Сборник имейдженов по Баки Барнсу. Имейджены /Баки Барнс

— Я же говорил стучать! — прорычал Барнс, зло кинув взгляд на напуганную девушку, стоящую у двери в ванную. — Кто сделал это с вами?.. — шепнула она, боясь и шага сделать вперёд, чтобы не разозлить мужчину ещё больше. Он рассмеялся, опустив голову. Это больше похоже на истерический смех. Юная стажерка вынуждена оставаться здесь, пока как следует плану Баки Роджерс не придет спасти её. Ведь в этом заключается месть. Месть за то, что не искал. За то, что смирился с его смертью, пока тот множество лет мучился, будучи на побегушках гидры. Почему, пока над ним издевались, его друг был на воле? Они оба были на той войне, но всю славу получил блондин. Разве это справедливо? Чем он лучше? Солдат не был с ней мил ни минуты с тех пор, как похитил. Он знает, что кэп не оставит невиновную девчонку в руках убийцы, не до конца находящегося в рассудке. Джеймс хотел бы сделать больнее, украв кого-то более ценного, но все пошло через одно место, когда оказалось, что Наташа не такая уж и белая овечка какой Баки её посчитал. Пришлось действовать по ситуации. А эта. Просто попалась под руку. Барнс даже не до конца понял на какой должности находится это исчадие кхм-кхм доброты. Она странная. Буквально вчера он был готов взять её силой только потому, что было скучно — передумал в последнюю минуту, после того как резко вступило в левую руку, а в голову снарядами один за другим стали врезаться воспоминания обо всем, что заставляли делать те нелюди — так эта идиотка решила, что раз не поступил плохо, значит способен на искупление. Значит его ещё можно спасти. — Иди сюда, — ледяным голосом ударило по ушам и шатен взял малышку за руку, приближая к себе. Они остановились у зеркала над раковиной и Барнс опустил глаза, перебирая старые воспоминания. — Однажды я тоже был в плену, — пробурчал мужчина себе под нос, — правда счёт был не в сутках, а десятилетиях, — она напряглась, замерев сочувствующим взглядом на грустном лице Баки, — то, что они делали со мной ты не видела не то, что в своём щите, такое даже в самых страшных фильмах не показывают. — Это... п-по животному.. — шепнула девушка, аккуратно проводя пальцами по глубокому шраму на левом предплечьи, прямо над местом, где начинается металлическая рука. На секунду она осознала, что с таким аппаратом ему ничего не стоит за пару секунд сломать ей шею, при желании. Но он кажется таким разбитым, что хочется помочь. Хочется сказать, что если бы мог, Стив обязательно бы выручил его. Но разве это что-то изменит? От девичьих прикосновений мускулиное тело напряглось. По его спине пробежали мурашки, которые тотчас отразились на щетинистом лице. Взгляд изменился. Страх, что Барнс может опять разозлиться заставил убрать руку. Через зеркало он посмотрел на её глаза ангелочка и что-то внутри заставило его прорычать, — продолжай. Она мельком глянула на нахмуренные брови и пальцами вновь коснулась оголенного тела, поглаживая мышцы этого громилы. Ему больно. Настолько, что он не может сказать об этом прямо. Надеется, что если Роджерс испытает разочарование и скорбь снова и снова это поможет тому солдату-мальчишке, вынужденному убивать тех, кого он никогда прежде не знал, исцелиться. Но это ложь. И он это знает. — Вы не виноваты..