Королевская Гавань, сентябрь, 372 г. от З. Э.
Самый жаркий день в истории, как казалось многим, накрыл всю столицу, а потому на улицах было так непривычно тихо. Некоторые горожане забивались в свои дома, некоторые укрывались от палящего солнца в местных заведения. Особенный спрос был у различных таверн и борделей, где могли подать прохладное вино или эль. Погреба опустошались с непривычной скоростью, но для владельцев этих заведений такой спрос был только в радость. В кабинете хозяина «Золотой лилии» было словно в седьмом пекле. Не спасали ни открытые окна, ни ледяное вино, только что принесённое из самых закромов. Нагретый и застоявшийся воздух по настоящему душил, а запах благовоний, что пропитал тут каждую стену, сегодня вызывал только тошноту. Ланнистер откинул со лба мокрую прядь волос и развязал завязки у самого горла на рубашке, надеясь, что это немного поможет. — Я готова! — не унималась смуглая девушка, которая вот уже битый час находила в себе смелости спорить с хозяином. — А я сказал, что не готова! — прорычал Мартин и взглянул исподлобья на Амалу. Выглядела она теперь гораздо лучше, после того, как её длительное заточение закончилось. По правде сказать, она и сейчас была пленницей, но с куда более расширенными правами. — Скажите, что нужно украсть и я это сделаю! Моя сестра… — Замолчи! Сколько раз мне надо повторить, что ты не готова? — Парень громко хлопнул по столу и резко поднялся со стула. Девушка тоже никак не хотела отступать, она опёрлась руками о столешницу и склонилась вперёд. Ланнистеру уже изрядно надоело спорить с ней, жара и так выбивала из него сил, зато наатийка чувствовала себя лучше всех. Они долго смотрели друг другу в глаза, словно пытались без слов выразить свою правоту. Мартин считал, что Амала всё ещё не пришла в свою лучшую форму, поэтому не хотел так рисковать и отправлять её на задание не подготовленной. А вот Амала была полностью в себе уверенна, да и к тому же это место настолько ей надоело, как и мелочный хозяин, что она хотела поскорее убраться отсюда. — У лорда нет сердца, — выпалила она, продолжая сверлить его своими тёмными глазами. — Прошу, — смягчилась она вынужденно, потому что не знала, как ещё ей совладать с Ланнистером. — Прошу вас, позвольте просто увидеться с сестрой. Её специально никогда не пускали на первый этаж, перемещалась она только под строгим наблюдением охранников, и из всего борделя видела разве что свою «тюремную камеру», кабинет хозяина и коридор. Мартин нарочно ограждал её от встречи с Ишой, так он гарантировал себе, что Амала продолжит верно следовать его указаниям. Не увидев в глазах Ланнистера никакого понимания или сочувствия, девушка отступила и поджала губы, справляясь со слезами, которые были на грани того, чтобы окропить её лицо. Жалости Мартину это не прибавило, он только окинул грубоватым взглядом наатийку и подметил, что её длинные волосы, собранные в тугую косу, стали совсем сальными. — Тебе нужно как следует вымыться, — заключил парень, чем словно оскорбил Амалу. Только что она просила его о встречи с сестрой, а он вдруг заговорил о её чистоте, хотя и сам давно пропитался потом. — Давай за мной. А после мы поговорим о возможности твоей встречи с сестрой, — немного погодя добавил он, чтобы сбить с девушки эту ненавистную непокорность. Это и правда подействовало, так как Амала без промедлений последовала за лордом. Она впервые оказалась на первом этаже этого заведения, где сегодня было необычайно шумно. Не то, чтобы девушка рассчитывала увидеть в борделе хоть долю приличия, но она явно не ожидала сразу же оказаться в центре настоящей оргии. Буквально в каждом углу мужчины и женщины предавались утехам, совсем не стесняясь наготы. Мартин подошёл к Леди Сирени, что-то шепнул ей на ухо, после чего махнул головой Амале и они прошли через весь большой зал к непримечательной двери, скрытой занавесками. Сгорая от стыда, будто бы это она только что скакала верхом на потном мужчине, наайтика прошмыгнула в открытую дверь и непотребные звуки немного притихли. Комната оказалась совсем небольшой, и почти всё её пространство занимала купель. Здесь, во всей видимости, местные работницы отмывались после трудового дня. Пар от воды не шёл, должно быть вода была остывшей. Хотя чего ещё ожидала Амала? Что только ради неё одной купель наполнят кипятком? — И чего ты стоишь? Раздевайся и мойся, — приказал Мартин, а сам уселся в единственное кресло, что стояло в дальнем углу. — Чистую одежду сейчас принесут. Наатийка снова уставилась на Ланнистера тем недовольным взглядом. Она стояла на месте и почти не шевелилась, думая, что этот мужчина совершенно точно насмехается над ней. Но, кажется, Мартина вообще ничего не смущало. Он спокойно вытащил из нагрудного кармана какой-то сложенной в несколько раз листок и развернул его. — Я как-то неясно выразился? — Кем вы меня считаете? — вспылила Амала. — Я не стану раздеваться при вас! — Семеро! — вздохнул