Желание

Яков Гуро, один из лучших следователей третьего отделения полиции, шёл домой. День выдался суматошный — поимка преступника, за которым гонялись чуть ли не по всему городy; опрос этого человека; заполнение различных бумаг и потом ещё один звонок — приезжайте, мол, тут три трупа, без вас никак. И вот сейчас, когда стрелки на часах ползут к полуночи, а глаза слипаются от усталости, последнее, что хочет мужчина — делать какие-то телодвижения в своей собственной квартире, надеясь на то, что его возьмут на руки, разденут и уложат в кровать, закутывая в тёплый плед. Но, не смотря на замечательное высказывание о том, что «желания имеют свойство сбываться», эта фраза не относилась к следователю ни в коем разе. Ибо когда ключи сделали третий оборот в замке, а дверь, петли которой надо бы смазать, тихонько скрипнула, запуская уставшего Гуро в небольшую прихожую, то, ещё не успев включить свет, Яков чувствует запах гари, а из кухни, озареной приглушенным светом лампочки, доносится звук воды и тихие ругательства. Быстро скинув с себя ботинки и куртку, Яков скользит по лакированному покрытию деревянных полов к месту ЧП и встаёт в проеме двери. Николай Гоголь, начинающий писатель и переводчик, в быстром темпе моет посуду (в очередной раз игнорируя посудомоечную машину) и пытается развеять черный дым, который никак не хочет выходить в открытое настежь окно, от чего комната наполнилась холодным ночным воздухом. — Яхонтовый мой, — Яков говорит тихо и спокойно, но именно это и пугает молодого человека. Гоголь вздрагивает, выключает воду и оборачивается на говорившего. Делает он это все медленно, дрожа всем телом, с натянутой улыбкой. — А ты чего так поздно? — голос Николая дрожит и тот, нервно цепляясь тонкими пальцами за край стола, делает шаг назад. — Да вот так вот… Дела, дела. А ты, собственно, сам почему не спишь? Или утренний поход в редакцию уже отменили? Николай снова вздрагивает , отрицательно мотает головой и немного горбится, начиная шептать извинения, в перемешку с этим начиная объяснять ситуацию. Гуро, пытаясь разобраться в этом неприрывном потоке слов, уловил все же самое важное: Николаша пытался приготовить что-то сладкое, но все пошло не по плану и как бы вот. Закатив глаза, Гуро подходит к своему любовнику, отчего тот прижимается спиной к холодильнику и, улыбаясь, говорит: — Николаша, яхонтовый мой, давай сделаем так: сейчас мы идём в душ, а завтра ты исполнишь моё желание, ладно? Возместишь, так сказать, ущерб и голодный желудок. Идёт? Не веря в то, что он так легко отделался, писатель закивал и, свободно выдохнул, обнимая мужчину за талию, и лаского потерся носом о шею собеседника. Гуро лишь хмыкнул, обнимая своего любимого мальчика в ответ и понес его в спальню. *** Утром Гуро снова поехал в офис, обещая, что к обеду будет дома. — А пока, сладкий мой, сходи по этому адресу, — Яков, обвязывая шарф вокруг шеи, положил на тумбочку клочек бумаги. — Выбери на свой вкус. — Что это за адрес? — Николаша помогает следователю одеться, хотя ему самому нужно выходить буквально через пятнадцать минут. — Сюрприз. И это, так скажем, прилюдия к тому желанию, что ты мне ночью обещал. Гоголю ничего не остается, как послушно кивать. Спрятав бумажку в карман домашних штанов, Николай целует своего партнера и закрывает за ним дверь. Пробыв в редакции около часа, Николаша выходит из здания и ищет по карманам заветную бумажечку. Находится она, как ни странно, в чехле телефона — чуть ли не последней модели IPhone, подарка Гуро на годовщину их отношений. Смысла в такой дорогой игрушке Николай, выросший в довольно бедной семье, не видит — главное ведь, чтоб звонил и СМС можно было отправлять, но и плюсы этого телефона находятся довольно быстро. Поспрашивая прохожих о нахождении этой улицы — некоего Тверского переулка, 23/7 — Коля узнает, что идти около получаса, но, дворами, можно пройти за десять минут. По нужным указаниям найдя дорогу, Гоголь выходит к улице, полной разных магазинчиков, которые занимали все первые этажи и подвалы. Найдя нужный дом, писатель впал в легкий ступор. В этом доме первый этаж занимали два магазинчика — пивнушка и секс-шоп. Яков точно не послал бы его за непонятным дешевым пивом, ибо пиво вообще не пил. Виски либо коньяк, да и то только по праздникам. Остается секс-шоп. Но зачем? Да, секса у них не было около двух месяцев, в последнюю годовщину, в честь которой и был подарен