Сосед

Жить в одной квартире с похотливым мужиком опасно и мучительно. Опасно, потому что он постоянно таскает каких-то подозрительных личностей, которые оставляют трусы в ванной и того и гляди чего-нибудь стырят. А мучительно, потому что из-за стены доносятся такие звуки, что Сан замучился дрочить. Когда он искал съемную комнату, Уён показался ему вполне приличным, спокойным и рассудительным. Даже немного мрачноватым. Он то и дело угрюмо смотрел в телефон и отвечал коротко и резко. Это потом оказалось, что ему отказал очередной однодневный любовник, а со стороны выглядело, будто срывается серьезная сделка. Хотя, по итогу, так оно и было. Предыдущую ночь Сан провел на вокзале, а до этого в поезде, жутко хотелось спать, но он героически держал глаза открытыми и согласно кивал, не вслушиваясь в скупые предупреждения арендодателя. Цена за комнату устраивала, остальное потом. Он въехал немедленно, закрыл за собой дверь, бросил вещи на пол и упал на кровать. Проснулся от стонов и криков. В стену с той стороны долбилась кровать, раскачанная мужскими телами, если судить по голосам. Сан накрыл голову подушкой и попытался уснуть, но что-то грохнуло, и стоны сменились на мат. Сан полежал еще немного, мысленно конспектируя новые матерные обороты, и встал. Следовало посетить ванную и обследовать кухню. Есть хотелось неимоверно. С кухни Сан и увидел, как из комнаты выскочил парень в криво застегнутой рубашке, обулся, схватил куртку с вешалки и умчался, громко хлопнув дверью. Почти следом вышел Уён в одних тренировочных штанах, взял из холодильника бутылку пива, выхлебал на одном дыхании, стукнул пустой тарой об стол. — Осуждаешь? — спросил хмуро. — Нет, — мотнул головой Сан. — Это хорошо, живи, — кивнул Уён, забросил бутылку в кучу таких же и ушел. Сан посмотрел в его спину на выпирающие позвонки и острые лопатки, коротко вздохнул и остался. Ну, ебется мужик с другими мужиками, его какое дело? Его дело работу на лето найти и хвосты по учебе сдать. Впереди последний год в универе, диплом писать надо, а мыслей нет. Может, потом появятся? Целую неделю было тихо, Сан нашел подработку на автомойке неподалеку, приходил уставший, сбрасывал одежду и заваливался спать. До хозяина квартиры ему не было никакого дела, пока тот вел себя спокойно. Ночь перед первым выходным Сана ознаменовалась новым любовником, активным скрипом кровати за тонкой стеной, стонами, рычанием и скандалом. Совпадение? На следующий день Уён встал после обеда, когда Сан уже перестирал все свои вещи и развесил на веревке, протянутой через коридор. В корзине для белья сиротливо лежала майка Уёна, Сан сунул ее в машинку вместе со своими вещами. Не сложно. В эту самую футболку врезался лицом Уён, выйдя из комнаты. — Ёпт, — коротко выразил удивление и испуг, огляделся. — А когда ты успел кухню отдраить? — Дня три назад, — ответил Сан и проверил сосиски. Должны бы уже закипеть, но все никак. — Спасибо. У меня руки не доходят. Сан хотел сказать, чем заняты его руки каждый вечер, работающий вибратор слышно отлично, но решил промолчать. Уён вспыхивал, как порох, мог и выгнать, а комната Сану нравилась, работа рядом и учеба недалеко. — Не за что. — А чего ты на этой конфорке мучаешься? Она плохо греет, на дальнюю ставь, она мощнее. — Спасибо. — Сан подозревал, что плита такая же заброшенная, как и остальное. Сосиски все же закипели, распространяя такой аромат, что сразу выделилась слюна. Уён тоже гулко сглотнул, острый кадык прокатился вверх-вниз по шее. — У меня где-то рамён был! — едва не подскочил он на месте и полез проверять все шкафчики подряд. Наконец нашел, включил чайник. Сан понял, что придется делиться сосисками, но взамен он получит немного рамёна. — Как думаешь, за неделю вареные яйца в холодильнике испортились? Выяснилось, что не испортились, вполне съедобные. Тарелки для рамёна обзавелись половинками яиц. Сан нарезал сосиски колечками, посасывая то один обожженный палец, то другой, не замечая каким голодным взглядом смотрит Уён. — Сан, как ты относишься к однополой любви? — наконец не выдержал Уён, когда их тарелки опустели. — Я к однополой любви не имею отношения, — твердо обозначил позицию Сан, забрал у него тарелку и ушел к раковине. Не рассказывать же, мол опыт был, но настолько