Бывало, новый день приветствовал вовсе не трелью будильника на телефоне, пением птиц за окном или кружечкой кофе, а подозрительными звуками из гостиной, напоминающими мужской храп.
Каково же было твоё удивление, когда ты натыкаешься на мирно спящего Свифта, пускающего слюни на подушку в своих объятьях.
Абсолютно голого Свифта, чья неряшливая и мокрая кучка одежды валялась на полу около дивана, прямо под его свисающей ногой.
На кухонном столе стоял новый горшок с суккулентом — твоим любимым растением.
Что-то тут неладно. Он не должен здесь быть.
Ты уехала из бурного и душного Нью-Йорка в спокойное село ещё две недели назад в надежде отдохнуть от суеты. Уволилась с нелюбимой работы, собрала спортивную сумку с вещами и запрыгнула в первый же поезд, что доезжал до родной деревни. Прелесть этого места в том, что здесь практически отсутствовали все признаки социальной жизни: местность уже практически опустела из-за переездов жителей в ближайшие города; никаких аптек, больниц и прочих общественных мест, а за продуктами выезжали в соседний посёлок; Интернета и сотовой связи практически не было, как и контакта с внешним миром. Максимальная изоляция от человечества. Один лишь сосновый лес, поле, горы со снежными вершинами и туманное озеро в нескольких метрах от крыльца маленького деревянного дома, одиноко стоящего среди всей этой красоты.
Убранство твоего домика тоже было максимально скромным: настолько, что элементарно отсутствовал душ, поэтому вместо него либо медный таз и кастрюля с горячей водой, либо купание в тот же озере, либо мытьё под дождём. Вместо туалетной комнаты — деревянная кабина на улице. А если вдруг на кухне опустошался газовый баллон под плитой, приходилось разжигать костёр и готовить снаружи.
Вот ведь зверство, правда?
Ты как-то предлагала своим друзьям-панкам приехать погостить, но те после описания всех условий жизни быстро отказались от этой затеи. Особенно возмущался Эмси: «Нет Интернета и душа?! Там у вас что, каменный век?!»
В общем, дикая природа не прельщала ребят. Ты же, несмотря на все нюансы, находила в ней особое умиротворение, словно бы возвращалась к своим истокам, в своё детство, когда ещё бабушка в этом доме пекла пышные блины и вязала носки из овечьей шкуры, а дедушка разжигал камин и брал с собой на рыбалку, катая на лодке по туманному озеру. Теперь же, когда старики покоились с миром, старый дом перешёл тебе в наследство и уже не казался таким уютным, но превратился в личное пристанище — тайное место, куда всегда можно прийти в поисках тишины и уединения, предаваться тёплым воспоминаниям о былых временах и наслаждаться бытием, не беспокоясь о будущем.
Поэтому появление Свифта кажется чем-то сверхъестественным, не вписывающимся в рамки твоей жизни здесь. Как гром среди ясного неба.
— Он пропал.
— Реб…
— Он пропал. Ушёл из дома два дня назад. Ни телефона не взял, ни записки не оставил. Предупредить бы по-человечески, но нет же — ему в жопе зачесалось съебать в закат! Третий раз за этот месяц!!! ЗАЕБАЛ УЖЕ СО СВОИМИ ЗАКИДОНАМИ, ЧЕССЛОВО!!!
— Реб…
— Можешь дать ему леща, если вдруг припрётся к тебе домой! Хотя нет — вьеби в его наглую зелёную морду сразу же, как увидишь! От души прям, не жалей сил! Я разрешаю!
— Реб, он со мной.
По затянувшейся паузе с той стороны мобильной связи ты понимаешь, как сильно приятеля поразила такая простая новость. Интересно, что «мамочка» почувствовала в этот момент больше: облегчение или злость? По крайней мере второго он показывал больше, когда взорвался гневной тирадой вопросов о старшем брате.
