шум и гам — главные составляющие любой школы на перемене. крики первоклассников, громкие высказывания и обзывательства, беготня по коридорам — это всё и есть часть школы.
хеджу не нравится ни шум, ни балаган, который устраивают как дети, так и ее одноклассники. она не любит участвовать в активных дискуссиях, не любит лишний раз открывать рот и кому-то что-то выговаривать. это не в ее стиле, кстати говоря.
будучи слишком спокойной и тихой девушкой, она привыкла сидеть за последней партой где-то у окна и посматривать через него на деревья с сочными зелеными листочками, развевающимися на ветру; на младшеклассников, раньше уходящих домой, потому что у них не семь и не восемь уроков в день, а всего пять, а то и четыре лишний раз; на проезжающие мимо машины разных цветов и марок. всякий раз она видит перед собой ту или иную машину и улыбается себе же, когда в ее памяти проигрывается момент, произошедший месяц назад, как из этой же машины вышел толстенький мужчина и, наступив в лужу, бросил на землю свою фуражку, которая благополучно искупалась в этой же луже.
она всегда замечает детали, всегда акцентирует свое внимание на мелочах, запоминает их и оставляет в своей голове, забывая до определенного момента времени. так было со всеми вещами: что с природой, что с людьми.
нет, хеджу не злопамятная, ни капельки. она справедливая личность, не любящая, когда ее личные границы нарушают. она же не любит, когда люди проявляют свою невоспитанность и непунктуальность. не любит, когда все идет не по плану. особенно в один из таких осенних дней, приносящих ей сначала радость, а затем и безысходность.
в кабинете почти что тишина. здесь прохладно, солнце уже не так сильно греет помещение, и ученики ходят не в рубашках, а в кофтах поверх них. хеджу тоже в кофте на замке, язычок которого изредка теребит и зажимает меж зубов, глазами пробегаясь по одному и тому же параграфу по астрономии.
кто же знал, что ей будет тяжело запоминать, что такое геоцентрическая система мира? астрономия никогда легко ей не давалась, но любовь к звездам и планетам, находящимся далеко-далеко от нас, пронизывала все ее тело, от макушки и до пальцев ног. она могла рассказать самый странный и в то же время очевидный факт, привести какой-то пример, а потом замолчать на долгое время.
сидя за последней партой, хеджу могла видеть весь кабинет, как целый город с самого высокого небоскреба. здесь было не так много ее одноклассников, в основном девушки, с которыми она изредка перекидывалась парочкой фраз.
хеджу слышит исходящие от них разговоры, а затем прикрывает свой учебник, чтобы навострить уши и подслушать. да, неправильно она поступает, но иногда было интересно узнать, о чем типичные девочки их класса ведут беседы.
— представляешь, меня не было вчера в школе, и чонын... она искала меня! — джинсоль яростно делится с незаинтересованной хиджин своими переживаниями, активно жестикулируя и изображая самую настоящую драму. хиджин, сидящая перед ней за партой, листает какую-то книгу на французском да низко похихикивает от слов джинсоль.
— а почему ты в школу не ходила? — хиджин поднимает глаза на джинсоль, и та, грозно нахмурив брови, скрестив руки у груди, хочет возмутиться, но поджимает губы, снова вскинув свои руки в стороны.
— хиджин, ты меня вообще слушаешь? сама чонын! чонын меня искала. боже... интересно, она хотела позвать меня погулять? или же поделиться со мной своими переживаниями по поводу ее олимпиады по биологии? ах, хиджин... — джинсоль чуть ли не стелется на парте, и хиджин ее легонько отталкивает.
— ну подойди да спроси. сама уже начни действовать, а то как тихушница сидишь и сиськи мнешь, — хиджин встает из-за парты, поправляет свой пиджак, подходя при этом к зеркалу, висящему в кабинете. она зачесывает назад какие-то выбившиеся из ее низкого хвоста волоски, поправляет красный галстук и смотрит через зеркало на джинсоль, которая бедрами прижимается к парте.
хеджу только хмыкает, взглянув на хиджин. она прекрасно знает, что джинсоль влюблена в девушку из параллельного класса, на которую западают примерно такие личности, как сама джинсоль. хеджу мотает головой да снова опускается в учебник астрономии.
первый урок проходит незаметно, он сменяется вторым и третьим, а затем и четвертый наступает, который отменяют из-за отсутствия учителя. хеджу цыкает, но йерим, сидящая с ней рядом, тормошит ее черные волосы и взъерошивает их до состояния овечьей шерстки.
— ну что ты делаешь? — возмущается сон и пальцами зачесывает волосы под смех йерим.
— растормошить тебя хочу. скоро дед придет, опять будет тебя ругать за то, что ты не принесла домашку по физике, — йерим уже предугадывает дальнейшие события, и хеджу вздыхает, чувствуя приятные касания к своей макушке.
это теплые руки йерим, девушки, у которой никогда не бывает плохого настроения. она мягко перебирает чужие волосы, поглаживает макушку и заставляет хеджу замурчать, но сразу же заткнуться.
