Конверты

Первый конверт Брок обнаруживает у себя на рабочем столе, после обеда. Обычный белый квадрат мостится между папками и стаканчиком с канцелярией, привлекая к себе внимание белизной и рублеными строчками, выведенными почерком Роллинза. "В 18:30. Кэпитал Уан-арена. Вашингтон - Сиэтл." Внутри пара билетов на хоккейный матч. Рамлоу усмехается тепло внимательности мужа, не пропустившего мимо ушей недавний разговор о желании выбраться посмотреть на лёд, и скребет заросшую щеку, прикидывая, как помягче их теперь обломать. Найдя своего зама, бдящего над подготовкой к сдаче нормативов, Брок бросает ему на планшет тот же самый конверт, с единственной строчкой, выведенной на обратной стороне. "Рабочий день до 19:00." – Роджерс дал добро на конец рабочего дня в пять, - отзывается негромко Роллинз, убирая пустой конвертик в сторону, чтобы вписать в табель показатели. – В честь чего такая щедрость и почему я не в курсе? - Поцелуи в любой начальствующий зад, кроме своего собственного, Брок не принимает категорично, но и Джекки не похож на того, кто пойдёт выпрашивать. – Барнса будут гулять, чтоб не психовал и не портил нервы Фьюри со Старком. Страйк попал в раздачу. – Бросаем своих? Не хорошо, Джекки. Не этому я вас учил. – Только тех, кто заслужил, - пожимает плечом Роллинз, не отрывая взгляда от бойцов. – Всё равно на желание Роджерса внушать порядок даже ты не повлияешь, командир, но, если хочешь, останемся. Билеты можно отдать Арчи. Брок задумывается. Периодические визиты Кэпа к отрядам поддержки были в самом деле неотвратимы, как и выгул заскучавшего Барнса под видом совместной тренировки. Его присутствие в такие моменты влияло разве что на степень харахористости бойцов, которым, по итогу, всё равно доставалось от светила американской армии, потому что были моменты, когда даже Брок не мог их прикрывать. А по качеству выдачи пиздюлей Роджерс уступал ему не сильно. – Кто ещё не идёт? – Мэй, Харрисон с Йенсеном, - отчитывается зам, немилосердно внося в табель данные, подписывающие бойцам билет на адскую неделю со следующего понедельника. Брок краем глаза цепляется за строчки, подмечая, что Лакки опять расслабил булки. А до его отпуска, между прочим, еще полторы недели. – В семь, значит? Закажу доставку на одиннадцать. Особые пожелания? – Давай что-нибудь греческое. В "Дымном доме" сделали наконец доставку. – Ладно, услышал. Давайте заканчивайте здесь и отправь всех клоунов, не попавших в первую тройку, пидорить зал с раздевалкой. Следующий конверт обнаруживается дома на кухне, прижатый стаканом апельсинового сока и тарелкой с сэндвичами, когда простывший Брок соскребает себя с постели, чтобы осилить вылазку дальше чем до горшка. "Не забудь оплатить." Вместо перспективы приятного вечера, счета за дом, с которыми будет честнее разобраться в этот раз ему. Во-первых, Джек и так забрал на себя всю нагрузку на работе, не жалуясь после ставших еще въебывательнее смен, и не позволяя хоть на пол пятки залезть в дела, настаивая на покое во время больничного. Логично. В их возрасте быстрее и дешевле качественно пролечиться неделю, нежели уверовать в собственную ахуенность, словить на вылете недомогание, затем пулю, и после месяц, а то и больше, реабилитации, и бонусом повышенное внимание к своей персоне со стороны всей команды. Во-вторых, Броку не впадлу, тем более, что обычно вся мура с документами и уплатами весит в их семье на Джекки. Того не напрягает возня с официальными бумагами и вот она еще одна причина по которой тот зам у Рамлоу втрое дольше, чем ему же муж. Оставленный заботливым Роллинзом завтрак приподнимает на пару процентов настроение и даёт заряд энергии, так что между загрузкой тарелок в посудомоечную машину и визитом в душ Брок успевает отправить тому сообщение с пошлым, благодарным котиком. Да, романтик с него так себе. Зато у Роллинза с романтическими мелочами все в порядке. Джек вообще не плох в теме повседневных подарков, не напрягающих и не обязывающих. Разномастные конверты появляются то на рабочем столе, то на разных