— Не ори на меня. Я не знала, что он собирается приехать. Сама увидела его только пять минут назад… Да, он в порядке, спит в гостиной на диване… Думаю, он приехал среди ночи на мотоцикле, потому что тот стоит у меня в гараже… Нет, алкоголем от него не пахнет, да и вряд ли бы добрался в таком состоянии… Нет, мы ещё не разговаривали… Солнце моё, спросишь Свифта об этом сам. Ты же знаешь, как у него бывает: захотел — сделал. И всё тут… Конечно, я позабочусь о нём.
— И передай придурку, что я его убью, когда он вернётся домой.
— Тогда он не вернётся.
— А не вернётся — сам за ним приеду и придушу, — недовольно шипит Реб напоследок. Градус злости в его голосе заметно снижается.
— Договорились.
Ты не винила парня в чрезмерной опеке над старшим. Ребел всегда беспокоится, когда Свифт внезапно исчезает из дома. Случай с падением второго с крыши многоэтажки, кажется, всю жизнь будет преследовать первого.
Телефон отправляется в карман пуховика, накинутого прямо поверх тёплой пижамы. Ты позволяешь себе задержаться здесь, ещё пару секунд постоять на уличном деревянном столе с облезлой краской, откуда хорошо ловил сотовый и открывался живописный вид на природу вокруг. За спиной раскинулся сосновый лес, среди деревьев которого блуждал утренний туман, придающий нотку мистицизма и таинственности. Впереди — большое озеро, настолько спокойное и тихое, что в нём зеркально отражался мир вокруг. Небо укрыто одеялом из облаков разных оттенков серого, однако их яркость всё равно слепила глаза и заставляла невольно слезиться. Ты подставляешь лицо озоновому воздуху и чувствуешь редкие мелкие капли на своей коже. Скоро нагрянет дождь.
Зелёный мутант всё ещё крепко спал на узком диване, обнимая подушку под своей головой. Между бровями собралась хмурая, беспокойная складка кожи, но ты не решаешься разгладить её пальцами, боясь потревожить чужой сон (качеством которого панк не хвастался). Согнутая нога выглядывала из-под одеяла и чуть свисала, указывая пальцами на кучку одежды. Складывалось предположение, что Свифт после долгой дороги из Нью-Йорка сбросил её прямо на пол и тут же завалился спать.
Внутри пульсирует сильное желание разбудить мутанта и спросить, зачем он преодолел сотни километров ради этой глуши. Где-то на задворках создания ластится ложное эго: «Неужели настолько по тебе соскучился?»
Ты качаешь головой, отгоняя эти мысли. Не потому что твой парень не мог по тебе соскучиться, просто… Почему так внезапно? Почему хотя бы не предупредил?
А, мобильная связь не ловит, точно. Он попросту не мог дозвониться, потому что ты отключала свой телефон на время отпуска и лишь изредка отправляла короткие смс-ки с уличного стола, что всё в порядке.
Тогда почему не сказал братьям, что собирается приехать?
Внезапное появление мутанта в этом доме порождает множество вопросов и бурное желание во всём разобраться, но вместо расследования ты поправляешь мутанту шерстяное одеяло, собираешь его мокрую одежду для стирки и отправляешься готовить завтрак.
Какая бы ни стояла погода за окном, в какое бы время суток человек ни просыпался, жизнь дома всегда начиналась с кухни, наполняясь множеством звуков: шум от кипящего чайника на плите, звон столовых приборов и стеклянных тарелок, стук выставленных на стол кружек для чая, шипение яичницы и бекона на сковороде и характерный от них запах, расплывающийся по всему первому этажу, с примесью разных специй.
То ли шум с кухни оказался слишком громким, то ли манящий аромат пощекотал голодный желудок, но сон более не мог держать Свифта в своих объятьях. Правый глаз лениво открывается, смаргивает остатки сновидений и не сразу узнаёт комнату вокруг: парень приехал в этот дом поздней ночью и обследовал лишь его часть фонариком, поэтому, можно сказать, во всей красе он увидел пространство впервые.
