Визит

      Кира не выдержала первой. Она впервые видела такую Амелию. Рыдающую, беззащитную, снявшую с себя все маски. Медведева подошла и села на корточки около девушки, положив руки на колени той. А когда Гордон подняла на неё взгляд, то Кире довелось увидеть те самые глаза, какие когда-то видела Белла - красные от слез яркие изумруды с суженными зрачками. Казалось, если выключить в кабинете свет, они осветят все помещение. Внезапно Амелия резко замерла, глядя в глубину шоколадных глаз. Она не видела ничего больше. Только её глаза. Остальное было будто заблюрено. Кире стало немного некомфортно, потому что взгляд брюнетки словно проникал в самую душу, словно она там что-то искала или пыталась достать. - Jeg vil holde op med at være bange*, - произнесла Гордон. - Det er umuligt, mor. Enhver frygt skal overvindes**, - ответил ей Филипп. - И мы все тебе с этим поможем. - Почему ты говоришь на датском важные в первую очередь для тебя вещи? - спросила Любовь, смахивая быстро со щеки слезу. Розенберг впервые работала с бывшим наемным убийцей. И на самом деле ей хотелось узнать больше и о Джеке с Джимми, и об остальных. Ей на секунду вспомнился роман "Молчание ягнят"***. Она не мисс Старлинг, но все же интереса это не отбивало. - Я не знаю...- Амелия поджала губы, - даже не задумывалась об этом. - На каком языке вы чаще говорили с братьями дома? - Всяко бывало. И на датском, и на польском, на русском, на английском, на немецком. В основном на русском и датском. - Все серьезные душевные и серьезные разговоры были на датском, по крайней мере со мной отец говорил на нём в такие моменты, - высказался Филипп, глядя на психолога, - мне пришлось довольно быстро выучить язык. - Мы с детства говорили на трех языках: русский, датский и очень редко использовали польский, - старшая Гордон пожала плечами, так же не отрывая взгляда от карих глаз Киры. Бездна этих глаз успокаивала. Внезапно ей захотелось закурить. Но она решила, что сделает это позже, за пределами дома пацанок, чтобы не соблазнять девочек. - Часто это было вперемешку. В Польше мы общались на польском только с носителями. Этот язык мы использовали реже всего в жизни. И когда мы переехали, то нам пришлось его подучить. Благодаря датскому, когда я уехала на обучение в Данию, я познакомилась с Марком и его друзьями, завела новых. И они все принимали меня за свою, за датчанку. Очень удивлялись, когда я говорила, откуда родом. Английский и немецкий я уже в школе выучила. - Так ты полиглот? - усмехнулась Кира. - Ну почти. Мне просто легко даются языки, - Амелия даже улыбнулась, но глаза так и оставались цвета яркого изумруда. - Амелия. Считаешь ли ты, что случившееся тогда могло повлиять на психику рыжих близнецов? - задала вопрос Розенберг. - На них многое повлияло, не только это, я думаю, - Гордон посмотрела теперь в глаза женщины. - Они начали убивать раньше. И ещё там, в доме отца, нас защищали они и Роман, а они сами защищали ещё и себя. Каждый из семьи пережил ворох аналогичного дерьма. И я прекрасно знаю, как и вы, что у всех психика разная, и ломаться она может в разное время и разными способами. У Джеки она сломалась до точки невозврата, когда мне было почти 16. - Ты сможешь нам рассказать, как это случилось? - попросил Филипп. Он был заинтересован в этой беседе. Роман никогда не вдавался в подробности при своих рассказах о семье, детстве и прочем. Он рассказывал об этом кратко и только факты. Отец был для него примером во всем. И он понимал, что если бы Роман рассказывал все детально, он бы не смог обойтись без эмоций. - Да, мы с Джимми всегда общались чуть больше, чем с Джеки. Но все равно я любила их обоих очень сильно. Как братьев, разумеется. В тот вечер мы сидели дома всей семьей, смотрели какой-то фильм по телеку и начались новости. И там показали, конечно, отрывками, массовое жестокое убийство группы подростков в парке. Уже в середине репортажа разматерился Роман, он стал таким злым, нервным, стал набирать и звонить, я не видела кому, но абонент трубку не брал. И в конце всего вывели фото подозреваемого. Это был Джеки. Но копы ещё не знали его фамилии. Джеки сидел на диване так, словно ничего не было. Все были в ужасе. И первым, конечно, среагировал Джимми. Проблема была в том, что СМИ бы не отличили этих двоих от слова совсем. А вот мы могли это сделать за миллисекунду. Джимми начал кричать на близнеца, даже вроде дал ему пощечину. Он был