поверхностях дома, парочка обнаруживается даже в машине Брока. При том последний конверт замечен даже не им самим, а Барнсом, которого командир милостиво согласился подвезти после работы куда тому надо. - А мне Наташа со Стивом обеды с собой собирают, - делится это чудовище с очень уж довольной улыбкой и Брок просто не хочет представлять себе Романов с Роджерсом, дерущихся на кухне за состав этих самых обедов. Хватает периодически устраиваемых войн в столовой, где эти двое то сцепляются за то чья кухня лучше, то перебирают содержимое тарелок друг друга на предмет пользы для организма. Очередной конверт Рамлоу покупает сам. Из крафтовой, плотной бумаги, с оскалившимся черепом, очень даже похожий на обложки музыкальных альбомов, которые себе выкупает Джекки. А еще он единственный подходит по размеру под ключи от машины так, чтобы это не смотрелось позорно. Дарить автомобиль, да к тому же весьма дорогой, совсем не в духе их взаимных поднесений, но Брок очень хорошо знает своего мужа, его загоны и то, что даже будучи более чем обеспеченным человеком, Роллинз все равно не позволит купить себе машину своей мечты, поумерив хотелки до практичного седана, на котором удобно выбираться и за покупками по городу, и на уикенд, и потрахаться вечером за кинотеатром. Куда больше гипотетического недовольства Джека его беспокоят собственные метания между цветочной и ягодной корзиной, в которую он собирается подошедший конверт запихнуть. Понадобилось же Роджерсу укомплектовать их на плановую миссию не полным составом именно в это число. И хотя все дела, с учетом вылета, прилета, и даже написания отчетов должны занять от силы часов десять, Броку хочется быть в небольшой, личный праздник мужа с тем, а не где-нибудь бегать с автоматом наперевес, прикрывая задницу в звездно-полосатом трико. Новый дизайн костюма Кэпа грозится пробить дно модной индустрии, но в выборе парадных тряпок Роджерс существо такое же подневольное, как и они сами - какую форму выдают, ту и носит. Корзину с белыми цветами и клубникой Брок оставляет на прикроватном столике с утра, пока Джек еще спит, примостив рядышком конверт с ключами от загнанной в гараж черно-серебристой Ведьмы Додж Челлендер, сожалея, что не увидит первой реакции мужа, но настраивая себя на скорейшее к нему возвращение. Пол сотни сообщений от Роллинза он пропускает, будучи в момент их прихода где-то над Тихим океаном. Опуская задушенный мат, невнятные восклицания и обещание надрать ему задницу за подобные выходки, когда просматривает их переписку по возвращению на базу, Рамлоу делает вывод, что подарок супругу понравился. То с каким благоговейным восторгом Джек касается руля и приборной панели на присланном видео, заставляет его тупо пялиться в экран собственного старкфона с счастливой улыбкой, вместо того, чтобы дописывать отчет. На веселые посиделки у сестры-близнеца мужа он все-таки опаздывает, добираясь до пригорода, когда детей уже загоняют спать, на столах остались только полупустые бутылки и косточки от ребрышек. Среди машин гостей обнаруживается подарок Джека и весьма чувствительное эго Брока сыто урчит от одной только мысли о том, что тот приехал на этом чудовище лишь ради того, чтобы похвалиться. - Как-то скромненько. Я полагала, что карма близнецов должна работать иначе, - подкалывает его Джесси, когда он коротко поздравляет ее, вручая букет и бутылку отличного дымного виски. Эта женщина может перепить их всех, вместе взятых, а следующим утром выглядеть роскошно, так что Брок справедливо считает, что все родственницы Роллинза ведьмы. - Все вопросы к не умеющей считать суке, - отшучивается он, добираясь только после этого до мужа, который уже пьяненький, довольный и уж больно горячо отзывающийся на приветственный поцелуй. У Брока встает прямо там, где он стоит, упираясь руками в пластиковые подлокотники кресла, рядом со столом, с которого только начали убирать грязную посуду, пока на фоне слышны разговоры гостей. - Понравилось? Голос падает и начинает похрипывать, а кроме шального взгляда мужа на довольном