A Twisted Halloween

Тёплая ночь вот уже несколько часов как окутала своими тёмными объятиями земли общежития Хартслабьюл, делая атмосферу вогруг лишь более загадочной. Тяжёлые облака чёрной стеной затягивают небо, что изредко прорезают яркие вспышки молнии. Синеволосый парень сидит на подоконнике у окна, отстранённо глядя на то и дело падающие капли дождя. В общежитии уже давно был объявлен отбой, однако Дьюсу никак не удавалось уснуть. Душу разъедает горькое чувство разочарования и стыда, а из головы не выходят болезненные воспоминания о том, что случилось несколькими часами ранее. Он снова сорвался. Не смог сдержать пламя ярости, что разрывало изнутри. Снова поддался на провокации и ввязался в глупую драку с задирами из общежития Саванакло. Дьюсь уже плохо помнит с чего всё началось. Да и было это не столь важно. Важно лишь то, что он снова подвёл всех. Своё общежитие. Старосту и заместителя. Свою семью. Самого себя... — Ты снова это сделал, Дьюс. Я не могу допустить драк на территории колледжа, особенно со стороны студентов моего общежития! — гневный голос и строгий взгляд Риддла до сих пор не выходят из головы у Спейда. Он зажимает уши руками и зажмуривает глаза. Однако одна картина сменяется другой. — Дьюс, как же так? Мы ведь договаривались. — Трей же, в отличие от старосты, не гневается и не кричит. Лишь смотрит грустным, расстроенным взглядом, от которого сжимается сердце. — Мне...Очень жаль. Староста, заместитель... Простите меня!... Он лишь растерянно бормочет себе под нос, виновато опуская взгляд. Чувство стыда железными тисками сжимает сердце, вызывая желание исчезнуть куда-нибудь подальше с лица земли. Он ожидает сурового приговора, однако слышит лишь тихий вздох. — Это последнее предупреждение, Дьюс. Если ещё раз такое повторится — тебе не сносить головы. С этими словами Риддл медленно удаляется, а вслед за ним и Трей, который лишь посмотрел на него с сочувствием и даже сожалением. Они снова прощают его. Снова верят в него. Дают ему ещё один шанс исправиться. Шанс, который Спейд снова упустит при первой возможности. Потому что уже сам не верит себе. — Простите меня... Простите... Едва различимый шёпот лихорадочно повторяет одни и те же слова. Тонкие дорожки слёз стекают по впалым щекам. Дрожащие пальцы зажимают пряди синих волос в тиски. Он снова нарушил своё обещание данное маме, Риддлу, Трею, самому себе... Снова разочаровал всех кого возможно Дьюс больше не в силах держать внутри это чувство. Хочется громко закричать, чтобы не слышать собственных мыслей. Однако пойти в излюбленное место на побережье прямо сейчас — значит нарушить ещё одно правило и лишь усугубить ситуацию. А дать волю чувствам в комнате, где прямо сейчас спят трое его однокурсников, парень просто не мог. Глухой удар грома прорезает тишину, сопровождаемый шумом усилившегося дождя. Дьюс медленно поднимается с подоконника и на дрожащих ногах тихо выходит из комнаты. Оставаться надолго в тёмном коридоре, где в любой момент его могли случайно увидеть, было весьма рискованно. Единственный выход — закрыться в ванной. Одно из немногих мест, где парень сможет наедине с собой, со своими мыслями и чувствами хоть до утра. Оказавшись в нужной комнате, Дьюс запирает дверь на щеколду, однако свет не включает. Глубоко выдыхает, опираясь спиной на дверь. Кулаком стирает остатки слёз на его щеках. Плакать и кричать уже не хочется. Внутри царит лишь опустошение и усталость, что смешиваются с остатками разочарования. Усталость от бесконечной борьбы с самим собой. Юноша запускает руки в синие волосы и измученно прикрывает глаза. — Думаешь, тебе удалось сбежать? Ха-ха-ха... Насмешливый голос из тьмы заставляет Дьюса вздрогнуть от неожиданности. Распахнув глаза, он испуганно вглядывается во тьму и делает нерешительный шаг вперёд. — К-кто здесь?... Собственный голос звучит хрипло и сдавленно. В ответ ему приходит лишь саркастический смешок. — А разве ты не видишь? Я тот, от которого ты так старательно пытаешься избавиться. Но я всегда возвращаюсь. Недоумевающий взгляд голубых глаз упирается вглубь комнаты. Озираясь в темноте, Дьюс пытается разглядеть того, кому принадлежал