OnenO – Makes Me Feel Better
Bring Me The Horizon – Obey feat. YUNGBLUD
Aligns – Friday Night Fire Fight
Run The Jewels – No Save Point
Hyper – FCKD
Irving Force – Corporate Killer
ВЕЧНОРАЗРУШАЮЩИЙСЯ ГОРОД ВЫПЛЮНУЛ МЕНЯ ОБОЛОЧКОЙ
И ЗАБРОСИЛ МЕНЯ В КЛЕТКУ
СОБРАННОЙ НЕ ИЗ ЗОЛОТА И НЕ РУКОЙ МАСТЕРА
А ИЗ РЖАВОГО МЕТАЛЛА И ГРЯЗНОГО БЕТОНА
×××
Говорят, в Найт-Сити неважно, что ты делаешь, главное — как. Город, в котором господствует безумие, город фейерверков жизни; мясорубка для слабых, и лучшая игровая площадка — для сильных мира сего. Кипящий котёл ада, в который человечество себя превратило и сконцентрировало в одном месте, а потом превратило в визитную карточку Нового Света. К этой грязи либо привыкаешь и живёшь тихо, не отсвечивая, либо в ней же остаёшься навсегда, глядеть на грязное ночное небо, лёжа в луже собственной крови — задаваясь вопросом, стоило ли оно того, чтобы самому стать тем самым фейерверком. У Нико просто не было выбора. Но была возможность. Нико, может быть, корнями и принадлежал мрачным северным лесам, чёрному ледяному морю и свежему северному бризу, но не душой — его нутро требовало безумия, требовало славы, чтобы его имя ещё долго повторяли с таким же трепетом, с каким выдавливают из себя имена Адама Смэшера, Моргана Блэкхенда и других. Молодая кровь бурлила в венах, разгоняя застоявшийся холод, требовала больше, ещё больше, чем мог дать его «родной дом». Таких, как он, Найт-Сити вычислял быстро, жёстко ломал через колено и добавлял пинка для ускорения в пешее эротическое искать себя в сточных канавах. С кочевниками город осторожничал, со своими — изощрённо подкидывал одно испытание за другим, а чужим приходилось несладко. Если повезло выжить после такого душевного приёма, то… добро пожаловать в Найт-Сити. Хищный оскал города сменялся на задорную, подбадривающую улыбку жестокого наблюдателя, и он с распростёртыми объятиями принимал в себя — в сущий ад на Земле. Нико в этом аду жил и, кажется, ловил некоторый кайф — руки часто приходилось отмывать от спёкшейся крови (не его), кеды — от уличной грязи. Ночные прогулки почти всегда оканчивались дракой где-то возле комплекса, или на другом конце района, или чёрт знает, куда его занесёт нелёгкая. Хоть в Пасифику. Контраст между вычищенными до блеска подмостками башен «Арасаки» и торговых центров и промышленными районами буквально несколькими минутами езды севернее, где запах гари и дыма смешивается с пряным ароматом мексиканской кухни, всё ещё бил его под дых, конечно, как и заставляли замереть со смесью отвращения и любопытства чьи-то сладкие стоны из переулка. Или болезненные, раз на раз не приходится. С ростом ему не повезло — настолько, что даже риперам не под силу добавить ему пару сантиметров (дюймов, он же всё-таки в Новом Свете). Зато с яростью и умением рвать глотки почти что голыми руками — весьма даже, только скорости добавила замена куска позвоночника на стальную игрушку. За его спиной, на первых ступенях к вершине — к легендам — горы трупов, а впереди маячил пропуск в высшую лигу. Он решил объявить себя сильнее этого города — и по старой-доброй «делай вид до тех пор, пока делать вид уже не понадобиться» пытался Найт-Сити это доказать. Сам город ему отказывался внемлить, пытался проглотить с костями; на одной ненависти далеко не уйдёшь, но когда ты буквально из неё сделан… видимо, не по зубам оказалась сталь северного характера и заледеневшего сердца. В конце концов, он всё ещё был жив. Каким-то, мать его, образом. Если бы этого было недостаточно, сидел бы он сейчас в этом баре, заливая в себя очередной стакан джина в честь своих эпических провалов, нет? Может быть, но этого определённо не хватало для того, чтобы добавить его жизни привкус чёртового смысла. Чем дальше он заходил, тем сильнее город вбивал в его лицо осколки розовых очков. Он чувствовал себя одиноким и таким никчёмным дома, с огромными воздушными замками над головой, и вот — он приближался к вершинам, путешествие не короткое даже для смельчаков, и что изменилось? Нихрена не изменилось. И он тоже нихрена не смог изменить. Ведь дело было не в славе как таковой, а в какой-то иллюзии важности — и игра в кровавые кошки-мышки в грязи эту иллюзию так и не создала. Хороших заказов у него давно не было; кто-то успел выхватить работку в Санто-Доминго до него, прямо из-под носа увёл — вот же скотина. С каких пор в городе развелось столько наёмников? И чем, чёрт возьми, они были лучше, чем быстрая, чистая и эффективная работа его лезвий? Он был готов проделать дырку в голове фиксера. Ему было наплевать на подъёмы и спады рынка, отчётные периоды корпораций и прочие сомнительные флуктуации подпольного мира Найт-Сити, но, когда он всё-таки собрался и пригляделся — кто-то оказался быстрее. А Нико остался глотать пыль и работать курьером. Такие задачки — «мы где-то потеряли свою охренеть какую важную херобору» и «закинь вот это дерьмо вот в тот почтовый ящик» — не очень любили кровавую баню, но увы — нетраннер из него не вышел, а играть в ниндзя и сворачивать шеи из-за спины казалось безумно скучным занятием. Куда интереснее было завалиться с главного входа, расставив клинки, и пошла мясорубка, родная… Фу. А ещё его