Ланнистер. — Мне абсолютно плевать, что у тебя под одеждой, уясни это. Если ты ещё не заметила, то я хозяин этого борделя. Обнажённые женщины меня давно не волнуют. — Он демонстративно закинул ногу на ногу и уставился в свой листок. И всё же это было выше принципов наайтики. Невинной она, разумеется, не была. Жизнь так постаралась, что были у девушки только скверные опыты с мужчинами. По собственной волне она никогда не оголялась ни перед кем, не собиралась и теперь. Хотя такое безразличие Мартина раздражало куда больше. Как же тогда он делил постель с женой, если женское тело совсем не тревожило его чувства и эмоции? Амала не знала, что в этой ситуации её раздражало больше — такое равнодушие к ней или всё же мысль о том, что Ланнистер посмеет взглянуть на неё, когда та уже будет плескаться в такой желанной воде. — Прошу вас всё-таки отвернуться, — попросила девушка. — Чего ещё пожелаешь? Горячую воду и прохладный лимонад на подносе? У меня крайне мало времени! Хочешь увидеть сестру? Тогда раздевайся, мойся и не испытывай моё терпение! — повысил голос Мартин. Он и так сделал со своей стороны слишком многое. Привёл её сюда, дал возможность хорошенько отмыться, используя все здешние блага в виде мыла и масел, уже в десятый раз делал вид, что перечитывает треклятую бумажку, на которой был короткий список того, что необходимо было купить. Ланнистер снова уткнулся в листок и наконец-то услышал долгожданное шевеление со стороны девушки. Она быстро начала стягивать с себя одежду, но при этом не спускала глаз с парня. Даже находясь в помещение только с одним мужчиной она чувствовала себя крайне неловко. Пусть Мартину и было так уж всё равно на её обнажённое тело, это не отменяло того, что она вся дрожала и периодически прикрывала руками то грудь, то зону паха. Распустив волосы, наатийка быстро нырнула в воду. Несмотря на то, что она была слегка мутноватой, всё было отчётливо видно, но Ланнистер твёрдо цеплялся за буквы на бумажке, лишь бы не слышать визгов этой пленницы. Хватило и того, как она передёрнулась, когда в дверь забежала девушка и без лишних слов оставила чистую одежду, а потом также быстро выбежала. Амала старалась натирать тело мылом как можно интенсивнее, чтобы поскорее покончить со всем этим. Только вот с волосами пришлось помучиться, они были настолько длинными, что промыть их как следует всегда было крайне сложно. Мартин всё также читал бумажку и теперь уже сама девушка стала понимать, что делал он это специально. Не могло же там быть столько текста. Когда со всем было покончено, наатийка выбралась из купели и лихорадочно обтёрла мокрое тело полотенцем. Она уже готова была начать одеваться, когда Ланнистер поднялся с кресла и со совершенно спокойным лицом посмотрел на неё. Амала пискнула и закрыла себя как могла, при этом согнувшись пополам. — Если бы я хотел что-то там рассмотреть, то давно бы уже это сделал. Одевайся, прислуге здесь нужно всё вычистить до вечера, не задерживай их работу. — Но Мартин нарочито продолжал смотреть на девушку, решив не делать больше ей никаких одолжений. Если надо он и голой выведет её из этой купальни. И всё же Ланнистеру наконец-то представила возможности отчасти рассмотреть её. Впрочем, он не раз стал ловить себя на мысли, что засматривается на свою пленницу в несколько ином ключе. За свою ещё недолгую жизнь он видел и обнажённых женщин и обнажённых мужчин с самыми разнообразными формами, молодых и старых, с разным цветом кожи. Никогда это не интересовало его так, как должно было бы. Работа всегда была сугубо работой, он жил своим делом, так растворялся в нём, что о мужских желаниях думал редко. А теперь и вовсе у него была жена, которой было достаточно для того, чтобы изредка удовлетворять физические потребности. Но почему-то на Амалу он стал смотреть иначе. Сколько уже раз он подмечал её вытянутую фигуру, в особенности, когда она представала перед ним в обтягивающих штанах и рубашке без рукавов. Местами она была совсем нескладной, грудь не отличалась объёмом, как и бёдра. В его борделе были куда более привлекательные девушки с куда более аппетитными формами. Взять даже его супругу, та была просто идеальной, настоящей усладой для мужских глаз. Поэтому Ланнистер слабо понимал, что заставляло его приковывать взгляд к наатийке. Может дело было в её неукротимости, в постоянном вызове, который она ему бросала. Или привлекательность Амалы состояла в том, что она всячески пыталась изображать правильную девушку, тогда как сама уже давно совершила столько грехов, что не счесть. За своими размышлениями Мартин не уследил, как наатийка оделась. Сейчас она была разгневана и одновременно сгорала от стыда, будто бы две личности в ней боролись за первенство. — Вот и славно. Теперь ты готова к встрече с сестрой, — сухо произнёс Ланнистер. Им нужно было поскорее выйти из этой купальни. Комната действовала на его разум не так как нужно. Понял он это в тот момент, когда Амала выпрямилась и дикими глазами прожгла ему лицо, от чего в его голове всплыла настолько неправильная мысль, что ему самому захотелось отмыться как следует. А подумал он о том, как бы сильно она ударила его, если бы он вдруг посмел поцеловать её. Как хорошо что это, так и осталось только лишь в его голове.***
