Мой свет

Едва он удалился, Хината постаралась максимально сконцентрироваться, чтобы найти место, которое показал ей Хамура в видениях. Нельзя уничтожать артефакт, пока не выяснила больше информации, мало ли кто мог залезть ей в голову и что-то рассказать, ее задача сейчас выяснить его местоположение и спланировать все до мельчайших деталей. Хотя, если она уничтожит Тенсейган, портал не откроется. Как она вернет глаза Ханаби? И вернется сама? Если прародитель лунных ниндзя прав, и Тонери собирается уничтожить мир? Тогда ей будет плевать на возвращение домой, она просто уничтожит артефакт и остановит Ооцуцуки. Она нашла плавающий остров и, постаравшись максимально приблизиться к нему, перепрыгивая с одного камня на другой, попала сначала на тот, что окружал каменную жемчужину, а затем и внутрь самой каменной сферы, где и был расположен артефакт — сияющий золотым светом гигантский шар, окруженный металлическими кольцами, опоясывающими его со всех сторон. В ушах застучало, словно сотня барабанов забила в поминальный набат. Хината на миг вздрогнула, чувствуя, что задыхается от резкого оцепенения и невозможности вдохнуть. Голова закружилась с неистовой силой. Ей предстала странная картина перед глазами — она жадно целовала Тонери, отвечая на его поцелуй и наблюдала, как он облизывает ее губы и проникает глубже в рот. Картинка развеялась так же быстро, как появилась, барабаны стихли, оставляя лишь головокружение и ощущение, что она вот-вот задохнется. Упав на колени, она закашлялась, медленно приходя в себя. Что это было? Странное видение, которое, как Хината надеялась, никогда не произойдет в реальности. Потерев виски, она снова поднялась, оглядывая артефакт. Зрелище было устрашающее и одновременно прекрасное. Он, словно солнечный свет, обогревал изнутри, даря тепло и ужасая исходящей от него мощью. Она не собиралась уничтожать его сейчас. Слишком мало информации собрано. Но просто с целью проверить, работают ли ее силы возле столь мощного артефакта, Хината активировала чакру, покрывая руки головами львов в технике Джухо Сошикен и с удивлением обнаружила, что ее чакра поменяла цвет. Зачаровано глядя на свои руки, она вдруг в ужасе осознала, что окружена марионетками, которых запеленговать ее глаза были не в силах. — Черт… — Выругалась Учиха, когда ее скрутили и поволокли прочь. Довольно крупная марионетка больно сжала руки, заведя за спину и поднимая их вверх так, что приходилось наклониться, чтобы было удобно идти. Они притащили ее к Тонери, который мирно обедал у себя в огромном вычурном дворцовом зале. — Замечательно. Ты как раз вовремя. — Меланхолично бросил он, отправляя кусок стейка в рот. — Где ты была? — Прогуливалась. — Хината ответила, все еще сдерживаемая марионеткой, она стояла настолько прямо, на сколько позволяли выкрученные наверх руки. — Ты искала Тенсейган? — Я просто прогуливалась… Снова попыталась соврать Хината, но по мгновенно изменившемуся лицу Тонери поняла, что у нее получилось это весьма скверно. Он поднялся из-за стола, теряя меланхоличную улыбку на лице и являя ей алчного монстра. Ооцуцуки схватил ее за волосы и резко потянул вверх, отчего Хината едва не вскрикнула. — Ты не посмеешь прикасаться к артефакту самого Хамуры. Глаза всех наших предков отданы ему и если ты будешь ошиваться там, твои глаза тоже пополнят заряд мощи Тенсейгана. Тебе не нужны глаза, чтобы рожать мне наследников! — Он хищно улыбнулся. — Отпусти, ты делаешь мне больно. — Это ты сделала мне больно. — Наигранно дернулся Тонери. — Ты выискивала Тенсейган едва узнав, что станешь моей женой. Ты стерва, Химе-сама. Но, я рад, что ты так быстро раскрыла себя. Он противно захохотал и потащил ее к резной золоченой кушетке, бросая Хинату на ложе и все-таки заставляя вскрикнуть. — Кто рассказал тебе про местонахождение артефакта? — Никто. Я просто прогуливалась. — Повторила Хината свою ложь. На этот раз лицо Тонери чуть смягчилось и он улыбнулся все той же меланхоличной