— кажется, ты приручила грозного зверя, — слышится спереди голос джинсоль, и хеджу, подняв резко голову, грозно осматривает блондинку, которая теряется и отворачивается. хиджин посмеивается.
— будешь конфетку? — хиджин протягивает хеджу вишневую сосательную конфету, и хеджу кивает, забирая ее себе. — у меня еще полно таких. если хотите, то берите.
— спасибо, хиджин-а, — йерим раскрывает лимонную конфету и отправляет ее прямиком себе в рот.
в классе совсем тихо переговариваются меж собой ближайшие парты, и когда дверь в помещение открывается, все садятся смирно и замолкают. в кабинет проходит молодой мужчина лет тридцати с синей папочкой в руках и очках на лице. он осматривает учеников, и те встают, чтобы с ним поздороваться.
— да сидите, чего как неродные? — мужчина ярко улыбается и смеется, а парни с соседних парт подхватывают его хорошее настроение и начинают шутить шутки про ящик лимонада и выигранную игру в баскетбол.
"окна" в какой-то степени ужасно сильно нравятся хеджу, хотя она не любит бурных обсуждений и лишнего шума, но справляется со своими потребностями тишины через чтение. читает все, что только можно: как учебники, так и книги, найденные в отцовской библиотеке, спрятанной в его кабинете. она читает и романы, и фэнтези, и комедии, и детективы, но питает огромную любовь к психологии, которая тянет ее за собой.
йерим посматривает изредка на хеджу, которая, ясное дело, не желает слушать то, что учитель обсуждает с учениками. она готовится к тому, чтобы на перемене сон все изложить вкратце и желательно так, чтобы она всё поняла и не задавала лишних вопросов.
— у нас скоро день учителя. буквально через... ах, да, неделю, — мужчина переворачивает календарь и усмехается, ученики возятся и возмущаются. — тише, тише. так как наш класс — это выпускной класс, значит, мы должны представить учителям подарки. сегодня на последних уроках вы будете разносить бумажки по классам, начиная с пятых и заканчивая десятыми. здесь написана информация о том, для чего эти деньги. украшать будем все завтра. ответственные за разнос бумажек...
сон и ха.
— сон хеджу и ха суен? — переспрашивает йерим, на что мужчина кивает, поправляя очки.
хеджу удивленно поднимает свою голову, когда слышит свою фамилию рядом с фамилией ха. она морщится, скалит зубы и руку поднимает, закрывая свою книгу. меж страниц она оставляет закладку с котом.
— извините... мистер ли, а это обязательно делать мне вместе с
ней? — хеджу чуть ли губы не дует, мистер ли посмеивается, снова кивая.
— да, хеджу, это обязательно для вас двоих. отказы не принимаются. подойдите и заберите эти бумажки, — учитель кладет стопку тонких бумажек на край стола. суен не подрывается первой, предоставляя хеджу возможность забрать их.
хеджу скалит зубы.
она не в восторге от этой новости. она вообще не рада знать, что будет работать в паре с таким человеком, как
суен.
ха суен — это одноклассница хеджу, которая пользуется особой популярностью среди одиннадцатых, десятых и девятых классов. она же капитан школьной баскетбольной команды, с недавних пор, кстати говоря. но хеджу она доверия не внушает по самой идиотской причине, которую можно было придумать. однажды суен нечаянно врезалась в хеджу, которая уронила после этого столкновения учебники. она ушла, так и не извинившись. с тех пор хеджу и злится на нее, хотя причина лежит куда глубже, чем есть на самом деле.
хеджу забирает все бумажки и грубо кладет их себе на парту. йерим осматривает ее: грозное, но спокойное лицо, немного пугает. но чхве, привыкшая к такому выражению лица сон, только усмехается и берет одну бумажку с надписью, чтобы посмотреть, что на ней написано.
— дорогие ученики... ага... просим вас сдать любую сумму на день учителя, чтобы украсить школу и подготовить подарки для учителей... ясно. и сколько это денег будет, как думаешь? — йерим смотрит на хеджу, вздыхающую не то из-за безысходности, не то из-за того, как сегодня повернулась луна, что она подтолкнула их классного руководителя на создание такой ахинеи.
хеджу ничего не отвечает йерим, а снова утыкается носом в книгу, изредка похныкивая от такого поворота событий. ну как она, невзрачный и неуспевающий ученик, может иметь дело с отличницей, состоящей в школьной баскетбольной команде? казалось бы, все не так уж и плохо, но когда хеджу и суен стоят рядом, хеджу краснеет, тушуется, а ее ноги подрагивают. интересно, из-за чего?
на следующей перемене суен подходит к парте хеджу и встает за метр от нее. она смотрит на девушку, читающую одну и ту же строчку в учебнике астрономии, а после закусывает нижнюю губу, пытаясь придумать, что бы такого сказать. было видно, что сон все равно, поскольку она не подняла головы и не взглянула на подошедшую ха.
