Оранжевое солнце

      «Интересно, как там Саске-к… Нет. Довольно», — оборвала свои мысли Сакура. Девушка сидела под деревом с корзинкой новых, действительно хороших пилюль. В прошлый раз их вкус, и они позже это признала, был отвратителен. Пришлось серьёзно заморочиться, но вся проделанная работа лишь успокоила душу молодой куноичи. В это нелёгкое время все много и усердно трудятся, и тот, для кого именно эти пилюли были созданы, был занят ничуть не меньше. Прямо сейчас энергичный блондин и сотни его клонов тренировались на просторной поляне, блики солнца играли в волосах, отражались в капельках пота на бронзовой коже. Он очень устал, Сакура видела это, но то, какая невероятная усталость охватит этого шиноби после, когда все клоны испарятся, возвращая ему весь полученный опыт… Отчего-то, и она заметила это некоторое время назад, беспокойство за Наруто стремительно вытесняло неясные чувства к Учихе. Она могла подумать о сбежавшем товарище по команде, потосковать о былых временах, когда мальчишки, хоть и соперничали, старались на миссиях, работали так слаженно и… Вздох вырвался из груди, а уголки губ приподнялись в чуть грустной ностальгической улыбке. Хорошие были дни. Но время идёт, а односторонний романтический интерес сначала перерос в привычку, затем вовсе стал угасать, а в сердце поселился этот неусидчивый, кажущийся дурачком блондин. Пусть он и производит впечатление любителя увернуться от обязанностей, никто, включая Сакуру, не сомневался: Узумаки будет одним из тех, кто в первых рядах рванёт на защиту деревни, её жителей и мира шиноби в целом. Он ведь всегда был таким. Мальчик с Девятихвостым лисом внутри, но с неизмеримо большим сердцем.       Ладонь будто сама потянулась к груди, прижалась и вцепилась в бордовую безрукавку. Внутри так жжёт от беспокойства. Разумеется, она твёрдо намерена помогать каждому, кому это потребуется, с Цунаде и Шизуне они заранее обговорили работу медицинского штаба, обязанности и правила поведения, всё это — не шутки. Но разве могла она хоть на секунду не подумать с ужасом о том, что, возможно, потеряет Наруто на поле боя?       Сам же Наруто, окончательно выбившись из сил, закончил тренировку. Голова была переполнена, но в то же время будто совершенно пуста, пот застилал глаза, а перетруженные мышцы словно налились свинцом. Не без короткой моральной подготовки он развеял клонов, после чего просто повалился на землю, коротко простонав от боли и тяжело задышав. Его, по ощущениям, придавило скалой, когда усталость каждого теневого клона заполнила тело. Конечно, это переносилось уже легче, чем в первый раз, он чувствовал как сила и выносливость стремительно возрастают, но…       Узумаки закрыл глаза, не позволяя ярким лучам и солёным каплям попасть внутрь, и даже намеревался поспать, как вдруг тень, возникшая рядом, закрыла лицо, голова оказалась заботливо уложена на колени. Распахнув глаза, он с удивлением смотрел на Сакуру, которая, тайком справившись с нахлынувшими чувствами, с совершенно умиротворённым выражением лица, мягким влажным полотенцем стирала пот с его лица и торса. — Сакура-чан, что ты делаешь? — спросил он неуверенным, чуть хриплым голосом, совершенно не желая сопротивляться. — Выполняю свои обязанности, конечно, — чуть грубые, возмущённые нотки проскользнули в голосе, но на скулах заиграл лёгкий румянец, заставивший Узумаки поражённо замолчать и покорно раскрыть рот, когда Харуно, смущённо фыркнув, прижала к его губам крупный шарик и мягко уложила прямо на язык. Вышло и правда иначе. Тогда от вкуса можно было испустить дух, и Наруто готов был претерпеть, но… Рот, вопреки ожиданиям, наполнился фруктовым вкусом, чуть пахнуло травами и чем-то землистым, но противно не было вовсе, и парень, сжевав одну, раскрыл рот снова, тыча в него пальцем и выпрашивая вторую, пока боль постепенно начинала отступать, а на лице Харуно расцвела улыбка. Ну что за очаровательный дурачок? Осторожно положив вторую, она не заметила, как случайно коснулась губ, и от подушечек пальцев по телу будто пробежал лёгкий разряд тока, вызывая мурашки. Не выдержав, Сакура на момент отвела взгляд и уложила ладонь поверх глаз Наруто, чтобы тот точно не увидел, как румянец становится ярче, а ещё очень хотелось ворчать от переполняющих эмоций, но вместо этого… — Давай поедим вместе в Ичираку? — тихо спросила она, медленно отнимая руку от лица. — Но сначала отлежишься и наберёшься сил. А лучше отлежишься прямо в больнице, а я тебя обследую. И.., — распаляясь, Сакура взяла ещё один шарик и хотела было практически заткнуть Наруто рот, но блондин, справившись с секундным замешательством, поймал руку за тонкое запястье, скользнул выше и, забрав лекарство, обхватил горячей рукой похолодевшие от волнения пальцы, прижал ладонь к исполосованной тонкими шрамиками щеке, ласково притёрся и улыбнулся так невозможно солнечно, что у Харуно в груди, кажется, вспыхнул настоящий пожар. — Сакура-чан, я бы и не подумал рушить твои старания, — легкой игривостью в голове он старался заглушить ответное волнение, и эта смесь придала голосу Узумаки особой чувствительности. — И твои пилюли… Они очень вкусные. Такие вкусные, что я слопаю целую корзину, если не остановишь, вот увидишь!       Казалось, от взгляда этих ясных голубых глаз совершенно некуда деться, а задорная мягкая хрипотца в голосе пронизывает всё тело, несдержанно вздохнув, девушка совсем легонько шлёпает того по макушке, но тут же заглаживает, ерошит влажные волосы, почти шепчет: — Дурак, — и шёпот растворяется в лёгком ветерке, а на душе становится невероятно легко. И все переживания могут подождать, пока в мире так ярко сияют два солнца. Пока одно из них лежит на коленях Сакуры и счастливо улыбается, всё обязано быть хорошо.