кинули. Цинично и жестоко. И, может быть, из-за этого он здесь и оказался, потому что разбитое сердце — смешно-то как звучит, у него было сердце? серьёзно? — было более существенной причиной притащиться топить свои обиды и разочарования жизни и любви в дешёвом джине. Всем хочется «плохого парня» в постель, такого всего опасного в хроме, но когда дело доходит до того маленького неприятного аспекта, как то, что его часами, а то и днями, нет не то что дома, а вообще вне зоны доступа, и всё это приправляется риском получить его домой упакованным в чёрный пакетик, она всё-таки решила свалить. Соло остаются соло, видимо, ясно-понятно… но чёрт возьми, он-то думал найти свою «главную линию». В баре становилось шумнее; люди набивались внутрь, на этот клочок арендованной площади, и Нико приходилось чаще поглядывать на место рядом с собой — не то оберегая сиюминутное личное пространство, не то высматривая возможность пофлиртовать. Его надежда поймать кого-нибудь хотя бы на ночку, направить свою фрустрацию — её скопилось непривычно много — в более приятное русло, быстро улетучилась с первым же отказом. Он склонился над барной стойкой, глядя в своё отражение в стекле давно осушённого стакана. Человек, разбивший себя вдребезги о бетон и сталь в поисках себя, утопающий в одиночестве собственного творения. С глазами зелёными, как лес, по которому он иногда скучал. В гране стакана он заметил человека, приближавшегося к свободному месту рядом с ним; прежде чем Нико успел развернуться — зашипеть? послать его? поприветствовать? что он хотел-то? — к незнакомцу, тот устроился на табуретке и что-то прокричал бармену. Нико лениво посмотрел на него, ожидая, что тусклая искра внимания погаснет, как только он увидит лицо ещё одной заблудшей души этого города — не совсем, как оказалось. Парень явно был таким же наёмником, как и он, что уже привлекало внимание; несмотря на жёсткое соревнование с полчищами соло, Нико едва ли посчастливилось (или не повезло) столкнуться с одним из них в такой повседневной ситуации. Он выглядел так, как будто только что закончил горячий заказ, кожаная куртка была испачкана свежей грязью и кровью. Штурмовая винтовка с закрашенными знаками висела у него на спине, он её даже не пытался скрыть — дерзко, подумал Нико. Впрочем, никто даже не обратил внимания. Найт-Сити такое Найт-Сити. У него-то под кожей прятались клинки, и несколько ножей были аккуратно упакованы в рюкзаке, кому какое дело для очевидной, даже ожидаемой угрозы. Люди больше косились на имплантаты этого парня — и Нико тоже, когда наконец-то нашёл силы поднять голову чуть выше. У него изо лба торчали два неоновых красных рога. Ещё одна маленькая пластинка красовалась на переносице, другая обрамляла линию роста волос, где-то по коже бежали хромированные швы, обозначая места, где рипер, должно быть, вонзал свой скальпель в его голову. Его внешность напомнила Нико они — сходство, которое, даже без печально известной маски мэнпо, должно было бы заставить его развернуть клинки, но этот парень даже отдалённо не напоминал ему тех, кто обычно тусовался с «Тигриными Когтями». Ясные голубые глаза, длинные светлые волосы, острые скулы и длинный клювовидный нос — нет, совсем другая персона. Он был и правда перепачкан в пыли и грязи, а ещё — в каплях запёкшейся крови. И Нико сказал бы, что этот парень выглядел великолепно — потому что так оно и было, и, чёрт возьми, разве Нико выглядел так же горячо после своих выступлений? Если да, то почему его бросили из-за какого-то уличного хулигана? — но эти рога. Эти сраные рога. Кто вообще носил рога? Это был прямо-таки первый раз, когда Нико видел человека с такими имплантатами. И, может быть, он был пьян просто в никуда, но чем дольше он смотрел на них, тем привлекательнее они становились. Значит, городу ещё есть чем его удивить, да? Тем временем наёмник заметил, что он пристально смотрит на него, и обернулся, приподняв бровь. — Чего тебе? — Рога твои, — выпалил Нико. — Нравятся. Они такие… м-м-м, прикольные. — Спасибо? — У тебя футболки в них застревают? Наёмник хмыкнул, явно оценив прямолинейность. — Всё время, — отозвался он. Он быстро оглядел Нико; взгляд скользнул по голым предплечьям, к характерным зигзагам. — Клинки богомола, значит? — Аг-га, — Нико слегка пошевелился, напрягая механику ровно настолько, чтобы чуть-чуть приподнять пластины. С неприятным звоном металла лезвия немного поднялись из своих «ножен» — и с щелчком опустились обратно. — Круто. Но я предпочитаю свинец. Или взгляд убийцы, если понимаешь, о чём я. — А, ты этот, кулхацкер, — протянул Нико. То есть, он мог в любой момент рухнуть лицом в стол. Отлично. Собачья смерть, конечно, но… ему было уже давно наплевать, да и старый-добрый «Сандевистан» в спине всё-таки должен позволить ему выбрать, кто ещё из них двоих умрёт. — Неплохо, неплохо. Как охота? — Да херь сплошная, — наёмник поморщился. — То данные ворую, то тру чужие харды. — Нестабильно? — Что, у тебя тоже? — Чувак, я скоро в водителя Убера превращусь, — Нико вытянул язык. — Так мы на одной стороне, значит. — Нет сторон в Найт-Сити. Только враги, которые приставили к твоему виску пистолет, и враги, которые ещё до тебя не