— хеджу, — суен отзывает хеджу, которая игнорирует ее существование и только в сторону окна отворачивается. ха поджимает губы, обходит парту и, отодвинув стул, садится на него. —
сон хеджу.
хеджу чувствует позади себя такое ужасное давление, что не может с ним справиться. она захлопывает учебник, кладет его на парту и поворачивается лицом к суен, которая ставит на спинку стула сон свою руку и немного на него опирается. они сталкиваются взглядами, и обе пытаются совладать с собой: хеджу, чтобы не покраснеть, а суен, чтобы не взболтнуть лишнего.
— нам нужно ходить по школе... забыла? — суен берет бумажки и размахивает ими, как веером, перед лицом хеджу.
— я помню, ха, — цедит сквозь зубы хеджу и встает из-за парты, потягиваясь.
суен смотрит на нее, не встает сразу, только ждет чего-то, какого-то сигнала, благодаря которому начинает действовать. сама встает, сама берет бумажки и вперед идет. хеджу ничего не остается делать, как засунуть руки в карманы своих серых клетчатых брюк и пойти за ней.
у хеджу взгляд постоянно падает вниз: то на ноги суен, длинные ноги, покрытые черными брюками с подворотами, с белыми однотонными носками с эмблемой левайс, то на деревянный пол. она изредка поднимает взгляд выше и цыкает, когда сталкивается взглядом с
ягодицами суен.
хеджу не извращенка, ни в коем разе. ее глаза сами любят падать на чужие ягодицы, и она ничего не может с этим поделать. она не засматривается, но мимолетный взгляд, упавший на упругость мышц, заставляют ее ощутить стыд и вину за то, что она делает.
суен изредка оглядывается по сторонам, поправляя свое серое худи и проверяя, идет ли хеджу за ней. у нее воротник рубашки выглядывает из-под капюшона, а еще у брюк ткань виднеется, ведь ха редко заправляется и вообще любит носить свободный и уличный стиль в одежде.
они такие разные внешне, но такие одинаковые внутри, полные переживаний и внутреннего эгоизма, с которым борются их гордость и желание проявиться, сделать первый шаг. суен не такая, нет, она не эгоистка, но она ужасно зациклена на своих переживаниях, а вот хеджу полна гордости, чтобы что-то предпринять.
засунув руки в карманы, суен сравнивается с хеджу. у хеджу в руках те самые бумажки, и они идут вниз по лестнице, с которой их чуть не сбили младшеклассники, а затем опускаются на первый этаж.
неизвестный им мальчишка резко открывает дверь, и суен, идущая впереди, делает шаг назад, укрывая хеджу от наплыва малышей. хеджу чуть ли подбородок не кладет на ее плечо, чтобы посмотреть, что творится перед суен, но она сразу же чувствует и слышит ее тяжелое дыхание, раздающееся совсем-совсем близко. это и отталкивает сон от своего же действия.
когда они доходят до первого кабинета, хеджу стучится, а суен открывает дверь. проходит туда и ищет старосту, присаживается перед ней на корточки и объясняет ситуацию, из-за которой они собираются деньги. две послушные девочки кивают головами, переглядываются, и хеджу с легкой приятной улыбкой смотрит на них, переведя после взгляд на суен.
у суен красивая и яркая улыбка. она вообще красивая внешне и телом, особенно душой, что была добра и мила ко всем. зачастую ее добротой пользуются, и суен сама этого не понимает, потому что до ужаса наивная, а хеджу, любящая анализировать те или иные ситуации, хочет ее защитить от этого, укрыть, но из-за собственной гордости молчит, поджав губы, и сидит в тишине, пока в ее голове бушуют ураганы и грозы. у суен хороший вкус в еде (чего стоит одна ее любовь к том яму), хороший вкус в музыке (не всякий же слушает лану дель рей?), а еще в девушках (
джинсоль действительно красивая девушка, о которой мечтают многие). и чем она не идеал для других? многие хотят на нее равняться, и хеджу в том числе.
и хотя хеджу отрицает свое желание, где-то в глубине души она и вправду хочет этого: общаться с суен ближе, чем кто-либо. она таит обиду, но суен не плохой человек, нет. просто это хеджу противная до ужаса.
хеджу губы поджимает, а суен возвращается к ней с улыбкой, которая моментально пропадает. почему-то именно здесь и именно сейчас они чувствуют единение друг с другом. они идут по пустому коридору и осматриваются по сторонам.
— почему ты не хотела со мной идти? — суен первая заводит диалог, и хеджу удивленно смотрит на нее, переводит взгляд в сторону и фырчит, включая свой настырный и вредный характер.
— потому что ты меня раздражаешь, — честно (
почти) отвечает хеджу, подняв вверх голову.
— вот как? — ха, поморщившись, хмурит брови и скалит свои зубы. — ты меня тоже, кстати. постоянно строишь из себя черти что.
— да ладно? наша самая неконфликтная ученица решила со мной переговариваться?
— да ладно? наша самая тихая ученица умеет открывать свой рот?
