Драко
Пыль волшебными виражами кружила в единственном солнечном луче, пробивающемся сквозь плотные гардины спальни Теодора Нотта. Судя по углу его преломления, был полдень. Кажется, Драко просидел в кожаном кресле напротив кровати друга около пятнадцати минут в надежде на то, что он поддастся и покинет тёплые простыни. Малфой ленно взмахнул палочкой. В воздухе загорелись яркие цифры его собственного почерка: двенадцать часов и двадцать одна минута. Он был весьма близок. Нотт-мэнор светился порядком и идеальной чистотой. Это даже немного раздражало. После длительного пребывания за границей Драко отвык от вышколенных эльфами просторных помещений и аромата завтрака, который прямо сейчас медленно остывал, левитируя в ожидании хозяина. Может, оно было и к лучшему. Родители, всё ещё пребывающие под чарами контроля Министерства, искренне полагали, что поместье оставалось одним из их главных достояний семьи, требующих исключительной заботы. Правда, под этим словом они понимали нечто иное, нежели другие маги. Холодные стены с равнодушными к жизни обывателей портретами, старая мебель, напоминавшая экспонаты музея волшебных артефактов в Париже, и закрытые комнаты, где хранилось, одному Мерлину известно что. Дом больше не являлся домом. Драко не чувствовал связи, родства или того тепла, разливавшегося по полу от полыхающего рождественского огня гостиного камина. Яркие воспоминания из детства сильно разнились с печальным прошлым особняка, грузом падавшим на плечи, стоило переступить порог входной двери. Он чувствовал себя глупым ребёнком, понадеявшимся, что профессиональные авроры способны очистить Малфой-мэнор от всего зла, обитавшего в тенях его коридоров. До получения тотальной амнистии Драко, как его отца и мать, держали под надзором по началу в Азкабане, а затем в поместье. Память о холоде и тёмной магии, сочившейся из стыков стен тюрьмы, ожила, как только он вернулся в Великобританию. Следствие, суды, дача показаний — один долгий ночной кошмар. Самомнение Люциуса добавляло желчь броненосца в огонь. — Разве мы недостаточно пали? — сокрушался он. — Сколько ещё такая семья, как наша, должна претерпеть от Министерства? Он хотел бы узнать у отца, что на сегодняшний день значило выражение «такая семья, как наша», но предпочёл промолчать. Отношения с ним напоминали игру в плюй-камни. Каждый разговор начинался с обычного обмена будничными фразами — броски камней, осторожные, но выверенные, затем ситуация могла обостриться, перейдя в резкое наступление отца, — Люциус набирал очки, и в конце концов именно его сын оставался «оплёванным», с мерзким чувством недосказанности в душе. После того, как золотая троица внесла свою лепту в их освобождение из-под стражи, Драко долго не мог отделаться от ощущения долга перед Поттером и его друзьями. Учитывая невыносимость взглядов волшебников в Косой аллее, бремя отношений с семьёй и нестерпимое желание исчезнуть из этого мира, он так и поступил. Снял достаточное количество галлеонов, обменял их на безанты и, прихватив только самое необходимое, отправился во Францию. Родители не были против, даже наоборот, использовали тот же повод для гордости, что пускал в ход он сам, стоило мыслям о собственной никчёмности забраться в извилины. Трансфигурация и зельеварение давались Драко с особой лёгкостью. Порой в них можно было найти пространство для творчества. Не в Хогвартсе, конечно, но, когда их перевели из Азкабана под домашний арест, он смог пустить в ход единственное, что оставалось, — знания и магические умения. Так, учтя блестящие результаты экзаменов, французское Министерство магии допустило бывшего Пожирателя смерти на территорию страны, позволив обучаться у опытных мастеров-алхимиков. Это