лице он вообще перестает что-либо замечать. - Очень. Еще совсем новенькие сиденья в Додже Роллинза они обкатывают дважды, прежде чем оказываются способны на какую-либо коммуникацию с внешним миром и посторонними людьми. И даже когда они усаживаются в круг переместившихся к костровой чаше в беседке родственников и друзей, Брок протирает колени мужа, отжав себе тарелку с шашлычками на деревянных шпажках в барбекю соусе и распивая виски с одного бокала на двоих. А свой практичный седан Роллинз, по итогу, продает, решив, что для всех вылазок, требующих вместительного багажника, им городского танка Рамлоу будет за глаза. Общение конвертами на этом не заканчивается. Большие и маленькие, с записками, билетами, совместными фотографиями и даже пустые, они возникают то тут, то там пополняя ящики для хранения в столах, пока не принимается решение купить домашнюю картотеку. Лаконичный, узкий шкафчик с ящичками занимает свое место в гостиной, уравновешивая похожий на него по дизайну увлажнитель воздуха, не напрягая собой ни одного, ни другого обитателя дома. Только регулярно пополняется новыми конвертами, которые напоминают о приятных и не очень деньках, ночах, вечерах не хуже старых фотокарточек. Очередное послание Брок обнаруживает утром Рождества вместо супруга, которого намеревался тискать весь день, выбираясь из тепленькой койки только за пожрать. - Джекки?! Дом отзывается тишиной, а в конверте обнаруживается фотография тележки с венскими вафлями и кофе в окрестном парке. - Гребаный изверг. Бурчание выходит более чем искренним, потому что Броку тепло, хорошо и довольно у себя дома, в нагретой за ночь постели, из которой мог выгонять на мороз его только его Джекки. Приходится подняться, натянуть на себя ботинки, теплую зимнюю куртку и шарф, на фоне черноты которых домашние теплые штаны с бухающими лягушками особенно бросаются в глаза, но Рамлоу немного ебал чужое мнение на счет своего вида. Особенно, когда добравшись до места с фотографии, обнаруживает вместо Джека неприлично бодрого для подобного утра киосочника, всучившего ему коробку с горяченными вафлями с беконом и любимым соусом, высокий стакан с кофе и еще один конверт. Броку думается, что романтические порывы мужа иногда обретают масштаб в совсем неподходящее время. Съеденные по пути до скульптуры с фонтанчиками вафли и кофе, однако, исправляют покатившееся вниз настроение, и, добравшись до новой точки, он оглядывается на предмет очередной подсказки с любопытством. Ни новых конвертов, ни людей, кроме старушки, выгуливающей такого же старого, как она сама, спаниэля, не обнаруживается. За то со спины Брок слышит наконец желанный голос. - Здесь ты предложил мне съехаться в канун Рождества. - Так в канун же дело было. Прохлопали годовщину выходит, - Рамлоу оборачивается, улыбаясь безразмерному в новом зимнем пальто Джеку, стоящему совсем рядом с бумажными стаканами с глинтвейном и соленым кренделями-оленями, которых они тоже ели тогда. Почти двадцать лет назад, черт возьми. - В канун мы торчали в офисе и тащить тебя сюда после работы было негуманно, - Джек улыбается тепло и Броку кажется, что у него самого от этой улыбки, с годами не потерявшей привлекательности, как и весь его Джекки, перестают мерзнуть кончики ушей. - А утром первого выходного гуманно, - он подступается, забирая свою порцию угощений и подцепляет мужа под руку, разворачивая обоих к дому. - Так выходной же. - Именно, что выходной, Джекки. Не знаю, как ты там планировал день дальше, но вот сейчас мы возвращаемся в постельку и ты греешь меня, искупая все грехи прошедшего года. Возражения не принимаются. - А активный отдых? - Без особой надежды уточняет Роллинз, испытывающий какую-то природную слабость к времяпровождению в движении. - Пиздеть команды не было. Домой, - обрубает Брок, скашивая после нескольких глотков пряного, ароматного глинтвейна взгляд на супруга, уже мягче добавляя, - а завтра, может быть, обсудим все твои любимые активности. То, как Джек тут же расслабляется рядом, делает утро Рамлоу опять благостным.