— закройся, — хеджу переходит на рык, останавливается на месте, посреди коридора, и суен останавливается вместе с ней, только напротив сон.
— это ты закройся, бестолочь.
— ты бы лучше молчала, ведь я знаю многие твои секреты, о которых никто не должен знать.
— ого! и что же ты знаешь обо мне, идиотка?
— например, то, что ты уже два года бегаешь за джинсоль, которая уже третий год течет по девчонке из параллели. приятно? нравится?
— почему ты давишь на меня этим, не зная истины? — суен заметно меняется в лице, глаза опускает, и хеджу понимает, что взболтнула лишнего. — лучше закройся и помалкивай.
— ну ты же привыкла все в себе держать, суен, — хеджу по-прежнему рычит, но не смягчается. боится.
— потому что мне некому высказаться! очевидно, не думаешь? что ты вообще обо мне знаешь, кроме этих идиотских слухов? ты разве общаешься со мной? нет. ну тогда заткнись, хеджу, и давай продолжим обход, иначе день закончится, а мы так ничего и не успеем, — суен засовывает руки в карманы брюк и направляется в сторону видневшегося угла, за которым следует столовая и вестибюль.
хеджу остается только поспевать за суен. она больно кольнула ее, задела за живое, и сама же сейчас себя винит в этом. нужно исправлять ситуацию — именно это и мелькает у хеджу в голове. они, не доходя до выхода из данного коридора, почти что выходят за дверь, но хеджу хватает суен за запястье и резко тянет на себя.
суен послушно поворачивается и вжимается спиной в стену. хеджу теряется: ее глаза бегают и вверх, и вниз, и вправо, и влево, и она теряет самообладание, чувствуя, как одинокая капелька пота стекает вниз по ее виску, минуя пухлую щечку.
волосы суен короткие, их цвет — смывшийся красный, перешедший в бордовый. она отбрасывает голову назад и руки ставит на стену, дожидаясь дальнейших действий хеджу, вставшую напротив. она осматривается, и когда убеждается, что никого нет рядом, ставит уже свои ладони по бокам от плеч суен.
ха голову отворачивает. у нее сердце бьется так отчетливо, что хеджу замечает, как пульсирует ее одежда, и суен от этого краснеет. хеджу рассматривает ее родинки, умиляясь каждой. она пытается их пересчитать, но вместо этого соединяет в многочисленные созвездия и узоры, а будь ее воля, она бы пальцем их сплетала в маленькие причудливые картинки.
у хеджу перед глазами стоит картина, как она снимает с суен кофту, расстегивает белоснежную рубашку и бросает ее на пол, а затем осматривает полностью ее тело, и когда находит родинки, то касается их пальцами, обводит и улыбается, оставляя на каждой поцелуй.
она мотает своей головой под смешок суен, которая губы облизывает и выравнивается.
— что ты творишь? — шипит суен, и хеджу как можно скорее обвивает своими ладонями талию ха.
суен слаба к такому. она не может ничего сделать или сказать. она даже в ответ хеджу не обнимает, а только думает. думает и думает, представляя, насколько же сильно она влипнет, если свяжется с хеджу.
вскоре суен поднимает свои руки, обвивает ими шею хеджу и томно выдыхает ей в плечо, утыкаясь в него носом.
они стоят молча, обнимаясь, и суен чувствует, как все ее тело наполняется теплом, которым веет от хеджу. хеджу кажется до ужаса грубой, злой и противной, но она до безумия чувственная и любящая, а еще сострадательная.
— я не знаю, что у тебя там произошло, но давай продолжим обход, чтобы закончить как можно скорее, — хеджу носом клюет висок суен, и ха отворачивается. они руки от тел друг друга убирают и, почувствовав неловкость, начинают держать дистанцию в метр.
они обходят весь первый этаж с неловкостью, повисшей меж ними в том самом коридоре. они обошли семь кабинетов, а затем завернули на второй этаж, чтобы там уже обойти остальные классы. ходят молча, даже не смотря друг на друга.
расходятся в такой же тишине, а в кабинете даже не смотрят в сторону, где бы могли обе находиться. йерим с удивлением расспрашивает хеджу, почему у нее красные щеки и что меж ними с суен произошло, а хеджу молчит, прикусывая ноготь на большом пальце.
— ты идиотка? — йерим, стоя у школьных ворот, поправляет свою юбку и раскрывает зонтик. — уже всем известно, что суен вообще не нравилась джинсоль.
— с чего вы это все решили? они же соседи и близкие друзья. может, там есть что-то... — хеджу накидывает на голову капюшон под возмущения йерим, которая нераскрывшимся зонтиком дает хеджу по голове. сон ойкает, отходит назад и впечатывается прямо в суен, вышедшую из-за ворот.
— суен, ты уже домой? а как же тренировка? — йерим ярко ей улыбается, и ха мотает головой.
— отменена, — суен хмыкает, смотря на хеджу, а затем протягивает ей свой зонтик. — возьми. мне все равно до машины дойти.