была великолепная возможность отвлечься от уныния, преследовавшего Драко все последние годы. Работа, обучение, созидание — всё стало его образом свободы, хоть и не так долго, как бы ему хотелось. — Если ты не встанешь прямо сейчас, клянусь, я прокляну тебя и оставлю разбираться с последствиями в одиночку, — холодно отчеканил Малфой. Недовольное кряхтение Тео предшествовало появлению лохматой кудрявой головы, с раздражающей медлительностью показавшейся из-под простыней. Глаза друга сузились: — И долго ты тут наблюдаешь за тем, как я сплю? Не думаешь, что это странно? Вот Блэйз… — Чёрт, Тео, поднимайся! — рявкнул Драко, чувствуя, как его терпение лопнуло. — Визенгамот не станет дожидаться тебя, как это делаю я. — Ладно-ладно, — друг приподнял ладони, будто собирался сдаться, и спустил ноги с кровати. — Чего ты такой нервный? Не можешь акклиматизироваться после Парижа? — Акклима-что? Ради Мерлина, выкинь магловский телевизор, — Драко раздражённо покачал головой и отвернулся к небольшому столику, на котором лежал Пророк, пока Нотт-младший возился с поясом своего халата. Малфой быстро пробежался глазами по строчкам первой полосы. Ничего примечательного, обычные сухие новости и, о, чудо, ни слова о Поттере. Что было крайне удивительно, ведь за неимением сенсаций Пророк обожал обращаться к любому телодвижению, сделанному известным волшебником. — Не могу, до невозможности чу́дное изобретение. И, к тому же, мне надо было как-то развлекаться, пока ты получал дурацкую степень по алхимии, — он зевнул и прошагал к давно остывшему завтраку. — М-м-м, Локси превзошла саму себя: овсянка, чай, тосты с маслом. Драко поморщился. Учитывая внушительное состояние, доставшееся Тео от почившего в Азкабане отца, тот мог позволить себе что-то более представительное. — В каком смысле? — Ну, как ты знаешь, я освободил старых домовых эльфов от обязанностей ещё год назад… — Освободил? В одном из писем Блэйз писал о нервном срыве и, кажется, что… — Так о чём это я, — намеренно повысив голос, Тео беззаботно намазывал закаменевший кусок хлеба растаявшим маслом. — Вскоре ко мне пришло осознание, что Нотт-мэнор чересчур огромное поместье. — Неужели? — ехидный вопрос Драко заставил друга бросить короткий уничижительный взгляд. — Это случилось в тот момент, когда ты обнаружил первые признаки пыли на лаковой поверхности своего стола, или когда на любимой шерстяной жилетке появились катышки? — Если и дальше будешь продолжать в том же духе, я пойду на слушание один, — огрызнулся Тео и надкусил получившийся бутерброд. — Мне сложно представить, что твоя чистоплотность могла так долго страдать. Со времён Хогвартса всем известен фирменный Ноттовский снобизм и любовь к порядку. — Допустим, — пробурчал друг, стряхивая крошки с лацканов халата. — Но по прошествии времени я был готов заключить магический контракт с новым эльфом. Выбирать не приходилось, поэтому, — он театрально махнул рукой, — Локси — новая эльфийка Нотт-мэнора. Готовит отвратно, зато дом сияет чистотой. — Мне казалось, что домовики априори умеют творить различные кулинарные изыски, — Драко нахмурился. Друг в ответ лишь кивнул в сторону нетронутой каши, словно приглашал отведать. По-видимому, сам пробовать блюдо на вкус он вовсе не собирался. — Что касается слушания, — заговорил Малфой, чем тут же вызвал недовольный вздох Тео. — Я пойду с тобой и буду присутствовать в качестве свидетеля. Уже успел получить подтверждение от Министерства сегодня утром. — Только время зря потеряешь, — Нотт откинул одеревенелый остаток тоста, оттряхнул ладони и прошёл к внушительному гардеробу. — Их подозрения беспочвенны, а нападения… Разве Паркинсон ещё не выследила тех безобразников? Парень крепко