В замок Мартин вернулся раньше обычного. Он позволил Амале встретиться наконец-то со своей сестрой, под его бдительным присмотром, он дал им не так уж и много времени, после чего Иша вернулась к своей работе, а парень завершил свои дела в борделе и ушёл. Ему нужно было побыть немного вдали от душного кабинета и от девушки, которая каким-то образом заставила его что-то чувствовать. Поднявшись в Башню десницы, Ланнистер столкнулся с мейстром Кралдаром, который выходил из кабинета отца и сам Тайвин решил проводить своего гостя до двери. Десница перебросился взглядом с сыном и Мартин посчитал это неким приглашением. Когда Кралдар уже пыхтя стал спускаться по лестнице, парень проследовал в обитель своего отца и с удивлением обнаружил, что он был один, без своего личного помощника Авроры. — Что-то случилось? — поинтересовался Мартин. — Вести из Староместа, — буднично ответил Тайвин и уселся обратно за стол. — Лорд Герольд скончался. Мартина так и подмывало ответить «Наконец-то», но он сдержался. Правитель Простора как нельзя долго задержался на своём месте, при том, что болел он часто и много, но ни один недуг никак не мог окончательно свести его в могилу. Только старость помогла добить этого человека. — Ну… зато теперь твой внук на один шаг ближе к управлению Простором, — заключил парень и сцепил руки в замок. Аманда уже как год назад родила первенца, которого назвали Аланом. И теперь мальчик и правда стал ближе к наследованию, так как перед ним оставался только его дед и отец. Мартин вдруг задумался над ироничностью всей ситуации. Тогда как сам Тайвин долго ожидал появление наследника, его первые три дочери уже осчастливили своих мужей сыновья, а у Дженны их и вовсе было уже двое, тогда как Маргери отхаживала свою третью беременность. И в самом деле, женская половина семейства Ланнистеров оказалась куда более плодовитой, чего нельзя было сказать о двух сыновьях Тайвина. Оставалось только Авроре выскочить замуж, чему десница в последнее время стал уделять много внимания, наряду и с поиском новой жены для Николаса. Говоря о Нике, вести от него приходили нечасто, но этого и не требовалось, когда твоим отцом был Тайвин Ланнистер. Всем и так было известно, что молодой человек сейчас во всю прожигал деньги в Пентосе, радуясь представленной возможности посмотреть на что-то кроме Королевской Гавани. — А что там с новым мастером над законом? Кандидат уже найден? — невзначай спросил Мартин. Они не так уж и часто разговаривали с отцом. Тайвин не лез в дела Мартина, а Мартин не лез в дела Тайвина, что и способствовало их равномерным отношениям. — Найден. — И кто это? — Увидишь, когда он прибудет, — ответил десница и всем своим видом показал, что у него есть куда более важные дела, чем беседа с сыном. Мартин не расстроился, сам ведь был таким. Совершенно ненавидел, когда его работу прерывали всякой болтовнёй. Он молча оставил отца, не проронив больше ни слова.***
Каждый раз возвращаясь в бордель, Ланнистер стал ловить себя на мысли, что стал приходить сюда не только, чтобы проконтролировать работу и получить приятное удовлетворение от вырученных денег. Теперь он словно ожидал встречи с Амалой. Они даже начали нормально разговаривать друг с другом, не повышая голосов и не переходя ни на какие оскорбления. Только Мартин показал свой ледяной характер, как теперь научился выуживать из себя короткие улыбки и куда более вежливо стал обходиться с девушкой. Наатийка тоже стала мягче, чем прежде, после встречи с сестрой. Пожалуй, это воодушевило её и теперь Амала всё ждала, когда Ланнистер отправить её на задание. Это было очень короткой, но очень яркой вспышкой. Просто в один из дней Мартин окончательно утвердился в том, что девушка стала ему близка. Она будто слилась с этим борделем и стала его неотъемлемой частью. Как будто больше «Золотая лилия» не могла существовать без чужеземной пленницы. Ланнистер всё чаще и чаще подолгу задерживал взгляд на Амале в те моменты, когда она этого не замечала. Он сбросил с себя маску вечно недовольного парня и приоткрыл ей дверь в своё личное пространство. Теперь уже и её грустная история жизни стала вдруг интересной, хотя до этого Мартин не мог терпеть этих слезливых ноток в её голосе. Он просто начал ненавидеть самого себя просто потому, что стал привязываться к наатийке. И когда эта вспышка достигла своего предела, парень переступил дозволенную черту, которую сам же и установил. Он всегда считал себя достойным наследником Тайвина Ланнистера, верил, что рассудительность ему досталась как раз от отца. Может он и не был чист на руку, но всегда