— я... мне не нужно, — хеджу начинает отнекиваться и отказываться, но суен настаивает.
— ты и так живешь за железной дорогой, хеджу, а автобусы ты не любишь, электрички и поезда уж тем более. так что возьми, промокнешь и простынешь иначе, — суен отводит взгляд в сторону, и сон принимает красочный зонтик в свои руки.
они машет девушкам рукой и направляется в сторону черного мерседеса, дверь которого быстро раскрывает и садится в дорогой салон. через пару минут машина трогается с места под пристальным наблюдением хеджу, которой йерим уже дважды дала зонтиком по голове.
— мне больно, йерим, — хеджу усмехается, и девушки вместе встают под зонтик суен.
дождевые капли бьются об его натянутую ткань, но уже не капают на капюшон хеджу и волосы йерим, прилипшие к ее вискам и щекам. хеджу несколько раз протягивает руку в ее сторону, убирает волосы с ее лица и мягко улыбается, когда чхве благодарит ее за помощь.
— видишь, суен же не плохая, — йерим смотрит себе под ноги, обходит лужи, в то время, как хеджу идет напролом по ним. — просто... жизнь такая.
— мы все равно не нравимся друг другу, — хеджу пожимает плечами, слыша очень и очень тяжелый выдох йерим.
— дура ты, хеджу, — чхве фырчит под тихий смешок хеджу. — и почему ты такая?
\
хеджу снова сидит на последней парте у окна с раскрытой перед лицом книгой. на этот раз не астрономия и даже не учебник, а веселая деревенская история про трех девушек, одна из которых несколько лет назад уехала в город и впервые вернулась в деревню к бабушке. хеджу понравилась эта книга тем, что она легко читалась, и она взялась за нее снова, поскольку в свое время не дочитала.
в кабинете тишина. нет ни джинсоль с хиджин, ни йерим, которая постоянно опаздывает. она совсем одна, а за окном снова льет дождь, прям как из ведра.
дверь со скрипом раскрывается и в кабинет проходит суен, взъерошивая свою намокшую шевелюру, которую она явно укладывала полчаса. она, стоя напротив зеркала, пытается ее снова зачесать обратно, но из-за того, что волосы намокли, некоторые прядки ложатся не так, как ей надо. она рычит, и хеджу смотрит именно на нее, осматривая с ног до головы.
сегодня на суен черный пиджак, под которым прячется белая рубашка, черные брюки и все те же однотонные белые носки, но уже с эмблемой найка, а на самих ногах черные вансы в белую клетку.
хеджу прикусывает нижнюю губу. суен раздражает, но так манит к себе, что хеджу снова пытается проникнуться чтением, вчитывается, но читает снова меж строк, потому что поглядывает время от времени на ха, пристраивающуюся за первой партой. суен даже не смотрит на нее, и хеджу это немного расстраивает.
хеджу снова читает: персонажи идут на реку, чтобы обсудить свои переживания. снова проникается чувствами и эмоциями, погружаясь в собственный мир и не замечая того, как суен подходит к ней и, отодвинув стул, усаживается рядом, совсем-совсем тихо, чтобы не спугнуть.
суен заглядывает в книгу к хеджу. глазами пробегается по строкам и улыбается, потому что сама когда-то увлекалась этими книгами. она же кладет голову на плечо хеджу, которая явно игнорирует существование суен рядом.
— нравится? какую главу читаешь? — суен смотрит на хеджу, которая от удивления и испуга вздрагивает, чуть ли не выбрасывая из своих рук книгу.
хеджу тушуется, цыкает, дует губы, но спокойно отвечает суен:
— пятую.
— моя любимая — седьмая, — суен почесывает затылок, и хеджу даже не поворачивается, только чувствует и слышит дыхание суен где-то сбоку.
— а почему?
— мне нравится, как там описаны романтические действия и забота со стороны одной героини по отношению к другой. они... слишком трепетно друг к другу относятся, — ха посматривает на страницы и поднимает свою голову с плеча хеджу. — а твоя?
— моя... наверное, третья, — хеджу думает настолько усердно, что хмурит брови. — мне нравится этот букет и ситуация в целом.
— ах, так ты про желтые тюльпаны? да, интересная ситуация, — суен прыскает куда-то в сторону, и хеджу улыбается вместе с ней. — не хочешь почитать вместе?
— но я же уже прочитала половину главы...
— ничего страшного. это моя любимая книга, которую я по нескольку раз перечитываю, поэтому знаю, где ты сейчас находишься, — суен берет своей правой рукой книгу, позволяя хеджу держать ее левой.
и они принимаются вместе за чтение: суен перелистывает страницы только после того, как убеждается, что хеджу прочитала, а хеджу, в свою очередь, кивала суен, намекая на свою готовность узнать, что же будет дальше.
сидя вот так рядом и читая, ни суен, ни хеджу не замечали, как в кабинет приходили одни за другими ученики, усаживались за свои парты и удивленно таращились на двух девушек, меж которыми всегда были недопонимания и неприязнь. хиджин даже губу прикусила, фыркнув, что джинсоль опять ушла к чонын и не может наблюдать эту картину.
