Орлы могучих легионов

      Директор Твайлайт не страдала никакими нервными заболеваниями, это она знала совершенно точно. Последнего, кто при ней вслух предположил такую возможность, потом две недели пришлось самого́ лечить от заикания… всё-таки «монарший голос» довольно сильнодействующее заклинание… м-да…       Однако на этот раз тревожный симптом был налицо: Твайлайт поймала себя на том, что её левое заднее копыто дёргается и постукивает по полу.       Она прислушалась к себе и успокоилась. Нет, повода для тревоги всё-таки не было — это постукивание оказалось всего лишь машинальной реакцией на доносившееся откуда-то пение. Как раз в такт ему. Вполне обычное дело.       Директор ещё прислушалась, на этот раз к звукам извне, и насторожилась обратно. Тут определённо было с чего.       Судя по ритму, песня была боевой — из тех, под которые ноги сами притопывают (что и произошло). А судя по содержанию, грифонской. Хотя пели её почему-то по-эквестрийски, и это было довольно странно.       Лирический герой рассказывал о своей доблестной гибели в местечке с труднопроизносимым названием, как бы обращаясь к боевым товарищам с другой стороны бытия. Выражал надежду, что его будут помнить, как сам он помнил погибших ранее. Не сомневался, что товарищи выполнят поставленную задачу до конца. Заверял их, что доблестным бойцам и по ту сторону бытия живётся неплохо. Вот это всё такое.       Песня оказалась довольно длинной, и постепенно в словах появился даже некоторый философский смысл: солдаты, дескать, хоть и гибнут, но своими делами творят историю на века.             …Пусть век солдата быстротечен,             Но память павших мы храним!             Легионер вообще не вечен,             Легионер вообще не вечен…       Твайлайт вздохнула и вылезла из-за стола. Вышла в коридор, там сориентировалась по звуку и пошла к его источнику.       Пение раздавалось из большой аудитории, предназначенной для чтения лекций всем ученикам Школы разом. Когда она подошла, там как раз вдохновенно исполняли последний куплет:             Пусть на границах неспокойно,             Пусть надвигается гроза, —             Орлы могучих легионов,             Орлы могучих легионов             Взмывают смело в небеса!       За дверью обнаружился самый перспективный (и он же самый проблемосоздающий) класс. Тот самый, эксперименты в котором уже привели к изучению в Школе Дружбы трактата «Искусство войны». В усиленном составе, вместе с пятёркой юных грифонов, которые учились только первый год.       Увидев вошедшего директора, руководивший песнопением Галлус сделал обеими передними лапами жест снизу вверх, и концовка грянула ещё более вдохновенным повтором:             Орлы могучих легионов,             Орлы могучих легионов             Взмывают гордо в небеса!!!       — Э-э… здравствуйте, — слегка ошеломлённо сказала Твайлайт. Нельзя было не признать, в эпицентре своего исполнения песня звучала весьма впечатляюще и даже в какой-то степени оглушающе.       — Здррррасьти!!! — хором поприветствовали её с улыбками. Судя по этим улыбкам и общему спокойствию, все присутствующие честно полагали, что ничего недостойного они не делают, и бояться возможной реакции школьного начальства у них даже в мыслях не было. Это отчасти обнадёживало… оставалось только надеяться, что всё действительно обстоит именно таким образом.       — Это вы чего тут делаете? — максимально светским тоном поинтересовалась директор.       — Репетируем, — сообщил Галлус. — Я посмотрел в расписании, эта аудитория сегодня весь остаток дня свободна. Или что-то изменилось?       — Нет-нет, просто… м-м-м, а что именно репетируете? Просто интересно.       Галлус сделал полшага вперёд, символически беря на себя инициативу и ответственность. Твайлайт мысленно отметила этот факт с одобрением.       — Три дня назад, — сообщил он, — нам на уроке рассказывали про музыку. В том смысле, что её язык понятен всем без слов, но при этом национальная музыка отражает национальный характер так наглядно, как никакими словами не выразишь…       Твайлайт кивнула, это она помнила. Идея привести на урок Октавию принадлежала Флаттершай, и это была реально хорошая идея. Никто другой не смог бы так ярко и увлечённо рассказать про музыку.       — …и я тогда подумал, что если мы… — Галлус показал себе за спину на свою команду младших, — что-нибудь своё споём для других, то нас, может быть, будут лучше понимать…       Директор открыла было рот, но в этом, как оказалось, не было нужды. Следующие слова парня свидетельствовали, что в Школе Дружбы он учился не зря:       — …а потом ещё подумал: чего это только мы-то? Все пусть своё споют, всем полезно будет! А потом подумал ещё: это ведь и петь можно всем вместе, даже и не свои песни. Когда сам поёшь, оно ведь лучше чувствуется, чем если только слушаешь. А спеть и для всей школы можно, это же хорошая идея, нет?       — Хорошая, — вынуждена была признать Твайлайт. Ответить отрицательно не позволяли совесть и здравый смысл… но положительный ответ, как она сильно подозревала, таил в себе возможный подвох. С другой стороны, а что ей делать-то оставалось? — Я сразу поняла, что это ваша национальная песня. Меня только немного удивило, что вы её пели не на своём языке…       Галлус пояснил:       — Мне её Скуталу помогла перевести. Классно получилось, и ритм сохранился, и смысл правильно передан.       Пятёрка младших у него за спиной покивала.       — Ну, если уж вы сами считаете, что вышло удачно, то тут не поспоришь… — Твайлайт улыбнулась и тоже кивнула. Потом поинтересовались: — А другие что хотят для этого… м-м-м… концерта предложить? Мне-то уж скажите, как директору. Смолдер?..       — Моё пока ещё не репетировали… — озабоченно отозвалась та. Полезла в свою сумку, вытащила из неё несколько листов бумаги и раздала другим: — Гляньте текст, ребята…       Ребята глянули. На грифоньих физиономиях появились одобрительные выражения — видимо, текст пришёлся им по нраву. Твайлайт насторожилась.       — Ритм простой, — сообщила Смолдер и напела, параллельно отстукивая по полу: — Та, та-та-та, та-тта-таа, та-та-та, та-та-ттаа… Уловили?       С разных сторон донеслось «угу» — где-то более уверенное, где-то менее.       — Ну, тогда дёрнули! И-и… раз, два, раз-два-три!       Первой «дёрнула» сама Смолдер, остальные хором подхватили:             Кто в то утро крепко спал,             Тот к веселью опоздал:             Нас призыв с утра собрал             На широком поле.             Мы ребята первый сорт,             С нами наш любимый Лорд,             Им при виде наших морд             Будет не до боя!       — Спасибо большое, достаточно, — остановила Твайлайт. — Действительно, очень драконья песня. Все собрались по призыву Лорда, чтобы… э-э-э… вместе надрать кому-то задницы.       — И надрали! — гордо сообщила Смолдер. — Это наша песня времён второй войны с минотаврами, но её давно уже просто так поют…       — Замечательно. Я так думаю, что если перед каждой песней коротенько рассказать о таких вот обстоятельствах, то будет ещё лучше.       Все переглянулись и согласно кивнули.       — Не забудьте, кстати, прикинуть, сколько весь концерт займёт с такими вот пояснениями, желательно в один урок уложиться… Кто там дальше? Оцеллия? Хм-м…       — У нас нету песен, — грустно сказала та. — Настроение можно через коллективный разум передать, нам так гораздо проще… Договорились, что я со всеми буду петь в перекинутом виде, а потом всем расскажу о своих впечатлениях. Я же тут из-за этого вроде как самая непредвзятая получаюсь, для меня все песни в новинку, хоть они чьи…       — Разумно, очень разумно! — одобрила Твайлайт. Против этого возразить было действительно нечего… особенно с учётом того, что Оцеллия была из всех самой спокойной и невоинственной. — Йона, у тебя что?       — Текст бумажка писать пока нету, — сообщила та. — Йона сама переводить, сама сейчас петь!       «Яки крушить…» — тоскливо подумала директор и не ошиблась в предположениях.       