Бежевые занавески отлевали теплом, как и заходящее за горизонт солнце.
На кровати с бешенным воплем скакала розовощекая девочка, в такой же ночнушке с белыми звёздами.
— Элиз! Слезь с меня, задавишь! — возмущался парень лет двеннадцати, с хитрым прищюром стянув одеяло когда девочка вновь должна была приземлиться, она йокнула и упала на пол.
— Ты в порядке?
— Аууу…ну, голова на месте, значит всё хорошо.
я всегда поражался твоим оптимизмом
— Не особо приятно готовиться ко сну, знаешь, пока на тебе скачят целые пять килограмм.
— Не пять, а пятнадцать идиотина! — сказала она громко.
— Разве вас в школе не учили что ругаться плохо и все дела?
— В том и смысл, что это плохо, когда ты на улице, с людьми. Но я дома…и веду себя как хочу! — она отряхнулась от пыли, что давно покрывал плитку гостиной и комнаты брата. В общем, никто не убирался пока не надовали пинков.
Сев спокойно рядом, она приблизилась к нему, что уже с головой залез под одеяло.
— Не вздумай спать! Ты должен рассказать мне сказку! — насстаивала девочка.
Со стороны парня послышалось ворчание.
— Майкл, мне позвать папу или же…
— Да да, что не сразу так к папе, достала уже! Лучше просто посидим в тишине.
— Скууучно!!! Хочу сказку!
— Без сказки сегодня. Сама знаешь какой был день.
— Да, я понимаю.
— Что? — приподнялся на локтях, ибо он был в недоумении.
— Я понимаю что ты устаёшь, и с каждым годом становишься взрослее, а я лишь невыносимее. — она говорила с прежним веселым тоном, но взгляд её стал более уровновешенным и спокойным. — нам всем не хватает мамы как прежде, не только мне, ему тоже. Всем нам.
— Пытаешься вызвать у меня слёзы?
— Хахах! Вовсе нет. — она придвинулась чуть ближе, поправляя складки на своей ночнужке. Так делал только один человек когда нервничал.
Его мать.
Она была вполне нервной и не особо стрессеустойчивой женщиной, особенно связавшись с такой семейкой.
— Ну допустим, — он принял удобную позу на широкой кровати, осознавая что эта девушка навряд ли пойдет спать, так же как и он.- Что вы проходили сегодня?
— Мы немножечко изучаем основы психоаналитики окружающего мира.
— О чём ты?
— Каждый из нас о чём-то в жизни пожалел, или…пожалеет, рано или поздно. Это то, чему сегодня нас учили в школе.
— Да? Что-то странная нынче программа обучения.
— Хехе, мне нравится узнавать много нового в школе, у нас хорошие учителя, добрые, и не повышают голос. Не так как у вас, брат рассказывал.
— А что с твоими одноклассниками? Ты уже подружилась с кем-то?
— Охохох, даже не знаю. Пока что я сижу одна, и никто особо не горит желанием общаться со мной. Всё же я дочь Афтона, как ни крути.
— Разве это имеет какое-либо значение? — вопросительно вставил он.
— Конечно! О нашем папочке знает вся школа! Округ маленький, так что все в курсе чем он занимается. Я так горжусь им! — из её глаз чуть искорки не выскочили.
— Ты…не находишь увлечения отца странным?
— Ох конечно нет! С чего такое мысли, Майкл!
— Нет нет! Я просто спросил.
— Давааай говориии, я же твоя сестра, какие могут быть секреты! — она пихнула его дружески в бок, отчего тот сделал тоже самое.
— Не понимаю о чём ты.
«Вот так всегда, стоит немного раслабиться и освободиться от оков задумчивости, сразу найдётся тот, кто будет умело ими пользоваться. Это по папиной части.»
— Твоими милыми глазками надо ублажать для шоколадки, чем пытать ими своего бедного брата.
— Ты же знаешь, у меня аллергия на сладкое! К тому же зачем есть шоколад, когда ей мармеладки!
— Это…одно и тоже.
— Вовсе нет! На самом деле в мармеладных мишках скрывается вещество которое противолигенно для любого человека.
— Откуда ты это знаешь?
— Просто знаю. Ты так и не ответил на вопрос о папочке.
— Что? Какой вопрос?
— Папочка имеет хороший вкус к работотехнике, и стал очень классным инженером! А тебе не нравится то, что он делает…почему?