глава заканчивается, и суен убирает свою руку от книги, немного разминает затекшие пальцы, а затем с улыбкой смотрит на хеджу, которая прячет свои же ладони под рукавами кофты.
— замерзла? — спрашивает суен, на что хеджу только головой мотает.
— нет, не замерзла, — хеджу дует губы и сразу же их поджимает.
— спасибо, что почитала со мной. мистер ли еще вчера сказал мне, что сегодня нам придется снова ходить по школе, но уже собирать деньги. ты не против? или же... я могу попросить джинсоль сходить со мной, — суен даже кланяется хеджу, на что сон краснеет и отводит взгляд в сторону.
суен уже давно приметила способность хеджу тушеваться и краснеть, когда она рядом. даже если они не контактируют, а просто стоят за метр друг от друга, хеджу обязательно зальется краской и фыркнет, что подталкивает ха на одну очень и очень интересную мысль, над которой она сомневается.
— нет. это же... нам дали задание, верно? так что я пойду с тобой, — хеджу решительно голову вверх поднимает и закусывает внутреннюю сторону своей щеки. суен улыбается.
— тогда встретимся на перемене, — суен руку поднимает, чтобы помахать, но вместо этого перед ней появляется йерим, которая с яркой улыбкой и расширенными глазами смотрит на хеджу. ха быстро удаляется, понимая, что здесь ей уже явно не место.
— вы вместе читали? — шепотом спрашивает чхве, а сон ей в ответ кивает и тихо угукает. — офигеть.
— а что такого?
— да вы сейчас на уши весь класс подняли. постоянно были, как кошка с собакой, а сейчас мирно сидите и читаете какую-то книгу.
— не какую-то, а...
— да, твою любимую книгу, написанную кем-то там.
— йерим... ты невыносима.
— ну, рассказывай давай.
у хеджу в голове только описания озера да запах суен крутится, такой не слишком сладкий, но и не слишком грубый. та самая золотая середина, дополняющая и запах кожи. у суен тоже в голове хеджу, а еще желание побыть с ней как можно больше, несмотря на то, что они, как бы, те еще враги, питающие друг к другу отвращение.
на перемене они встречаются у окна в коридоре и снова начинают свой путь: идут сначала по первому этажу, проходят по тому самому коридору, а затем поднимаются на второй этаж. и все это делается молча, без лишних слов. суен собирает, а хеджу ходит просто рядом, держа в руках те самые собранные деньги, которые она складывает в файлик.
когда они доходят до актового зала, то суен предлагает хеджу прогулять литературу и переждать ее именно здесь. хеджу, недолго думая, соглашается, хотя не особо хочет. ха первая проходит в зал и осматривает его: огромная сцена с красными полотнами, множество стульев и открытая коморка, которая так и манит девушку к себе.
— странно, что такая послушная девушка, как ты, резко решается остаться здесь, — хеджу закрывает огромную дверь за собой, а суен усаживается на край сцены.
— знаешь... иногда
так не хочется быть послушной и покладистой. иногда хочется... немного побуянить. понимаешь, о чем я? — ха, болтая ногами, смотрит на хеджу, подошедшую к ней и вставшую напротив, но за метр от самой сцены.
— да, я тебя понимаю, — хеджу кивает.
суен спрыгивает со сцены и касается ее своей спиной, на хеджу смотрит, а затем ее глаза опускаются вниз, на чужие губы, которые суен пристально осматривает, пока хеджу не замечает этого взгляда.
— джу, — суен отзывает хеджу, и та удивленно смотрит на девушку напротив. — а ты когда-нибудь целовалась?
— я? ну... было дело, однажды, — если бы хеджу могла, она бы никогда не вспоминала об этом опыте. но зачем суен спрашивает?
— не знала, что ты встречалась с кем-то.
— а ты? целовалась когда-нибудь?
— да. с джинсоль.
— можно было и без таких подробностей.
— ха-ха, извини...
— ничего, не переживай, — хеджу что-то невидимое толкает, и она оказывается совсем вплотную к суен, касается своим лбом ее лба и кусает внутреннюю сторону щеки, раскусывая ее до крови.
— что такое? — еле слышно произносит ха, и сон усмехается.
— не хочешь поцеловаться?
— я... — суен теряется и отворачивается, но потом все равно возвращается обратно и губами касается уголка губ хеджу. — хочу, но не знаю...
— ты боишься чего-то?
— не то, что бы боюсь, просто...
— просто что?
— мне никогда джинсоль не нравилась. это просто... детский лепет, придуманный каким-то идиотом.
— и к чему ты это ведешь?
— к тому, что мне нравилась
ты.
— я? тебе? — хеджу удивленно отходит немного назад.
— я похожа на человека, который способен врать?
— нет... то есть, да, но нет... — хеджу активно мотает головой.