умел соблюдать баланс. Теперь весь баланс был разрушен всего лишь одним стуком в дверь в комнату своей пленницы. Мартин не знал зачем постучал, с тех пор, как Амала была в какой-то степени освобождена, он не переступал порога этой комнаты. Здесь девушка и спала, теперь уже на нормальной кровати, и тренировалась, обедала и ужинала, словом, вела обычную жизнь. Он увидел девушку в другом свете, без всей этой напускной смелости, а распущенные волосы только добавили некой женственности, сделав её лицо невинным и чистым. Да, она не была чем-то лучше других, но именно к ней Мартин испытал свои первые чувства, что следовало испытывать к жене. — Вы по поводу сделки? — спросила Амала, когда сама же и разрешила хозяину войти. Впрочем, если бы не разрешила, это был его бордель, и он мог входить когда угодно и куда угодно. — Да, завтра отправляешься на дело. Поэтому хорошо выспись. — Это не просто в месте, где… — девушка не договорила. Она смущённо опустила голову и заправила волосы за ухо. — Думал, ты уже привыкла. — Сложно привыкнуть, — она запнулась на моменте, когда Ланнистер оказался рядом с ней. — Значит завтра… я сделаю, что должна и вы отпустите мою сестру… и меня… — Ланнистеры всегда платят свои долги. — Вам нравится это повторять. — Спокойной ночи, Амала, — тихо проговорил Мартин и на полном серьёзе хотел уйти. Он пожалел, что вообще постучал и зашёл сюда. Только вместо шага назад сделал шаг вперёд и совершил ту ошибку, за которую потом будет себя очень долго ругать. Ланнистер поцеловал девушку и всё ждал, что она оттолкнёт его, ударит, взбесится, закричит, что угодно, только бы он отстранился от неё. Но Амала, напротив, ответила ему и теперь это был уже потерянный и безвозвратный случай. Вспышка разгорелась и посмела потухнуть только поздно ночью, когда Мартин, больше похожий на труса, выбрался из постели, освободив себя из женских рук, и поспешно стал натягивать одежду. Ему пришлось сбежать из собственного борделя под покровом темноты. Только свежий ночной воздух смог прочистить его голову как следует. Он понимал, что сделал и это стало волновать его куда сильнее, чем должно было. Как же так вышло, что вечно холодный и рассудительный сын десницы вдруг потерял голову из-за какой-то наатийки, с которой не было и не могло быть никакого будущего. Волновала его далеко не измена собственной жене, а вся обречённость ситуации. Под градом нескончаемого потока мыслей, Ланнистер вернулся в замок и намеревался провалиться уже в нормальный сон, где не будет женского стона, не будет этих длинных волос, что вечно путались в пальцах. Но только он вошёл к себе в покои, как его уже ждали. Бетани, развалившись на постели, пересчитывала количество вышитых цветов на балдахине. Она с вызовом посмотрела на вошедшего супруга и мягко улыбнулась. — Лучше уйди, — сразу же попросил Мартин. Бетани приходила к нему всегда только по одной причине — зачатие наследника. Но сегодня он и так уже вполне мог зачать бастарда с другой женщиной, этого было достаточно для того, чтобы ухватить жену за руку и заставить её встать. — Неужели стыдно? — усмехнулась Леффорд, улыбаясь теперь совсем не мило и не мягко. — Да, будет очень неловко сначала покувыркаться с грязной наатийкой, а потом пригреться под боком у благородной жены. — Девушка заулыбалась ещё шире, поймав недовольный взгляд Мартина. — Смела следить за мной? — Если бы ты так не бы увлечён этой шлюхой, давно бы заметил, что у тебя появился хвост. — Выйди вон, Бетани. Не играй на моём терпение. — А тебе можно играть на моём терпение? Тебе можно так унижать меня? — уже начинала кричать девушка. — Я не позволю. Или ты избавишься от неё или это сделаю я. Боюсь мой способ тебе не понравится. — Кто ты такая, чтобы манипулировать мной? — оскалился Мартин. Он всё ещё сжимал супругу за запястье. — Твоя жена! Можешь считать, что тебе не повезло, потому что я не та леди, которая будет это терпеть. Ты избавишься от неё завтра же, иначе тебе придётся говорить уже с твоим отцом. Он наверняка знает, что творит его ненаглядный наследничек, просто терпит. А я вот таким терпением не обладаю. — Она дёрнула руку на себя и высвободилась из неприятной хватки мужа. — Кажется, ты очень любишь вмешивать моего отца. Думаешь, что имеешь надо мной власть? Леди Утёса Кастерли ты будешь только благодаря моему имени. — Осторожно, Мартин. Ты можешь стать мне ненужным, когда родится наш сын. — Она сложила руки на своём животе. — Мейстер обрадовал сегодня этой новостью. — Её улыбка стала ещё более неприятной для Мартина. — Я — твоя единственная женщина, твоя жена, и мать твоих детей. Другой не будет. А если будет, я задушу её своими же руками, — процедила Бетани сквозь зубы. Раз уж ей не удалось заполучить его внимание и любовь, она готова была играть по другим правилам. И как бы Мартин не хотел поддаваться этим манипуляциям, ему пришлось решиться на шаг, только бы обезопасить Амалу. Ему думалось, что