мне была дорога, а сновидец с “Посохом эхла” совершенно точно покушался на это сокровище. Мощнейший инстинкт самосохранения буквально вопил мне об этом. И даже если он ошибался, желания проверять его правоту у меня не возникало. Но наступил момент, когда я упал. То ли споткнулся, то ли запутался в полах лоохи, то ли был подкошен каким-то заклинанием, то ли просто рухнул от усталости. Но упал. Откатился к какой-то стене. Развернулся. И увидел нижнюю часть лица сновидца – она виднелась из-под капюшона – подбородок и рот. – Поймай меня, сэр Макс. Поймай меня, пожалуйста. Ты же почти понял, – произнёс он вслух, при этом надвигаясь на меня. Да, с этой штукой в руке. Почему-то надеяться, что он потерял её по дороге, казалось глупым. – Иди сюда. Я покажу тебе, как этим пользоваться правильно, сэр Макс. Иди сюда. Ты странно себя ведёшь. Перестань бояться и иди ко мне. Я научу тебя этим пользоваться, сэр Макс. Научу и покажу. Ты всё поймёшь. Тебе понравится. Я рванул в сторону, и мне удалось вырваться, оставив в руках преследователя половину своего лоохи. За вторую половину он поймал меня двадцатью шагами позже, закинул на плечо, как ничего не весящий тюк с одеялом, и понёс. Зачем – было в общем-то понятно. Куда – этот вопрос оставался открытым до самого последнего момента. И когда он шёл, и когда сгрузил меня на что-то мягкое, и когда осторожно перегнул через колено, и когда долго и обстоятельно… учил премудростям обращения с проникателями, вслух объясняя каждое своё действие и совершенно не обращая внимания на то, что говорил я. Унижение, которое я испытывал, раньше мне было сложно себе даже представить. Так же сложно, как признать, что острое удовольствие, которое я получал, доставлял мне правильно применённый “Посох эхла” в слишком умелых руках. Я распахнул глаза в темноте одновременно с сотрясшим моё тело сокрушительным оргазмом, закричал и только потом осознал, что нахожусь в своей спальне в доме шефа. Сам Джуффин тяжело дышал у своей стенки, и его глаза не мерцали, потому что были закрыты. – Грешные магистры, парень, – хрипло прошептал он, – такого фильма ты мне ещё не показывал. Только не говори, что именно это с тобой вчера и произошло.