— ну, хеджу, пора раскрыть глаза на эту реальность, — суен обвивает руками шею хеджу и притягивает ее к себе как можно ближе. — ты мне действительно нравишься, и я знаю, что нравлюсь тебе в ответ.
— кто тебе сказал?
— джинсоль, — суен усмехается, пока хеджу рычит и кусает нижнюю губу.
— вот падла... — хеджу краснеет. — она не должна была говорить этого.
— я знаю. извини, она была пьяная, и я решила узнать... — суен снова усмехается, облизывая свои губы. — кто же тебе нравится на самом деле.
— ну, если говорить честно, то ты, — признается хеджу, и суен улыбается шире, чем обычно.
— значит, не наврала?
— нет, не наврала.
— тогда поцелуемся? — неловко спрашивает суен, на что хеджу усмехается и первая поддается вперед, губами касаясь чужих, пухлых и сладких, со вкусом персика.
суен и вправду сладкая, как хеджу и подозревала. и целуется она, между прочим, неплохо. хеджу тоже об этом думала. только сейчас, когда она руками обхватывает чужие щеки и почти что вдавливает суен в край сцены, хеджу не может о чем-то таком думать. она пропускает в основном мысли о том, какая же суен красивая, насколько трепетная и чувственная, особенно ее томные вздохи, которые слышны лишь из-за пальцев хеджу, ласково касающихся ушей ха.
хеджу расслабляется только потому, что суен ее мягко и аккуратно обнимает, толкает назад и заставляет ее усесться на стул позади. ха отрывается со звучным чмоком и смотрит хеджу в глаза, будто бы умоляя что-то сделать.
— пойдем туда, — суен кивает в сторону коморки, находящейся прямо за сценой, и она протягивает руку хеджу, помогая ей подняться.
они, держась за руки, поднимаются вверх по ступеням. осматривают это маленькое помещение, где пахнет пылью и сыростью, проходят внутрь и закрывают дверь. хеджу оказывается сразу же прижатой к стене.
хеджу небольно бьется головой об поверхность и совсем тихо стонет, чувствуя, как суен прижимается к ней своим телом. она горячая, своим дыханием опаляет оголенную шею хеджу, покрытую всего лишь тканью рубашки. ха хочет ее расстегнуть, а сон желает перехватить ее руку, сказать, чтобы они далеко не заходили, но ей настолько все равно, что она наоборот к себе тянет суен, целует ее в губы и прикусывает нижнюю, больно оттягивая. настолько больно, что ха не стонет, а шипит и айкает.
на хеджу снова кофта на замке, белая рубашка и все те же серые в клеточку брюки. суен хватается пальцами за замочек и тянет его вниз, расстегивая молнию. снимать она ничего не будет, а только расстегнет. вслед за замочком она высвобождает пуговицы, заставляя хеджу ухватиться за свои же руки.
— не хочешь? — суен отрывается от губ сон, которая молчит, даже головой не машет.
— ты вообще уверена в своих чувствах? — хеджу смотрит сквозь тьму в блестящие глаза суен. она нижнюю губу облизывает, усмехается, а после согласно кивает.
— ты думаешь, я себя со всеми так веду?
— не думаю, но... не знаю.
— ты мне нравишься, хеджу, — ха кладет свою руку на щеку сон и поглаживает ее подушечками пальцев, трепетно целуя в губы. — понимаешь?
— ах... да, понимаю, — хеджу кладет свою голову на плечо суен и прикрывает глаза.
суен в конечном итоге усаживает хеджу на неизвестный им стол, пристраивается меж ее ног и просто перебирает ее черные волосы, заплетает косички и шепотом рассказывает про их дружбу с джинсоль, про их взаимоотношения и то, что меж ними творится. хеджу желает услышать только то, почему у нее с суен такая напряженность была, но суен молчит, не желая говорить об этом.
если бы только хеджу знала, что именно суен скрывала, она бы уже давно успокоилась. суен присаживается рядом с ней и кладет свою голову ей на плечо, мягко улыбаясь.
— значит, ты никогда не была влюблена в джинсоль, но при этом ты скрывала правду, чтобы все думали, что меж вами что-то есть? я правильно поняла? — хеджу немного мотает ногами туда-сюда, а суен под ухом угукает.
— нам это нужно было для того, чтобы отвести подозрения. джинсоль не боялась осуждения, а я... боюсь, ведь... сама понимаешь, что бы меня ожидало, — суен усмехается, и хеджу берет девушку за руку, переплетая пальцы.
у суен рука теплая, но у хеджу горячее. она немного согревает ее ладонь, а затем берет вторую, чтобы и ее отогреть своими касаниями.
— но при этом ты постоянно заглядывалась на меня?
— ага.
— и чем я тебе приглянулась?
— не знаю... мне нравится твой тип мышления и твое мировоззрение. я подумала однажды: о, я хочу с ней общаться. но потом эти мысли переросли в желание всегда находиться рядом. и тогда я подумала снова: а не любовь ли это? ведь... не знаю, желание находиться рядом и дружить — это одно, но желание всегда помогать и заставлять тебя радоваться — другое? кажется, что да.