задумался, глядя внутрь, казалось бы, бесконечного шкафа. Потирая подбородок, он то и дело притягивал акцио уже готовые комплекты и, по ведомой ему одному причине, тут же отбрасывал их обратно. Драко медленно багровел за его спиной. Ему было не привыкать к нахальной беспечности Тео, но когда Блэйз Забини сообщил ему о происходящем в Британии, он тут же поспешил вернуться. Нотт плохо справился с потерей единственного близкого родственника, да и вряд ли справился вообще. Гениальный ум Тео метался в клетке поместья, играясь с артефактами отца до того момента, пока их не отобрало Министерство. Необходимости работать у него не было. Он мог спокойно существовать на наследованные деньги до окончания своего века, но это не остепеняло безудержное стремление творить и создавать. Драко чувствовал себя предателем, оставившим друга один на один с горем. Поэтому он сегодня здесь. Поэтому он будет с ним рядом и поможет. Стоило отдать должное Тео. Друг не терял прежнего оптимизма, стоя на грани выдвижения серьёзных обвинений в создании незарегистрированных артефактов, а точнее — маховика времени. — Не выследила. В процессе… Скажи, так ли беспочвенны подозрения Министерства? Наконец-то определившись с мантией, Нотт повернулся и развел руки в стороны, показушничая, словно мальчишка. Драко цокнул и подошёл ближе. — Послушай, я серьёзно. Создание безобидных артефактов — одно дело, восстановление маховика времени… чёрт, даже не знаю, к чему это может привести. — К временной петле, где я упиваюсь до беспамятства, а мои друзья в этот момент торжествуют вместе со мной, и так по кругу? — в синих глазах друга промелькнула обида, или это его слова задели Драко за живое? — Ладно, забудь… Если бы не все те неприятные переживания и стенания насчёт собственной шкуры, он давно бы разобрался с происходящим. Пробыв во Франции практически два года, Малфой забыл, каково это — быть рядом с тем, кто действительно считает тебя своим другом и близким человеком. Тео имел право обижаться, мог вышвырнуть его без объяснений прямо сейчас, но всё же он продолжал стоять здесь, принимая всё, что бы Драко ему ни сказал. Лишь одна фраза, брошенная обдуманно, содрогнула пространство между ними. — Нет… нет, ты прав. Я не должен был оставлять тебя, убегать от проблем лишь по воли своей прихоти. Я искренне хочу попросить прощения. Тео уставился на него, приоткрыв рот. Будто Драко Малфой сказал нечто из ряда вон выходящее, сопоставимое разве что с силой силенцио. — Скажу так, — начал друг. — Меня злило, что ты чаще писал Блэйзу, нежели мне. А ведь это я сделал порт-ключ в сад Малфой-мэнора, чтобы навещать тебя под домашним арестом. Кажется, ты не сильно хотел общаться со мной. От этих слов, прозвучавших непривычно серьёзно, Драко стало не по себе. Плечи напряглись, дыхание сбилось, а виски неприятно засаднило. Применение окклюменции было бы как нельзя кстати. Все эти чувства порой становились материями выше тех, что подвергались изменению в алхимии. Он попросту не мог справиться с накатившим ощущением страха от того, что друг мог исчезнуть из его жизни. Из той самой жизни, которую он с такими трудностями возрождал из пепла. — Я сбежал. От всего: потерь, заключений, родителей… — О, не сомневаюсь, Люциус тот ещё засранец, — ещё пару мгновений назад Тео был серьёзным, теперь же, отмахнувшись, прошёл за спину Драко, чтобы направиться по коридору к камину. — Кстати, ты знаешь, что не так давно он послал мне сову. — Сову? — Ага, спрашивал действительно ли мой отец припрятал маховик. Надо же, думается мне, все Малфои хотят заполучить время. — Что… Тео, какое к чёрту время. Я лишь пытался понять, действительно ли ты успел найти один, пока меня не было. Блэйз тонко