до боли знакомый голос. Однако перед собой видит лишь... Самого себя. Цепенея от ужаса, Спейд делает шаг вперёд. В большом зеркале на стене отражается светловолосый парень. Весь в синяках и ссадинах, с насмешливо-хмурым лицом, нахальной полуулыбкой и грозным леденящим взглядом, что пронзает Дьюса насквозь, словно глядя в самую душу. Спейд же в ответ глядит в зеркало расширенными от ужаса глазами. Ему понадобилось несколько минут чтобы узнать в этом потрёпанном парнишке самого себя. Но только некоторое время назад. — Что такое, Дьюс? Неужели ты больше не узнаёшь меня? А ведь совсем недавно ты был таким... Отражение насмешливо ухмыляется, глядя на Дьюса с жалостью и презрением. Мурашки пробегают по спине парня, заставляя всё внутри похолодеть. Потеряв дар речи, он отчаянно пытается осмыслить всё происходящее, что не поддаётся никаким объяснениям. — Н-нет... Это невозможно! Я был таким давно... Но это больше не я! — Ты уверен? — отражение приподнимает синюю бровь, с иронией глядя на Спейда. — А кто буквально несколько часов назад устроил драку в коридоре колледжа? Дьюс вздрагивает словно от удара. Услышанные слова острым копьём впиваются в сердце, заставляя его болезненно сжаться. — Я... Это вышло случайно! Они первые начали!... Жалкие оправдания, которыми не удовлетворить даже собственную совесть. А уж тем более злосчастное отражение. — На слова вполне можно было ответить и словами. Или равнодушием. Но ты не изменяешь своим принципам, Дьюс. Ты совсем не изменился... — Неправда!... Задыхаясь, Дьюс бросается вперёд и с силой ударяет кулаком по зеркалу. Кровь мелкими дорожками выступает на бледной коже руки, оставляя алые пятна на треснувшем стекле. Ярость и боль волной поднимаются в груди, накрывая парня с головой. Сердце бешено стучит от гнева и отчаяние. А отражение в ответ лишь смеётся. — Вот видишь? Твои действия лишь подтверждают мои слова. Посмотри на себя, Дьюс Спейд. На твоих руках снова кровь. Ты по-прежнему будешь всё отрицать? Называть меня лгуном? Или же ты так злишься потому что прекрасно понимаешь, что я прав? От этих слов всё замирает внутри, а дыхание комом застревает в горле. Затуманенным взглядом, Дьюс смотрит на свои руки. Дрожащие. Покрытые синяками и кровью от ударов. Совсем как тогда. — Нет... Нет, нет, нет! Ты не прав, это всё ложь! Я больше не такой... Совсем не такой!... Сдавленные рыдания вырываются из груди Дьюса, а глаза вновь начинает щипать. Из последних сил он пытается убедить себя с собственных словах. Однако здовещий голос звучит уже не из вне, а из недр собственного разума. — Ты всегда был таким, Дьюс. Сколько клятв и обещаний ты уже давал, и сколько из них ты действительно сдержал? Сколько раз ты уже нарушал правила, дрался, получал выговоры? Потом со слезами каялся, давал обещание исправиться, а потом тут же нарушал его. Ты можешь обмануть всех вокруг, но только не самого себя. Ты можешь надеть маску послушного примерного мальчика, но в глубине души навсегда останешься безпринципным хулиганом... Обузой и позором для своей мамы. — ЗАТКНИСЬ!!!... Обезумев от ярости, Дьюс бросается к зеркалу и наносит ещё один мощный удар, затем ещё и ещё. Брызги крови и осколки стекла летят во все стороны, однако парень этого не замечает. Глаза затуманены пеленой слёз, а в голове, словно заезженная пластинка, вертится зловещий голос собственного отражения. Его демонический взгляд, полный одновременно гордости и презрения. Этот голос разрывает сердце на части, ядом впиваясь в самую душу. Ведь самое болезненное, что можно о себе услышать — это чистая правда. — Я не ты... Я не такой как ты! Я никогда не буду таким как ты!!! Собственные слова и убеждения разбиваются вместе с осколками проклятого заркала. Они безжалостно впиваются в руки, в грудь, в лицо, окрашивая всё вокруг в алый цвет. Нанося удар за ударом, Дьюс медленно убивает самого себя. Ненавистного себя, чтобы больше никогда не стать таким как раньше. На следующее утро в ванной Хартслабьюла обнаружено безжизненное тело первогодки, лежащее в крови и осколках. И лишь из маленького оставшегося на стене обломка зеркало зловеще смотрит пара сияющих голубых глаз.