Сквернословие

— Я лучше сквозь землю провалюсь, чем выйду замуж за этого пьяницу! Девушка эмоционально жестикулировала и срывала голос, пытаясь убедить свою мать отказать в сватовстве семейству Паков. Но та стояла на своём и гнула свою линию, внушала дочери, что быть замужем — это почётно, и пусть он выпивал, ленился и всех девушек уже в деревне облапал — главное, чтобы она пристроена была, в тепле, да и род продолжать надо. — Хасу, не смей перечить матери, чертовка поганая! — вконец разозлённая женщина грозно наступала на дочь, тряся кулаками. — Не позорь нас с отцом, тебе уже двадцать три года, а ты всё в девках ходишь! Девушка упрямо вздёрнула подбородок и фыркнула. Уж она-то себе цену знала, в отличие от матери, которая сама с мужем счастья и покоя не знала, и дочь старалась загнать в то же болото. Хасу была красавицей и умницей, много читала, заканчивала университет, строила планы на жизнь. А тут какое-то внезапное сватовство грозило всё перечеркнуть. Да ещё и с кем свататься — с семьей пьяниц! — И буду дальше ходить! Попробуйте, приведите этого идиота сюда — и я убегу от вас навсегда! Женщина раскраснелась от злости. Это подумать только, родная дочь решила опозорить семью! Вся деревня уже шепталась, сплетничала о том, что их Хасу бракованная и бесплодная. Какой позор! — Да чтоб тебя бес забрал, паршивка неблагодарная! Девушка не успела ответить — окна и двери вмиг распахнулись, зеркала разбились и со звоном посыпались на пол. В дом ворвался чудовищно сильный ветер, настоящий ураган, сбивший с ног мать, но не тронувший Хасу. Он будто обволакивал, кружил воронкой вокруг неё и никуда не пускал. Раздался оглушающий крик матери. Девушка проследила за её взглядом, с трудом обернулась — и обомлела. Позади неё стояла нечисть в образе молодого парня, с черными рваными рисунками на руках и черными когтями на пальцах. Густая темная дымка закрывала его тело и уже обволакивала Хасу с ног до головы. — Бес… — едва слышно прошептала девушка, заглядывая в его глаза, словно зачарованная. А в глазах беспросветная тьма и никакого света в конце. Света там нет. Совсем. Парень хищно улыбнулся, в мгновение ока притянул Хасу к себе и впился в её губы требовательным поцелуем, от которого у неё подкашивались ноги. Мгновение — и всё исчезло. — Открой глаза, — повелительным тоном произнёс парень, и девушка подчинилась, боясь разгневать это злобное существо. — Хасу. Сначала она решила, что всё вокруг в снегу, но, присмотревшись, поняла, что это пепел, оседающий на скалах и горячей земле. — Я Чон Хосок. Тебя отдали мне, отныне я — твой господин. Во всех смыслах. Поняла? — Да… — еле слышно ответила девушка, стараясь унять своё испуганное сердцебиение. — Умница, — бес довольно улыбнулся и мягко коснулся ладонью её щеки. — И не тешь себя иллюзиями, что твоя мать одумается, попросит у бога прощения, и ты вернешься домой. Коли отдала тебя, так теперь навсегда, и не важно, что сгоряча. Слеза скатилась по щеке Хасу. Ей хотелось зарыдать во весь голос, умолять о пощаде, клясться в чём угодно, лишь бы вернули домой, но алый блеск бесовских глаз кромсал и губил на корню её надежды. Теперь она узница Хосока. Навечно.