дошли. — Мудрые слова для соло. — Да не то чтобы. Более умудрённые опытом мужи давно всмятку разбились, какой смысл в мудрости, если она про выживание, а не про жизнь? В глазах этого парня была необъяснимая глубокая скорбь — что-то похожее на то, что Нико так привык видеть в каждой зеркальной поверхности в этом городе, но окрашенное в синий цвет радужной оболочкой его оптики Кироcи. Может, его просто замыкало, мозги расплавило и размололо дешёвым алкоголем, но, чёрт возьми, если и были в этом мире люди, которые по каким-то неизвестным причинам выделялись из толпы просто своей сущностью, то этот парень был одним из них. По крайней мере, рогами он точно выделялся. — А мы уже трупы, — наёмник поднял длинную руку с кружкой и сделал глоток. — Просто поджигаем себя, чтобы создать впечатление, что мы тут были и что-то делали, только первый же кислотный дождь смоет эти следы, как только мы окажемся брюхом вверх в первой попавшейся канаве. Мудрецы не пытаются спасти мир; они живут как тараканы. Обмани, говорят, систему, играя по её правилам, ведь если ты не можешь остановить процесс, то возглавь его. Умри угнетённым, но хотя бы угнетённым, сука, со вкусом. Оставь тщетное сопротивление тем, кто ещё лелеет надежду вырваться из системы, как призрак, которого зациклило на последней яркой мысли перед смертью. Вот это вот всё. — Так я никогда умом не отличался, — пожал плечами Нико. Наёмник ухмыльнулся. — Ты мне нравишься, — сказал он. Пиво на мгновение сделало его голос хриплым. — Сечёшь суть. — Только я ещё не легенда. — А чтобы туда добраться, нужно нечто большее. — Что? Ярость? Гавкать, как бешеная псина, на скоростной поезд? Он не ответил; бросил на Нико долгий задумчивый взгляд, и поставил кружку обратно на прилавок. Затем он повернулся к нему всем телом. — Ты когда-нибудь думал, что с тебя хватит? Нико моргнул. — Чего хватит? — Быть кем угодно, только не самим собой. Лишённым всех личных качеств, низведённым до идеального пластикового объекта, который можно использовать? Смотреть, как твоё самое глубокое «я» берут и стерилизуют, как ёбаное молоко, до удобоваримого, безопасного и такого выгодного продукта, м? — Хех, — Нико сглотнул, даже немного протрезвев от такой речи, и криво усмехнулся. — А ты думаешь, что ты сам — что-то больше, чем просто винтик в этой машине? Что будешь делать, сеять террор на жертв обстоятельств? Взрывать корпоративные башни, как будто это что-то изменит? Твои руки никогда не дотянутся до того самого горла, которое тебе нужно перерезать. Чем ты отличаешься от тех призраков? — Тем, что у меня кишки есть доказать, что я — не они. А у тебя? Наёмник прошипел это практически ему в лицо — настолько близко, неожиданно дошло до Нико, что он мог видеть линии электросхем в его голубых глазах, даже маленький логотипчик «Кироси» по контуру радужки. И… А ему было чем ответить-то? Нет, он же думал об этом, иногда — если не постоянно, окей, по-хорошему — он задавался одним и тем же категорически мерзким вопросом снова и снова, каждое чёртово утро, пока валялся на неудобном матрасе и пялился на огни Найт-Сити за окном. Он притворялся так долго, что оно превратилось в его девиз; разрывался между желанием просто сдаться, остаться в памяти (до первой очистки от файлов temp и «ненужной информации») других разочарованным в мире и раздавленным ребёнком, который понял, что мир уже не спасти, ни ему, никому вообще — и волей стиснуть зубы и пойти гавкать на поезд-пулю, который несётся в ад без тормозов. Оба так или иначе приведут к одному и тому же — иллюзии свободного выбора, когда ты выбираешь только то, каким задорным шагом ты бежишь навстречу своей верной смерти. Он всего лишь винтик, взаимозаменяемый, забываемый, такой бессмысленный. И он ненавидел этот факт. Он его ненавидел. Он, блять, горел ненавистью ко всему этому так, что его злобой можно было бы осветить пару небоскрёбов «Арасаки». И кем бы этот соло ни был, он недалеко от Нико ушёл. У него та же усталость была в глазах, тот же самый привкус ярости и отчаяния несбывшихся ожиданий… Нико как в зеркало глядел. Бывает же. — У меня есть, — выплюнул он. Наёмник откинулся назад, поджав тонкие губы, а потом протянул ему руку. — Йоэль, — сказал он. — Нико... — На пол, руки за голову, сейчас же! Внезапный грубый крик заставил Нико резко дёрнуться, чуть не опрокинув стакан на пол. Пустой; и без него в зале начался какой-то хаос, волной криков прокатившись от входа вглубь зала. Он резко развернулся, Йоэль тоже, и они оба уставились на распахнутые двери бара — внутрь лавиной влетали какие-то бандиты с пушками наголо. Впрочем… почему «какие-то», Нико, может, был довольно бухой к этому моменту, мягко говоря, но способности за долю секунды считывать своих потенциальных врагов он не потеряет никогда. Вспомнишь чёрта — или в их случае, демона-они — и он тут как тут, целый рой в своих ебучих масках. — «Тигриные Когти», — выдохнул Йоэль. — Блять, дайте хоть отдохнуть-то… — Дельтуем? — прошептал Нико. — А то, — Йоэль прикусил губу. Оптика загорелась голубым, и по радужке побежали едва заметные линии текста. — Откуда их столько?.. Там даже снаружи их дохера и больше. — Они за тобой или за мной? — Да могут и за