Бетани найдёт способ воплотить свои слова в жизнь, даже если Ланнистер будет готов ко всему. Он отпустил девушку, к которой успел привязаться. Без лишних объяснений сопроводил её на корабль вместе с сестрой, которая не хотела уплывать отсюда, но Мартину удалось надавить на неё. Ланнистер просто старался не смотреть на девушку, настолько наатийка была подавлена и зла на него. Что же, лучше уж злость, чем мысль о том, что не сегодня, так завтра, она могла оказаться просто мёртвой. Он поступил с ней бесчестно. Взял её в своём же борделе, сбежал, а на следующий день просто избавился. Мартин и не надеялся на понимание. Ему было нормально остаться в её глазах последним животным. И хорошо, что парень избавился от неё сейчас, пока эти отношения не вышли из-под контроля, пока он действительно не натворил больших глупостей.***
Собрание Малого совета уже по привычке проходило в кабинете десницы. Тайвин всегда готовился к каждому заседанию с особой дотошностью. Ему важно было, чтобы каждый стул стоял на своем месте, и чтобы расстояние между этими стульями было строго одинаковым. Шторы всегда в это время должны были быть подобраны, а окно приоткрыто строго под определенным углом. В общем, Ланнистер действительно беспокоился о каждой мелочи и порядок был для него важен. Один лорд за другим стали пребывать на собрание и разрушать ту идиллию, которую Тайвин готовил с особой тщательностью. Кажется, один только мейстер Кралдар понимал десницу и сам отличался такой же педантичностью. — Мы еще кого-то ожидаем? — поинтересовался лорд Марбранд, когда все расселись по местам, и он огляделся, помечая не хватало ли кого-то. Но все были на месте, а Ланнистер почему-то молчал и бегал взглядом от своих бумаг к двери и обратно. Вскоре в дверь постучали и после разрешения в кабинет вошел молодой человек, слегка запыхавшийся. Он порывисто пригладил свои золотые локоны и склонил голову в приветствие. — Прошу прощения, лорд-десница. Я только что прибыл и… — Я знаю, милорд, не беспокойтесь. Присаживайтесь. — Тайвин указал на множество свободных стульев. Под любопытные взгляды молодой человек выбрал место рядом с лордом Редвином. Ланнистеру пришлось перетерпеть очередную волну насмешек и издевок от Бейлона, когда он предложил ему нового человека на должность мастера над законом, так как лорд Ройс больше не мог занимать это место, ввиду последних событий. Король не мог упустить возможности поддеть десницу тем, что тот преследует цель заполнить совет только своими родственничками. Только вот он упускал ту деталь, что новый мастер над законом был не только кузеном Тайвина, но и кузеном Бейлона тоже. — Милорды, хочу представить вам Тириона Таргариена, который с этого дня будет нашим новым мастером над законом, — рассеял наконец-то все домыслы десница. Кому-то могло показаться, что Таргариен ещё был слишком молод для подобных назначений, но ведь когда-то и сам Тайвин стал десницей примерно в таком же возрасте. Должность эту Тирион получил отнюдь не из-за родственных связей, а лишь благодаря новому взгляду на многие вещи, своей начитанности и усидчивости. В столицу наследник Летнего замка прибыл пока один, чтобы немного обжиться и привыкнуть к новому месту. А уже после он был намерен перевезти сюда свою жену Сабрину и их пока единственного ребенка, сына Герольда. — Начнем сегодня с вас, лорд Норман, — продолжил Тайвин, перемещая своё внимание на Редвина. Ланнистеру удалось навести порядок и внутри совета, теперь он всегда начинался с докладов лордов, а уже после всё переходило в обсуждение, споры и прочее. — С меня? Ах, да, секундочку, — Редвин закопошился на собственном месте. — Так как ситуация на Ступенях окончательно разрешилась, благодаря нашим южным соседям… — Но не успел Норман закончить предложение, как раздался очередной стук в дверь. Тайвин тут же нахмурился, ведь он не любил, когда его дела намеренно прерывали. — Войдите! На пороге возник капитан Королевской Гвардии. В совете он давно не принимал участие, только в случае, когда требовалось его прямое присутствие. Обычно Тайвин обсуждал некоторые дела с сиром Рейгаром уже отдельно. — Простите, что прерываю, лорд-десница, но дело очень срочное. Только что пришла неприятная новость. — Рейгар занервничал. Он даже не обратил внимание, что в совете теперь затесался его племянник. — Дракон короля пропал. — Хах! — издал громкий истерический смешок Редвин. — Как дракон может пропасть, он же не кошка и не собака. — Что значит пропал? — переспросил Тайвин. — Король не загнал его в Драконье логово, как это делал обычно. — А где сам король? — Он… немного занят. — Сиру Рейгара и не требовалось детально объяснять. Каждый тут понимал всю натуру Бейлона и все прекрасно знали чем обычно занимался мужчина. — Его не известили? — допытывался Ланнистер. — Он запретил его беспокоить. Тогда Тайвин резко встал и проследовал к выходу. Очевидно, что сегодня заседание провести не удастся, каждый