Из-за пасмурной темноты невольно думается о вечерних сумерках, но старые настенные часы показывали лишь 9:38 утра.
По крыше дома хаотично тарабанил дождь.
Диван натужно скрипит под телом, когда мутант принимает сидячее положение и со смаком потягивается. Предполагаемой одежды под ногами не оказывается, и Свифту требуется несколько секунд, чтобы оправиться от шока и понять, что ты уже забрала её. Голова главного стратега семьи никогда не работала быстро по утрам. Сухой сменной одежды тоже рядом не оказалось, поэтому, укутавшись поплотнее в шерстяной плед, парень тише мыши семенит к главному источнику шума.
Ты чуть не роняешь тяжёлую сковороду с готовым завтраком, когда широкие ладони обхватывают талию и скользят к животу.
— Чёрт, Свифт, напугал, — говоришь ты и нервно смеёшься, видя, что яичница с беконом остались на месте. — Привет.
— Привет, — в такт отвечает мутант, зарываясь холодным носом куда-то в плечо. Объятья на талии становятся крепче.
— Я почти закончила, подожди немного.
Тот лишь мычит что-то в ответ и с явной неохотой отпускает тебя, занимая место за столом прямо напротив окна.
Вопреки всем канонам, завтрак проходит в полной тишине. В семье мутантов именно Свифт был самым болтливым и часто брал бразды правления беседой в свои руки, поэтому сейчас ты намеренно не начинала разговор первая и ждала хоть каких-то объяснений. Однако тот непривычно молчал, полностью сконцентрировавшись на своей еде и не замечая устремлённого на себя выжидающего взгляда.
— Что? — наконец спрашивает Свифт спустя пару минут, когда с завтраком обоих было покончено.
— Ничего не хочешь рассказать? — вырывается вопрос, и ты тут же прикусываешь язык. Пусть и с мягкой интонацией, эта формулировка звучит слишком грубо, почти как требование. — Ты приехал так неожиданно…
— Я могу уехать, если тебя это напрягает.
Обманчиво мягкий тон, обманчиво небрежная улыбка уголками губ — ты уже достаточно хорошо знала Свифта, чтобы чувствовать показуху в его поведении, но недостаточно, чтобы видеть истину.
«Честно, ты меня пугаешь, — заявил однажды мутант — ещё задолго до того, как вы начали встречаться. — Ты из тех людей, которые не знают, где правда, но чувствуют, где ложь. Это напрягает».
Этот разговор состоялся одним выходным вечером, когда вы вдвоём пили ягодное пиво из стеклянных бутылок и наблюдали закат, расположившись на краю крыши дома мутантов. Небо полыхало такими яркими оттенками красного, словно его охватил пожар.
Ты поворачиваешь голову к парню, чей взгляд был устремлён вдаль, и наблюдаешь отражение горящего неба в его штормовых глазах. Точно также кристально чистая вода отражала мир вокруг.
«Напрягаются только те, кому есть, что прятать, — проницательно замечаешь ты и делаешь глоток из своей бутылки. — Я тоже в их числе».
«Только ты не притворяешься с другими», — продолжает Свифт, и где-то между строк ты слышишь дополнение: «В отличие от меня».
«Наверное, потому что мне не приходится скрываться от всего мира?»
Парень лишь невесело усмехается, никак не комментируя и оставляя вопрос риторическим.
То ли дело в выпитой бутылке пива, то ли атмосфера выдалась располагающей, то ли звёзды и планеты удачно сошлись, но, пожалуй, это был один из тех редких моментов, когда Свифт показывал себя другого. Не того Свифта, что пестрил пошлыми шутками, колкими усмешками, пренебрежительным отношением к жизни в целом и ядом ненависти к человечеству. Рядом с тобой тогда сидел не драчливый шут, не хладнокровный стратег, не чувственный любовник (коим тот сам себя с гордостью именовал), а некто иной. Более спокойный, более меланхоличный, более… уязвимый?
