Тогда и сейчас

Рейнира сидит на своей — её и Лейнора — постели и смотрит на свои колени. На ней серебристое платье, которое вкупе с её длинными белыми волосами придаёт ей почти эфемерный вид, как у видения или духа. Рейнира жалеет, что внешность не отражает то, что внутри, и не избавляет её от мыслей, колющих шипами сердце. Она чувствует себя жалкой в своём отчаянии. После свадьбы прошла неделя, и настало время привыкать к тому, что теперь у неё на руках. Муж. Брак. Долг. Расписанная на годы вперёд жизнь, которая не повернётся в другую сторону — только в ту, куда требует король и его двор. Так всё и будет, чинно и мрачно. Рейнира силится найти в этой темноте свет, пытается держать голову высоко и смело улыбаться в глаза окружающим, но стержень внутри трещит и надламывается. Она кладёт локти на колени, сжимает ладони и опускает голову, пока подбородок не упирается в грудь. Закрывает глаза. Она чувствует себя дурочкой. За то, что мечтала и мечтает о человеке, который её не любит. О какой любви можно говорить, когда он бросил её на свадьбе и сбежал из столицы? О какой любви говорить, когда он отказался взять её девственность, которую она сама же и предлагала? Всё это время она была игрушкой в его руках. Да, они делили многое — личные встречи, долгие разговоры, взгляды и даже язык их предков, но что это теперь значило? Смех да и только. На глазах Рейниры закипают слёзы, и она зажмуривается сильнее, прогоняя их. В груди сердце, маленький камень, горит от боли. Обида жжёт её изнутри, но гораздо хуже то, что Рейнира, кажется, любит Деймона. Его светлые глаза, пристально вглядывающиеся в неё, тайную и знающую улыбку на губах и сильные руки. Его высокую фигуру, нависающую над ней. Его голос, чей звук вызывает у неё мурашки по коже и слабость в ногах. Его силу — и её веру в то, что она ему нужна. Была нужна. Теперь это всё неважно. После смерти своего возлюбленного Джоффри Лейнор был совершенно разбит, и брачную ночь Рейнира провела, утешая его за плотно закрытыми дверями их спальни. Только к концу этой недели Лейнор наконец взял себя в руки и посмотрел ей в глаза. Они оба осознавали долг, который лёг на них. Как бы ни отличались их желания, они были обязаны хотя бы попытаться создать семью — или её подобие. Этой ночью, знает Рейнира, они лягут вместе в первый, но не последний раз. Пусть ей немного легче от осознания, что Лейнор разделяет её чувства насчёт этого, страх и боль внутри не угасают. Тем более когда перед глазами стоит образ Деймона. Человека, который ушёл, возможно, на один год, а может быть, навсегда. Ресницы намокают, и по щеке катится слеза, тяжёлая и холодная. Рейнира всхлипывает, позволяя себе расклеиться только в надёжном уединении своей комнаты. Она всё ещё не открывает глаз — будто после одного взгляда на кровать, стены и закрытую дверь её новая суровая жизнь похитит её душу окончательно. Она усмехается, вспомнив, как предложила Деймону украсть её. Жениться на ней. Быть вместе. Она испытывала его на прочность этими словами, злилась на него и требовала того, чего он вряд ли мог дать. И всё же часть её верила в то, что это возможно. Фантазия могла стать реальностью, если бы он захотел. Рейнира знала, что не отказалась бы от его руки, протяни он её ей, — пусть мечтать об этом было наивно. В центре тронного зала, среди танцующих гостей и звучащей музыки, он схватил её за шею и притянул к себе. В его глазах пылал огонь. Его губы были в каком-то дюйме от её губ, и она чувствовала его горячее дыхание. Запах его кожи. Тепло его тела. Рейнира была готова отдать всё. Забыть обо всём, даже о долге, который сталью удерживал её в замке, при короле. Один поцелуй, и сталь расплавилась бы под её кожей, и все её стены бы пали. Она любила его. Долгие годы любила, искала — и чувствовала, что их необыкновенное взаимопонимание значило нечто большее. Дура. Рейнира плачет, прижимая к горящим глазам руки и вытирая слёзы кулаками, как ребёнок. От всхлипываний ей тяжело дышать. В груди становится тесно, и она обнимает себя руками, как будто эти недообъятия дадут ей тепло и любовь, которых здесь просто нет. Ничего не осталось. Никого не осталось. Только Рейнира один на один со своим долгом и мужем, который точно так же не хочет делить с ней эту постель, как и она сама. Рейнира должна забеременеть на этом ложе, знает она, и от этой мысли в её животе тут же что-то сжимается, до тошноты. Она едва готова к мысли о ребёнке. Конечно, никто не спрашивает её, как скоро она хочет стать матерью да и хочет ли вообще: её мать убила погоня за наследником, сыном, и дочь боится повторить эту судьбу. Какой брак, такое и деторождение, думает она. Ещё одна горькая улыбка искажает её юное и красивое лицо. Проливается новый поток слёз, и Рейнира уже злится на себя за слабость, но остановить эту волну невозможно. Её сердце трепещет в груди, как птица, стремящаяся вылететь из клетки. Но клетка закрыта. Замурована. Ключей нет. С громким жестоким смешком, который наверняка слышит стражник за дверью, Рейнира представляет, что было бы, если бы Деймон взял её в жёны. Были бы у них дети? Свои, желанные, а не зачатые только потому, что того захотел двор. Захотела бы она родить от него ребёнка? Каким бы он был? Светлые волосы, кожа, глаза. Смелость отца и стойкость матери. Будущее, которое мог иметь их сын — или дочь. От этой безумной, но прекрасной мечты она даже перестаёт плакать и устало опускает руки. Открывает глаза. Она одна в комнате, и только тишина слушает её гаснущий плач. К счастью, тишина никому не расскажет, думает Рейнира и в последний раз вытирает глаза ладонью перед тем, как подняться с кровати. В животе остаётся странное чувство, и она на миг кладёт на него руку, будто внутри есть ребёнок. Однажды так и будет. Вот только ребёнок будет другим, как и его отец. Рейнира слабо улыбается своим мечтам, лелеет их в самый последний раз, а потом оставляет их умирать — и выходит из комнаты.