Школу сотряс мощный топот, к которому через несколько секунд добавилось угрожающе-заунывное бубнение:             Наш великий поход покорять             Весь Север от Якистан на восток!             На земля везде будут петь…       — Кха… кхм… гмптху… — Твайлайт представила себе, как «на земля везде будут петь» вот такое, и аж поперхнулась.       Йона тут же умолкла. Поинтересовалась:       — Текст дорабатывать надо? Якская и эквестрийская грамматика совсем отличаться.       — Э-э-э… ты знаешь, нет, — замотала головой Твайлайт. — Абсолютно не нужно. Это такая… такая… очень ваша песня. А вы же ведь считаете, что надо всегда оставаться собой, правильно? Вот и пусть будет так, как есть, ничего не переделывай.       Галлус одобрительно кивнул и показал Йоне сжатый кулак с отставленным большим пальцем.       Твайлайт мысленно выдохнула. Самые агрессивные варианты были позади, и они оказались не столь уж страшными. В грифонской песне был какой-никакой философский посыл… в конце концов, все великие страны когда-то начинали именно так, и никуда от этого не денешься. Драконья песня вполне себе объяснялась обстоятельствами своего появления — эти ребята когда-то и впрямь отчаянно сражались с минотаврами за выживание, и в подобных песнях явно нуждались. Разбор этих нюансов вообще мог послужить темой для пары интересных уроков… Что же касается яков — ну, это было просто неизбежно. Тут никто и ничего не смог бы поделать, и не запрещать же из-за этого Йоне участвовать в концерте?!       Впрочем, оставалась ещё Сильверстрим, происходившая по отцовской линии из весьма военной семьи… и весьма близко сошедшаяся с парнишкой-грифоном…       Предчувствия опять не обманули Твайлайт. Девчонка, едва на ней остановился вопрошающий директорский взгляд, сверкнула глазами и без специальных приглашений затянула:             Мы не смотрим на пейзажи —             Надо быть всегда на страже.             Среди волн и скал вира́жим —             Эй, держись, не отставай!             Побережье! Над пригорком             Огляделись мы на горке —             Ничего себе разборки!             Ну, ведомый, не зевай!       Сильверстрим остановилась сама и деловито поинтересовалась:       — Ну как?       — Прекрасно, — кивнула Твайлайт, чуть покривив душой. — Полёты среди волн и скал, над побережьями… кто ещё, кроме вашего народа, мог бы про такое спеть. Вы все большие молодцы, очень хорошо выбрали песни своих народов, по ним национальные особенности сразу видно. Галлус и Йона вот даже перевели, чтобы всем понятно было…       — Скуталу… — напомнил Галлус.       — Тоже молодец, конечно, помогла друзьям… вам и самим понравилось, я вижу… Сэндбар, а ты чем нас порадуешь? Мне уже просто интересно, как ты надумал представить наш народ.       — Ничем не порадую, — мрачно буркнул тот. — Щас пойду школьного психолога озадачивать, во ей радости-то будет…       — Э-э-э… а что такое? — Твайлайт встревожилась. — Что случилось?!       — То и случилось! Вон, у всех песни как песни, классные такие… слушаешь, и аж гордость распирает, ноги на месте не стоят, а уж петь их, так вообще… А мне чего на этом фоне?! «Весеннюю уборку»? Или, может, «Лесную польку»?! Тьфу!       — «Лесная полька» у вас шикарная, — заметила девчонка-грифина прежде, чем Твайлайт успела что-то сказать.       — Грета… — негромко одёрнул её Галлус.       — А чего? Она у них правда классная, прикольная такая, смешная. У нас и близко ничего похожего нет, а жаль…       Твайлайт взглядом остановила Галлуса, замечание Греты было вполне уместным и полезным.       — Вот видишь, Сэндбар? — обратилась она. — Стыдиться абсолютно нечего.       — Стыдиться мож и нечего. А только петь тоже нечего… пойду к Трикси, пусть чего присоветует. Она ж как раз по части выступлений всяких…       Твайлайт вспомнила, во что вылились советы Трикси «по части выступлений» на прошедших летом Эквестрийских играх, и ей стало даже как-то не по себе.       — М-м-м… знаешь что? Не надо к Трикси. Ты пока порепетируй с остальными, а часика через три загляни ко мне в кабинет, ладно? Полагаю, раз уж речь идёт о том, чтобы представить народ пони, я имею право помочь тебе, как принцесса…