Ведь лицо Свифта прорезала не острая усмешка, способная резать не хуже ножа, а мягкая и усталая улыбка, с тёплым прищуром синих глаз. Взгляд не блестел холодом металла, а наполнялся утренним туманом. Вместо привычного насмешливого поведения парень всем языком тела показывал внимание к своей собеседнице, позволяя той высказаться, а себе — выслушать её.
Вы проболтали до поздней ночи на крыше дома, наблюдая переход от заката к звёздному небу, от него — к нежно-розовому рассвету, одинаково делясь травматичными и греющими событиями из детства и любимой музыкой из избранного плейлиста, сменяя душевные разговоры на что-то более обыденное и приветливую тишину.
Сейчас, на этой миниатюрной кухне, среди деревенской простоты и вдали от городской суматохи, когда в окно барабанил весенний дождь, он чем-то напоминал того себя. Правда, всё ещё пытался скрыть видимую уязвимость за знакомым пренебрежением. Ты уже знаешь эти трюки.
— Свифт, ты сваливаешь из Нью-Йорка, приезжаешь сюда среди ночи, взламываешь мою входную дверь и заваливаешься спать как ни в чём не бывало. Никаких вещей с собой не взял, ни братьев не предупредил — в особенности Реба, который, сам знаешь, будет рвать и метать из-за тебя. Как ты думаешь, какие мысли у меня в голове должны возникнуть?
Остатки обманчивой мягкости мигом растворяются на его лице, сменяясь более честными плотно сжатыми губами и хмурой складкой на переносице. Взгляд, всегда устремлённый в упор на своего собеседника, словно бы проверяющий на выдержку, уходит в другую сторону и задерживается там. Поведение жутко напоминает сдержанного Гоуста.
Ты невольно чувствуешь себя обеспокоенной матерью, отчитывающей своего ребёнка за забытый дома телефон, когда тот отправился на другой конец города. Взрослая девчонка отчитывает своего взрослого парня за то, что тот не отчитался семье. Вот дерьмо. Роль квохчущей над каждый шагом своего партнёра женщины никогда не казалась привлекательной и никак не вязалась с твоим образом, поэтому, дабы смягчить неприятное впечатление, ты берёшь парня за руку.
— Мне достаточно знать, что за тобой не гонится какая-нибудь мафия, стая инопланетян или, не знаю, безумный учёный с целью продать твои органы.
Тот коротко хохочет, и лицо на миг прорезает мягкая усмешка. Та исчезает так же внезапно, как и появляется.
— Нет, ничего такого. Просто… ты говорила, что всегда приезжаешь сюда, когда хочется… исчезнуть. Спрятаться, отгородиться от всего мира. Никого не видеть и не слышать. Побыть в тишине. Иногда я ловлю себя на мысли, что мне хочется того же. Только у меня нет места, куда всегда можно прийти за этим.
Теперь до тебя доходит, почему Свифт иногда уходил на несколько дней из дома, никого не предупреждая и не оставляя никаких подсказок. Он возвращался так же внезапно, как и уходил, никогда не оправдывал своё поведение и тем более не рассказывал другим, где бывал и чем занимался.
В поисках добровольного уединения тот скитался по всему городу.
— Извини, — вдруг выдаёт парень, и ты, пожалуй, впервые слышишь вину в его голосе. Впервые с момента знакомства видишь, как тот неловко чешет свою лысую голову. — Я просто взял и приехал, даже не предположив, что ты, возможно, хочешь до конца отпуска побыть одна.
— Всё нормально. Я ведь сама предлагала вам с братьями приехать, когда собиралась сюда.
— И тем не менее, мне стоило спросить тебя об этом. Поэтому… я пойму, если ты скажешь, что…
— Оставайся, — говоришь ты, сжимая его лапу в своей ладони. — Здесь достаточно места для нас двоих.
Внутри парня точно живёт попутный ветер. Куда тот подует, туда Свифт и отправится.