неудачный, что он даже не думал о повторении. Чур, чур! — Жаль, — так искренне протянул Уён, что Сан даже обернулся. Издевается или всерьёз? Уён не издевался, но Сан предпочел думать, что это шутка. Примерно через месяц Сан обнаружил себя готовящим завтрак на двоих. Правда за это ему списали половину арендной платы, но все же. Уён ушел с очередной работы и перебивался случайными заработками, поэтому завтрак Сана часто был единственным, что он себе мог позволить из еды. Скудная диета Уёна не беспокоила и на либидо не отражалась. Наоборот, он стал искать любовников чаще, заставляя их платить за него. Сан не одобрял такой образ жизни молча, а после того как пришлось помогать выставлять из квартиры очередного разбушевавшегося тыкаря, все же высказался вслух: — Завязывал бы ты с этим. Побьют же. — Били уже, — отмахнулся Уён и полез в холодильник за пивом. На пиво он деньги находил всегда. — Почему у вас все заканчивается скандалом? Каждый раз так. — Отношения. Мне не нужны отношения. Я чертовски быстро влюбляюсь, а потом так же быстро остываю. У него уже чувства, он ревнует, требует внимания, а я не могу так. Стоит мне подумать, что все, финиш, этот человек в твоей койке навсегда, как сразу такое отвращение, до тошноты. Поэтому секс должен начинаться презервативом, а заканчиваться скандалом. Техника безопасности, — лучезарно улыбнулся Уён и хотел уйти. — Бутылка, — указал Сан. — Что? — Ты не положил бутылку в пакет. — А, извини, — исправил оплошность Уён. Сан наградил его благодарным взглядом, а себе поставил мысленную заметку, что Уён не совсем безнадежен и его можно приучить к элементарным правилам общежития. В следующем месяце Уён устроился помощником на пекарне, и это было самое сытое время в их жизни. Сан чуть не плакал, когда Уён заявил, что уволился. К тому времени Сан избавился от арендной платы взамен на ужины. — Пекарня чем тебя не устроила? — ворчал Сан, складывая футболки Уёна стопкой. — Однообразием, — пробурчал Уён. Он был занят серьезным делом, пытался закинуть шарик из салфетки в кружку. — В цирк иди, там разнообразно, — забрал кружку и положил перед ним перчатки для мытья посуды Сан. Юноша нашел способ привлечь хозяина квартиры к уборке — молча ставил перед фактом. Чаще всего это срабатывало. — Не, в цирке клоуны, я их боюсь, — встал к раковине Уён. — Я высоты боюсь, — ответно поделился Сан и прикусил язык. Уён посмотрел на него так, будто решил прямо сейчас затащить на Эйфелеву башню. — Один-один, — подвел итог Уён и включил воду. Очередной ебарь Уёна не согласился с тем, что он одноразовый и вернулся вбить силой любовь и уважение. Это случилось среди ночи, Сан только лег, поэтому на шум в коридоре вышел, мягко говоря, без настроения, взлохмаченным и в одних тренировочных штанах. Неизвестный мужик прижимал Уёна за горло к стене, не обращая внимания на трепыхания последнего, и втолковывал что-то, тыкая в лоб пальцем. — Какие-то проблемы? — угрюмо поинтересовался Сан, на автомате разминая запястье. — Ты кто такой? — обернулся мужик. — Я-то живу тут, а вот ты кто такой? Отпусти его. — А то что? — развернулся к нему мужик, бросая Уёна. — Ничего… хорошего, — поднырнул под кулак Сан, пробивая в корпус. Мужик согнулся, задыхаясь, Уён быстро открыл дверь, Сан развернул незваного гостя и выпихнул на лестничную клетку. — Ты как? — спросил у осевшего на пол Уёна. — Руки трясутся, а так ничего, — криво усмехнулся он, разглядывая дрожащие пальцы. — Иди спать. И я пойду, — потер лицо Сан. — Спасибо. — Обращайтесь, — улыбнулся Сан, потрепал Уёна по волосам и ушел к себе. Ночью Уён пришел к нему и аккуратно забрался под бок. Работу Сан проспал. — Зачем ты стащил мою футболку? Она на тебе как на колу мотается, — прижал Уёна к краю раковины Сан. — Уже пастой ее заляпал. — Извини, — ответил Уён, не вынимая зубную щетку изо рта. — Одним «извини» ты не отделаешься, — потянул футболку вверх Сан, обнажая худую спину в царапинах и мелких синяках от чужих рук. — Господи, что же ты такой подранный вечно, — провел по самой глубокой царапине пальцем, чуть нажимая. Уён замер в напряженном ожидании. За все эти месяцы они здорово сблизились, но никогда не переходили грань. — Достань мазь из шкафчика. Две царапины воспалены. И стирка сегодня на