советник это понял. Но никто так быстро не разошелся, всем нетерпелось вдоволь обсудить последние новости, а заодно поздравить Тириона с назначением. Искренне рад, пожалуй, был только Редвин, ещё бы, ведь это был муж его любимой внучки. Ланнистеру же пришлось покинуть свою башню и переместиться в крепость Мейгора, чтобы выяснить чем же таким важным был занят Бейлон и заодно «осчастливить» его новостью о драконе. Возле двери короля неизменно стоял сир Эдриан, по виду очень невыспавшийся, наверное, его скоро должен был сменить другой гвардеец. — Доложите королю о моем прибытии. — Простите, лорд-десница, но Его высочество приказал никого не пускать, — отчеканил Марбранд. Они все, включая и сира Эдриана, и сира Рейгара, и самого Тайвина, прекрасно слышали счастливые стоны девушек, доносившиеся из спальни короля. Нетрудно было догадаться о его крайне важном занятие. — Это важно, сир Эдриан. Дело не терпит ожидания. Марбранд нехотя постучал в дверь, но Бейлон, по всей видимости, был слишком увлечен заказанными шлюхами, что ничего не услышал. Тогда гвардеец юркнул за дверь и разговор за дверью принял громкий тон. Король кричал о том, что его совсем не волнует по какой причине пришел десница, досталось и Эдриану, который посмел войти сюда. После привычных долгих причитаний, Таргариен сдался. Он не посчитал должным хоть чем-то прикрыться, в полном неглиже предстал перед Тайвином в дверном проеме. Деснице было уже не привыкать ко всему, что творил его достопочтенный король, потому постарался просто не опускать глаза ниже его груди. А вот сир Рейгар, по всей видимости, смутился и отвернулся. — Когда я прошу не беспокоить меня — это означается не беспокоить, Ланнистер, — сразу же закричал король. — Боюсь, что у нас есть серьезные проблемы, Ваше величество. — У нас каждый день бывают какие-то проблемы. Именно поэтому ты являешься десницей, потому что когда-то заявил мне, что лучше тебя мне никого не найти. Но каждый раз ты вынуждаешь меня своим обществом! — Ваш дракон пропал, — проигнорировав все слова Бейлона, заявил Ланнистер. Эти слова подействовали отрезвляюще для Таргариена. Он пропустил Тайвина в свою комнату, полностью заволочённую какой-то едкой дымкой. На большой кровати веселились три девицы, все удивительно похожие друг на друга — светлокожие и черноволосые. — Выйдите вон! — прикрикнул король и бордельные девочки поспешно выбежали из комнаты. Бейлон в это время успел натянуть свои штаны, чтобы больше не светить своим пахом перед десницей. — В каком смысле пропал? — с пол оборота завелся мужчина. — Мне сообщили только что. Сказали, что вы не загнали его в логово. — Сир Эдриан! — позвал гвардейца Бейлон. — Почему я не загнал Арексеса в логово? — Я не могу знать, Ваше величество. Вчера вечером вы решили полетать. Мы с сиром Сантагаром ожидали вас в логове, как обычно. Потом увидели, что вы зачем-то приземлились в городе. И… — И? — затребовал продолжения Таргариен. — И мы направились сразу же к тому месту. Когда пришли вас рядом с драконом не было, мы отправились на ваши поиски. Нашли вас с борделе неподалеку, а потом сопроводили вас в замок по вашему же приказу. — А дракон? — Дракона к тому времени уже не было там, мы думали, что он вернулся в логово… — Эдриану и самому было неловко все это рассказывать. Он тактично старался обходить все острые углы, связанные со вчерашним днем. — Вы все ни на что негодные! — заорал Бейлон. — Как можно не уследит за драконом?! Напомните мне о своих обязанностях, сир Эдриан! — Защищать короля, то есть вас. — И? — И вашу семью. — Да, семью! Дракон тоже в какой-то степени семья! Мне пора всем вам отрубить головы! Тайвину было даже непривычно, что в кои то веки срывались не на него. Он прекрасно знал, что Бейлону было важно переваливать всю ответственность на кого угодно, пусть даже и на лучшего друга. — Вы еще здесь, лорд-десница? Найдите Арексеса! Давайте, вот настал ваш час, когда ваша прославленная шпионская сеть может принести пользу королевству! Без новостей можете сюда даже не приходить! Ланнистер был вынужден уйти, оставляя короля наедине со своим гвардейцем. И только дверь за мужчиной захлопнулась, как Бейлон сразу же переменился в лице, стал куда теплее смотреть на Марбранда. — Насколько сильно я вчера был пьян? — Достаточно, — ответил Эдриан. — Я вообще ничего не помню! Эдриан, как ты мог в таком состояние допустить меня до Арексеса! — Вы грозились отрубить мне голову, а сира Сантагара подвесить вниз головой и скормить ему его же… член. — Бейлон только прикрыл глаза и устал потер свои веки. Да, пожалуй, когда он был слишком пьян, то мог совершить всякое. Иногда его желания могли зайти слишком далеко, и даже гвардейцы были не в силах хоть как-то его остановить. — Пусть Висенья на Балерионе поищет Арексеса, это будет быстрее. Пусть она придет ко мне. — Но принцессы нет в замке. — Тогда найди ее, Эдриан! Не испытывай мое терпение! Гвардейцу