баром, просто ради территорий. — Да непохоже, они такой облавой не заваливаются обычно. На охоту катит. — Тогда за мной. «Тигрята» злятся, что я в осиное гнездо палкой потыкал, разнёс им какое-то логово, — он присвистнул. — Все эти люди, и за мной? Прям как будто что-то значу в этом городе. Первый в строю явно был их лидером или просто командиром; он что-то прокричал на японском и запрокинул руку с автоматом вверх, тут же разряжая целую обойму в потолок. Нико снова передёрнуло. Неприятнейший громкий звук — не менее отвратительный звон падающих на пол гильз, которые рикошетили от металлических пластин на потолке. С «Когтями» никто не решался спорить — бедняги попадали со своих стульев на колени и под дождь из искр пытались тихонечко убраться по углам, подальше от машин для убийств. Ни Нико, ни Йоэль не двигались со своих сидений — ровно до того момента, когда сканирующий взгляд коммандо не остановился на них. Тогда Йоэль наконец-то встал. Винтовка соскользнула с плеча и упала в ладони в едином, отточенном, кажется, до совершенства движении. Нико попытался последовать за ним, но резко покачнулся на ногах. Первое, что попалось под руку, оказалось спиной Йоэля. — Стой здесь, — приказал тот. О-о-о, Нико никогда не позволит себе приказывать, и тем более бросать через плечо так, словно он какой-то простой житель, оказавшийся не в том месте не в то время. Внезапная смена атмосферы подействовала как шлепок по лицу — неплохо отрезвила; уютный тёплый флёр в голове после джина сменился приливом адреналина. Шестерёнки в мозгу включились на полную мощность — та самая их часть, особая, которая просто до усрачки обожала драки. Кровища. Пружины в руках легко развернули лезвия богомола; не совсем естественная для человека конструкция, особенно в его-то состоянии, но если он каким-то чудом оставался в живых, будучи наёмником, это означало только одно — он тот ещё боец. И такие бойцы, как он, должны были знать, как использовать своё оружие, даже без сознания. — Ну, как хочешь, — Йоэль ухмыльнулся и шагнул в сторону, освобождая место для Нико. Его радужка продолжала переливаться цветами; теперь так, как будто он кому-то звонил. Нико как-то пропустил момент, кто первым открыл огонь, Йоэль или «Когти», но у него не было ни секунды на удовлетворение несуществующих субординаций — и он рванулся к самому высокому из группы. По позвоночнику пробежалась нейронная искра… охуительно приятное чувство, почаще бы его чувствовать — только тогда умрёт он сам, в мучениях киберпсихоза, а не бедняга, который даже не успел среагировать. Лезвия скрестились перед ним, вонзаясь в грудную клетку; кровь хлынула из раны, разбрызгиваясь на джинсы и ботинки Нико. Похоже, он всё-таки ничерта не протрезвел. Всё вокруг ещё красиво покачивалось на каждом шагу, а теперь — ещё и казалось громким до ужаса, смешиваясь в крови с адреналином. Впрочем, такова была правда Найт-Сити — грубая, спонтанно-кровавая, жестокая изнанка. Кто знал, в чей бар ворвётся толпа из одной из самых больших банд во всём мегаполисе? Это было похоже на чёртову русскую рулетку… …только в руках игрока — «молот товарища», где весь барабан — одна большая пуля, отрывающая на своём пути конечности, рёбра и иногда головы. Так вот, о чём это он? Он развернулся к другим членам банды — они продолжали и продолжали влетать в зал, пытаясь взять количеством. Не очень успешно; один попал под дождь из пуль Йоэля и завалился безвольным телом на пол, дырявый, как дуршлаг для синтетических макарон, другой упал, захлёбываясь кровью. Ещё один направил пушку в сторону Нико — и тот нырнул за стойку. Точнее, неловко завалился, сбивая задницей бутылки со спиртным. Он удовлетворённо хмыкнул; стол вибрировал под спиной от выстрелов, но ни одна пуля так и не проскочила сквозь металл. — Хороший бар, — сказал он. Где-то над ним бармен с крайне недовольным лицом и нецензурными криками вытаскивал дробовик. — Большой опыт в драках? — Пошёл ты в жопу вслед за этими вот! — ответил ему бармен. — Что эти-то здесь забыли? Что вы оба два здесь делаете, грёбаные соло? Чем вы насолили «Когтям»?! Нико проигнорировал его; он рванулся вперёд, направив клинки вверх, и вонзил их в грудь другого члена банды, все глубже и глубже, пока они не вылезли с другой стороны, разрывая плоть с мясным чавканьем. Парень дёрнулся только раз, в тщетной попытке вырваться из холодной хватки, но потом его тело обмякло. — Блять, — не унимался бармен, — я всю ночь буду отчищать эту кровь! — Нико, — позвал его Йоэль, отскакивая назад и на ходу закидывая новый магазин в винтовку. — Ты со мной, или у тебя свои планы на ночь? — А?! Нико вскочил, и его немедленно затащили за руку к другому перевёрнутому столу — вовремя, ровно за секунду до того, как пули разбили хлипкую перегородку между столами, покрывая их обоих стеклом. Йоэль выругался и закинул руку за сиденье, зажимая спусковой крючок даже не глядя, куда он вообще стрелял. Судя по болезненным крикам, туда, куда нужно. А потом его винтовка издала жалкий пустой щелчок. — Чёрт, — Йоэль бросил автомат на колени, похлопывая себя по карманам. — Сука! — Патроны? — Как же вовремя, — простонал он. — Ладно, всегда есть план Ж, и… ёб твою