намекал на нечто подобное. Прямо не писал, видимо, боялся, что наши письма могут перехватывать, — словесная перепалка длилась не долго, они быстро миновали коридор и очутились в уютной гостиной. Камин Ноттов был свободно подключён к общей сети. — Что ты ему ответил? — Что у меня ничего нет, конечно же! За кого ты меня принимаешь? — Тео оскорблённо поднял брови, хватая пригоршню летучего пороха. — Слушание начнётся через тридцать минут. Думаю, успеем забежать во Флориш и Блотс. На прошлой неделе я нашёл очень занятную книгу… Драко не успел остановить его. Друг громко крикнул «Косая аллея» и исчез в ярко-зелёном пламени. Тяжело вздохнув, он последовал его примеру. Характер Тео порой было очень сложно терпеть, а сейчас друг и вовсе казался невыносимым. «По делом тебе», — подумал Драко и бросил порох себе под ноги.***
Напряжение сковало тело. Он пожалел, что сегодня был одет в простой тёмный плащ без капюшона. Каждое его движение сопровождалось чужим взглядом, тихим перешёптыванием за спиной, недовольным цоканьем. Даже сейчас, спустя столько времени, каждый волшебник помнил и знал его, готов был осудить и показать своё презрение. Драко не мог этого вынести. Ещё нет. Окклюменция, словно ртуть, разлилась по венам и нервам, спаивая каждое разбушевавшееся чувство, одно с другим, не давая завладеть разумом и отравить мысли. Тео маячил впереди, находясь уже совсем близко к книжному магазину. Драко поспешил нагнать его, уже совсем не беспокоясь о косых взглядах. Воздух в переулке был тяжёлым. Шутки Нотта о его состоянии после Парижа не были далёкими от действительности. Погода Англии успела перемениться за несколько дней, что наводило на неуместные мысли, но Малфой отгонял их, как рой проказливых пикси. — Вот и она, — победно ухмыльнулся Тео, разглядывая тёмно-синий том сквозь витрину. — Во время учёбы в Школе я натыкался на неё пару раз в библиотеке, но никогда не испытывал особого влечения к теме. — «Руководство по Средневековому волшебству»? — удивился Драко. — К чему тебе это? — Считай, что для общего развития, — Тео улыбнулся, манерно поджав губы, и проследовал ко входу. Что-то назревало в этой кучерявой гениальной голове. У Нотта не было книг и пергаментов для «общего развития». Нет, этот парень всегда умел извлекать пользу даже из самой сухой и, на первый взгляд, абсолютно бесполезной информации. Это стало его особым умением наравне с исключительным талантом к наложению чар. Внутри магазина царил полумрак. Обычно Драко помнил, как во «Флориш и Блоттс» мерцал тёплый и приятный свет, располагающий к долгому рассматриванию книг. Сегодня здесь было довольно пустынно. Редкие покупатели проскальзывали в проёмах между книжными шкафами, удручённо уставившиеся в выбранные фолианты. Драко быстро оказался рядом с другом, хотя тот создавал впечатление отчаянного беглеца. В быстром взгляде Тео промелькнула неуверенность, но он поспешил взять книгу с полки. — У меня есть ощущение, что ты пытаешься отсрочить время заседания по твоему делу. И, боги, надеюсь, здесь и правда не замешан маховик, — Малфой внимательно наблюдал за ответной реакцией друга, но он всеми доступными способами показывал свою невероятную увлечённость написанным. — Что… — пробормотал Тео, перелистывая страницу. — Куда же тут убежишь, когда ты под надзором. — Что?! — почти вскрикнул Драко. — И когда ты собирался об этом рассказать? — Ты бы всё равно узнал, уже будучи в зале Визенгамота, — он равнодушно взглянул на него и, вздохнув, убрал книгу обратно. — Эти нападения спровоцировали авроров. Они решили пройтись по семьям неудачников вроде меня и проверить, не прячем ли мы что-нибудь интересное. — Родители ничего мне не сказали, — он не был уверен, что они