— мне нравятся твои размышления.
— о, я постоянно думаю об этом. вдруг ты меня отвергнешь? я до сих пор думаю, что ты зла на меня.
— нет... ну... немного, — хеджу почесывает затылок.
— прости меня, пожалуйста, — суен виновато тычется лбом в плечо хеджу.
— я не держу зла, но тогда я порвала свою любимую книгу.
— аргх... я подарю тебе новую.
— не нужно, я уже купила.
— а если... я отведу тебя в твое любимое заведение, ты меня простишь?
— куда? в компьютерный клуб?
— я не против. никогда там не была... — суен усмехается и тихим смехом заливается, облизывая свои губы.
— хорошо, с тебя компьютерный клуб, а с меня ночевка.
— у тебя дома?
— у меня дома, — хеджу кратко кивает и, повернувшись лицом к суен, губами касается ее виска.
— я буду только счастлива.
хеджу слезает со стола и протягивает суен руку, которая берется за нее и аккуратно спрыгивает вслед за сон.
звенит звонок, и девушки, переглянувшись, выходят из этой коморки, встречая прямо на пути джинсоль и чонын, хихикающих и о чем-то тихо спорящих.
— а вы тут что забыли? — хеджу щурится, а суен ее пихает локтем в бок.
— у нас к вам такой же вопрос, — чонын ухмыляется, а джинсоль счастливо хлопает в ладоши.
— дверь только закройте, вас там никто не найдет, — суен улыбается, глядя на хеджу, и та кивает, подтверждая слова ха.
уже в коридоре они встают друг напротив друга и думают, как им быть. расходиться? или идти вместе?
— пойдем-ка вместе.
суен протягивает хеджу руку, и хеджу, не уверенная в своих действиях, берет ха за руку.
теперь вместе, навсегда и везде.
\
суен в день учителя и самоуправления становится завучем, а хеджу — учителем астрономии. джинсоль повезло, она ведет урок математики совместно с чонын, а хиджин становится учителем обществознания вместе с девушкой из параллели, о которой хеджу не знает ничего. даже не помнит, как ее зовут.
она хорошенько подготовилась к этому дню, даже оделась, подобающе учителю: свой любимый черный костюм и белую рубашку. хеджу в кабинете одна, оттого ей и скучно, она читает свой заготовленный материал, пока к ней в кабинет не проходит
завуч.
— как у вас дела, мисс сон? — суен ставит свои руки на край стола и немного опирается на него, заставляя хеджу поднять голову и с теплой улыбкой взглянуть на ха.
— все отлично, мисс ха, — докладывает хеджу, с недопониманием глядя на суен. — чего ты ко мне приперлась?
— соскучилась, — заявляет суен, и хеджу, привстав со своего места, смотрит в сторону прикрытой двери, благодаря которой хватается за воротник рубашки суен, тянет ее на себя и одаривает ее губы поцелуем.
суен чуть ли не падает, руками обхватывает запястья хеджу и перекладывает их на свои плечи. хеджу жмется к суен, лбом вжимается в ее, чувствуя горячее дыхание на своих губах, принадлежащее ха.
— прямо-таки соскучилась? — хеджу язвит, усмехается, и суен носом касается чужого виска, ведет кончик вниз и клюет прямо в нос хеджу, а затем и вовсе целует ее в губы, игнорируя наличие двери и шума за ней.
суен обходит стол и вжимает в него хеджу. пристраивается меж ее ног и по бедрам ладонями водит, заставляя сон снова потянуться за поцелуем, и она уже сама целует суен. хеджу совсем тихо выдыхает на губы ха, прикусывает то нижнюю, то верхнюю, то проталкивает свой язык в чужой рот и играется им с языком суен, заставляя ее совсем тихо выдохнуть.
хеджу, слыша, как дверь постепенно раскрывается, пытается оттолкнуть от себя суен, но та вообще не поддается никаким манипуляциям, а только наращивает свой напор и грубость, с которой целует сон.
— мы вам не мешаем? — джинсоль и хиджин, стоящие в дверном проеме, смотрят на двух девушек, отрывающихся друг от друга. хеджу слезает со стола и откашливается куда-то в сторону, пока самодовольная ха скрещивает руки у груди и опускает взгляд в пол.
джинсоль, удивленная больше хиджин, раскрывает рот и хмурит брови. она недовольна? она удивлена? хеджу бы хотелось понять, но ей не дано.
— теперь ясно, что вы постоянно делаете, когда находитесь одни в кабинетах, — хиджин усмехается и сама усаживается на парту, сразу же начиная размахивать туда-сюда ногами.
суен усмехается, а вот хеджу устало присаживается в кресло.
и как она вообще смогла позволить себе докатиться до такого?
— теперь они вместе, навсегда и везде, — джинсоль качает головой.
хеджу счастливо улыбается. счастливый конец никогда не преследовал ее, но кажется, она сама его никогда не замечала за своей спиной.