готов его избить хорошенько так. Но его успокоили другие близнецы. На тот момент они были ещё живы. Но им оставалось жить с месяц, не больше. Тогда мы этого не знали, разумеется. Им было всего 14. Ну и Роман позвал Джеки на разговор в свой кабинет. Я до сих пор не знаю, о чем они говорили. Но догадываюсь, что Роман просил усмирить пыл, пытался выяснить причину этого поступка. Все, что я знаю, это то, что оказалось, тот поступок был не первым. И не последним. Уследить за Джеки оказалось невозможным. И спустя два месяца, когда мы пытались его усмирять, держать дома, покрывать от полиции и группировок и прочее, через месяц после смерти младших близнецов, копы настигали его раньше нас в его очередную проделку. И он бросился них на глазах с пятнадцатого этажа, упал на чью-то машину и исход был смертельным, - она тяжело вздохнула, сжав руку племянника своей, - твой отец был в растерянности и буквально панике. За пару месяцев потерять троих младших братьев. А до этого всего ещё и сестру буквально в тот же год. Это стало для него ужасом. Он злился в первую очередь на себя, что не смог никого защитить. Роман много пил и принимал таблеток. Он выпал из жизни на три месяца. Приводить его в чувство оказалось сложнее, чем представлялось сначала. Но он пришел в него сам, когда убитый горем Джимми тоже начал сходить с ума. Я узнала о проблеме Джимми первой. Как я говорила, мы близко общались. И он признался, что понимает, будто с ним что-то не так, будто он разрывается на части, что ему нравиться делать дела так, как делал последние дела его близнец. И что он так и сделал уже достаточное количество раз. И мы пошли к Роману. Тот отрезвел так быстро, и смотрел на нас с таким страхом, какого в его глазах я не видела много лет. Дария тогда была на задании в другой стране. Твой отец, Филипп, вместе со мной нашел лучшую психиатрическую лечебницу. И лучшего врача. Прогресс был какое-то время. Когда мне было 19, его уж же должны были выписывать. Но…лечащий врач его был болен, сильно болен. И ушел на больничный, дав Джимми другому врачу на временную курацию. Терапия резко изменилась. Роман был в ярости, когда узнал об этом. Весь прогресс пришел на дно. Джимми было плохо. Пришлось все подбирать вновь и так далее. И вот только в начале осени 2020 его выписали. Но он проходил на свободной земле лишь один день. Затем был убит… Все это дела темные и ужасные. Однажды нам сказали, что если мы попадем туда, то все участники выйдут только вперед ногами. Так и случилось со всеми кроме меня. - Почему этого с тобой не случилось, как ты считаешь? - спросила Любовь. - Да случилось бы уже много раз на самом деле, но брат оберегал меня, как только мог. Вплоть до замены меня на похоронах мужа и дочери на другого человека. Которого как раз убили. Такой вариант был очевиден. И это знали все, но до последнего я не хотела это признавать. - Другого человека? - нахмурилась Кира. - Это была девушка, которая работала на Романа долгое время. У неё не было родных, никого, только её любимая работа. И она была больна. Рак поджелудочной. Роман дал ей максимум лечения, но было же поздно и недостаточно. Ей сделали пластическую операцию, чтобы она была похожа на меня, как две капли. И она поехала на похороны вместо меня. А я была здесь. Но она сама пришла к Роману, чтобы помочь. Не могла больше мучаться. Как я сказала, все знали, какой будет исход того дня... - на душе все ещё скребли кошки, и она устала об этом молчать, - Мне все ещё неприятно, что из-за меня умирают. И она в том числе. Я могла сказать Роману не соглашаться на её условия. Но он был для меня чуть ли не богом, я почти никогда не перечила ему. - Почему? Когда ты перечила он был жесток с тобой? - Нет, - Амелия усмехнулась. - Отец боялся её нрава, - ответил за тетю Филипп. - Боялся её истерик. Он мне говорил об этом сам. Говорил, что если разозлить Амелию, то это будет настоящий ураган Катрина. Он рассказывал, как вы однажды поссорились, - парень посмотрел на брюнетку, чуть сжав её руку. - я уже не помню из-за чего, но помню, что он сказал, что никогда не думал, что такая миниатюрная милая, хоть и потенциально опасная, девушка может разрушить все вокруг и оставить на его теле такие синяки, которые не сходили неделями. - Ах... я поняла, что это за ссора. Я тоже уже не помню причины. Но это была единственная такая ссора с твоим отцом. Тем не менее он увидел во мне много ярости, это правда...