мать, Нико! Нико остановился на полпути с поднятой рукой, собравшийся вытереть пот с носа. Он моргнул, опуская взгляд на него, а потом на лезвие, почти касающееся горла Йоэля. Он усмехнулся. Йоэль поморщился, толкая руку Нико вниз, и закатил глаза. Он закинул винтовку за спину, и достал небольшой пистолетик, прежде чем вскочить, отталкивая Нико в сторону. Он почесал в сторону выхода, расчищая себе дорогу, пытаясь целиться в головы между прыжками с пути их пуль и катан, готовых его нахер выпотрошить. Нико тоже вскочил на ноги, слегка покачиваясь, когда он бросился к ближайшему противнику и замахнулся кулаком, обезоружив его одним небрежным взмахом клинка — слегка радикально, подумал он, глядя на то, как чужой пистолет падает на пол вместе с куском руки. Он успел его перехватить в полёте и разрядил обойму прямо в лицо другого, который запоздало поспешил на помощь. — Сейчас ещё будут, — предупредил Йоэль. — За нами через полминуты подъедут! — Подъедут? Кто подъедет!? — Я позвонил Йоонасу, — объяснил он. Стало едва ли понятнее. — То есть, мне чисто поебать, окажешься ты в мешке для трупов через часик, если останешься здесь, выбирай сам, жизнь твоя, моё дело предложить. Правда, я не уверен, что ты Пьяный Мастер… — Пьяный… слушай, я не настолько думаешь, как ты пьяный, — ухмыльнулся Нико. Он сбил другого члена банды с ног и посмотрел на бар. — О, ну-ка! — Чего ты?.. Он перемахнул через стойку, почти соскользнув на коленях обратно под стойку под градом пуль. — Какого чёрта ты опять творишь?! — завопил бармен, когда «Когти» направили на него пистолеты. — Уёбывайте уже, а то я сам вас пристрелю! Нико уставился на полки бара снизу-вверх, пробежавшись взглядом по этикеткам того, что ещё не успело разбиться. Со стороны Йоэля это, наверное, выглядело как минимум тупо, но его вообще не волновали крики, ему нужно было, м-м-м… вознаграждение. Или компенсация. Компенсация была бы не лишней. Он поднял руку с бутылкой из-за стойки — ровно на секунду, не больше, и убрал обратно, прежде чем пули успели разбить её вдребезги. Он перебрался на другую сторону в очередной раз и — тихо желая всех благ и долгой жизни (ну, всяко больше пары месяцев) старому риперу за «Сандевистан» в загривке — в мгновение ока оказался у выхода. Похоже, и правда охота на них; как только они оба оказались у дверей, оставшиеся члены банды — четверо, если в глазах Нико не двоилось — потеряли интерес к нанесению непоправимого ущерба бедному бару и развернулись. Йоэль вытолкнул его на улицу — и в этот момент произошли две вещи, одна за другой, которые Нико с трудом, но всё-таки смог поймать в памяти. Во-первых, в их сторону направлялись ещё несколько байков с «Тигриными когтями», уже вскидывая на ходу пушки, а во-вторых, прямо перед ними появилась чёрная машина, чуть не ударив Нико боком, и резко затормозила. Йоэль рывком открыл заднюю дверь, запихивая Нико внутрь, и сам завалился на переднее сиденье. Нико хмыкнул. Не хотелось быть кому-то обязанным, но это Йоэль ловко придумал, и, главное, вовремя. Ему было всё равно, куда они поедут сейчас, потом он придумает, как заставить этого парня (Йоонас, вроде?..) отвезти его к дому и вообще побыть хорошим таксистом. Если, конечно, не придётся уговаривать особым образом — ха, как будто после толпы «Когтей» он не сможет одолеть двух наёмников. Он откинулся на заднем сиденье и захлопнул дверь за собой; машина уже набирала скорость, устремляясь вперёд под градом пуль. — Блять, Йоэль, а это ещё кто?! Нико поймал категорически удивлённый взгляд кудрявого парня на водительском сиденье, и показал ему большой палец, пьяно ухмыляясь. Он потянулся к спизженной бутылке и откупорил её зубами. Пробку он выплюнул в открытое окно — и злорадно рассмеялся, когда она влетела в лоб одному из «Когтей», и тот навернулся на своём байке, заодно сталкивая ещё двоих. Мастерская работа. Он высунулся из окна, чтобы показать им средний палец, и отпрянул со смехом, когда чуть не получил пулей в голову. В пьяном мозгу крутилась мысль, которую он пока не мог уловить — и он надеялся, что это не то сожаление или попытки последних крупиц логики понять, какого чёрта он вообще творит. Он был не уверен, и… думать было лениво. Давно у него не было таких погонь, он даже успел соскучиться. Может, он даже ехал на встречу со старухой с косой, вот так легко доверившись совершенно незнакомому человеку просто в потоке боевого азарта. Почему бы и нет! Они все здесь убегали от смерти. Пытались не поддаться энтропии, пытались сделать из себя хоть что-то, хоть на один денёк — и так каждый день, с утра до вечера, между кошмарами ночи и кошмарами под светом солнца. Можно и ради интереса как-то обогатить этот безумный вальс смерти, они все здесь катились в ёбаный ад. За мою могилу, мрачно резюмировал он сам себе тост, и отхлебнул из горла. У Йоонаса была неплохая реакция и чувство скорости; он вёл машину сквозь поток на автостраде под пулями. На фоне он услышал щелчок и неопределённый шмяк; подняв голову, он увидел, как Йоэль высовывался из окна, держа в руках небольшой пулемёт. Его он ещё не видел; видимо, принадлежал Йоонасу. Нико переполз на другую сторону, умно заметив в своей голове, что, кажется, не стоило