— Элизабет. Я просто не одобряю эту идею как и ревущего придурка за стенкой. — парень показал на соседнюю стенку справа.
— МАЙКЛ! РУГАТЕЛЬСТВО!
В комнату кто-то постучал.
Сестра сразу переключила внимание на дверь и подбежала к ней.
В серой ночнужке стоял маленький мальчик
попал под трамвайчик с заплаканными глазками.
— Элизаб-бет…мне, н-нужна твоя п-помощь.
— Ох братик, ты чего? Опять кошмары замучили?
Послышался хнык. Сестра раскинула руки в обнимающем жесте и призвала к себе. Он быстро затопал ножками и сел у края кровати, положив руку Элизабет поверх своей, немного сжав.
Майкл лишь цыкнул, и улегся к стенке раскинув одеяло на уже троих ребят.
— Одна ночь. И пусть только попробует прикоснуться ко мне — вышвырну как морковь из грядки.
— Бе-бе-бе. Какие мы злые. Не слушай его. — обратилась она к младшему. — Давай всю ночь лежать в обнимку, а завтра я тебе дам Мангл, хорошо?
Кивнув, мальчик облокотился об нежное плечико сестры, переминаясь с ноги на ногу, что свисали с края кровати.
Старший пересилил себя, не задаваться вопросом о том, почему его брат не может его простить и в ту же секунду обнять как и свою сестру, сам Майкл может бы и сделал это.
Но не здесь. Не сейчас.
— Поговорим о морали, кто из вас двоих о чём либо жалел? — спать всё равно не выйдет, а вот поинтересоваться в жизненных вопросах этих двоих вполне удачная идея.
Он сел в более комфортабельную позу — позу «ноги скрещены, туловище под наклоном.»
Елиза лишь посмотрела упрёком, как это делает отец, когда недоволен выполненной работой или за несколько секунд начнёт отчитывать просто «потому что он позорище семьи». Разве Элизабет не могла пойти в мать? Конечно, папиной любимице всё позволено, но почему?
Тоже, просто «потому что»?!
Невыносимо.
На большое удивление обоих, голос подал младший сын Афтонов.
— Я трус, потому что боюсь. Можно и.
— Мм?
— Я-я…даже не знаю как с эт-тим бороться, они п-повсюду…
— Ты с нами сейчас! Всё будет хорошо, когда ты с нами. Мы ведь семья)
— Жалеть об этом нет необходимости.
Старший сын лишь молча с отвращением отвернулся к окошку, разглядывать общую машину фиолетовых оттенков, капли которой на стекле отображались и на фарах.
Шёл дождь, видимо они заболтались, а он даже не заметил как их отец вернулся домой.
— Ты прав, М-Майкл, я-я постоянно сталкиваюсь со своими кош-шмарами, снова и снова…*хнык* и н-ничего не могу поделать с ними…они п-приходят ко мне опять и опять, к-каждую ночь!
— Ох дорогой, ты должен успокоиться. Иначе уже и я не смогу заснуть)
— Не волнуйся обо мне, Эл-лизабет…я сам виновен в том, что появился на свет.
— Что что? Аргх… МАЙКЛ!
Она легнула его коленкой в бок, отчего тот повалился на кровать всем телом крикнув:
— Почему сразу я? Он же родился!
— Заткнись, глупый мальчишка! Не смей и слова больше говорить своему брату, он и так напуган.
— Я…
— Мы тобой не разговариваем. Отвернись от нас, лежи тихо и смирно, болван!
— Что здесь происходит?
На пороге стоял высокий и красивый мужчина, с видными морщинками и серыми мешками под глазами, что олицетворяли усталость и недосып. Его голос был спокоен, сдержан, но выражался строго, словно обращался посредственно с детьми, в не как с роднёй.
Глава семьи явился домой.
— Папочка! Ах, ты так поздно, поди заработался до поздна! Устал? Иди иди, я тебе сделала твои любимые тосты и пожарила бекон.
— Благодарю Элизабет, но разве я не говорил тебе не трогать плиту?
Тостер был сломан, отец взял его с собой на работу, ещё утром. Поэтому он уже понял, что мелкая могла лишь воспользоваться газовой плиткой и приготовить с неё.
— Ну папочка же знает, что его любимой дочери нужно что-то есть в его отсутствие. Мой маленький животик любит когда в нём что-то лежит.