тебе. — Да, мамочка, — разочарованно пробормотал Уён. Сан уже высказал свое твердое «нет» относительно секса, но Уён все же надеялся. С того момента, как впервые увидел его на своей кухне и до последней секунды. Одновременно он понимал, что Сан все еще живет тут именно благодаря своей недоступности. Иначе скандала с разъездом было бы не избежать. Он не хотел ни к кому привязываться. Расставание — это слишком больно. Эту футболку он послушно кинул в стирку, но стащил другую. Ношенную. Запах Сана успокаивал. С каких пор случайные партнеры Уёна стали не просто напрягать, а конкретно раздражать, Сан сказать не мог. Его бесил сам факт, что очередной неизвестный мужик прогибает Уёна под себя, делает себе хорошо, а потом даже не всегда помогает догнаться. Но ругаться за это с самим Уёном он опасался. При малейших конфликтах между ними тот сбегал, предварительно наоравшись от души. Гадать в какой подворотне или туалете тот трахается было еще хуже, чем терпеть это дома. Тут Сан хотя бы минимально контролировал ситуацию и мог прийти на помощь. Поэтому, когда Уён простыл и целую неделю никуда не ходил, Сан с удовольствием за ним ухаживал. Даже потратил отгулы, когда тому было особенно плохо. Пока держалась температура, Уён больше спал, завернувшись в одеяло, как горячий пирожок. Когда его знобило, Сан ложился рядом, обнимал со спины и грел ледяные руки в своих. Стоило температуре отступить, как Уён принимался капризничать и вредничать, сдабривая это несчастными рожицами и невинным хлопаньем глаз. К вечеру Сан выматывался не хуже, чем на работе. Случайно уснув на кровати Уёна, сквозь дрему услышал: «Я люблю тебя», — и получил короткое касание губ, напугавшее хлеще удара. Это начало конца? Уён влюбился, теперь постарается уговорить переспать и выгонит со скандалом. Сердце сжалось от тоски. Сан понял, что тоже влип по самые уши. — Эй, ты чего плачешь? — потрогал его за плечо Уён. — Плохой сон? — Да, плохой сон. Иди сюда, — он притянул Уёна за шею к себе на плечо. — Я сопливый, ты заразишься, — напомнил Уён, мгновенно обвивая Сана руками и ногами. — Кажется, я уже, — шмыгнул носом Сан. — Извини. Теперь я буду ухаживать за тобой! — Не выдумывай. Ты еще слишком слаб, а мне надо работать. Лекарства дорогие, на еду осталось мало. — Я найду работу, — твердо заявил Уён. — В месте, откуда можно таскать еду, — согласился Сан. Строительство совместных планов немного отодвинуло страх расставания, хоть и не уничтожило окончательно. — Меня звали танцевать в клуб. — У шеста? — Ну, да. Я умею! — Не сомневаюсь. А в перерывах трахаться с клиентами в туалете или гримерке. — Ты ревнуешь? — С чего ты взял? Просто констатирую. — Ты ревнуешь! — потерся щекой о щеку Сана. — Ты такой милый. Жаль будет расставаться. Сан закаменел от этих слов. Слезы вновь подступили к горлу. Уён заметил изменение настроения, подтянулся на руках, заглянул в лицо. Сан попытался отвернуться, но Уён удержал его щеки ладонями. — Почему ты расстроился? Это мне надо расстраиваться. Ты закончишь учебу и съедешь, женишься на какой-нибудь красотке, нарожаешь детишек, а меня прибьет очередной любовник. — Не прибьет, я буду рядом. — Но ведь я тебе противен, ну, как партнер. — С чего ты взял? — Ты сам это сказал. — А ты сказал, что, если мы переспим, ты обязан меня выгнать. Я не хочу уходить. — Я так сказал? — Ты ни с кем не спишь дважды. — Потому что они идиоты, и я их не люблю. — А меня? — А тебя люблю, но ты меня не хочешь, — отвернулся Уён, отпуская лицо Сана. — Зачем тебе безработная шлюшка. — Чтобы заставить остепениться? — поймал его за подбородок Сан. — А ты сможешь? — Если ты позволишь. — Обещаю стараться исправиться изо всех сил! — Не надорвись, — усмехнулся Сан и прижал Уёна к себе, заставляя вновь лечь на плечо. — А поцеловать? — Ты сопливый, фу. — Сам ты фу! Сан чмокнул его в макушку и зафиксировал ноги, чтобы тот не мог дотянуться до его лица. — А-а-а-а! Насилуют! — дурашливо запищал Уён. — Рано радуешься, — прижал его крепче Сан. — Спи уже. Мне вставать в шесть. — Ты меня бросишь одного? — Работа. — Ненавижу работу! — Знаю. Спи. — Хорошо, дорогой, — тонким голоском пропищал Уён, веселясь, и уткнулся носом Сану в подмышку. Научиться жить постоянно с одним человеком? А это интересно, надо попробовать.