* * *

      Виндчейзер возлежал на облаке и читал книжку… видимо, по истории. Во всяком случае, занимавшая целую страницу карта в части обозначенных на ней границ не имела почти ничего общего с современной ситуацией.       Тут же на карте пояснялись и причины. Очень наглядно пояснялись — решительными красными и синими стрелками, а также перечёркнутыми кружочками и овалами.       — Я к вам, профессор, и вот по какому вопросу… — ехидно начала Твайлайт, тыча копытом в книжку.       — Я тебе что говорил про титулования?       — Так это не титул — должность. По школьной части пришла.       — Ну, допустим. Слушаю.       — Твой любимый класс при поддержке грифоньего землячества надумал устроить школьный концерт национальных песен, дабы улучшить взаимопонимание народов. Ты в курсе?       — Нет. Но эта идея представляется мне интересной и весьма достойной.       — В принципе да. Но поскольку у её истоков стоял Галлус и его команда, тематика концерта получилась… вот примерно такой… — Твайлайт опять указала на книгу.       — Так. А ко мне какие претензии? Национальная культура — это, знаешь ли, такой пласт подсознания, который при определённых обстоятельствах вылезает сам собой. И если ты думаешь, что несколько моих уроков могли это хоть сколько-нибудь хоть в какую-то сторону изменить, то ты меня очень сильно переоцениваешь.       — Да нет к тебе никаких претензий! Я всё это сама прекрасно понимаю, и пришла не с претензиями, а за помощью.       — Что, от чейнджлингов исполнить нечего?       Твайлайт вздохнула:       — Да, но это они уже сами разрулили. Решили, что Оцеллия споёт со всеми все их песни, благо она и перекинуться может. А потом расскажет для всех о своих впечатлениях, как лицо самое объективное и незаинтересованное.       — Прекрасная мысль, по-моему.       — Я тоже так сказала. Проблема-то не в Оцеллии, а в Сэндбаре.       — А с ним что?       — А что, по-твоему, он тут может спеть? Вот, пришла за советом. Ты у меня в Школе лучший специалист по фольклору, грех же не воспользоваться.       — Не понял. Тебе просто посоветовать достойную поньскую песню?       — Если бы просто достойную! Таких вагон, это я и сама посоветовать могу. Надо же такую, чтобы она достойно звучала вот на этом фоне! А это уже задачка не из простых, почему я и пришла.       — О. Начинаю понимать. А ты в курсе, чего другие будут петь? Это же надо знать, чтобы лучше выбрать.       — Знаю. От грифонов — что-то про легионеров и их роль в истории, с соответствующим посылом. «Грифоньих крыльев шелест в небе, Грифоньих стрел лавина с неба Заставят сдуться дух врага!»       — Это «Орёл Шестого легиона»… а ну, стоп! Откуда у него взялся эквестрийский текст?       — Твоя лучшая ученица перевела, — хмыкнула Твайлайт. — Я даже не знала, что ты её ещё и стихосложению учил.       — Специально не учил, это она сама. Очень настырная девчонка, если ты не в курсе.       — Гораздо больше в курсе, чем хотелось бы… Так, дальше. От драконов — «Им при виде наших морд будет не до боя»… очень точно сказано.       — Песня времён вто…       — Знаю уже.       — Годная песня. «Встанем против палачей, против их закона…» В дни Войны Шторма чего-то такого поням сильно не хватало… Дальше?       — От яков — что-то про великий поход покорять весь север, вот это всё такое. Бу, бу, бу-бу, БУ-БУ! — Твайлайт, как могла, изобразила ритм.       — А, у этих все песни такие. Яков точно никто и ничто не изменит.       — От гиппогрифов — что-то про виражи между волн и скал, плавно переходящие в разборку за пригорком на побережье…       Виндчейзер просвистел несколько тактов и вопросительно приподнял бровь. Твайлайт кивнула.       — М-да. Ну, понятно, в общем. Интересный концерт получается. Не забудь меня предупредить, когда он будет. Посещу.       — Сначала посоветуй. Мне через пару часов Сэндбара утешать… еле отговорила идти за утешениями к Трикси…       — Зря её недооцениваешь. А посоветовать можно, надо только немного подумать. Помолчим пока, ладно?       Он улёгся поудобнее и прикрыл глаза. Твайлайт пристроилась рядом.       Ждать пришлось недолго, буквально две или три минуты. Виндчейзер встряхнулся и поднял голову.       — Ну?! Надумал?       — Кажется, да, но… У тебя на примете толковый музыкант есть?       — Лира, Октавия, Винил… — Твайлайт пожала плечами. — Смотря какая музыка нужна.       — Да тут просто мелодию записать и немного до ума довести. Так-то она сама на стихи просится.       — На какие стихи?       — Если хочешь моего совета, то можно взять последнее стихотворение Гэри, я тебе его читал, и положить на музыку. Отличная песня будет, среди названного тобой вполне достойно прозвучит.       — Так, подожди-ка! Теперь мне надо подумать…       Твайлайт сосредоточилась, вытаскивая из памяти слова, услышанные четыре года назад. «Любовь, надежду, веру в новый путь Не может зло отнять у нас с тобою…»       Да, текст был более чем подходящим, и мелодия сама приходила на ум. Однако…       — Есть два момента… — медленно проговорила она. — Во-первых, это будет песня авторская. Мне-то не жалко, но там решили каждую песню предварять коротеньким рассказом про обстоятельства, при которых она появилась, а тут как-то…       — Никаких проблем. Поставить её последним номером и сказать как есть. Дескать, этой песней одна пони подвела итог уходящего тысячелетия, а другая попыталась заглянуть в грядущее…       — Подожди, это ты о чём вообще? Какая «одна»? Какая «другая»?       — Я тебе тогда прочитал две строфы…       — Да, и это как раз во-вторых. Маловато для песни, хотя бы три надо.       — Их там и было три. Я тебе прочёл вторую и третью.       — Первую давай.       — Подожди, не торопись. Первая строфа… она такая, прощальная. Не шибко подходит для такой песни, как ты хочешь. «Итак, стою у жизни на краю, Но лик её и в этот миг прекрасен…»       — Хм, да, пожалуй…       — Но для первой строфы есть альтернативный вариант, вот он подходит идеально.       — Сам, что ли, сейчас сочинил?       — Не угадала от слова «совсем». Не я и не сейчас. Если помнишь, при том нашем разговоре присутствовала Скуталу…       — О-о-о… Что, уже и здесь успела отметиться?!       — Представь себе. Она, конечно, потом у меня стребовала весь стих целиком, а потом через какое-то время приходит и такая: мол, я, конечно, понимаю, что наглость, но я вот тут подумала и попробовала, и ты мне только голову сразу не отрывай…       — И что, хорошо получилось?       — Ну, ведь не оторвал же.       — Читай уже, время идёт.       — Читаю:             Пути и годы ждут нас впереди,             И никогда не смолкнет песня эта —             Пусть будет много в ней тепла и света,             До края жизни с песнею дойди!       Твайлайт мысленно пристроила к этому тексту остальные две строфы — да, всё состыковалось прекрасно и поставленным условиям соответствовало идеально. Такой песней и впрямь не стыдно представить свой народ, даже и в завершение концерта.       — Спасибо, — лаконично сообщила она. — Это был очень хороший совет и он очень помог, но теперь мне надо успеть решить вопрос с мелодией… э-э… а сколько сейчас времени?       — Без четверти три. Вот эта штука в небе… — Виндчейзер ткнул копытом, — называется «Солнце», и по нему совсем нетрудно научиться определять время… если, конечно, не испытывать ничего личного к твоей задосиятельной наставнице… хотя мне вот даже и это не мешает.       — Говорили тебе или нет, — ответно съехидничала Твайлайт, — но когда ты искренне хочешь помочь, то можешь быть вполне приятным типом.       Ответ последовал незамедлительно:       — Я бы с превеликой охотой стал самым противным типом в мире, если бы это хоть как-то уменьшило потребность в моей помощи по основному профилю. А так-то всегда пожалуйста.       — Тьфу! — некультурно плюнула принцесса Дружбы. Высмотрела сверху дом, где жили Винил и Октавия, и шагнула с облака…