пришлось быстро приступить к исполнению приказа, пока король пытался устранить последствия пребывания девиц в своих покоях. Он пока еще не осознавал всю тревожность ситуации. Что, по мнению Бейлона, мог совершить один дракон? Арексес никогда прежде никуда не улетал, хотя и Таргариен никогда не оставлял его где попало. Можно было сколько хочешь кричать на гвардейцев, обвинять Тайвина и кого угодно, но в ситуации вся вина лежала полностью на Бейлоне. Висенья заставила отца изрядно подождать, а когда она вошла, то сразу же скривила лицо. Король к этому времени оделся полностью и стал нервно расхаживать взад-вперед в ожидание дочери. — Чем тут воняет? — Принцесса прикрыла нос рукой и с осуждением посмотрела на отца. — Оседлай Балериона и найди моего дракона, — без приветствия и вообще каких-либо объяснений затребовал Бейлон. — Ты что потерял дракона? — Висенья усмехнулась. — Пусть твой славный десница и занимается этим. — Ты плохо расслышала, Висенья? — огрызнулся на нее король. — Найти одного дракона при помощи другого будет куда быстрее. — За кого ты меня принимаешь? Почему я вдруг должна решать твои проблемы? Сам, видимо, напился как последняя свинья, а теперь все вокруг должны решать проблемы, которые ты учинил в неадекватном состояние! — Это приказ! Иногда ты, кажется, забываешь, что я не только твой отец, но и твой король, — Бейлон ткнул в неё пальцем. — Дерьмовый отец и такой же дерьмовый король, — с раздражением проговорила принцесса. — Мне изрядно надоело подчищать за тобой. — Могу быстро избавить тебя от этого занятия. Тайвин Ланнистер с радостью найдёт тебе мужа. — Уже стал угрожать мне Тайвин Ланнистером? Забавно. — Висенья откинула растрепанные волосы назад, но больше не стала припираться с отцом. Они могли так ещё очень долго обливать друг друга помоями, но в конечном итоге сходились на какой-то общей мысли. — Пойду полетаю на своем драконе, может и твоего встречу по пути. — Таким образом она соизволила исполнить приказ. Любой другой король на месте Бейлона никогда бы не позволил такого обращения к себе, но внутри он испытывал некое удовлетворение, получая очередной нагоняй от дочери.***
Дракона короля пусть и удалось найти довольно быстро, но только вот остановить его никто не мог. Сам Бейлон запрещал причинять вред Арексесу, а по-другому Висенья развернуть дракона отца никак не могла. Таргариену нужно было лично настигнуть Арексеса, но, по всей видимости, король не торопился этого делать, тогда как дракон продвигался всё дальше и дальше на север, добавив к обычному полёту разрушения. Все это привело к тому, что некоторая часть Речных земель и Севера была полностью выжжена, уничтожено множество поселений и пару мелких замков. Проблема потерянного дракона отошла на второй план, потому что на первый вышли последствия разрушения. — Король Севера в своем письме просит вас принести извинения за причиненный вред его государству, а также надеется на денежное покрытие всех расходов, ввиду уничтожения значимых поселений и засеянных культурами полей, — коротко изложил суть письма Тайвин, снова находясь в покоях Бейлона и отчитываясь ему о последних событиях. — Что же ещё желает Король Севера? Чтобы я публично встал перед ним на колени и вымаливал прощения? — Ваше величество, это разумное предложение. К чему нам усугублять отношения? Принесём извинения и возместим убытки. — Мой племянничек слишком сильно вошёл в роль короля. Он, как и его папаша, мой любимейший брат, хотел бы я сказать ещё что и единственный брат, но мой отец успешно это исправил. Так вот, мой любимейший брат и его отпрыск совсем забыли о том, кто им даровал независимость. Я. — Король ткнул себя в грудь. — Но ничего, я напомню Королю Северу об этом лично. Вы свободны, лорд-десница. — Но, Ваше величество, ситуация серьёзная… — Я сказал свободны! Стоило только представить, что написал Бейлон в ответном письме. Всё обсуждение в Малом совете свелось к одной единственной теме. Лорды пыталась добиться того, чтобы Тайвин продолжал наседать на короля, а сам Тайвин мог рассчитывать только на то, что к концу этой истории он сохранит голову на плечах. Конечно бывали случаи, когда ему удавалось внушить Таргариену верные мысли, но с каждым годом он был все более неуправляемым. Очевидно, что письмо Королю Севера, которое написал король Пяти Королевств, не содержало ничего хорошего. И всё же, несмотря на шквал оскорблений, Ксандр Старк держался за тонкую нить мира и выдвинул ещё одно предложение, теперь уже о встречи. На этот раз Бейлон лично заявился на заседание совета, впервые за очень долгое время. Он занял главенствующее место за столом, напротив десницы, и принялся выслушивать жалкие попытки лордов принять изначальные условия Короля Севера. — Что же, — задумался Таргариен. — Лорд Крейн, скажите мне, позволит ли наша казна выделить ту сумму, которую запрашивает Старк? — Думаю, что да. Конечно, придется что-то урезать, например, на