***
Следующие две недели вы проводите вместе, пробуя совместную жизнь на вкус и деля быт на двоих. Выходите на какой-то новый уровень отношений и осторожно прощупываете, насколько этот уровень вам подходит.
Удивительно наблюдать за тем, как Свифт готовит ужин для вас двоих, развешивает постиранное бельё на улице, ловит рыбу в озере, разводит по вечерам огонь в камине, а перед сном читает старые книги, взятые из домашней библиотеки. Среди семьи панк больше напоминал непоседливого ребёнка с шилом в одном месте и совсем не походил на роль старшего брата. Поэтому так необычно видеть, насколько он может быть спокоен, живя с тобой вдали от братьев и шумного города с бешеным ритмом жизни, увеселительными заведениями и прочим.
Ты знала, что Свифту полюбились дождевые ванны. Всякий раз, когда небо щедро поливало землю и наполняло озеро, тот легко сбрасывал одежду прямо на крыльцо и с распростёртыми руками шёл навстречу атмосферным осадкам, словно пытаясь обнять их или добровольно предлагая своё тело. Может, виной тому было его животное происхождение. Может, сама душа парня была дикой и самобытной, поэтому её тянуло к чему-то такому же дикому и самобытному.
Это забавляло, ведь именно он с насмешливой улыбкой крутил пальцем у виска и держал тёплый плед наготове, впервые наблюдая за твоим мытьём под падающими каплями.
В дни, когда отсутствовал ветер, не пекло солнце и не шёл дождь, вы садились в дедушкину лодку, заплывали в самый центр водоёма и на какое-то время оставляли в покое вёсла, пили горячий чай из термоса, ели домашние бутерброды, болтали обо всём на свете или не болтали совсем, а потом смотрели, куда же эту лодку занесло. В этом была своя интрига с примесью эксперимента и отсутствовала какая-либо логика, потому что лодка всякий раз оказывалась в разных местах.
Могла бы ты представить, что со Свифтом настолько комфортно молчать? Не во время естественных пауз среди разговора, а на протяжении долгого времени, вплоть до целых суток. Пожелание доброго утра сменилось кивком головой с приветливой улыбкой. Пожелание крепких снов — игривым почёсыванием носом по затылку и крепким объятьем со спины. Признание в любви — неспешными и чувственными поцелуями в губы, а предложение перейти к более интимному — чередой поцелуев, идущих дорожкой от подбородка к плечу и ниже.
Оказывается, как много энергии тратиться на разговоры в повседневной жизни, когда всё можно передать действиями, одной нежной улыбкой или понимающим взглядом.
Видимо, поэтому тишина казалась такой уютной, такой необходимой сейчас. А когда можешь разделить её с кем-то, не чувствуя за это неловкость и не слыша осуждений, — это вдвойне ценно.
***
Перед отъездом Свифт закуривает, облокотившись на сворованный мотоцикл и напоследок окидывая взглядом сосновый лес, туманное озеро и снежные горы вокруг. Мутант никогда не тяготел к дикой природе и не тащился от красивых пейзажей, коими пестрили Инстаграм и Пинтерест, но, кто бы мог подумать, за эти две недели ему полюбилось это умиротворённое, изолированное от социума место. Жизнь здесь словно замедлялась и наполняла смыслом обыденные радости, чего, оказывается, ему жутко не хватало в Нью-Йорке.
Теперь понятно, почему тебя так тянет сюда.
Его бровная дуга ощутимо ползёт вверх, когда ты закрываешь входную дверь на замок и молча подходишь к парню с протянутой вперёд рукой, в чьей ладони блестел какой-то металлический небольшой предмет.
— Что это?
— Запасной ключ от дома. Теперь ты сможешь приезжать сюда, когда посчитаешь нужным, — говоря это, ты сама кладёшь ключ во внутренний карман его синей жилетки с мехом на капюшоне, прямо рядом с пачкой сигарет и горячим сердцем. — Это лучше, чем скитаться по всему городу. И мне будет спокойнее.