IPhone, но… Если бы было нужно — Яков бы запросто взял отпуск и затащил Колю, работающего в большинстве своём дома, в постель. Еще раз обойдя улицу от начала и до конца, Гоголь сделал глубокий вдох и зашёл в интим-магазин. Смущенного писателя встретили тишина и прохлада небольшого помещения. Миловидная продавщица с большими, как у куклы, глазами и татуировкой на обратной стороне ладони, встала напротив Николая и, мило улыбнувшись, уточнила, не нужна ли ему помощь. — Нет, спасибо, — ещё больше смутившись, произнёс Гоголь и стал осматриваться. Столько всего, аж глаза разбегаются. Выдохнув, писатель пошёл между стелажами. У большей половины он даже не знал названий, а как пользоваться всем этим добром — уж тем более. Мысленно высказав о своём любовнике все, что можно и нельзя, Николай достал телефон и набрал номер. — Яхонтовый, все хорошо? — голос был довольно бодрый, — Давай быстрее, я на кассе стою… — Я пришел по твоему адресу. Ты издеваешься? — Нет, а что? — голос на другом конце провода начинает смеяться. Гоголь выдыхает сквозь зубы и с нетерпением ждёт, когда Яков успокоится. — Ну, ты же сам согласился на то, что исполнишь любое моё желание. Это оно. Купи что-нибудь, чтобы скрасить наши отношения. — Были бы ещё отношения, — фыркнул Коля и отключился, начиная складывать в корзинку, принесенную услужливой консультанткой, большую банку смазки с каким-то тропическим запахом, две пачки презервативов, плетку. Подумав, он положил в корзинку и парочку анальных шариков и вибратор. Идя на кассу, Гоголь стал искать по карманам карточку. Юля — как гласила надпись на бейдже — начала пробивать товар. Почти тут же звякнул колокольчик над дверью и Николая обняли со спины, отчего тот фыркнул и попытался скинуть руки с талии. Ничего не вышло. — Ну ты и набрал, конечно, — Гуро целует писателя в затылок, наблюдая, как продавщица складывает вещи в фирменный черно-красный пакет. — Ничего я не набрал, — Николя поворачивается и утыкается носом в теплое родное плечо. — Сам оплатишь. — Как скажешь, дорогой, — Яков достаёт кошелёк из кармана и оплачивает покупки. В молчании они выходят из магазина и садятся в машину Гуро. Так же молча едут домой, пока Яков не накрывает руку Коли своей. Тот пытается вырваться, но попытка оказывается безуспешной. — Ты обидился, малыш? — голос следователя тихий, взгляд сосредоточен на дороге. — А сам как думаешь? Я ждал, что я тебе массаж делать буду. Ну, или ты меня потащищь свои ужастики смотреть. Но нет! Ты меня потащил в секс-шоп! И не стыдно? Но Яков молчит, убирая свою руку — нужно поворачивать и ехать сквозь дворы. Наконец, когда они тормозят у подъезда их дома, Гуро ждёт, пока Коля расстегнет ремень безопасности, и потом тянет на себя, усаживая к себе на колени. Гоголь молчит, отворачивается. — Ну чего же ты, яхонтовый мой? Не хочешь разнообразия? Или не рад, что я себя отпуск до нового года выбил? Николаша, — Гуро нежно обнимает писателя, мягко целует в шею и берет его лицо в свои руки, заправляя чёрные пряди за уши. Коля смущается и смотрит своими невообразимо голубыми глазами в глаза напротив. Молчание длится минуту, две. Гоголь наконец выдыхает и прижимается к Якову. — Яш… Я всему рад и хочу новое, но ты же знаешь, что из сексуального воспитания у меня только наши с тобой ночи. — Знаю, помню. Но все бывает в первый раз. Немного посидев в машине, мужчины наконец решают вылезать. Их ждёт шикарная ночь…

***

Коля сидит на кровати в пижаме и с приоткрытым ртом наблюдает за Гуро. Тот замечает взгляд и мягко улыбается. — Сладкий мой, что ты на меня так смотришь? Никогда не видел, как я раздеваюсь? Гоголь смущается и ложится, утыкаясь лицом в подушку. Гуро лишь хмыкает, укутывая его в одеяло и продолжая свои действия. Николя решает все же продолжить наблюдение, высовывая нос из-под одеяла и улыбаясь во весь рот. Яков красив — и писателю хочется раствориться в этом теле с небольшими квадратиками пресса, в этих сильных теплых руках, в этих невообразимых глазах цвета переспелой вишни. Задумавшись, молодой человек не сразу замечает, что одеяло развернули. Николя немного дергается и смотрит на Якова, который навис над ним. Дыхание Гоголя сбивается и он краснеет. Гуро начинает раздевать его, лаская губами каждый сантиметр тела. Над членом, который истекает смазкой, следователь работает тщательно. Коля стонет, сжимая в руках простынь и раздвигает ноги. Это будет беспокойная ночь. Но самая лучшая.