время заморозить выплату долга Валирии. — Мы что ещё должны Валирии? Вы чем тут все вообще занимаетесь? — в привычной манере закричал король. — Я предлагал один вариант, Ваше величество, — продолжал лорд Крейн. — Мы могли бы закрыть этот долг, взяв заём в местном банке. — В каком это местном банке? — В Банке Ланнистеров. Таргариен тут же засмеялся, при этом рука его затряслась в воздухе, а палец был направлен на десницу. — Как умно, как же умно! Подсунул свою дочь моему сыну, сам уселся на стул десницы, а теперь еще хочет сделать меня заложником собственных денег. — И пусть Тайвин даже не предлагал такой идеи, её озвучил только Крейн, так или иначе все стрелки всё равно перевелись на Ланнистера. — Ваше величество, вам стоит подумать насчет предложенной встречи. Будет лучше обсудить все лично с Королем Севера, — попытался перевести тему Ланнистер. — Меня совершенно не волнуют проблемы Севера! И встречаться я с их королем не намерен! Что он может сделать? Мальчишка трус, он не покажет своей головы из своих лесов. Я не прав, лорд Марбранд? Каковы шансы Севера одолеть Пять Королевств? — Боюсь, что никаких. Армия Севера в несколько раз меньше нашей. Их флот также не идет ни в какое сравнение с флотом Пяти Королевств, — заключил колючим голосом Марбранд. — Но Север не всегда может оставаться один, — продолжил Тайвин. — Известно о том, что Долина до сих пор надеется войти в состав Севера. Также из-за того, что часть Речных земель подверглась нападению дракона, многие лорды ждут вашего ответа, Ваше величество. Если вы оставите своих же людей, они могут… выбрать другого короля. — Как прекрасно, что лорд Речных земель тоже ваш родственничек. Это на его ответственности. А если я узнаю о предательстве, то не поленюсь казнить и Талли, но на этот раз всех до единого! — Ваше величество, позвольте сказать, — заговорил новый член Малого совета. — Выгоднее будет действительно возместить ущерб. Война — дело куда более затратное, разве нет? Бейлон посмотрела на своего кузена так, что тот готов был сжаться до размеров незаметной пылинки. Может Тирион и не боялся его, но он был наслышан о взрывном характере короля, и начинать свой путь с отрубленной головы или ещё чего похуже не хотел. — Повторяю для всех вас, милорды, что я не намерен встречаться с племянником. Проблемы Севера — только проблемы Севера. У нас есть и куда более важные дела, чем переговоры с отпрыском бастарда. — Таргариен встал со стула и довольной походкой направился к двери, оставив свой совет в полном недоумении. — Лорд-десница, вы обязаны вразумить короля! — заявил лорд Крейн. — Я пусть и не жалую северян, но соглашусь с лордом Крейном, короля необходимо убедить, — ответил лорд Марбранд. И Тайвин конечно же попытался еще раз. Он предложим отправить на переговоры его самого, раз уж Бейлон так не хотел встречаться с Королем Севера. Но и тут Бейлон рассмотрел тайный умысел, обвинил Ланнистера в пособничестве Северу, конечно же, только для того, чтобы в очередной раз воспользоваться шансом унизить Тайвина. В этот раз Таргариен снова взялся за ответ своему племяннику и остальным оставалось только гадать, что же такого он написал.Ноябрь, 372 г. от З. Э.
В конечном итоге случилось то, что и предполагалось. Север и Долина объединились. И пусть даже в этом случае их силы против Пяти Королевств были недостаточными для прямого наступления, все разом обеспокоились, что северный сосед набирает мощь и расширяет свои территории. — А я говорил тебе, Ланнистер, что казнить нужно было всех Арренов! Полюбуйся же теперь… — король развел руки в сторону. Он был вне себя от ярости, когда получил новости. Почему-то Бейлон как будто не помнил, что он сам даровал Долине независимость, отпустил в вольное плавание, а теперь, как и всегда, решил обвинить в этом десницу. — Разве непонятно, что замышляет этот мальчишка Старк? — Очевидно он дает понять, что не намерен сдаваться. Ваше величество, еще не поздно решить этот конфликт лояльными способами. — Но Тайвин бился в стену, ледяную и непрошибаемую. — Ты это так называешь? Не намерен сдаваться? Племянничек собирает вокруг себя сторонников, чтобы прийти на наши земли и уничтожить тут всё! Вот что он делает! — В порыве своих криков Таргариен швырнул стакан с вином в стену и стекло разбилось совсем рядом с головой Ланнистера. — Думаю, достаточно раздавать всем вокруг независимость. Они все наглеют и забывают того, кто им сделал такое одолжение. И Север и Долина должны вернуться в состав нашего государства. — Но мы не можем… — Созывайте знамена, лорд-десница. Все знамена! Я выжгу дотла эти два курятника вместе с их королями и сделаю из Пяти Королевств снова Семь Королевств. Тайвин прирос к собственному месту. Ему было известно много совершенно глупых причин для начала войны, дурость короля стояла далеко не на первом месте. Теперь Ланнистер задумался всерьёз. Нужен ли был им такой король? Нужен ли был ему такой король?