***

Десять лет спустя она прикасается к своему животу, догадываясь, что скажет мейстер. Он подтверждает её мысли и, почтительно кивнув, выходит из комнаты. Это уже другая спальня и другой замок, и Рейнира стоит у окна, глядя на морской берег вдалеке и парящую в облаках Сиракс. От этой картины у неё становится спокойно на душе. Сердце подпрыгивает в груди, как будто боясь поверить в то, что Рейнира узнала. И всё же это правда. Она ждёт ещё одного ребёнка — и это её первый ребёнок от Деймона. Рейнира с полуулыбкой качает головой, удивляясь своему же подбору слов. «Первый»? Откуда она знает, что будут ещё? Однако мысль звучит приятно и оседает в голове, явно оставаясь надолго. Рейнира рассеянно гладит живот и смотрит на него, представляя, как будет выглядеть новорождённый. Такой же милый, как и предыдущие, думается ей. Мальчик или девочка? Она знает, что будет любить обоих, сильно и горячо, со всем пылом её драконьего сердца. Деймон ещё не знает, и она с трудом может представить себе его реакцию. Конечно, он будет счастлив, но счастье порочный принц может выразить по-разному, от мирного способа до громкого — того, что быстро разнесётся молвой по округе. От этой мысли Рейнире становится смешно. Она прислоняется к каменной стене и наблюдает за длинным силуэтом Караксеса, присоединившегося к Сиракс в её полёте. Они летают близко, как будто танцуя. Ещё несколько месяцев назад Рейнира не могла представить себе, что увидит такое, ведь Деймона не было рядом. Она и не думала, что их пути пересекутся вновь. И уж тем более не мечтала о свадебном обряде из древней Валирии, на котором они соединятся навеки — так, что их не смогут разлучить ни боги, ни короли. Эти воспоминания всё ещё напоминают ей сон. Однако сон стал реальностью. Все её мечты из далёкого прошлого стали. Рейнира вспоминает, как оставила их и похоронила, смирившись со своей новой участью после свадьбы с Лейнором. Тогда это была совсем другая Рейнира: юная, дерзкая, в её сердце пылала рана, душу поглотила обида — а затем апатия. Она потеряла свою любовь. От мыслей об этом по коже бежит холод, но быстро тает. Это всё в прошлом. Её любовь вернулась к ней, и она ощущает тепло этой любви каждый день, просыпаясь и засыпая в постели с Деймоном. Он рядом. Держит её за руку, прижимает к себе в объятиях и целует, каждый раз с обещанием хранить её сердце, честь и семью в своих руках и за своим мечом. Она ему верит. Дурные дни и часы сожалений остались позади. Вздохнув, Рейнира наклоняет голову, прищурившись от выбившегося из облаков луча солнца. Она думает о девочке, девушке, которой когда-то была, и сочувствует ей от всего сердца. За все моменты, когда она мирилась со своим долгом. За мгновения, когда хотела опустить руки. За страх и тяжёлое взросление, которое пришлось пережить. Однако эта девочка выстояла — и нашла друга в Лейноре, счастье в своих детях. Для неё всё сложилось не так ужасно, как рисовало когда-то воображение, и она была благодарна той девочке за то, что она выстояла. Только благодаря её силе несколько месяцев назад Рейнира не испугалась поймать свою мечту и воплотить в жизнь. Дверь за её спиной открывается, и в комнату входит Деймон. Он оглядывает жену с ног до головы внимательным, тревожным взглядом и медленно подходит к ней. — Я встретил по дороге мейстера. Тебе нездоровится? Рейнира поворачивается к нему и мягко улыбается. Она словно светится изнутри, думает он, и протягивает к ней руку. Рейнира берёт её. Перебирает его пальцы. — Со мной всё в порядке, — говорит она и кивает в сторону окна. — Наши драконы опять танцуют вместе. — Все в своих наездников, — хмыкает Деймон и прижимается лбом к её лбу. Прикосновение тёплое, обнадёживающее, как и всегда, и Рейнира с облегчением выдыхает, отпуская прошлое, где могла только мечтать об этом моменте. — У меня есть для тебя сюрприз, — шепчет она и, не разъединяя их рук, прижимает его ладонь к своему животу. — Ты узнаешь об этом первый: к нашему танцу скоро присоединится Эйгон... или маленькая Висенья.