— Да да, именно. Сейчас если ты не против я…- он остановил свой взгляд на двух пареньков, что сжались в комочек при виде отца.
С прищуром, он сказал резко и отрывисто:
-… не понял. Что эти двое тут делают?
— Мда, кто бы мог подумать, о наших именах уже никто не вспомнил…
— Это че за обезьяна там вякает?
— Майкл. — ответила сестра.
— А…Майкл. — Уильям словно невзначай подошёл к старшему сыну, отчего тот проявил безразличие, словно он и не замечал огромную тень, что накрыла и младшего с головой.
— Что за позор наверно сидеть с маленькими сосунками, а не развлекаться с молодым поколением по улочкам холодненькой осени.
Должно быть, тебе жаль себя да, Майкл? — он повернул голову в бок, и его волосы растрепались под конец сильного ветра.
— Думаю стоит закрыть окно, уж дует.
— Не стоит, милая, не стоит.
Повисло неловкое молчание.
Маленький мальчик задрожал, уткнулся в грудь старшему и тихо засопел, пытаясь уснуть.
Что на удивление Майкла было необычным.
Вскоре тишину нарушил глава семейства.
— Элизабет. — та отпрянув от стенки, напряглась. — Будь добра, выйди из комнаты.
— Но могут быть проблемы…
— Проблемой будешь ты, если не выйдешь из этой чёртовой комнаты.
Она приостановилась, обрабатывая слова отца, ведь так с ней никто не смел разговаривать. В таком тоне.
— Хорошо. — и закрыла за собой дверь.
Афтон потянулся к младшему сыну, отчего старший тихо, но рыкнул:
— Не трогай его, он спит.
— М. Ладно. — он отпил из бутылки ещё немного и аккуратно поставил её на тумбочку у двери.
— Как долго ты собираешься ей лгать?
— О чём ты?
— Мы оба знаем для чего создана та маши…штука. Для захвата убийств детей. Она уже не ребёнок, скажи ей правду.
— Какой же ты эгоист, Майкл. Всё толчишь и толчишь о том, как ты прав. Ты ведь умный парень, должен сам догадаться, что
А Я ДУМАЕШЬ ЗДЕСЬ СИЖУ И СКАЗКУ СОЧИНЯЮ?! ДА, НО НИКТО ИНОЙ КАК ТВОЯ СЕСТРА НЕ ПОНИМАЕТ МОЮ ИДЕОЛОГИЮ ЖИЗНИ! ВСЁ ТО, НАД ЧЕМ Я РАБОТАЛ, НЕ СТОЯТ НИ СЕКУНДЫ ВРЕМЕНИ ЧТО Я ПРОВОЖУ РЯДОМ С НЕЙ!!!
— Скажи ей, скажи правду. Может, раз она тебя так понимает, то поймёт и это.
— Не исключено. Но, она не примет меня…не примет, не простит…- он опёрся головой о стену, потирая макушку.
— Ты сам виноват в своих грехах.
— Я ЗНАЮ ЧТО ВИНОВА…
За дверью резко раздался голос:
— Можно я войду?
Элизабет протопала с согнутой спиной к кровати порывшись, она достала механическую лису, размером с ладонь.
— Пс…просыпайся, братишка, пошли я уложу тебя спать. — она потыкала пальцем в сонного мальчика и тот, сжав её руку, зевая и многочисленно моргая, пошёл с зеленоглазой в другую комнату.
— Я пожалуй тооже…пойду отдохну. Спокойной ночи, дети. — ответил Уильям и неспешно удалился.
— Доброй ночи — отозвались те.
Майкл, собиравшийся спать, обратил внимание на сестру, что переглянулась через плечо, всё ещё держа младшего за руку.
- Так всё же...Майкл - она по доброму сщюрилась - о чём ты жалеешь?
- Наверное я так и усну с этим вопросом.
- Ладно, думай. Смотри не упади с кровати. - хихикнув, прикрыла за собой дверь, негромко хлопнув.
Собравшись с мыслями, Афтон выдернул волосков из своей головы, выкинув их в окно, и закрыл глаза, ощущая прилив нарастающего беспокойства.
- О чём я действительно жалею...
Листва опадала нежным шлейфом, призывая осень за собой, у оконной рамы отлепилась краска, так никем ни крашенная. Постель запылилась, в ней уже давно никто не лежал.
Под подушкой завелись клопы.
-...так это о том, что не был тебе лучшим братом.