самому высовывать голову с той стороны, где летели разряды пулемёта. Он выковырял из кармана крохотный ручной револьвер — больше «на всякий случай», чем достойное оружие — и вытянул руку из другого окна. Стрелять по движущимся мишеням было намного проще, когда они не двоились в глазах. Впрочем, на трезвую голову в принципе было проще стрелять. Если учесть, что огнестрел вообще никогда не был его сильной стороной, но увы, иногда его клинки оказывались вне зоны досягаемости. Его помощь скоро оказалась вовсе не нужна — Йоонас разогнался и резко съехал на следующем перекрёстке, полностью растворяясь в потоке других машин. — Хорошая работа, — сказал Нико и завалился обратно на сиденье. — Ты нихера не сделал же, — отозвался Йоэль. — Как же это было охуительно! — воскликнул Йоонас. Он слегка расслабился в своём сиденье, перехватывая руль одной рукой. Ухмылка его была на один манер с той полной адреналина, дикой улыбкой, которая была так характерна людям вроде Йоэля и Нико. — А что они хотели-то? — Да я знаю, что ли, — пожал плечами Йоэль. — Может, со мной хотели поквитаться… — Что, из-за их гнёздышка? Это даже не вопрос чести или ещё какими письками они там любят меряться, это ж чисто доёбка. Йоэль поморщился. — Ну, или мне просто повезло оказаться не там и невовремя. — Ля, хлеб воруешь у меня? — Йоонас фыркнул, а потом показал пальцем за спину. — Так, а этот-то что здесь забыл? …слушай, ты там мне тачку-то не заблюёшь? Нико тем временем развалился так, словно это было целое VIP-ложе, и показал ему средний палец. — Это… это Нико. — А с каких пор Хокка у нас заводит знакомства в баре, м? Кто ты такой, и куда дел моего чумбу?! — Соло он. Чувак, у него клинки богомола! Олли говорил, нам нужны люди для плана, да? А у него ещё и мозги правильно вкрячены, понимает, что к чему в этом чёртовом мире. Йоонас присвистнул. — Короче, ты нашёл кого-то с такими же огромными мечтами, как у тебя, и решил прервать ненадолго его собственную вечеринку грусти-печали, потому что твоя покруче? Ну, уже похоже на тебя. — Да не было у меня никакой вечеринки жалости, — возразил Нико. Хотя… может, и была. Грустная попойка в честь пустой жизни, ни капли романтики в душе, ни нормальной работы, ни надежды на будущее. Может, что-то бы и показалось терпимым через призму химозного пойла в крови? Он бы сказал, что «да», пока, конечно, мысли не приходили сами, и тогда эта призма работала наоборот, удваивая пиздец в голове. Может, это боль от осколков розовых очков, застрявших в его глазах, или пустота, кто знал. Он съехал вниз по приятному кожаному сиденью, устало укладываясь спиной, и уставился в маленькую щель окна, которую он мог видеть со своего места. Там пролетали осколки ночного неба между нависающими мегазданиями и небоскрёбами, провода, лунный свет, который отражался только в стёклах и металле балконов; в другой час там было бы солнце, лучи которого едва ли доходили бы до улиц… нет, конечно, он мог поехать на юг и оказаться под палящим солнцем, например, стать странником и броситься как можно дальше от этого проклятого города, даже найти дорогу домой. Он мог бы — и, может, должен был, но кем он тогда оказался, глупым сбежавшим мальчишкой? Его имя никогда не попадёт в ночной перечень безвременно почивших в стычках на улицах. Даже не в виде пометки «ещё один наёмник». Йоэль был прав. С него достаточно. С него достаточно.×××
ПАСТЬ ЗЕМЛИ НЕВОЗМОЖНОСТЕЙ ПРИШЛА ПО МОЮ ДУШУ
НО ГДЕ ЖЕ ОНА? ИСЧЕЗЛА НАВСЕГДА
ПСЫ ЛЕВИАФАНА ГРЫЗЛИ МОИ РУКИ И МОИ СТОПЫ
ЯДОМ ОТРАВЛЯЯ ВЕНЫ И РАЗРЫВАЯ КОЖУ В КЛОЧЬЯ
×××
Йоэль вздохнул, сдерживая мрачный смешок. Нико уснул где-то по дороге, теперь уютно посапывая на заднем сидении, и… он мог просто выкинуть его в первой же подворотне. Не испытал бы даже капельки стыда, наверное. Однако… он вышел из машины и помог Йоонасу вытащить тушку — после того, как тушка так и не проснулась после пары шлепков по щекам. К раздражению их обоих, Нико не хотел просыпаться, только пытался закутаться в куртку поплотнее. Было бы мило, если бы Йоэль не думал о его клинках. Он думал о другом. Например, о том, что его действия были охренеть какими нелогичными. Нико казался подходящим дополнением к их «партии» — если, конечно, их миссия не будет очередным тупиком, но пока что информация Йоонаса только подтверждалась. И… Йоэль знал, что они справятся вчетвером, зачем им ещё один человек? С ним тоже нужно делиться заработанными евродолларами. С другой стороны, как будто он отличался особой логикой в своих действиях, да даже мысли его были далеки от этой концепции. Как будто баг какой-то в его операционной системе. И всё же, до такого он ни разу не доходил, если даже Йоонас, который обычно мирился с характером Йоэля (и вообще был единственным человеком, способным на это), выражал искреннее замешательство. — Ну нихрена ж он тяжёлый, а такой маленький, — пробурчал Йоонас. Нико просто висел на его плече. — Нет, правда, нахрена он тебе? Секс на одну ночь? — Ты же знаешь, что меня это не интересует, — Йоэль зажал кнопку лифта. — Я же сказал, предложу ему помочь нам с задачкой. — Ладно, хром у него впечатляющий, соглашусь. — Ага. — Но и у нас тоже, — сощурился Йоонас. — Ты, я. У Томми