улыбкой, которой встретил ее, когда марионетки приволоки ее внутрь. — Хорошо. Это хорошо. — Кивнул он. — Это даже хорошо, что ты узнала. Он принялся бормотать, отступая назад, а потом через мгновение снова вернул свой взор на Хинату. — Ты ждешь ребенка. — Вдруг вспомнил он, глядя своими сияющими голубыми глазами на ее еще незаметный живот. — Д… Да. — Прекрасно. — Он качнул головой. — Отец ребенка принадлежит клану Учиха. — Он задумчиво протянул к ней руку с зеленоватой сферой и попытался погрузить ее в живот Хинате, от чего встретил яростное сопротивление. — Прекрати. Я просто хочу посмотреть. Он прижал ее одной из своих техник к кушетке так, словно плечи Хинаты в один миг потяжелели и притянулись магнитом к ложу. — Что ты хочешь сделать? — Прорычала она. — Свежая кровь. Да какая сильная. — Он восхищенно водил по ее животу бормоча себе под нос. — Эта малышка станет достойной матерью моим детям. Надо же, объединить столь чистую кровь Хагоромо и Хамуры… Такие дети станут богами… — О чем ты говоришь? — Ты родишь девочку, зачатую потомком Хагоромо во чреве потомка Хамуры. Прекрасно… — Он продолжал причитать. — А когда она вырастет, она подарит мне больше наследников, в которых будет течь и кровь лунных ниндзя. Род Ооцуцуки возродится еще более сильным и могущественным… — Казалось, он начал бредить. Девочку… У них будет девочка… Малышка Изуми… Горло Хинаты сдавило от мысли, что ее дочь может ждать подобная участь. Ей было совершенно наплевать, через что придется пройти самой, но даже еще нерожденной дочери она не хотела такой судьбы. Даже в мыслях не могла допустить. — Не нужно, пожалуйста. Отпусти меня… — Я не могу отпустить тебя. — Он вдруг расширил глаза, словно в испуге. — Если ты вернешься на землю, ты умрешь вместе с остальными. А я не могу позволить своей любви умереть… — Что ты такое говоришь, почему умру? — Дыхание вдруг перехватило и, почувствовав, что давление на плечи ослабло, она резко села. — Я уничтожу землю и все живое на ней. Потому, что шиноби того мира не достойны жить. Та жертва, которую сделал Хамура, уходя на луну, она совершенно обесценилась. Все воюют, убивают друг друга… Я своими глазами видел сотни войн и десятки тысяч смертей… Хината, казалось, сейчас задохнется от нахлынувшей панической атаки. Попытавшись взять себя в руки, она подскочила с софы, сотрясаемая злостью. Наверное, впервые она позволила себе такую реакцию, но сейчас казалось это самым уместным. Перед ней стоит настоящий маньяк, который готов лишить жизни всех из-за своих предубеждений. — Ты не смеешь! — Прорычала она. — Ты не уничтожишь этот мир. — Ошибаешься, Химе-сама. Я сделаю это как только мои глаза достигнут максимальной силы. — Он захохотал, а потом, схватившись за голову, пошатнулся. — Эти импульсы становятся все сильнее. Значит, перерождение Тенсейгана не за горами. Идем, любовь моя, я хочу поскорее связать нас узами брака… И тогда мы вместе разрушим землю… Хината на мгновение потеряла контроль над своими эмоциями и поддалась порыву. Замахнувшись, она молниеносно крутанулась, впечатывая кулак, покрытый чакрой, в скулу Тонери, отчего тот пошатнулся и рухнул на пол. — Ты не посмеешь! — Прорычала она, стараясь снова атаковать. Тонери не был силен в тайдзюцу, но вместо отражения атак, которые предполагались в ближнем бою, он просто позволил Хинате еще раз нанести удар, а потом его марионетки скрутили девушку, напав сразу нескольким десятком на одну. Лицо его не выражало ничего кроме холодной ярости. Тонери поднялся, положив ладонь на место удара, а потом резко бросил ей. — Не смей больше никогда поднимать на меня руку. — Прошелестел он металлическим голосом. — Я не позволю твоим отвратительным планам сбыться! — Хината прошипела это, сдерживаемая несколькими куклами. На мгновение перед глазами всплыло воспоминание — она целовала его в том видении. Как она вообще может поцеловать его, если единственное, что желает — это вырвать его глаза? — Что ж, тогда у меня