стали бы заострять внимание на очередной проверке поместья. — Значит, тогда они нашли твои «игрушки»? — Ага, — качнул головой Тео и развернулся, упёршись спиной в полки. — Я просил их быть аккуратными, но ты же знаешь Министерство: крушить, ломать! Драко закатил глаза, честно не понимая, откуда друг понабрался подобных фраз. — Пока ты лишь подозреваемый, у них нет доказательств твоей связи с нападениями на маглов и создания маховика, — губы друга дрогнули, когда Малфой произнёс последнее. — Те-е-о-о? Только не говори… — Да, тише! — прошипел он и, разворачиваясь, притянул Драко за предплечье ближе. — Во время обысков они наткнулись на мои записи. Думаю, их так возбудили формулы древних временных рун и выписки из «В поисках квинтэссенции» по заклинаниям преобразования. Малфой устало растёр глаза, понимая, что действительно ожидало их в зале суда. Конечно, слушание было предварительным, без полного собрания волшебников, но это не означало, что допрос обойдётся без пристрастия. Сейчас картина происходящего выглядела иначе: совершавшие преступления точно знали, кого будут подозревать и у кого на пороге авроры объявятся в первую очередь. Но знали ли они про баловство Тео с маховиком, или то просто было неудачным стечением обстоятельств? За их спинами послышался скрежет лестницы, приставленной к полкам для удобства подбора книг. Друзья одновременно покосились назад. Краем глаза Драко заметил нечто, напоминавшее гнездо из завитков волос. Они были повсюду, выдавая присутствие своей хозяйки. Тео слегка опустил напрягшиеся плечи и кивнул в сторону выхода. — Кажется, ещё чуть-чуть и мы начнём опаздывать, — как ни в чём ни бывало заявил Теодор, двигаясь вдоль шкафа раздела «заклинания и чары». — Всегда хотел узнать, что будет, если разозлить Визенгамот. — Действительно, — хмыкнул Драко и застыл, встретившись с настороженным взглядом. Гермиона Грейнджер смотрела прямо на него. Карие глаза вкупе с выражением лица напоминали джарви, заметившего садового гнома и готового вот-вот наброситься на неосторожную добычу. В последний раз они виделись на слушании по делу его семьи. Она выступила за снятие ограничений в передвижении и возвращении собственности, за исключением опасных артефактов, коими галантно занялась целая специальная группа по ликвидации тёмных сил. Она будто не изменилась. Разве что слегка осунулась и похудела. Что-то внутри радостно ёкнуло, заставив его недовольно поджать губы. Это было вовсе не потому, что Грейнджер наверняка подслушала их разговор с Тео, а из-за того, что в глубине души он обрадовался. Время не было избирательным и тоже её потрепало. Драко не знал, чем она занималась теперь. Да и, откровенно говоря, его мало заботили мысли о бывших сокурсниках. Порой то самое чувство обязанности накрывало его, но окклюменция с лёгкостью отгоняла всю эту ненужную чепуху. — Ну же, — голос Тео вернул его в реальность. — Я пошутил про Визенгамот. Не хочу получить лишних штрафов, или что там ещё они способны придумать. Грейнджер поспешила отвернуться и сделать вид, что искренне заинтересована в названии на корешке одной из книг. Драко моргнул, будто хотел прогнать вид дотошного взгляда ведьмы, и пошёл к выходу. Неважно, что она могла услышать. В скором времени имя его семьи снова украсит заголовки Ежедневного пророка, а про нападения станет известно всем. Он не думал, что Отделу магического правопорядка удастся сохранять всё в тайне ещё какое-то время. Оказавшись снаружи, друзья моментально аппарировали к входу для посетителей Министерства. — Готов? — спросил Тео. — Это у тебя надо спросить… — Но не я выгляжу словно слизняк, вывалившийся из котла, — друг подмигнул и потянул ручку красной дверцы телефонной будки.