руки Гориллы, а Олли — нетраннер на голову круче меня. Йоэль повёл плечом; поспорить было не с чем. Он мог легко взломать этот лифт и добраться до верхних этажей, обычно закрытых для получения разрешений, и позависать на высотах выше облаков, даже не вспотев; всё это — его собственный «впечатляющий» хром, от кибердеки в голове до баллистических сопроцессоров и убийственного взгляда оптики от «Кироси». Киберимпланты Йоонаса тоже были на уровне, различаясь с ним только в выборе оружия и стиля боя. Кибернетика давно стала необходимой для выживания, хотя некоторые презирали любое вторжение в их чистые биологические тела. Что ж, либо они найдут другое место и будут держаться подальше от Найт-Сити, либо… Йоэль видел дочерта таких в морге. Он закусил губу, бездумно уставившись на экран, на котором по кругу показывали очередную рекламу на грани дешёвой порнухи. — Не знаю, Йоонас, — сказал он. — Может, я просто хочу увидеть, как он разобьётся в мясо за свои мечты и сгорит. Может, не хочу. Он точно не пустой, как эти вот, и точно не один из этих умников, которые думают, что разгадали тайны мироздания и волчьи законы города. Это была, конечно, только половина правды, но признаваться в чём-то сверх этого он не хотел — не раньше, чем он разберётся с пьяным наёмником. Не раньше, чем пройдёт ночь, и он проснётся в завтрашнем дне, запихав эти мысли куда подальше. Йоонас наградил его тяжёлым взглядом из-под кудрявой чёлки. Голубые глаза читали его как открытый блокнот без пароля или «льда» для защиты данных, и не то чтобы Йоэль сильно парился о том, чтобы защитить свои чувства и сделать из себя участника маскарада — знаем, проходили, корпоратам это и нужно… иногда это было неприятно. Особенно, когда это делал Йоонас. После этого шла какая-нибудь острая фраза, которая заставляла Йоэля думать о всяком неудобном. Йоэль раздражённо фыркнул. Из динамиков раздался звонок, означая, что лифт добрался до нужного этажа, и они ввалились в тускло освещённый коридор. Болезненный грязно-зелёный давно стал приятным и даже родным цветом. — Ладно, — в конце концов, отозвался Йоонас. Йоэль открыл дверь в свою квартиру, и Йоонас втащил внутрь Нико, спотыкаясь вместе с ним о разбросанную одежду. Он поволок его к дивану и уронил, как мешок с картошкой — только убедился, что тот не навернётся с подушек. Нико просто свернулся на них и продолжил мирно сопеть. Замечательно. Йоэль закатил глаза. — Но всё-таки перестань притворяться, — добавил, наконец, Йоонас. — Я не притворяюсь. — Пиздишь, как дышишь.×××
ПСЫ ВЫМАЛИВАЛИ ОТВЕТ
СВЕРКАЯ ИЗ МРАКА БЕСЧИСЛЕННЫМИ ГЛАЗАМИ
СИЯЮЩИМИ АЛЫМ КАК МЁРТВАЯ КРОВЬ
ДАВНО ОСЛЕПЛЁННЫЕ ГНЕВОМ И ЖАДНОСТЬЮ
×××
Что-то было в том, чтобы просыпаться с ебучим похмельем. Что-то… вроде сожаления. И, наверное, это был единственный раз, когда Нико смог почувствовать его в полной мере; обычно сожаление оказывалось за пределами его сознания, как неприятное и вообще ненужное чувство в его жизни. Он поморщился и застонал, с трудом разлепляя глаза от давящей боли в висках. Почему-то все его тело пульсировало и болело, а причину этого еще предстояло выяснить — воспоминания о прошедшем вечере были смазаны и перемешаны, и, честно говоря, слишком уж больно было думать о настоящем, чтобы пытаться собрать в кучку, что было в прошлом, хоть и довольно близком. Он в замешательстве уставился в потолок. Когда он успел повесить жалюзи?.. Комната была приятно тёмной, но тонкие, яркие линии и розоватое свечение от окна явно давали понять, что на улице уже всходило солнце. Только со странной стороны оно светило. Весь потолок был какой-то странный. И вообще, это был не его потолок. Эта мысль заставила его, наконец, открыть глаза и попытаться сесть на… диван? Он потёр бархатное покрытие. Понятно теперь, почему всё его тело ломило, спать на таком было равносильно прогулке пешком через весь Найт-Сити (прогулке, которая включала в себя получение пизды от какой-нибудь из банд города). Ладно, если бы это был не его потолок и уж точно вовсе не его квартира, то чья?! Список людей, у которых он мог заночевать после попойки был довольно-таки коротким и вообще-то состоял из одного (1) человека, но Килпинен вроде уехал из города, нет? Он огляделся. Небольшая студия, классическая норка «человейника» — просто место, куда можно завалиться вечером, смыть грязь, поссать, посмотреть свои кошмары и свалить поутру. Почти такая же, как у него самого, только не такая чистая. Неплохо; но это едва ли отвечало на его вопрос. А потом дверь в ванную комнату открылась, и оттуда выскочил парень. Смутно знакомый. С дебильными красными рогами. Тот самый… его Нико встретил в баре, вроде, как его там — Йонас… Йозеф… Й… Йоэль. Да, Йоэль. Йоонасом был другой пацан. Нико окинул взглядом его стройное тело, покрытое бледными шрамами и зажившими дырками от пуль, кое-где изрезанное тонкими линиями металла. Чёрт, а он горяч… Первая мысль, которая пришла в похмельный мозг Нико, была не совсем чистой и с рейтингом PG; это было бы ожидаемым продолжением, разве он не искал связи на одну ночь, в конце концов? Но он ничего не помнил и… почувствовал, как румянец заливает его щеки. — А мы с тобой…, — начал он. Тот замер и вскинул