не остается выбора… — Он печально вздохнул, вытянув руку в сторону и создавая новую зеленоватую сферу. Подойдя на несколько шагов ближе к Хинате, он наклонился, поравнявшись своим взглядом с ее. — Последний раз предлагаю тебе добровольно пойти со мной. Ты станешь моей женой, королевой луны, твое дитя также станет моей супругой, когда вырастет, а пока я буду заботиться о ней, как о родной дочери… Я уничтожу все зло на земле и мы выстроим великую и непобедимую лунную империю, полную гармонии и силы… Где не будет войн… — Ты монстр! — Нет, я — истина! И ты будешь следовать мне! Желаешь ты этого, или нет! Он сунул руку со сферой ей прямо в грудь, словно она была бесплотным духом. Проклятие марионетки… Едва сфера разместилась у нее в груди, мысли Хинаты резко очистились, освобождаясь от всего, что так мешало ей жить, оставляя лишь легкие и приятные, словно дуновение ветра желания, эхом уходящие в сознание. Она хотела его любви, тепла, ласки. Она хотела его всего без остатка — мужчину, без которого не мыслила жизни. В ушах застучали барабаны, но теперь это не было раздражающим, приятный ритм, от которого хотелось просто шире улыбнуться и пуститься танцевать с ее Тонери по начищенному до блеска полу их с ним замка… — Я стану твоей супругой. — Без оттенка эмоций произнесла Хината. А сердце с трепетом сжалось от ожидания, когда же она, наконец осуществит эту мечту? Ведь, Хината всегда была настоящей Химе. И всегда принадлежала только ее Тонери. — Потому, что ты хочешь этого? Да… Да, она хотела! Она желала это всем сердцем. И это желание стучалось о голову изнутри, словно даже причиняя боль. Он был необходим ей, как воздух. — Я хочу стать твоей, хочу править луной и отдать свою дочь тебе, чтобы возродить клан Ооцуцуки и построить величайшую империю на луне… Она действительно этого хотела? Что-то стукнулось внутри о грудную клетку и на миг она засомневалась, но всего лишь какой-то пустой миг. Шум барабанов усилился, стирая эту полыхнувшую искоркой мысль, растворяя ее. — Тогда поклонись мне, своему королю и будущему мужу. Поклонись в знак принятия! — Тонери хохотал, а его марионетки тут же опустили руки Хинаты. Ноги почему-то плохо слушались, живот на миг неприятно скрутило, но потом отпустило и Хината мгновенно выкинула это из головы. Поморщившись, сделала несколько уверенных шагов и, медленно, грациозно опустившись на колени, подняв руки вверх, полностью опустилась в поклоне — самом глубоком и почтительном. Потому что желала этого всем сердцем. Он — ее король, ее любовь, ее мечта, которой она была всегда предназначена… — Хината! — Услышала она какой-то знакомый голос. Она чуть повернула голову, но так и осталась распростертая на полу в глубоком поклоне. В зал влетел мужчина, которого мгновенно придавило силой ее будущего мужа, она восхитилась тем, как могуществен Тонери, потому, что откуда-то знала, что ворвавшийся к ним шиноби является великим воином, победить которого практически невозможно. Но только не для ее Тонери. — О, это твой муж. — Его приятно вибрировавший в сладкой улыбке голос будоражил ее сознание. Тонери опустился вниз, цепляя за подбородок и приближаясь своими губами к ее. — Скажи мне, ты рада, что он сейчас умрет? Как же она хотела, чтобы он поцеловал… Все ее мысли были лишь о его губах, таких желанных, нежных… Какое ей было дело до ее мужа, распластавшегося на полу. Мужа? Какие глупости! Тонери станет ее мужем. Только он достоин этого… Только о его любви она мечтала всю свою жизнь… Эти мысли сопровождались стуком барабанов, лишь усиливавших ее желание стать по-настоящему его королевой. Его женой и возлюбленной… Его ли? — Эта мысль слабо трепыхалась в ее голове, а потом растворилась в стуке барабанов и сильнейшем желании ощутить наконец вкус его губ… Она улыбнулась и едва заметно кивнула, отвечая на вопрос. Конечно она была рада. Если этот мужчина умрет — она станет свободна для любви всей ее жизни — ее истинного будущего мужа — Ооцуцуки Тонери.