бровь. — Мы с тобой потрахались, что ли? Йоэль прыснул. — Нет, — он качнул головой и полез за футболкой. — Нет, ты просто в дровищи был. Что-то трындел про котов и твою бывшую. — О как. Ну… хорошо, наверное? Нико выпрямился, собрав свой омлет вместо мозгов в одну мыслящую часть сознания, и занялся обдумыванием следующего вопроса, который ему следует задать. — А что я у тебя делаю? — Не помнишь? — Ну, я пытаюсь вспомнить. — А, — Йоэль почесал затылок. По крайней мере, сейчас его волосы были чистыми, но не причёсанными, но пока Нико даже не видел, чтобы он пытался приблизиться к чему-нибудь, напоминавшему расчёску. — Мы убежали от «Тигриных когтей», ты был бухой настолько, что даже не сказал, где живёшь, задрых у Йоонаса на заднем сиденье, и-и-и… вот ты здесь. Что, думал, что я тебя на скамейке какой-нибудь оставлю ночевать? — А, бля, — Нико застонал. — Вспомнил. Хорошо прокатились, в общем-то… спасибо, что не оставил меня на улице, странная херня, но с меня причитается. — Да, огонь ночка, — Йоэль что-то запинал под кровать. — Да в смысле, что значит «странная херня»? — Да ничего, просто думаю, что в твоей жизни пошло не так, что ты не стал тем эгоистичным ублюдком, которых так любит Найт-Сити. Йоэль подошёл к маленькому холодильнику в углу и открыл его лёгким ударом пятки, прежде чем достать из него банку. Одну. Он открыл её и начал пить большими глотками. Впрочем, подумал Нико, ублюдок. Йоэль поймал его взгляд. — Бери, — он кивнул на холодильник. — Не думай, что что-нибудь ещё будет, я всё ещё ублюдок, просто такой, которых Найт-Сити ненавидит до усрачки. Бля, я не знаю, Нико, я по пьяни сказал, что ты меня заинтересовал, поэтому решил, что не пропадать же добру? — Тебе цилиндра джентльменского не хватает, — отозвался Нико и с трудом оторвал задницу от дивана. Он проковылял через комнату и присел у холодильника, разглядывая «ассортимент». — Ну и ссанину же ты пьёшь. — Пошёл ты, наслаждайся. — Ай, какая же она холодная, кайф… Нико приложил замороженную банку ко лбу и вздохнул. Позади него Йоэль пытался натянуть футболку через рога. Утро было ничерта не добрым, учитывая все обстоятельства — и его раскалывающуюся головную боль. Он до сих пор не имел понятия, где он, где находится квартира Йоэля (но он хотя бы узнал хозяина, уже хорошо); поездка через город была размазана пьяным туманом, и конца её нигде не было в его памяти — как раз к тому времени он, наверное, вырубился на заднем сиденье. Последнее, что он помнил, было чувство абсолютного похуизма и драйв безумной гонки против головорезов из «Тигриных когтей»; он бы сказал, что это чудо, что он вообще очнулся здесь после того, как доверил свою задницу незнакомому человеку. Наёмники вроде них не особо жаловали соперников и предпочитали запихивать побольше свинца в черепушки своих конкурентов. Йоэль как-то в эту концепцию не вписывался. Сам Нико чувствовал себя сломанной шестерёнкой, вышедшей из строя, у которой больше нет мотивации продолжать вращаться в этом испорченном мире. Ржавая деталька, которую давно надо заменить, просто он так не хочет умирать, чтобы освободить место для следующей. Безмечтательное состояние существования. Даже на трезвую голову Нико видел в Йоэле себя; изрезанная шрамами спина, освещённая нежным утренним светом, и такая же странность в бледно-голубых глазах. Оптика «Кироси» придавала им оттенок Найт-Сити, но что-то всё равно сложно было перекрыть. Может, он продолжал ещё по инерции плыть по той же философской волне, застряв на мысли, которую он поймал в тот момент, когда его сознание было одновременно невозможно мутное и удивительно честное. Он тогда сказал, что у него точно хватит кишок доказать что-то миру, городу, но… стоило ли? Он рассматривал Йоэля; наёмник прошёлся до окна и приоткрыл жалюзи — и вместе с этим завесу тайны, куда всё-таки занесло Нико; по ту сторону стекла был Хейвуд и ясный вид на бизнес-центр и башни. Башни, которые он хотел бы когда-нибудь увидеть горящими. Не то чтобы это что-то изменило, но одно только зрелище… Мир их отбросит обратно в целое нихрена, а вся эта система заменит пару деталей, отстроит новую башню из слоновой кости, выше и крепче, чем прежняя, и покатит дальше; может, сыграет грустный мотивчик, как реквием по шестерёнкам, а потом переключится на задорный марш адского парада. Нормальные мысли; отчасти, они символизировали какую-то мудрость, доступную не каждому. Впрочем — люди мудрее их были обращены в прах, и из этого праха так не родилось ничего существенного. Дерьмовое утро или нет, уже было не важно. Оно хотя бы было интересным, разорвало цикл попыток утопиться в тщетности собственного бытия; может, ему уже стоит попытаться выкарабкаться. Такое себе решение, конечно. Он доковылял обратно до дивана со своей газировкой и уселся среди подушек. Кожа неприятно чесалась от засохшей на клинках крови. — Ты там что-то про планы говорил, — сказал он; неожиданное, конечно, воспоминание, но, кажется, Йоэль хотел ему что-то предложить. — Какие конкретно планы?×××
ИМ СТОИЛО ЗАКАПЫВАТЬ МЕНЯ ГЛУБЖЕ
ИМ СТОИЛО ЗАКАПЫВАТЬ МЕНЯ ГЛУБЖЕ
ИМ СТОИЛО ЗАКАПЫВАТЬ МЕНЯ ГЛУБЖЕ
Я ПРИЗРАК ТОГО, ЧЕГО ОНИ БОЯТСЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО